порядке, перетирает,
пробует, продувает. Он бормочет про себя, вспоминая историю о том, как и
когда именно эта белая, как слоновая, гладкая, словно отполированная,
украшенная зарубками и насечками кость попала ему в руки.

"Он убил моего отца, но я подстерег и заколол его копьем и отрубил его
правую ногу, когда он еще издыхал, и унес с собою!"

Когда такой "коллекционер" умирает, в большинстве случаев все собранные им
лично иккискоты кладутся вместе с ним в могилу. Но иногда, если его сыновья
еще малы и сами не могут добыть для себя иккискот, отец оставляет свою
"коллекцию" детям. Впрочем, только до того момента, пока они сами не пойдут
по тропе войны уже за своими собственными иккискотами и не обзаведутся
ими,- тогда старые, служившие отцу, должны быть зарыты в его могилу.

У некоторых племен или, вернее, родов иккискот, наоборот, становится
реликвией всего рода, и целые кучи человеческих берцовых костей,
превращенных в свистки, украшают стены и потолок типи [Типи - переносное
жилище североамериканских индейцев.] совета.

Теперь, разумеется, когда индейцы загнаны в резервации и кровопролитные
войны между их племенами и бледнолицыми отошли в область преданий, добыча
новых иккискотов стала почти невозможной, по крайней мере очень
затруднительной, и индейцы прячут ужасные свистки от взоров белых. Но
поройтесь в их домашнем хламе, даже в какой-нибудь "резервации", где уже
существует устроенная американская школа, где живет врач и миссионер, и в
огромном большинстве случаев вы все-таки найдете тщательно запрятанный
иккискот.

Только не спрашивайте, нов ли он или унаследован от предков: сказать правду
индеец не может...

Даже сейчас, когда около резервации находят чей-нибудь труп, очень часто у
этого трупа оказываются отрубленными ноги. Кости понадобились для
изготовления свежего иккискота.

Теперь нашему читателю будет понятно то чувство, которое испытывали люди из
отряда полковника Деванделля в эту бурную и тревожную ночь, слыша
переливчатые, зловещим эхом отдающиеся в горах звуки ужасного иккискота
индейцев племени сиу.

- По местам, ребята! - отдал приказ сбежавшимся солдатам полковник
Деванделль.- Рассыпаться малыми группами у входа в ущелье! Укрываться
тщательно! Придется стрелять - целиться метко, дорожить каждой пулей.
Придется схватиться врукопашную - поддерживать друг друга. Позиция выбрана
удачно. Десять человек за этими камнями могут выдержать натиск целой сотни
врагов. Справимся и на этот раз, как справлялись раньше, но, разумеется,
надо держать ухо востро...

Выполняя приказание, солдаты моментально заняли указанные места. Тем
временем полковник обратился к индейскому агенту Мэксиму со словами:

- Эта бумажка, из-за которой поплатился жизнью еще один краснокожий, у
тебя? Ну, так давай зайдем в палатку. Нападение будет не сию минуту, у нас
хватит времени разобрать, что содержит в себе и кому адресовано это
загадочное послание.

И они направились к палатке.

А во мгле ущелья, казалось, скользили тени-призраки, и время от времени
вдруг доносился до лагеря зловещий звук свистка. Это разговаривали ужасные
иккискоты индейцев племени сиу, готовившихся к бою со своими смертельными
врагами - бледнолицыми...

НАПАДЕНИЕ СИУ

В то время, как волонтеры и солдаты отряда полковника Деванделля занимали
заранее выбранные позиции среди скал, сам командир в сопровождении
индейского агента добрался до своей палатки.

Маленькая пленница не пошевелилась при их появлении. Она спала или по
крайней мере притворялась спящей.

- Давай сюда бумагу! - обратился к Джону Мэксиму полковник, которого,
казалось, била лихорадка - с таким нетерпением он тянулся к таинственному
документу.

- Вот она! - ответил Джон, протягивая Деванделлю измятый клочок.- Не я
буду, если эта штука не окажется важной для нас. Иначе этот краснокожий
дьявол не рисковал бы из-за нее собственной шкурой!

Старый солдат взял бумажку дрожащей рукой, тщательно расправил ее и поднес
к глазам. В то же мгновение болезненный стон вырвался из его груди, он
схватился за голову.

- Я говорил, я говорил тебе это! - вскрикнул он.

- Что случилось? - всполошился агент.

- Мои дети, мои несчастные дети!

- Да что такое случилось?

- Смотри сам! Мои дети похищены! Или по крайней мере дело идет к этому. В
этой бумаге содержится указание Левой Руке, вождю арапахо, и Черному Котлу,
другому вождю, похитить моих детей, напав на факторию, а потом
присоединиться к восставшим чейенам.

- Распоряжение? От чьего имени?

- От имени моей бывшей жены Яллы. Мои несчастные дети! Я так далеко от них
и ничем, решительно ничем не могу защитить их! - И полковник опустился у
походного стола, стиснув голову руками.

Индейский агент, тоже взволнованный, но все же более владевший собою,
выглянул из палатки, прислушался, убедился, что звуки ужасного иккискота
смолкли и кругом царит тишина,- может быть, затишье перед бурею.
Вернувшись, он налил джин в стакан и поднес его безутешному Деванделлю со
словами:

- Соберитесь, командир! Прежде всего хлебните-ка вы этой штуки. Джин
отлично согревает, проясняет мозги и разгоняет мрачные мысли. Пейте же!
Потом и я хлопну стаканчик! Затем, пока сиу оставили нас в покое, давайте
поговорим, посовещаемся немного. Прежде всего из-за чего вы так
всполошились? Ну, ладно! Эта индейская ведьма отдала такой приказ. Так. Но
от чаши до уст, сами знаете, далеко. Во-первых, как вы сами видите, мы
ухлопали двух краснокожих. "Ордер" в наших руках и не дошел по назначению.
Распоряжение Яллы, значит, не может быть исполнено. До вашей фактории,
слава Богу, очень далеко. Чтобы добраться туда, потребуется немало времени
для любого гонца. А мы ведь тоже дремать не будем. Можем сами послать
кого-нибудь предупредить вашу семью о грозящей опасности.

- Сиу могли послать не одного гонца, а двух или трех.

- Может быть. Но мы бы видели их. Согласитесь, наши солдаты сторожат
недурно. Уж если эта Птица Ночи на превосходном коне попалась в наши сети,
то другие гонцы имеют еще меньше шансов проскользнуть незамеченными.

- Ты забываешь, что они могли послать своих гонцов не по одному
направлению. Какой-нибудь лазутчик мог избрать более длинный путь по горам,
обойти наш лагерь. Переползать со скалы на скалу змеей, а потом раздобыть
мустанга и помчаться к фактории с быстротой стрелы. А как быстро индейские
разведчики исполняют подобные поручения, ты знаешь сам. Они мчатся днем и
ночью, останавливаясь для отдыха лишь на очень короткое время, часа на
два-три. Индейцы меняют в пути лошадей, бросают усталых, берут свежих,
благо в степях еще нетрудно найти целые стада мустангов, и опять мчатся...

- Ваша правда, полковник! - взволнованно отозвался Джон Мэксим.- Об этом,
признаюсь, я как-то не подумал. Но ведь вы же сами говорите: таким гонцам
придется сделать огромный крюк по горам, а это чего-нибудь да стоит.

- Мои дети, мои несчастные дети! - не слушая его утешений, шептал полковник
Деванделль.- Горе мне, горе им, если они действительно попадут в руки
беспощадной Яллы. Если бы я мог...

- Что? Стойте, командир! Горе - горем, но дело - делом. Я вижу, если бы вы
могли, вы бросили бы все и помчались на защиту вашей фактории.

- Моих детей! - поправил его старый солдат.

- Все равно! Важно то, что вы покинули бы свой пост. А ваше место - здесь.
Если вы уйдете отсюда - вы откроете путь на Колорадо для всех полчищ сиу.
Подумайте, каковы будут последствия этого!

- Не бойся! - с горькою улыбкою ответил Деванделль.- Я не забуду о моем
долге и не уйду отсюда. Но не могу же я оставить на произвол судьбы моих
несчастных детей!

- Вы правы! Хотите я дам вам совет, за который вы будете очень благодарны?

- Говори.

- Я вам тут почти совершенно не нужен. Пошлите-ка вы меня в вашу факторию с
парочкой бывалых степных бродяг. Ручаюсь, что мы доберемся до фактории
Сан-Фелипэ раньше, чем Левая Рука, если он только получит распоряжение Яллы
насчет ваших детей, успеет что-либо предпринять.

- Но прерии уже кишат индейцами! Сумеешь ли, сможешь ли ты, Джон, добраться
до фактории? Ведь на каждом шагу тебе будет грозить опасность попасть в
руки восставших краснокожих!

- Эх, что за беда?! Разве мне в первый раз рисковать моим скальпом,
командир? Кроме того, гонцы, разосланные правительством по прерии, чтобы
предупредить поселенцев, собирают большие караваны вооруженных людей и
отводят под защиту фортов. Я уверен, что мне удастся присоединиться к
какому-нибудь такому отряду и это облегчит мою задачу. Так или иначе, до
берегов Соленого озера я доберусь в большой компании, а там будет видно. Вы
только дайте мне двоих попутчиков по моему личному выбору. Я возьму людей,
на которых можно положиться. Например, я взял бы двух трапперов - Гарри и
Джорджа. Это лихие ребята, и они знают прерию лучше, чем собственные
карманы. Кроме того, у них ведь великолепные мустанги, которые могут
потягаться с лучшими мустангами краснокожих, а это тоже имеет свое
значение. Правда, и им будет грозить серьезная опасность, но Гарри и Джордж
умеют защищать свою шкуру. И они лучше чем кто-либо другой знают все штуки,
все дьявольские хитрости краснокожих. Но решайте, командир. Времени терять
нельзя, надо воспользоваться моментом, пока сиу оставили нас в покое. Да,
кстати, я бы взял с собою нашу пленницу, эту девочку. В моих руках она
будет сохраннее, а ведь со временем она, как заложница, может оказаться
весьма ценной для нас. Держу пари, что она дочь какого-нибудь очень
влиятельного вождя, если не самого Левой Руки. Вы ведь сами знаете, индейцы
очень дорожат своим отпрысками. Так как же? Что решили?

Полковник взволнованно протянул обе руки Мэксиму.

- Пусть будет по-твоему, Джон! - сказал он дрожащим от волнения голосом.-
Ты верный друг! Иди же, попытайся спасти моих детей.

Не теряя ни минуты агент Джон схватил свой великолепный карабин, пару
длинноствольных пистолетов, остро отточенный нож и вышел из палатки. Он
пошел разыскивать находившихся где-нибудь поблизости в засаде трапперов, а
полковник Деванделль разбудил маленькую пленницу, освободил ее от веревок и
сказал:

- Готовься отправиться в путь.

Девочка поглядела на него живыми, полными ума блестящими глазами.

- Куда посылаешь ты меня? - задала она вопрос.

- К Левой Руке! - ответил полковник.

- У-ах! - недоверчиво воскликнула индианка.- Разве Птица Ночи жив и меня
могут отвезти к Левой Руке?

- Для этого найдутся люди и помимо твоего спутника.

- Индейцы?

- Конечно, нет. Но белые знают дорогу не хуже индейцев.

- Может быть, ты сам повезешь меня?

- Нет, дитя. Я должен оставаться тут.

- Потому что ты тот вождь бледнолицых, которому поручено не пропускать моих
братьев через Ущелье Смерти.

- Кто тебе сказал это? - удивился полковник.

- Птица Ночи.

- Так сиу знают мое имя?

- Да. И они хотели бы, чтобы ты был далеко отсюда...

- Кто ты, дитя? Ты говоришь не как ребенок, а как взрослый человек.

Девочка не отвечая бросила на Деванделля взгляд, полный злобной ненависти,
но солдат не заметил этого взгляда.

- Почему ты не позволяешь мне остаться с тобою? - через мгновение задала
неожиданный вопрос Миннегага. - Я люблю белых и лучше бы осталась с тобой,
чем куда-то ехать...

- Но тебя ждет Левая Рука!

- Не беда. Не к спеху.

- Да ведь ты же его дочь?

- Не знаю! - опустила глаза девочка.

- Постой, дитя! Скажи: как ты попала сюда, к сиу, если ты из племени
арапахо?

- Не знаю.

- Не был ли Птица Ночи твоим родным братом?

И опять с уст девочки слетело короткое:

- Не знаю.

Ясно было, что она просто уходит от определенных ответов. Но Деванделль еще
не потерял надежды вызнать у нее что-нибудь.

- Но ты же знаешь тех, с которыми ты жила? Конечно, ты жила в вигваме
какой-нибудь женщины. Как ее звали? Не Ялла ли это? Не дочь ли вождя
Мога-ти-Ассаха? Что же ты молчишь?

- Не знаю. Я ничего не знаю! - стиснув зубы, твердила пленница.

- Будешь ли ты говорить?! - вспыхнул полковник, угрожающе сжимая кулаки. Но
ему тут же стало стыдно, он отступил от маленькой дикарки, безбоязненно
глядевшей на него сверкающими мрачным огнем глазами с совсем не детским
выражением.

- Я маленькая девочка! - произнесла индианка.- Какое мне дело до того, что
интересует воинов? Ну да, ну я жила у одной женщины. Но зачем мне знать ее
имя? Ну да, сиу все вооружены и говорят о великой войне, в которой Маниту
поможет им истребить всех бледнолицых. Но меня это не касается. Я не воин.
И я люблю белых. Они такие добрые...

В этот момент у входа в палатку застучали копыта готовых в путь лошадей.
Джон Мэксим и его два спутника - трапперы Гарри и Джордж - пришли
проститься с полковником Деванделлем и получить от него последние
инструкции.

- Ну, пора! - сказал, входя в палатку, индейский агент.- Итак, какие
распоряжения?

- Спаси моих детей. Вот и все! - ответил Деванделль.

- Постараюсь! - отозвался агент.- А вы тут, в ущелье, отбивайтесь как
следует. Прощайте же! Не помрем, так еще увидимся! Правда, ребята?

- Положитесь на нас, командир! Сделаем все, что сможем! - в один голос
ответили оба траппера.

- Ну, друзья, в дорогу! Пусть хранит вас Бог!

- Прощайте, полковник,- сказал Джон.- Ах, черт... А где же индианка? Мы так
заболтались, что чуть было не забыли ее.

- Подожди, я сейчас тебе ее вышлю.

Но не успел полковник обернуться, как за его спиной мелькнула какая-то тень
и в то же мгновение остро отточенный клинок ножа, направленного рукой
Миннегаги, вонзился ему между лопатками. Удар был так силен, что Деванделль
упал на землю, не издав ни единого звука.

Миннегага, которой удалось каким-то одной ей известным способом
освободиться от связывавших ее веревок и завладеть висевшим на стене
широким мексиканским ножом, убедившись, что ее преступление осталось
незамеченным, презрительно оттолкнула ногой плававшее в крови тело
полковника и с дьявольской усмешкой прошептала:

- Вот тебе, собака! Теперь уже некому будет преграждать путь моему племени.

Затем легким, почти кошачьим прыжком она выскочила из палатки и как ни в
чем не бывало подошла к ожидавшему ее Джону Мэксиму.

- Я готова! - сказала она спокойно.- Где мне прикажешь поместиться?

- Садись позади меня! - сказал агент, беря ее за руку и подсаживая в
седло.- Здесь ты будешь под надежной охраной.

В этот момент около ущелья прогремел ружейный выстрел.

- Вперед, друзья! - воскликнул Джон.- Предоставим нашим товарищам самим
расправляться с краснокожими. Прощайте, полковник! Желаю вам удачи!

И трое всадников, пришпорив своих мустангов, вихрем понеслись от Ущелья
Смерти под звуки все разгоравшейся перестрелки.

Прежде чем выбраться на открытое место, всадникам предстояло пробраться
через узкий каньон, то есть горное ущелье, заваленное крупными обломками
скал и в беспорядке разбросанными камнями, среди которых бурлил и пенился
сердитый горный поток.

Джон хорошо знал эти места, которые изъездил вдоль и поперек, играя роль
посредника между краснокожими и американскими купцами, и потому он не
задумываясь направил лошадь в самую середину потока, крикнув своим
товарищам:

- Будьте осторожны! Одолеть этот проход не так-то легко! Всадники уже
проехали триста или четыреста шагов, как вдруг среди треска ружейной
перестрелки, разгоревшейся у входа в Ущелье Смерти, до их слуха донеслись
взволнованные крики солдат:

-Полковник, полковник!..

На устах Миннегаги появилась зловещая улыбка, которую она поспешила,
однако, тотчас же скрыть под своей обычной маской холодного равнодушия.

- Ты слышал, Гарри? - с недоумением обратился агент к пробиравшемуся рядом
с ним через поток трапперу.- Что бы это могло значить? Неужели с нашим
командиром случилось какое-нибудь несчастье?

- Не может быть! - ответил Гарри.- Десять минут тому назад мы оставили его
живым и здоровым, вряд ли за этот короткий промежуток времени с ним могло
случиться что-нибудь серьезное!

Мэксим с сомнением покачал головою и на несколько минут придержал свою
лошадь. Но из ущелья уже не было слышно ничего, кроме сухой трескотни
выстрелов и боевых криков краснокожих.

- Ну, трогаемся! - скомандовал наконец Джон, по-видимому победив в себе
какое-то сильное сомнение.- Полковник теперь уже, вероятно, сражается во
главе своих солдат с этими красными чертями сиу, которым во что бы то ни
стало хочется спуститься сюда, в прерии арапахо и чейенов!

Миновав первый каньон, путники спустились во второй, такой же скалистый и
такой же труднопроходимый, за которым начинался широкий простор прерий,
населенных стадами диких бизонов и антилоп и такими же дикими кочевыми
племенами краснокожих наездников.

Путь был настолько труден, что уже через полчаса езды потребовалось дать
отдых лошадям. Сойдя на землю, трапперы внимательно стали прислушиваться к
отдаленной перестрелке. Несмотря на значительность расстояния, до их слуха
ясно доносилась беспорядочная трескотня индейских ружей, прерываемая время
от времени дружными и ровными залпами солдатских винтовок.

- А сражение, кажется, разыгрывается не на шутку! - заметил агент, на лице
которого все более и более заметно стали проявляться признаки
беспокойства.- Черт бы побрал всех этих Птиц Ночи и Ялл, с их покушениями
на детей полковника!.. Благодаря им в нашем отряде, что сдерживает теперь
натиск этих проклятых сиу, стало тремя меткими карабинами меньше.

- Да!- со вздохом отозвался Джордж.- И еще неизвестно, удастся ли нам
вовремя поспеть, чтобы спасти детей командира.

- Все будет зависеть от быстроты наших коней! - ответил Джон.

Отдохнув немного, отряд снова двинулся в путь. Каньон казался бесконечным.
По дороге то и дело попадались причудливые скалы, шумные водопады, цепкие
колючие кустарники. Но выносливые мустанги, управляемые опытной рукой своих
седоков, настойчиво прокладывали себе путь среди всех этих препятствий и с
каждым шагом приближались к прерии, где путь должен был стать уже гораздо
легче.

Через четыре часа трапперы достигли наконец выхода из последнего каньона.
Мэксим еще раз остановил своего мустанга и прислушался.

- Ничего! - сказал он наконец.- Сражение кончилось.

- Только в чью пользу, хотел бы я знать? - заметил Гарри.- Я не знаю, что
бы я отдал, чтобы сейчас быть там, в нашем лагере, и своими глазами видеть
исход битвы!

- Будем надеяться, что счастье выпало на долю полковника Деванделля.

Снова злая улыбка промелькнула на губах дикой девчонки.

- В чем дело, Миннегага? Что обозначает эта улыбка? - строго спросил ее
агент.

- Мне показалось, что на меня смотрит из своей норы степной койот! -
ответила девочка, моментально меняя выражение лица.

- Удивительно смешно! - проворчал Мэксим.- Ты слишком несерьезна, чтобы
быть настоящей индианкой! Затем, обернувшись к своим спутникам, он спросил:

- Ну что же, друзья, двигаемся дальше?

- Разумеется! - ответил Джордж.- У нас есть приказание полковника, и чем
скорее мы его выполним, тем лучше.

- Ну, так в дорогу! - заключил беседу Джон.- Пусть будет что будет, а мы
доставим полковнику его детей целыми и невредимыми.

При этих словах на губах Миннегаги опять зазмеилась ядовитая усмешка.

- Черт возьми! - совсем уже рассердился агент.- Ты сегодня что-то в слишком
смешливом настроении, негодная девчонка! Потрудись сейчас же закрыть свою
пасть, иначе я швырну тебя, как собаку, в каньон! Право, я начинаю уже
жалеть, что взял тебя с собою. Было бы гораздо лучше, если бы ты осталась
вместе с полковником в лагере, авось какая-нибудь шальная пуля твоих
соплеменников ухлопала бы тебя в Ущелье Смерти.

- Я, кажется, не сказала тебе, что сиу мои соплеменники! - недовольно
ответила девочка.

- А мне-то какое до этого дело? Ты краснокожая, и этого для меня
достаточно! Все вы из одной лужи лягушки!

Миннегага гневно сверкнула своими черными глазами и стиснула зубы. Увидев
это, Гарри разразился хохотом.

- Ого! Джордж! Смотри, какая злючка! Настоящий тигренок!..

- Ну, довольно! - сумрачно перебил индейский