Левою
Рукою угощением, и прислушался.

Звуки выстрелов, раздавшиеся в непосредственной близости от лагеря,
взволновали его. Он швырнул на пол чашку, не заботясь о том, какая участь
постигнет содержавшееся в ней месиво, и схватился за поставленный в угол
карабин.

- Что такое? - проворчал он.- Неужели проклятые солдаты бледнолицых
осмелились напасть на владения вождя арапахо?

В это время распахнулась пола, прикрывавшая вход в вигвам Левой Руки, и сам
вождь арапахо вошел в свое жилище.

- Знает ли мой брат,- спросил он гостя,- кто готовится прибыть сейчас в
наше становище?

- Бледнолицые? Пограничные солдаты?

Левая Рука презрительно улыбнулся.

- Пусть попробуют! Разве у нас мало воинов, чтобы достойно встретить хоть
целый полк "длинных ножей" Великого Отца белых? Нет, это братья! Ялла во
главе трехсот лучших воинов племени сиу приближается к лагерю арапахо!

- Моя жена уже здесь? - воскликнул пораженный неожиданной вестью индеец.

- Но... но уверен ли ты, мой гость и брат,- с тонкой, почти неуловимой
иронией задал вопрос Левая Рука,- что Ялла действительно жена Красного
Облака?

- Что значит этот вопрос? - скрестил руки на груди Ворон.- Приведи Яллу
сюда, и ты из ее уст услышишь истину!

- Следуй за мною! - ответил коротко арапахо, направляясь к выходу из
вигвама.

У порога арапахо остановился и произнес:

- Я и мои воины, мы хотим оказать торжественный прием Ялле. Надеюсь, ты
примешь участие в этом?

Красное Облако гневно наморщил брови. Кровь бросилась ему в лицо. Молнией
мелькнуло воспоминание о том, как приняли его только что арапахо. Они чуть
не расстреляли его... Целый отряд воинов сопровождал его, идя по пятам
почти до самого вигвама Левой Руки, словно не гостя, а пойманного шпиона.
Или по крайней мере подозрительного субъекта. И эти унизительные вопросы,
которые были предложены Левой Рукою?! А теперь они готовятся оказать
небывалые почести, и кому же? Женщине! Не какому-нибудь прославленному
воину, а женщине племени сиу...

Но к Красному Облаку сейчас же вернулось самообладание, и он ответил вождю
арапахо, правда с явным сарказмом:

- Да, идем устраивать почетную встречу для великой Яллы!

Разбуженные выстрелами, сигналами, поданными передовыми постами, все
обитатели становища арапахо были уже на ногах. Первый момент сумятицы
прошел. По становищу разнеслась весть, что речь идет не о вражеском
нападении, а о приближении отряда дружественных сиу, возглавляемого Яллой,
и воины арапахо готовились принять участие в торжественном приеме
союзников. Они выстроились в два ряда. Почти у каждого воина имелся в руках
ярко пылающий факел. Они освещали дорогу в становище для дорогих гостей.

Красное Облако остановился у одной палатки и равнодушными глазами глядел на
это действительно фантастическое и красивое зрелище.

Минуту спустя в непосредственной близости от становища показался большой
отряд всадников. Во главе его ехала Ялла на великолепном белом коне,
удивительно похожем на знаменитого белого мустанга прерий, убитого
трапперами в Ущелье Смерти. Это и на самом деле был потомок легендарного
Рэда.

На коне была наборная блестящая сбруя, американское седло, тоже с
серебряным убором, и серебряные стремена. Ехала Ялла по-мужски.

В те дни, к которым относится наш рассказ, пресловутой краснокожей
красавице было уже около тридцати пяти лет, но она удивительно сохранилась
и казалась чуть ли не девушкой лет двадцати.

У нее было лицо с правильными и красивыми чертами, глаза сияли, словно
бриллианты, но в них горел какой-то мрачный огонь. Длинные, роскошные
черные волосы спадали на плечи и развевались темным облаком за спиною Яллы.

Если бы кто-либо из трапперов присутствовал при сцене появления Яллы в
лагере арапахо, то он был бы вынужден признать, что и среди красивых
европейских женщин краснокожая Ялла смотрелась бы красавицей. Среди же
соплеменниц Америки Ялла не имела соперниц. Единственное, что значительно
умаляло эту красоту или по крайней мере давало ей какой-то особый оттенок,-
это то обстоятельство, что и в глазах, и в улыбке, и в каждой черточке лица
сквозило выражение высокомерия, холодной жестокости и беспощадности. Из-за
этого прекрасное лицо Яллы казалось скорее лицом мужчины, чем женщины.

На предводительнице сиу был оригинальный костюм. В нем из национальных
уборов сохранились только перья, напоминавшие королевскую корону;
впечатлению этому способствовало присутствие на лбу Яллы массивного
золотого обруча.

Сильное и удивительно стройное тело женщины было одето в короткую рубашку
из драгоценного белого шелка, перетянутую красным шелковым же поясом по
тонкой девической талии. Костюм дополняли кальсонерас испанского образца из
голубого бархата с золотым позументом, с разрезом внизу, позволявшим видеть
роскошные мокасины, украшенные на индейский образец разноцветными
скальпами. Поверх рубашки Ялла носила широкий индейский плащ.

Ялла, как и все сопровождавшие ее воины, была отлично вооружена: за поясом
- пара длинноствольных боевых пистолетов с богатейшими прикладами,
испанская наваха в золоченых ножнах, а за плечами длинный, великолепной
работы карабин. Кроме того, у седла висел еще томагавк.

Арапахо восторженно приветствовали красавицу племени сиу. Это было
нарушением всех индейских традиций: мужчина не может склонять голову перед
низшим существом, перед женщиной. Но Ялла славилась по всей прерии. И
славилась не только своею вызывающею и победною красотою. Ее слава,
заставившая индейцев преклоняться перед женщиной вопреки всем традициям,
основывалась на удивительном уме этой красавицы, ее непреклонности,
жестокости, ее бесстрашии в бою и неутомимости в походах, ее дьявольском
умении разбить врага. Словом, ее славу составляли именно чисто мужские
качества воина и полководца...

Подъехав к самому становищу арапахо, сиу несколько приостановились,
пропуская вперед свою предводительницу.

Ялла подняла на дыбы своего чудного коня и заставила его сделать несколько
красивых "свечек", потом железной рукой принудила замереть на месте в двух
шагах от вышедшего ей навстречу вождя арапахо. Без помощи Левой Руки Ялла
легко сошла с лошади и вместе с вождем направилась к его вигваму. Тем
временем к каждому прибывшему воину сиу подошел арапахо, они пожимали друг
другу руки, обменивались приветствиями и небольшими подарками.

Красное Облако с мрачной и сардонической улыбкой глядел на почести,
оказываемые самим вождем арапахо и его воинами Ялле: пусть для других Ялла
была знаменитостью, славой индейцев, но для него она была и оставалась
только его женой. И воину было неприлично при встрече с женой оказывать ей
какие-либо знаки почтения. Это могло бы повредить его репутации воина и
мужа.

Ялла увидела фигуру своего мужа в тени вигвама и, закончив переговоры с
Левою Рукою, направилась легкой походкой к Красному Облаку. При ее
приближении индеец молча повернулся, пошел в отведенный ему арапахо вигвам,
опустился на груду кож и зажег свою трубку.

Ялла, молча же последовавшая за ним, остановилась посреди жилища. Ее
стройная и высокая фигура была окутана живописными складками дорогого,
расшитого руками индейских мастериц суконного плаща.

Казалось, Красное Облако даже не замечал, что кроме него кто-то есть в
вигваме: он сосредоточенно курил, наполняя вигвам облаками едкого дыма, и
избегал глядеть на безмолвно стоявшую перед ним женщину,

Так прошло несколько минут. По яркому блеску лучезарных глаз героини
племени сиу, по ее нахмуренным бровям и сжатым губам, по ее вздымавшейся
груди можно было судить, что в душе индейской красавицы бушует гроза. Но
она не проявила своих чувств на словах.

Наконец, прилагая все усилия, чтобы сдержать душившую ее злобу, дрожащим от
волнения голосом она задала вопрос Красному Облаку:

- Где они?

Красное Облако, сохраняя невозмутимое спокойствие, флегматично пустил новую
струю дыма, неторопливо подбросил несколько сучьев в горевший на полу
костер, помешал угли и только потом спросил не глядя на Яллу:

- О ком ты говоришь?

- О детях бледнолицего! - резко ответила женщина.- Ведь я поручила тебе
следить за Птицей Ночи и, кроме того, добыть для меня детей Деванделля; для
этого ты должен был соединиться с нашим другом Левой Рукой. Где же они,
говорю я?

Красное Облако невозмутимо пожал плечами.

Ялла не выдержала и заговорила снова:

- Я знаю, что Птица Ночи попал в руки Деванделля и был по его приказанию
расстрелян. Но ты, более хитрый и ловкий, а может быть, просто более
удачливый, сумел проскользнуть через ущелье и пересечь прерию...

Красное Облако чуть заметно улыбнулся.

- Как видишь,- сказал он спокойно,- воины племени Воронов иногда могут
кое-чему научить воинов твоего племени!

- Но где же дети полковника? - шагнула вперед Ялла, сверкая глазами.

- Моя жена слишком торопится! - флегматично отозвался индеец, снова набивая
табаком трубку и раскуривая ее.

- Что хочешь ты этим сказать? - вспылила Ялла.

- Только то, что не всякое предприятие можно осуществить просто и в
короткий срок.

- Так, значит, дети моего оскорбителя еще не в наших руках? Они на свободе?
- кусая до крови губы, спросила индианка.- Но что в таком случае сделал ты
для нашего дела за эти дни? Ты давно покинул наш лагерь!

- Да. Но разве путешествие по прериям - это прогулка среди вигвамов родного
поселения? - насмешливо отозвался Красное Облако.- Я все эти дни провел в
жестокой борьбе с опасностями, десять раз был на краю гибели, десять раз
шел на верную смерть. И только полчаса назад я добрался до становища
арапахо. Ведь меня не сопровождала целая армия воинов, которые облегчили бы
мне выполнение труднейшей задачи! Я только успел переговорить с вождем
арапахо относительно асиенды Деванделля.

- Но что же делал вождь арапахо до этого времени?

- А что же он мог делать? Охотился за бледнолицыми, готовил к походу своих
воинов, пополнял свою коллекцию скальпов...

- И только?

- Гм. Я думаю, что прославленные воины сиу сделали не многим больше, чем
арапахо!

- Ты ошибаешься! - яростно воскликнула Ялла, глядя в упор на по-прежнему
флегматично покуривавшего свою трубку мужа.- Ты ошибаешься! Хочешь иметь
доказательства?

-Покажи!

Ялла выставила правую ногу вперед и показала мокасин, украшенный
отвратительным трофеем: к коже сапога был прикреплен совсем еще,
по-видимому, свежий скальп. Это были серебристые, седые, довольно длинные
мужские волосы.

- Видишь? - торжествуя спросила ужасная женщина.

- Я не слеп! Скальп белого. Должно быть, почти старика... Что же из этого?

- Эти волосы украшали голову того, кто был моим первым мужем!

- Полковник Деванделль? Ну и что?

Скользнув беглым и равнодушным взглядом по серебристому скальпу, индеец
вновь принялся за свою трубку, не обращая внимания на буквально готовую
задохнуться от ярости женщину.

- Тебя, значит, все это не интересует? - произнесла она прерывающимся от
злости голосом.- Тебе, значит, все равно, жив ли он, мертв ли...

Красное Облако вынул изо рта чубук и стал упорно глядеть на глиняную
фляжку, висевшую на одной из жердей вигвама.

- Я хочу пить! - сказал он.- Там, в этой фляжке, должна быть водка! Подай!

- Ты... ты, кажется, отдаешь мне приказание, как простой скво? - дрожа всем
телом от ярости, произнесла Ялла.

- Разве ты не моя жена? Или ты забыла, что я твой муж и повелитель?! Долго
ли я буду ждать, женщина? Подай мне фляжку!

Его голос все повышался. Он дал волю всей накопившейся в его душе злобе на
эту женщину... Его рука сжимала рукоять мексиканского ножа.

Казалось, Ялла, не ожидая удара, ринется на него. Но привычка повиноваться
мужу одержала верх. Индейская красавица подошла к стене вигвама, сняла
фляжку, наполнила водкой тут же поднятый с пола медный стакан и поднесла
его Красному Облаку со словами:

- Мой повелитель может утолить свою жажду! Индеец взял стакан из дрожащей
руки женщины, взглядом показал Ялле на второй стакан и сказал:

- Разрешаю выпить и тебе!

Не отвечая Ялла отошла в другой угол и опустилась на разостланную на полу
шкуру бизона.

Она следила горящими гневом и ненавистью глазами за каждым движением мужа.
А тот, делая вид, что не обращает на нее никакого внимания, спокойно поднес
к губам стакан и принялся тянуть маленькими глотками жгучую сладковатую
жидкость.

СИУ ПРОТИВ ВОРОНА

Выпив полстакана водки, Красное Облако отставил его в сторону, потом не
торопясь поправил шкуры, служившие ему ложем, чтобы улечься на этих шкурах
для основательного отдыха.

Устроившись, он опять потянулся к стакану.

Ялла по-прежнему молча сидела в углу вигвама, не спуская горящих глаз с
лица мужа. С каждым мгновением ее красивое, но суровое лицо, казалось,
каменело и принимало все более свирепое выражение.

Тяжелое, напряженное молчание царило в вигваме. Только снаружи доносились
звуки: там перекликались индейцы, иногда слышался протяжный, напоминающий
стон ночной птицы возглас одного из часовых, ржание лошадей.

Ялла не выдержала. Она заговорила, снова возвращаясь к старой теме:

- Итак, дети Деванделля еще на свободе?

- Разве я не сказал тебе этого, женщина? Но почему ты не ответила на мой
вопрос: жив ли полковник или умер?

- Но ведь ты видел его скальп!

- Хорошо! Но покончила ли ты с ним? Человек, которого скальпировали, может
преспокойно выжить, если ему не перережут горло! В племени Воронов и сейчас
есть воины, которых скальпировали враги, но забыли прирезать. Они едят и
пьют с не меньшим аппетитом, чем ем и пью я, хотя их головы и были лишены
скальпа! Правда, им по временам, особенно при перемене погоды, бывает
невмоготу от ужасной головной боли...

- Правда, что скальпированные, пережив эту операцию, сходят с ума от
постоянно возвращающейся к ним головной боли? Если это так, то он до конца
жизни будет подвергаться невыносимым мучениям!

- Кто это "он"? Полковник? Значит, Деванделль все-таки жив? - встрепенулся
индеец.- А я думал, что ты покончила с ним. Я предполагал, что ты вырвала
из его груди еще трепещущее, обливающееся кровью сердце... И съела его!

- Убить человека? Это могут и дети! - презрительно улыбнулась Ялла.- Меня
не удовлетворила бы такая месть, как смерть врага. Кто умер, тот уже ничего
не чувствует. Ни радостей, ни горя, ни боли! Страдать могут только живые, и
он будет страдать!

На ее красивом лице появилось выражение такой свирепой радости, что Красное
Облако невольно содрогнулся.

- Да, ты ужасная женщина! - пробормотал он.

- Почему для других я воин, а для тебя я только женщина? - страстным
голосом отозвалась красавица.

Красное Облако не ответил.

Помолчав немного, он спросил жену:

- Итак, ты схватила Деванделля там, в ущелье гор Ларами? Это было нетрудно:
твоя дочь почти смертельно ранила полковника, он не мог защищаться... Но
где труп Птицы Ночи?

- Я сама сняла труп моего сына со скалы, у которой его расстреляли
бледнолицые! Но ведь я только женщина, которую можно заставлять подавать
мужу водку... Похоронив моего сына, я повела моих воинов на отряд
полковника Деванделля, и мы смели их, как ветер с гор сметает опавшие
мертвые листья! Но я только женщина, слуга, рабыня своего мужа...

- Да, вы победили отряд растерявшихся солдат, которыми никто не руководил!
Великий подвиг! И сколько твоих воинов осталось там, в этом ущелье, где ты
совершила столько геройских подвигов?

- Я считала только скальпы бледнолицых! - гордо ответила Ялла.

- Почему же?

- Потому что, если и были убитые с нашей стороны, никто не обесчестил
скальпированием их трупов!

- Так, но ты пощадила только полковника Деванделля?

- Разумеется! Остальных мы прирезали.

Индеец снова наполнил свой стакан водкой и на этот раз опорожнил его единым
духом. Ядовитая жидкость огнем разлилась по его жилам, принеся с собой
какой-то туман, заволакивавший сознание индейца.

Помолчав немного, он сказал странно зазвучавшим голосом:

- Итак, с Деванделлем, с одним из твоих мужей, дело покончено. А когда же
ты думаешь приняться за добывание моего скальпа, женщина? У меня, как
видишь, гораздо более длинные и красивые волосы, чем у этого бледнолицего!
Мой скальп был бы отличным украшением для твоих мокасин.

Ялла пожала плечами и опустила взор, избегая насмешливого и свирепого
взгляда мужа. Теперь и она почувствовала неутолимую жажду и, взяв стакан,
наполнила его водкой и принялась пить ее маленькими глотками.

- Здесь холодно! - промолвила она.- Хотя и горит костер, я зябну.

- Ты отпустила на свободу скальпированного тобой Деванделля? - задал вопрос
индеец, окутываясь целыми тучами табачного дыма.

- Я не сошла еще с ума! Он находится в моих руках под охраной целого отряда
преданных мне воинов сиу.

Внезапно индеец засмеялся злым смехом:

- Ха-ха-ха! Воображаю, как он красив теперь, этот твой первый муж, с
окровавленным черепом!

- Не знаю! - отрывисто ответила Ялла.

- А долго ли ты думаешь держать этого американского коршуна в клетке?

- Разве у меня нет томагавка, чтобы прикончить его, когда я утолю жажду
мести?

- Мне невыносима мысль, что у меня могут быть соперники, оспаривающие у
меня, твоего мужа, право на твою любовь!

Странная улыбка исказила черты лица индианки.

- Неужели ты опасаешься соперничества со стороны человека, потерявшего свой
скальп? - промолвила она вызывающе.- Я ненавижу и презираю бледнолицых. И
разве между Деванделлем и мной нет крови расстрелянного им сына?

- Кто знает сердце женщины? - улыбнулся саркастически Ворон.- Ведь сердце
женщины - сердце змеи. Может быть, змея вопьется зубами в ласкающую руку,
может быть, зашипит и уползет в расщелину между камнями... И потом, я
слышал так: женщины племени сиу почему-то всегда предпочитают бледнолицых
воинов краснокожим! Я буду спокоен, когда ты прикажешь прикончить
Деванделля.

- Ты не умеешь мстить своим врагам! Ты не знаешь, какое наслаждение иметь
врага в своих руках, и тешиться его муками, и смеяться, когда он молит о
конце мучений, зовет к себе смерть-избавительницу! Я еще не утолила вполне
свою ненависть к Деванделлю. Еще его дети не в моих руках. Подожди, пока
они не попадут к нам в руки!

- И ты снимешь с их голов их прекрасные волосы и украсишь ими свои
мокасины? Это будет, так сказать, семейная коллекция: на одном сапоге -
волосы отца, на другом - волосы детей... Ха-ха-ха! Твой ум изворотлив,
Ялла, когда дело идет о мести. А знаешь, даже самка ягуара кротка и
незлобива по сравнению с тобой!

- Я - сиу! - лаконично ответила женщина.

- Да, ты истинная дочь этого славного племени! Я много слышал об индианках
сиу. Например, люди говорят: скво племени сиу гораздо меньше думает о своих
собственных детях, чем волчица...

- Что ты этим хочешь сказать? - вздрогнула Ялла.

- Только одно: мы тут с тобою толкуем битый час, но и до сих пор ты не
поинтересовалась, жива ли твоя дочь Миннегага, что с нею сталось... Как
будто Миннегага не рождена тобою! Как будто ты забыла, что ты мать!

Ялла поднялась со словами:

- Я искала Миннегагу в Ущелье Смерти, но ее трупа там не было!

- Да и не могло быть. Она попала в руки бледнолицых. И она погибла бы, если
бы я не пришел ей на помощь!

- Ты?

- Да, я! Если бы я был не из племени Воронов, а из племени сиу, я, может
быть, забыл бы голос крови, как забывают матери сиу... Но я Ворон, и я
оберегал Миннегагу.

- Но где же она?

- В безопасности. И там, где она может оказать услугу тебе же. Она
находится в качестве заложницы у трех бледнолицых, которых полковник
Деванделль послал сюда, в свою асиенду, чтобы предупредить детей о грозящей
им опасности. Я мог, конечно, убить этих бледнолицых и их скальпами
украсить свои мокасины, как сделала это ты со скальпом одного из твоих
мужей, но предпочел поступить иначе. Ты, впрочем, можешь не беспокоиться за
судьбу Миннегаги. Белые глупы. Они все еще считают твою дочь ребенком. А
Миннегага достойная тебя дочь. По смелости, изворотливости, по
кровожадности и мстительности она превзойдет со временем