ры и мулаты при виде индейцев снова принялись за стрельбу. Даже в
непосредственной близости от женщины-сахэма падали, сраженные пулями,
краснокожие, но на губах Яллы играла презрительная и гордая улыбка, взор
горел мрачным огнем, и она не склоняла головы под огненным дождем.

Второй колонной руководили Красное Облако и Черный Котел. Побравшись на
расстояние пятисот или шестисот шагов от асиенды, шедшие близко друг от
друга колонны разделились и бросились к усадьбе галопом. Дикий боевой крик
и звуки иккискотов покрыли на мгновение топот лошадей. На бегу индейцы
стреляли, не очень заботясь о меткости выстрелов, но их пули на таком
близком расстоянии положительно засыпали двор усадьбы. Казалось, идет
свинцовый дождь: пули барабанили по столбам ограды, пробуравливая дерево,
падали на крыши зданий, разбивали оконные стекла, дырявили стены домов.

Как ни тщательно укрывались защитники асиенды от выстрелов, но иная шальная
пуля находила-таки свою жертву, и среди негров и мулатов было уже несколько
убитых и еще больше раненых. Впрочем, покуда у человека, пораженного пулей
краснокожих, хватало сил держать ружье, он не покидал своего поста, ибо все
знали, что пощады не будет, и всех охватывало страстное желание подороже
продать свою жизнь. И индейцы в свою очередь несли жестокие потери, так как
защитники асиенды стреляли из-под прикрытия, имея возможность поражать
врагов на выбор.

Краснокожие воины падали с лошадей, корчились на земле, а кони уносились в
сторону.

Тем временем работа Джона Мэксима и его спутников быстро шла к концу.

Из конюшен были выведены отборные кони по числу оставшихся в живых
защитников асиенды. В то же время Джон Мэксим с трапперами, работая ломами
и топорами, подрубили и расшатали с десяток бревен в стене, окружавшей
усадьбу, подготовляя пролом.

Беда, если бы индейцы начали в это время приступ: им было бы довольно легко
воспользоваться отверстием и проникнуть внутрь крепости! Но, к счастью,
индейцы, по-видимому, не подозревали, что затеял изобретательный траппер:
их запугала первая неудача, они боялись, что, как только передовые воины
опять проникнут в ров (а оттуда неслись еще стоны умирающих), опять
польются потоки кипящего масла, и краснокожие довольствовались обстрелом
асиенды, стараясь выбить из строя возможно большее число защитников.

- Ну, пора! - крикнул Мэри и Джорджу агент, закончив свою работу.- Не
теряйте ни мгновения! Через несколько минут краснокожие дьяволы будут уже
здесь, и тогда горе тому, кого они найдут в этих стенах!

- Что будет с нами? - сжал кулаки Джордж Деванделль, с тоскою оглядываясь
вокруг.

- Авось мисс Мэри спасем! - ответил Джорджу Джон Мэксим.- Индейцы, конечно,
будут гнаться за нами. Но лишь бы удалось прорваться! Ведь наши лошади
неизмеримо лучше их мустангов, а кроме того, на нашей стороне будет
неожиданность вылазки, свежесть лошадей. Уйдем в прерию, пусть гонятся!
Уйдем... или погибнем, но погибнем не в ловушке, а сражаясь.

Перекличка, произведенная на скорую руку Джорджем Деванделлем, дала
малоутешительные результаты: в самом деле, за эти часы отчаянной борьбы
как-то совершенно незаметно ряды защитников асиенды ужасно поредели, негры
и мулаты выбывали из строя. Большинство было убито пулями, попадавшими в
лоб, когда приходилось выглядывать из-за бруствера. Некоторые, получив раны
в грудь, не беспокоя товарищей, заползали в какой-нибудь угол и там
безропотно умирали. В данный момент в живых оставалось всего четырнадцать
человек, включая и всех белых. Ясно было, что с таким гарнизоном дальнейшая
защита асиенды немыслима...

К счастью, индейцы пока применяли прежнюю тактику: все еще не решаясь идти
на приступ, они носились на уже уставших конях вокруг усадьбы и стреляли,
стреляли...

Дав еще пару залпов по врагам, причинивших краснокожим некоторый урон,
потом снова зарядив все огнестрельное оружие, обитатели усадьбы уже начали
усаживаться на лошадей, рассчитывая применить следующий маневр: перед
проломом были выстроены все лошади, числом более тридцати. Половина их
должна была выскочить из усадьбы без всадников и этим вызвать
замешательство среди ближайших индейцев.

В тот самый момент, когда Джон Мэксим собирался уже давать команду,
раздались отчаянные крики:

-Огонь! Пожар! Асиенда горит!

В самом деле, над крышей усадьбы поднимался, крутясь, огненный столб дыма и
искр. И тут же прыгала, кривляясь, Миннегага, оглашая воздух криком
злобного торжества. В руках у индианки пылал факел. Это она, ускользнув с
непостижимой ловкостью от всех поисков, скрылась в каком-то закоулке,
выждала время и теперь привела в исполнение, должно быть, давно задуманное:
подожгла жилище ненавистных ей белых...

Обезумевший от гнева индейский агент вскинул карабин к плечу и послал в
неистово плясавшую и кривлявшуюся индианку пулю. Но Миннегага метнулась в
сторону и скрылась в облаке дыма.

- Вперед! - крикнул, перезаряжая ружье, янки.- К дьяволу! Попал или не
попал - все равно! Нам не до нее! Толкайте столбы, друзья!

С грохотом рухнула большая часть забора, образуя, как и предвидел Джон
Мэксим, некоторое подобие моста через ров. В том месте, где лег этот
своеобразный мост, находился отряд из пятидесяти или шестидесяти индейцев.
Кони их при грохоте валившихся столбов шарахнулись в сторону, выбивая из
седел и затаптывая всадников. В тот же миг через мост пронесся вихрем табун
почти из двадцати неоседланных лошадей, обезумевших от страха, подгоняемых
криками и ударами несшихся следом за ними четырнадцати беглецов.
Одновременно загремели выстрелы из карабинов и пистолетов, укладывая тех
индейцев, которые успели увернуться от несшейся на них живой лавины.

Молниеносный бросок удался, путь для беглецов был открыт, и маленький
отряд, нещадно пришпоривая лошадей, ринулся к лесу, рассчитывая, если
удастся уйти от преследования краснокожих, броситься в прерию и попытаться
добраться до вспомогательных американских отрядов.

Разумеется, поднятая вылазкой суматоха, выстрелы, крики индейцев почти
уничтоженного неожиданным нападением отряда - все это не замедлило привлечь
к себе внимание главных сил краснокожих, державшихся по другую сторону
усадьбы и руководимых Яллой, Черным Котлом, Красным Облаком и Левой Рукой.
Первый момент замешательства быстро прошел, индейцы с яростными криками
поворотили лошадей и кинулись в погоню за беглецами, на полном скаку осыпая
их пулями.

Туманная мгла, толчки от быстрой скачки и, наконец, просто недостаточная
ловкость индейцев в обращении с огнестрельным оружием - все это было
причиною того, что беспорядочная стрельба краснокожих давала самые
плачевные результаты: пули буравили воздух и уносились вдаль, не попадая в
беглецов.

Но когда стреляет сразу несколько сот человек, хотя бы и при крайне
неблагоприятных условиях, нет ничего удивительного, что некоторые пули
все-таки достигают цели. В самом деле, через мгновение, вскрикнув диким
голосом и выронив из рук карабин, свалился с лошади один из негров,
скакавших в последних рядах беглецов. Его грудь была прострелена насквозь,
он умирал, и остальным беглецам было не до того, чтобы помогать упавшему...
Они понеслись дальше. К корчившемуся в предсмертных судорогах бедняге
подскакал Левая Рука и спрыгнул с лошади. Пронесся дикий торжествующий
крик, похожий на вой шакала, и, когда вождь араваков снова вскочил в седло,
в его руках был новый кровавый трофей: ветер шевелил черные курчавые волосы
негра. У Левой Руки прибавилось еще одним скальпом...

Следом за негром погибли два мулата.

Их тоже прикончили и скальпировали гнавшиеся по пятам за беглецами индейцы.

Оглянувшись, прикрывавший вместе с трапперами отступление Джон Мэксим
невольно вскрикнул: он увидел неподалеку массивного и могучего коня, во
всаднике которого без труда распознал лжегамбусино - Красное Облако, вождя
Воронов. Но индеец был не один: ускользнувшая каким-то чудом из пылающей
усадьбы Миннегага уже присоединилась к отцу и теперь неслась в бешеной
погоне за ненавистными белыми, сидя за спиною отца и понукая коня
пронзительным, нечеловеческим криком.

- Видел? Змея! Как она выскочила из огня? - крикнул трапперу Гарри
индейский агент.

- Видел! - отозвался тот.- Постой, я попробую снять ее с седла пулею...

- Оставь! Нельзя задерживаться ни на мгновение,- остановил его Джон
Мэксим.- Гони, гони своего коня, а то быть и твоему скальпу у седла
какого-нибудь краснокожего...

Повинуясь приказанию агента, Гарри помчался вперед, ворча, что из-за этой
проклятой индианки, помимо всего прочего, ему пришлось не раз лишиться
своей законной порции...

- Не ворчи! - окликнул его Джон Мэксим.- Дай Бог нам хоть унести
благополучно ноги! Уцелеем - тогда посмотрим. Доберемся и до индейцев.
Тогда я охотно уступлю тебе девчонку, а на себя возьму обязанность
отправить к Маниту или куда-нибудь еще подальше ее мамашу, этого сахэма в
юбке - Яллу!

Беглецы, выбравшись с территории асиенды, неслись на восток, ибо только в
этом направлении могли оказаться войска правительства Штатов, но в этом же
направлении могли встретиться и бродящие по степи чейены.

Но надежды Джона Мэксима на то, что индейские лошади во многом будут
уступать коням полковника Деванделля, оправдывались в незначительной
степени: километр за километром оставался позади беглецов, а крики индейцев
доносились ясно и отчетливо, и часто над головами преследуемых свистели
пули краснокожих.

Правда, в погоне принимали участие отнюдь не все индейцы: большинство очень
скоро отстало, может быть из-за усталости лошадей, а может и занявшись
окончательным разгромом асиенды и угоном еще уцелевшего скота. С тем
большим остервенением продолжал погоню весьма значительный отряд
краснокожих на казавшихся неутомимыми мустангах во главе с неукротимой
мстительницей Яллой, женщиной - сахэмом племени сиу.

И мало-помалу таял отряд беглецов: безжалостные пули находили своих жертв
среди негров и мулатов... Каким-то чудом до сих пор невредимыми оставались
только дети полковника Деванделля и трапперы.

В этой безумной, отчаянной скачке прошло таким образом более двух часов. За
это время почти все спасшиеся из асиенды негры и мулаты погибли и их
скальпы были в руках беспощадных индейцев.

Но невероятные усилия лошадей краснокожих, уже достаточно утомленных
предшествующими тяжелыми атаками на асиенду, стали наконец сказываться
усталостью: индейцы, только что, казалось, уже нагонявшие преследуемых,
чтобы покончить с ними, вдруг начали отставать все больше и больше. Они
немилосердно хлестали своих коней, кололи их ножами, но лошади уже
выбивались из сил и замедляли безумный бег. А кони белых, хотя и
утомленные, все же были еще способны к скачке и уносили своих седоков все
дальше и дальше от смертельной опасности.

Надежда начала проникать в сердце Джона Мэксима. Если бы удалось
продержаться еще полчаса, дело индейцев, по крайней мере на этот раз, будет
проиграно.

Но прошло еще несколько минут и с уст Джона Мэксима сорвался крик отчаяния,
а лицо его побледнело и на глазах выступили слезы.

- Что случилось? - спросил его скакавший рядом траппер Гарри.

- Мы... пропали! - воскликнул срывающимся и тоскливым голосом янки.

- Что ты говоришь, Джон? Что случилось? Ведь индейцы-то отстают, а мы еще в
силах уходить...

- Впереди полоса болота!

- Проклятье! Что же делать, Джон? Неужто сдаваться?

- Нет! Попытаемся еще раз. Помнишь, как мы проскочили тогда? Может быть,
удастся и теперь. Найдем какой-нибудь брод...

- А если мы повернем вдоль берега? Ведь можем попасть на зыбучие пески, и
тогда...

Джон Мэксим безнадежно махнул рукою.

- Свернуть в сторону - это значит отдаться индейцам. Они сейчас же
перережут нам путь и схватят нас голыми руками... Так вперед же!

И Джон Мэксим погнал своего коня в тинистые воды болота. Почти тотчас же
его лошадь погрузилась чуть ли не по холку и потеряла почву под ногами, но
неимоверным усилием выкарабкалась из засасывающей ее грязи, сделала
отчаянный прыжок, нащупала копытами более устойчивую почву и пошла,
показывая путь другим.

Через некоторое время позади Джона Мэксима послышались отчаянные крики:
кони обоих трапперов провалились почти одновременно и загородили дорогу
остальным.

- Пришпоривайте, пришпоривайте! - кричал Джон Мэксим, конь которого, как
безумный, огромными прыжками проносился по болоту и был уже близок к
спасительному берегу.

Но тщетны были усилия Гарри и Джорджа: их лошади завязли безнадежно. Они с
каждой минутой погружались в тину, их засасывала бездна...

Та же участь постигла и несчастных детей полковника Деванделля: индейцы
приближались, а бледнолицые, за исключением одного Джона Мэксима, тщетно
бились в зыбкой тине болота...

Джон Мэксим уже благополучно выскочил на берег. В это время до его слуха
донесся клич Левой Руки:

- Стреляйте по цветным, но берегитесь убить бледнолицых! Ялла хочет иметь
их живыми и невредимыми...

Джон Мэксим поднял на дыбы своего коня, словно решившись вновь
присоединиться к товарищам, но потом, тряхнув головою, дал шпоры своей
лошади и скрылся из глаз...

В глубине сердца и Джордж, и Мэри думали, что янки поступил не так, как
должен был поступить: он оставлял их в руках индейцев. Но потом пришла
мысль: ведь возвращение Джона Мэксима было совершенно бесполезным. Он
жертвовал бы собою, ни на йоту не изменяя положения остальных. А оставаясь
на свободе, он, может быть, мог еще оказать помощь несчастным...

Загремели выстрелы карабинов краснокожих, и немногие уцелевшие негры и
мулаты, барахтавшиеся в болоте у ног Мэри и Джорджа Деванделль, были
поглощены бездной, прекратившей агонию и спасшей бедняг от невероятных
мучений, которым они подверглись бы, если бы попали живыми в руки
краснокожих.

Оба траппера, стиснув зубы, держали карабины в руках, готовясь стрелять. Но
мгновение спустя Гарри опустил ружье со словами:

- Ничего не поделаешь! Шабаш! Быть бычку на веревочке! Плакали мои
волосы... Но не будем понапрасну еще больше раздражать этих господ: они и
так разъярены в достаточной мере... Одним мертвым индейцем больше или
меньше - никакой разницы не будет, а они попросту сейчас же перестреляют
нас.

Оглянувшись, Гарри вздохнул:

- А Джон таки улепетнул? Ну что же? Ему повезло! Пожелаем ему счастливого
пути. Пусть хоть он унесет от краснокожих свой скальп.

Затем он швырнул в тину свое ставшее бесполезным ружье.

- Не доставайся дьяволам!

В это время на берегу находилось уже не менее ста индейцев. Ружья их были
направлены на неподвижно застывших среди тины беглецов. Если бы Ялла или
Левая Рука подали сигнал, все было бы покончено в мгновение ока...

- Мистер Джордж! Мисс Мэри! - сказал прочувствованным голосом Гарри,
обращаясь к обнявшим друг друга бледным детям полковника Деванделля.- Не
падайте духом! Право же! Подумайте хорошенько. Мне пришла в голову одна
мысль, может быть глупая, потому что я ведь простой, невежественный степной
бродяга...

- Говорите, Гарри! - трепетным голосом ответила девушка.

- Да, видите ли, конечно, нам не уйти от индейцев. Все равно что взяли уже
нас. Сами видите... Но Джон-то улизнул. А он не такой человек, чтобы
бросить товарищей в беде! Ей-богу! Вы еще не знаете, какой человек этот
агент! Что вы думаете? Ведь он-то поскакал по тому направлению, откуда рано
или поздно придут наши солдаты, ополченцы, волонтеры Колорадо... Не падайте
духом, говорю вам! Может быть, Джону посчастливится, он отыщет братьев,
приведет их на помощь. Главное - протянуть время... Поняли? Покуда человек
жив - так всегда говорит сам Джон, а он старая лисица,- отчаиваться
глупо...

- Кажется, я еще не собираюсь плакать,- ответила девушка. И добавила: -
Если понадобится умереть, мы, надеюсь, покажем врагам, что мы дети славного
отца!

- Да, да! - согласился юноша.- Самое главное - показать ужасной женщине,
почему-то преследующей ненавистью нашу семью, что мы ее не боимся, что мы
ее презираем, что презираем и саму смерть!

- Бедные дети! - пробормотал траппер Гарри, тайком смахивая слезу с ресниц.

- Ну, бледнолицые? - донесся до несчастных злорадный голос вождя арапахо
Левой Руки.- Сдавайтесь!

Гарри обернулся к нему и глядя на него в упор ответил:

- Да, но при одном условии!

- В наших руках - и осмеливаетесь говорить об условиях? - отозвался
индеец.- Ну, говорите, какие условия вы хотите продиктовать! Ха-ха-ха!

- Вы обещаете не скальпировать этих детей. Со мною и с моим братом можете
делать что вам будет угодно. Так я говорю, Джордж?

Джордж молча кивнул головой.

- А если мы откажемся дать такое нелепое обещание? - спросил Левая Рука
насмешливо.

- Мы еще не в ваших руках. Бездна поглотит нас, и мы уйдем от мучений.
Некому будет стоять у столба пыток и рассказать вам, сколько краснокожих
койотов мы с братом перестреляли.

Арапахо пожал плечами и вопросительно взглянул на Яллу.

- Обещай им все, что они захотят! - ответила Ялла со зловещей усмешкой.-
Надо захватить их, а потом... Разве слово, данное бледнолицему, должно быть
свято исполнено?

Левая Рука крикнул беглецам:

- Хорошо! Сдавайтесь! Скальпы этих щенков останутся на их головах!

- Поклянитесь именем Маниту! - потребовал Гарри.

- Даже рукой первого человека! - ответила Ялла.

- Но как ты нас возьмешь? Мы не можем тронуться с места, если бы даже
пожелали! Нас окружает зыбкая трясина, готовая поглотить каждого, кто
попытается приблизиться к нам! Наши лошади тонут!

Левая Рука оглянулся вокруг и, увидев невдалеке молодой лесок,
распорядился:

- Делайте летучий мост! Деревьев достаточно. Томагавки у вас есть...

Моментально пятьдесят или шестьдесят человек принялись бешено рубить
деревья, и в несколько минут на берегу болота уже валялось полдюжины
стволов. Их перетащили, не очищая от сучьев и листвы, к тому месту, где
находились беглецы.

Гарри, сняв с седла погрузившейся уже по шею лошади мисс Мэри, перебрался с
девушкой на сушу. За ним последовали его брат и Джордж Деванделль.

Гарри приблизился к смотревшей с высоты седла своего коня с высокомерием и
насмешкой Ялле и сказал, глядя ей прямо в лицо полным ненависти взором:

- Ну, ты довольна, кровожадная тварь?

Уста Яллы искривились сардонической улыбкой.

- Да. Но, к сожалению, один из вашей компании сбежал. А у него был недурной
скальп, который украсил бы мои мокасины! Но я не теряю надежды, что поймаю
его, как поймала вас, белые!

МЕСТЬ ИНДИАНКИ

Час спустя после описанных в предшествующей главе событий отряд из двухсот
арапахо и сиу покинул окрестности саванны и направился, идя рысью, на
восток. Отрядом этим руководили знакомые нам вожди краснокожих -
женщина-сахэм Ялла, Левая Рука, Черный Котел. За спиною Красного Облака
сидела Миннегага, кажется готовая сойти с ума от радости.

Сиу шли в головной колонне, так как они лучше других были знакомы с
простиравшейся на восток прерией. Между ними и арапахо, под присмотром
отдельного отряда лучших воинов, шли четверо пленников.

Победители оставили злополучным бледнолицым их лошадей, но из
предосторожности скрутили за спиной руки и привязали к седлам не только
двух трапперов, но и детей полковника Деванделля. Подошедший к моменту
отправления каравана в путь значительный отряд индейцев, тоже принимавший
участие в погоне, но отставший из-за уставших лошадей, остался на берегах
болота, вероятно чтобы произвести разведку или следить за калифорнийской
границей, откуда могли появиться войска американцев.

Бесконечно печальны были лица всех четырех пленников. Грустны были их думы
и бледны измученные лица.

Куда вела их Ялла? Что хотела она сделать с ними? Почему не распорядилась
убить их, как были убиты несчастные негры и мулаты, бежавшие из асиенды?

Конечно, пленники не забыли торжественного обещания Левой Руки, но никто из
них, даже дети полковника Деванделля, не обманывали себя ложными надеждами,
зная вероломство краснокожих. Оставалась одна только надежда в сердцах, но
она была так слаба... Джон Мэксим