тельно наблюдая за маневрами не отходивших от входа в подземелье
волков, осажденные вполголоса переговаривались о своих делах.

Джон говорил о своем намерении добраться до Кампы и там присоединиться к
почтовому каравану, идущему к Соленому озеру. Услышав его слова, мнимый
гамбусино встрепенулся.

- Большая группа путешественников,- сказал он,- в эти тревожные дни может
скорее привлечь к себе внимание индейцев. На вашем месте я предпочел бы
идти туда, куда вы направляетесь, совершенно самостоятельно, не
присоединяясь к каравану.

- Может быть, вы и правы! - отозвался Джон.- Правда, нас теперь четверо,
все мы отличные стрелки, умеем постоять за себя. Но все же это слишком
рискованное предприятие. Нет, я предпочел бы идти с караваном! Подбрось,
Гарри, еще дровец в костер! Нам нечего жалеть дерева, а пули надо поберечь!

- Волки что-то поутихли! - ответил траппер. В самом деле, волчий вой
заметно поутих, как будто удалился, и теперь над самим подземельем уже не
было слышно возни хищников; да и волков тоже не было видно рядом с
лестницей.

- Близок рассвет! - сказал Джон Мэксим.- Волки уходят. Значит, и нам можно
хоть немного отдохнуть. В путь пускаться сейчас еще рискованно, в нашем
распоряжении есть парочка часов. Надо восстановить силы, как следует
выспаться.

ВЕЛИКИЕ ПРЕРИИ

Ураган понемногу утих. Небо очистилось от туч. Огромный горячий шар всплыл
во всем своем великолепии над степями. И с первыми лучами солнца, вместе с
тенями ужасной ночи, исчезли и волки, покинув окрестности монастыря, где
путники нашли себе убежище с вечера. Только вокруг здесь и там валялись
клочья окровавленной волчьей шкуры, кости, да на земле виднелись лужи
крови: это были следы отпразднованной степными хищниками ночной оргии.
Когда кто-нибудь из волков падал под пулями защитников развалин, остальные
волки набрасывались на злополучного собрата и буквально раздирали его на
клочки...

О кошмарной ночи говорил дым, поднимавшийся кое-где тонкими,
полупрозрачными голубоватыми струйками - это догорали уголья костров, с
помощью которых беглецы защищались от нападения волков.

Сам монастырь в этот ранний утренний час был уже опять пуст: маленький
отряд из двух братьев трапперов, агента Джона Мэксима, гамбусино и
Миннегаги уже давно покинул свое ночное убежище и продвигался по
бесконечному простору прерии.

Отряд шел гуськом: впереди ехал агент, за ним - Гарри и Джордж, а Красное
Облако замыкал шествие, причем Миннегага сидела за его спиною.

Пока отряд проходил лесистой долиной, на каждом шагу были видны следы
ночного урагана: валялись, иногда загораживая дорогу, стволы сломанных или
вывернутых с корнями деревьев, земля была влажной, но горячие лучи солнца
торопились выпить влагу и над долиною клубился легкий пар. Вдали виднелась
горная цепь Ларами, над вершинами которой громоздились белые облака.

Еще немного, и маленький отряд вступил на землю Великой прерии, туда, где
глаз почти не встречает деревьев, холмов, оврагов. Степь, словно зеленое
море, убегала в туманную даль. Почва была покрыта пышно разросшейся травой,
люди и лошади словно плыли по зеленым волнам, наполнявшим воздух ароматами
степных цветов и растений.

Джон Мэксим, вступая в пределы Великой равнины, несколько раз
останавливался, приподнимался на стременах и внимательно оглядывал все
стороны горизонта; зоркие глаза бывалого охотника не подмечали каких-либо
угрожающих признаков близости индейцев. Воздух был свеж и чист, в его
живительных струях не было ни малейшей примеси дыма костров какого-нибудь
лагеря или передового отряда чейенов.

Странное чувство охватывает путника, странствующего по прерии.

Копыта коней тонут в мягкой траве, заставляя потревоженные растения сыпать
на землю созревшие семена, в зеленом море остается словно проложенная
плугом борозда на много-много миль пути, и кругом царит какая-то
торжественная тишина.

В бледно-голубом небе высоко-высоко реют черные точки: это степные коршуны
носятся в поднебесье, выглядывая с огромной высоты добычу.

Вот несколько таких черных точек собрались в группу. Они, очевидно, что-то
заметили, потому держатся над одним участком, то опускаясь почти до земли,
то взмывая в недосягаемую высь. И другие птицы, парящие на огромном
расстоянии от этих, своими зоркими глазами подметили, что найдена какая-то
добыча, и слетаются со всех сторон, присоединяются к коршунам, уже кружащим
здесь...

- Должно быть, тут побывали индейцы! - пробормотал Джон Мэксим, наблюдая за
птицами.- Может быть, лежит туша убитого бизона. Во всяком случае, не
мешало бы посмотреть.

- Скорее, трупы людей! - отозвался задумчиво поглядывавший все время на
север лжегамбусино.

- Разве что прошлою ночью здесь произошло какое-нибудь сражение? -
встрепенулся агент.

Гамбусино пожал плечами.

Несколько минут спустя лошади стали проявлять признаки тревоги и всадникам
удалось без затруднений обнаружить, что привлекало внимание степных
коршунов. В густой траве, на краю какой-то полувысохшей лужи, валялась
изломанная, разбитая почтовая коляска, а вокруг нее лежало несколько трупов
людей и лошадей.

Подлые и трусливые степные волки, койоты, уже пировали на месте катастрофы,
пожирая трупы, но при приближении живых людей рыжими молниями ринулись во
все стороны и скрылись в густой траве. Только коршуны и вороны по-прежнему
кружились в бледно-голубом небе: они не боялись, что по ним станут
стрелять, они не хотели улетать и ждали, когда пришельцы уйдут, чтобы вновь
без помехи приняться за прерванный пир.

- Почтовый караван, "Курьер"! - пробормотал, глядя на печальные останки,
Джон Мэксим.

Поясним для читателя, незнакомого с жизнью Северной Америки тех дней, что
такое "почтовый караван" или "почтовый курьер".

Дело в том, что до сооружения трансконтинентальных линий железных дорог,
связавших восточные штаты с западными, сообщение между этими штатами велось
почти исключительно при помощи "почтовых караванов", проходивших степями по
нескольким направлениям.

На определенном расстоянии друг от друга в степи стояли почтовые станции
под защитою небольших фортов. Около станций постепенно образовывались
поселки. Как сами станции, так и поселки, но чаще всего поддерживавшие
сообщение между ними дилижансы или даже целые "почтовые караваны"
подвергались постоянной опасности. Индейцы прерий следили за караванами,
как волки следят за бегущим оленем.

Поэтому караваны от одной станции до другой часто шли под прикрытием
небольших отрядов регулярной армии. Во всяком случае, все пассажиры,
пользовавшиеся этим способом передвижения, вооружались до зубов, и эта
предосторожность была отнюдь не лишней, потому что большое количество
почтовых караванов было истреблено индейцами, а их пассажиры без пощады
перебиты.

Особою популярностью в старые годы пользовалась дорога через Сент-Луис.
Оттуда на запад регулярно раз в неделю отправлялся через степи почтовый
караван.

Глядя на остатки уничтоженной в это утро почты, Джон Мэксим обескураженно
промолвил:

- Почта из Сент-Луиса! Я узнаю экипаж!

Он сошел с лошади и, ведя ее в поводу, подошел ближе к разбитому фургону.
Около экипажа лежали в беспорядке трупы - лошади и двое людей. Один из
последних производил ужасное впечатление: раскинувшись во весь рост, лежал
среди измятой и забрызганной кровью травы сильный, атлетически сложенный,
вероятно, еще молодой человек в костюме ковбоя. Его застывшая рука все еще
сжимала рукоятку двуствольного пистолета. В груди торчало несколько стрел,
пронзивших несчастного, а голова казалась сплошною кровавою раною, потому
что убившие ковбоя индейцы скальпировали его. Следом за индейцами на
несчастного, может быть еще полуживого, набросились трусливые койоты и
растерзали человеческое тело.

Осмотрев трупы, Джон Мэксим сказал, обращаясь к своим спутникам, в глубоком
волнении глядевшим на место катастрофы:

- Здесь были чейены. Это их стрелы. Они напали, надо полагать, вчера
вечером, незадолго до того, как разразился ураган!

Несколько в стороне от первой жертвы индейцев, среди трупов лошадей, лежал
навзничь другой человек. Это был средних лет мужчина в мундире почтового
курьера. У него, как и у первого, голова была скальпирована, правая рука
почти отделена от туловища ударом томагавка, но лицо еще не было тронуто
койотами. При первом же взгляде на него Джон Мэксим вскрикнул яростно:

- Патт! Почтарь из Сент-Луиса?! О, бедняга! Тарри-а-Ла когда-то поклялся,
что убьет этого несчастного. Клянусь, Тарри-а-Ла, должно быть, теперь носит
с собою скальп Патта!

- Кто это? Ты, значит, знаешь его? - спросил вполголоса Гарри.

Не отвечая агент круто обернулся и подозрительно посмотрел на
присутствовавшего тут же лжегамбусино.

Индеец едва не был застигнут врасплох. Дело в том, что при виде
уничтоженной почты Миннегагой словно овладел демон. Она ликовала. Глаза ее
горели злым огнем, губы подергивались. Казалось, еще миг - и индианка
начнет хохотать и хлопать в ладоши. Красное Облако напрасно бросал на нее
предостерегающие взгляды.

- Что вы, гамбусино, думаете обо всем этом? - спросил индейский агент
спутника.

- Чейены! - коротко ответил тот, избегая взгляда Мэкси-ма.- Это у них, хотя
они и обзавелись уже огнестрельным оружием, еще сохранилась привычка брать
в поход с собою луки и стрелы! И они, надо полагать, находятся где-то
поблизости. Было бы благоразумнее не идти сейчас на Кампу, как вы
предполагали, а несколько переждать здесь. Краснокожие остановятся
где-нибудь, разведут костры, и мы сможем определить, где они находятся, и
обойти их. Сюда они уже не возвратятся. За это можно почти поручиться.

- Да, пожалуй. Что им тут делать? Все, что можно было взять, они уже взяли!
- глухим, полным ярости голосом пробормотал агент Джон.

- Не могут ли индейцы напасть на Кампу? - спросил Гарри.

- Это зависит исключительно от того, какими силами они располагают! -
ответил Джон.- Может быть, они уже осаждают Кампу. Во всяком случае, совет
гамбусино резонен. Остановимся тут, постараемся выяснить обстоятельства.
Это будет наиболее благоразумным.

По приказу Мэксима лошадей расседлали и уложили в густой траве, совершенно
скрывавшей их от глаз, несколько в стороне от места катастрофы. Люди же
принялись за осмотр окрестностей и изучение многочисленных следов.

Осмотрев разбитый, изуродованный фургон, обнаружили в нем лишь несколько
мешков писем, но никакого следа припасов. Только в траве среди колес зоркий
глаз агента обнаружил небольшой сухарь.

- Возьми, Гарри! - смеясь, крикнул агент трапперу.- У тебя волчий аппетит,
ты всегда голоден. Поточи свои зубы об этот сухарь, только не обломай их,
ибо он тверд, как камень.

Но раньше, чем Гарри взял сухарь, гамбусино протянул к нему свою мохнатую,
жилистую руку.

- С нами девочка! - сказал он решительно.- Думаю, что мы, мужчины, могли бы
уступить кусок хлеба ребенку. Гарри ответил:

- А, пусть подавится этот змееныш!

От отвернулся, и хлеб перешел в руки мнимого гамбусино, который передал его
маленькой дикарке. Миннегага взяла сухарь, села в сторонке, не спуская
блестящих глаз с трупов двух почтарей, и принялась грызть его своими белыми
и острыми зубами.

Джордж и агент продолжали бродить вокруг места побоища, обследуя
окрестности. Гамбусино следовал за ними. На его бронзовом лице ясно
читалось выражение тревоги и беспокойства.

- Тарри-а-Ла где-нибудь поблизости. Ядовитая индейская змея, самая опасная
из всех гадин прерий! - пробормотал агент, усаживаясь без церемоний на труп
одной из убитых лошадей и принимаясь набивать трубку.

- Расскажи нам, Джон, что это за дьявол твой Тарри-а-Ла? - обратился к нему
Гарри.

Агент молча закурил трубку, потом заговорил:

- Эх вы, трапперы! Удивляет это меня: ведь и вы немало лет шляетесь по
прериям. Как же это вы никогда не встречались с почтарем Паттом?

- Так, значит, вышло! - несколько сконфуженно отозвался Джордж.- А ты был
его приятелем?

- Да, я любил парня. Он много рассказывал мне разных историй. Помню одну из
них.

Было дело так.

Раз Патт прибыл со своим фургоном на маленькую станцию, чтобы взять там
свежих лошадей, отдохнуть и потом снова тронуться в путь.

Здесь он застал одного скваттера, ирландца родом, и его молоденькую дочь,
перепуганную до полусмерти.

Ирландец, смелый и крепкий человек, завел в окрестностях станции
собственную факторию, распахал часть прерии и выстроил дом. Как все
скваттеры прерий, он вел дававшую. ему большие выгоды меновую торговлю с
соседями индейцами.

Однажды к фактории ирландца явился целый отряд индейцев под
предводительством Тарри-а-Ла. Кажется, это означает Летящая Стрела. Индейцы
привезли целый ворох мехов для обмена на порох, пули и "огненную воду".
Сделка была быстро заключена, к общему удовольствию, но, на несчастье,
индеец увидел молодую дочь скваттера. Пять минут спустя полупьяный индеец
потребовал, чтобы ирландец отдал ему девушку.

- Она будет моей скво! - твердил он.- Я прогоню старую жену. Эта мне
нравится больше!

Разумеется, ирландец отказал этому неожиданному краснокожему жениху, хотя
Летящая Стрела не скупился ни на обещания заплатить богатый выкуп, ни на
угрозы мстить в случае отказа.

Разговор происходил в комнате, и ирландец, оскорбленный навязчивостью
индейца, буквально вышвырнул Летящую Стрелу за порог своего дома. Против
ожиданий Летящая Стрела как будто угомонился, протрезвел. Он самым мирным
образом закончил обмен товаров, получил от скваттера запрошенные в начале
торгов порох, пули и спиртные напитки, но, покидая факторию, он промолвил:

- Прощай, бледнолицый. Мы еще поговорим об этом!.. Мы увидимся, и гораздо
раньше, чем ты думаешь!

Некоторое время об индейцах не было ни слуху ни духу. Скваттер понемногу
начал забывать это странное сватовство, как вдруг грянула беда: в одну ночь
кто-то перерезал в степи поголовно всех овец ирландца. На другую ночь была
вытоптана его кукуруза. На третью загорелась от явного поджога ферма.

Нетрудно было догадаться, кто тут орудовал, потому что скваттер часто
находил на деревьях поблизости от своего жилища, на бревнах частокола,
защищавшего ферму, пучки стрел, перевязанных змеиною шкурою,- официальное
объявление непримиримой вражды и войны на индейский манер.

Скваттер понял, что ему грозит гибель, что его дочь рискует быть похищенной
Летящею Стрелою. Тогда он решил покинуть эти опасные места, и, выждав,
когда через ближайшую маленькую станцию проходила почта, именно фургон
Патта, обратился к почтарю с просьбою захватить кой-какой скарб и двух
пассажиров. Разумеется, Патт забрал с собой ирландца и его дочь. Но когда
фургон готов был уже тронуться в путь, словно из-под земли вырос индеец.

- Смотри, Патт! - сказал он почтарю, которого знал и раньше.- Ты увозишь ту
девушку, которая должна принадлежать мне.

- Убирайся! - замахнулся на него кнутом почтарь. Индеец ловко увернулся от
удара бича, отскочив в сторону. Скваттер при помощи Патта отвез девушку к
дальним родственникам в Сан-Франциско. Потом Патт, понятно, вновь принялся
за свое дело - доставку почты и пассажиров через прерию.

Раньше у Патта было много друзей среди индейцев. Но Летящая Стрела поднял
против смелого курьера всех своих соплеменников, чейенов. И вот ты видишь,
Гарри, что случилось: Патт лежит бездыханным трупом. Он таки попал в
ловушку. Держу пари, что это дело рук поклявшегося отомстить ему индейца,
этой самой Летящей Стрелы, который и должен быть где-нибудь поблизости.

Поднявшись со своего места, Джон Мэксим выпрямился во весь рост и стал
внимательно вглядываться в горизонт, сделав из своих ладоней щиток над
глазами для защиты от ослепительных лучей солнца, стоявшего в зените.

- Дым! - воскликнул индейский агент.

Этот возглас привлек внимание всех. Гарри и Джордж вскочили следом за ним с
карабинами в руках, приблизился к фургону и мнимый гамбусино.

Одного взгляда для трапперов было достаточно, чтобы разглядеть в
бледно-голубом воздухе столб сероватого дыма, поднимавшегося на большую
высоту и расплывавшегося там облачком.

- Горит Кампа, что ли? - тревожно спросил Джордж.

- Может быть! - отозвался Джон глухо.- Что вы думаете об этом,
золотоискатель? Гамбусино пожал плечами.

- Кто знает? - сказал он.- Раз индейцы вырыли боевой топор и вступили на
тропу войны, они не станут сидеть сложа руки.

- Так или иначе,- решительно сказал агент,- я от своего плана не считаю
нужным отказываться. Я отправлюсь туда, чтобы на месте убедиться, какая
участь постигла поселок!

И агент стал седлать своего мустанга.

СКВАТТЕРЫ ИЗ КАМПЫ

Час проходил за часом. Солнце мало-помалу катилось к горизонту. Маленький
отряд из пяти человек на четырех конях, словно корабль, плывущий по зеленым
волнам океана, мчался по направлению к югу по беспредельному простору
Великой равнины.

Уже не было никаких сомнений в том, что пожар пожирает именно поселок при
почтовой станции, носящей имя Кампы. Джон Мэксим опять ехал впереди отряда.
По пути он не упускал из виду ничего, что могло бы дать ему хоть
какие-нибудь приметы близкой опасности.

В этом отношении его особого внимания удостаивались птицы и звери, вольные
обитатели прерий: по тому, как держались животные и птицы, можно было
безошибочно определить, близко или далеко индейцы.

Пока животные не выказывали особой тревоги: по сторонам Джон Мэксим видел
идущих на водопой антилоп или спокойно летящих куда-то птиц. Это давало
возможность предположить с известною долей вероятности, что по крайней мере
в непосредственной близости индейцев не было. Иначе животные исчезли бы,
напуганные близостью людей.

- Мустанги! - обратил внимание индейского агента Гарри на приближающийся
табун прекрасных, гордых животных.

В самом деле, по степи вихрем мчался целый табун мустангов, состоявший по
меньшей мере из сорока голов.

По первому взгляду в лошадях можно было опознать представителей благородной
андалузской крови.

Испанцы, захватив Мексику, ввезли в Америку эту породу. Эрнандо Лотто
привез андалузскую лошадь в долину Миссисипи, и там, найдя для себя
подходящие условия, она невероятно быстро размножилась и заселила
бесконечные степи.

Индейцы прерий истребляли мустангов в огромном количестве, используя как их
мясо, так и шкуры наравне с мясом и шкурами бизонов. Кроме того, охота на
мустангов давала индейцам великолепных верховых лошадей. Но эта непрерывная
погоня краснокожих за мустангами очень скоро выработала в мустанге инстинкт
непреодолимой боязни по отношению к индейцам. Мустанги дичали и избегали
всех тех мест, где им угрожала опасность повстречаться с краснокожими.
Таким образом, теперь, увидев в степи табун мустангов, наши знакомые могли
почти безошибочно определить, что индейцев вблизи нет.

Некоторое время спустя путники заметили, что столб дыма становится как
будто тоньше, прозрачнее. Потом дым и совсем исчез и облачко, собравшееся в
небе над местом пожарища, словно растаяло, испарилось.

- Что за чудеса? - бормотал Джон, нетерпеливо поглядывая в ту сторону, где
еще так недавно ясно виднелся дым.

- Да, этак, пожалуй, и с дороги сбиться нетрудно! - отозвался траппер
Гарри.

- Погоняйте лошадей! Скорее! - командовал Мэксим. Но быстрый бег лошадей
едва не повлек за собой катастрофу: почти в одно и то же мгновение все
четыре коня взвились на дыбы перед каким-то невидимым препятствием,
встреченным на пути, и всадники только с величайшим трудом удержались в
седлах.

- Ловушка, Джон! - крикнул Гарри, хватаясь за ружье. В самом деле, поперек
пути было протянуто скрытое в густой траве лассо.

- Едва ли для нас чейены хлопотали тут! - осмотрев место, заявил агент.-
Должно быть, они думали, что именно в этом направлении пойдет почтовый
фургон. И я держу пари: если пошарить хорошенько, мы нашли бы и другие
лассо!

Но слова агента были заглушены грохотом далекого взрыва. И в той стороне,
где должна была находиться станция, к небу бурно поднялся клубами черный
столб дыма.

- Взрыв! - крикну