╤ЄЁрэшЎ√: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
то он бы так и остался стоять, прикованный к стене ужасом.
Но спокойный, хладнокровный Криспин не дремал. Он быстро прикинул, что
даже в том случае, если кто-то направляется в их сторону, они мало что
выгадают, оставаясь на месте. Единственный выход заключался в том, чтобы
миновать дверь прежде, чем она откроется.
Вид Криспина придал мужества и Кеннету. Они медленно спустились вниз,
миновали комнату стражи и не спеша, мучительно медленно, стараясь, чтобы их
шаги не отдавались на каменном полу, двинулись к той комнате, которую выбрал
Криспин. Геллиард неотрывно смотрел назад, готовый в любую секунду
броситься, если их обнаружат. Но это не понадобилось. Они благополучно
достигли заветной двери. К радости Криспина она была не заперта. Тихонько
открыв ее, он молчаливым галантным жестом пропустил вперед своего товарища,
продолжая следить за комнатой стражи.
Боязливо Кеннет вступил в комнату, вверху которой уже раздались крики,
говорящие о том, что их побег обнаружен. В ответ послышались торопливые шаги
стражи, и Криспин едва успел нырнуть в комнату вслед за Кеннетом и закрыть
за собой дверь, как холл наполнился вооруженными людьми.
Проникнув в комнату, Криспин первым делом тихо задвинул засов.
- Черт возьми, - пробормотал он. - Мы были на волосок от смерти. А
теперь, кричите, петухи! Орите до хрипоты, вороны! Не вам нас вешать!
Кеннет подергал его за полу камзола.
- Что теперь? - спросил он.
- Теперь, - ответил Криспин, - мы выйдем через окно, если ты не
возражаешь.
Они подошли к окну и через несколько мгновений уже находились на узкой
тропинке, вьющейся около реки, которую Криспин наблюдал из окна камеры. Они
также успели заметить небольшую лодку, привязанную в сотне ярдов ниже по
течению, и теперь направлялись к этому месту. Вскоре они достигли шлюпки,
которая, по счастью, оставалась в сохранности.
- Залезай в нее, Кеннет, - скомандовал Криспин. - Я сяду на весла и
постараюсь грести ближе к берегу, чтобы эти головорезы не заметили нас,
вздумай они выглянуть в окно камеры. Клянусь ранами Христа, я голоден, как
волк, и в горле у меня сухо, как в пустыне. Да ниспошлет нам Господь
благословенный дом, где бы мы нашли приют, ужин и кружку эля. Чудо, что я
еще смог ползти по ступенькам лестницы. Пустой желудок - не верный товарищ в
рискованном деле. Эй! Осторожнее, мальчик... Пусть меня утопят, если этот
молокосос не потерял сознание!
Глава 11
Семья Ашбернов
Грегори Ашберн отодвинул стул и сел на стол, за которым обедал он и его
брат.
Это был высокий плотный мужчина с рыжеватыми прямыми волосами и грубыми
чертами лица. С братом их роднил только цвет волос, на этом сходство
кончалось. Джозеф был среднего роста, худощавый, с бледным лицом и тонкими
губами.
В молодые годы Грегори слыл красавцем, но беспутная жизнь и излишества
рано состарили его. Джозеф же рос дурным малым с самого начала.
- Неделя минула со дня битвы при Ворчестере, - пробасил Грегори, лениво
поглядывая по сторонам. - А от мальчугана ни весточки.
Джозеф пожал узкими плечами и глумливо улыбнулся. В его характере было
глумиться, улыбаясь, и слова его обычно бывали под стать улыбке.
- Тебя это тревожит? - спросил он, глядя через стол на брата.
Грегори поднялся из-за стола, избегая его взгляда.
- Говоря по чести, я действительно встревожен.
- И все же, - продолжал Джозеф, - по-моему, это вполне естественно. В
битвах нередко бывает так, что кого-то убивают.
Грегори не спеша подошел к окну и посмотрел на оголяющиеся к осени
деревья.
- Если бы он действительно пал в битве, если бы он был мертв, это
действительно означало бы конец.
- Счастливый конец.
- Ты забываешь о Синтии, - укорил его Грегори.
- Не я. Послушай! - он указал рукой в сторону деревянной панели стены.
До слуха двух мужчин, сидящих в богато убранных покоях замка Марлёй,
донесся звук, слегка приглушенный расстоянием, - девичий голосок, поющий
веселую песенку.
- Похоже это на песню девушки, чей возлюбленный не вернулся с поля боя?
- Лишь если принять во внимание, что дитя и в мыслях не может
предположить, что он мог погибнуть.
- Клянусь ранами Христа, если ваша дочь хоть немного думает о нем, она
должна быть встревожена. Вчера минула неделя со дня битвы, а от него нет
вестей. Клянусь, Грегори, это дает мало поводов для веселья.
- Синтия еще столь неопытна. Она мыслит не так, как мы с тобой, и ее не
тревожит отсутствие Кеннета.
- Она не утруждает себя мыслями о нем.
- Может быть и так, - резко ответил Грегори. - Я не знаю.
- То, чего мы иногда не знаем, мы можем угадать. Я считаю, что он мертв,
и покончим с этим.
- А если нет?
- Тогда, дурачок, он был бы здесь.
- Но его могли взять в плен.
- Ну и что? Плантации довершат то, чего не сделало сражение. Так что
пленник или труп - все едино.
И, подняв бокал на свет, он прищурил один глаз, чтобы лучше рассмотреть
прекрасный цвет вина. Не то, чтобы Джозеф был тонким знатоком, но он любил
позы, и в данном случае не мог придумать ничего более подходящего, чтобы
убедить своего брата.
- Джозеф, ты ошибаешься, - сказал Грегори, отрываясь от окна и
поворачиваясь лицом к брату. - Есть разница. А что, если он однажды
вернется?
- О, если-если! - воскликнул Джозеф. - Грегори, из тебя вышел бы
замечательный казуист, если бы судьба не сделала тебя крестьянином! Ну и
что, если он однажды вернется? Ну и что?
- Это известно только Господу Богу.
- Ну тогда и предоставь ему разбираться с этим! - последовал быстрый
ответ. Джозеф допил свой бокал. Но Грегори покачал головой.
- Слишком велик риск. Я должен знать, и я узнаю, погиб Кеннет или нет.
Если он взят в плен, то нам нужно сделать все, чтобы вернуть ему свободу.
- Чума нас всех возьми! - взорвался Джозеф. - К чему вся эта суета?
Грегори терпеливо вздохнул:
- У меня на то есть причины, - медленно проговорил он. - Если тебе надо
их напомнить, то мне остается сожалеть о твоей сообразительности. Послушай,
Джозеф, ты имеешь гораздо большее влияние, при дворе Кромвеля, и ты бы мог
здорово помочь мне в этом деле.
- Я жду, пока ты мне расскажешь, каким образом я могу это сделать.
- Езжай к Кромвелю в Виндзор, или где он там находится? И спроси
разрешения выяснить: нет ли Кеннета среди пленных. Если его там не окажется
- значит он действительно погиб.
Джозеф сделал нетерпеливое движение.
- Ты что, не можешь положиться на судьбу?
- Ты думаешь, у меня совсем нет совести? - с неожиданным пылом воскликнул
второй.
- Фу, что за женские капризы!
- Нет, Джозеф. Я стар. Я вступил в осень своей жизни, и хотел бы перед
смертью видеть этих двоих обрученными.
- Старая ворона, ты только и умеешь, что каркать, - добавил Джозеф.
На некоторое время разговор стих, и Грегори твердым взглядом посмотрел на
брата, пока тот не отвел плутоватые глаза в сторону. - Джозеф, ты поедешь к
Лорду-генералу!
- Ну хорошо, - неохотно отозвался тот, - положим, я поеду. И что делать,
если Кеннет действительно в плену?
- Ты должен упросить Кромвеля даровать ему свободу. Лорд-генерал не
откажет тебе.
- Ты думаешь? Я не столь уверен.
- Но ты, по крайней мере, можешь попытаться это сделать, и кроме того, мы
будем наверняка знать, что с ним приключилось.
- Все это мне кажется не столь уж необходимым. К тому же, погода
портится, ветер переменился, и ревматизм может каждую минуту проснуться в
моих костях. Я уже немолод, Грегори, и путешествие в такую погоду - немалое
испытание для больного человека, которому за пятьдесят.
Грегори подошел к столу и положил на него ладонь.
- Ты поедешь? - твердо спросил он, пристально глядя на брата.
Джозеф задумался. Он знал, что Грегори упрямый человек, и если сейчас он
откажется, то тот будет ежечасно донимать его рассуждениями о судьбе
мальчика и о собственном эгоизме. С другой стороны, мысль о путешествии была
ему отвратна.Он не относился к типу людей, готовых пожертвовать личным
комфортом ради какого-то щенка, попавшего в плен.
- Ну, раз ты принимаешь это так близко к сердцу... - сказал он наконец. -
Не приходило ли тебе в голову, что у тебя больше оснований просить Кромвеля
и больше шансов на успех?
- Ты знаешь, что Кромвель охотнее прислушивается к твоим словам, чем к
моим, возможно потому, что ты знаешь, что нужно сказать в нужный момент, -
поддразнил его Грегори. - Так ты поедешь, Джозеф?
- О, черт возьми! - не выдержал Джозеф, вскакивая со стула. - Я поеду,
потому что иначе тебя не утихомирить. Я отправляюсь завтра.
- Джозеф, я благодарен тебе. Но я буду еще благодарнее, если ты
отправишься сегодня.
- Ни за что! Утопи меня - не поеду!
- Поедешь, утопи тебя, поедешь, - убедительно сказал ему Грегори. - Ты
обязан ехать, Джозеф.
Джозеф снова заговорил о дожде, о том, что небо хмурится и приближается
гроза.
- Ну что значит один день? - скулил он.
Но Грегори стоял насмерть, пока его брат не сдался и не согласился
отправиться немедленно. Ругая мастера Стюарта последними словами за те
хлопоты, которые тот ему доставляет, Джозеф отправился укладывать вещи.
Грегори остался сидеть в столовой, в задумчивости глядя на белую скатерть
перед собой. Усмехнувшись, он налил себе бокал муската и выпил его. Как
только он поставил бокал на стол, дверь распахнулась, и на пороге появилась
прелестная девушка лет двадцати. Грегори посмотрел на круглое свежее лицо
своей дочери, шелковые каштановые волосы, спадающие на лоб, и почувствовал
прилив гордости. Взглянув на нее еще раз, он подумал, что брат прав: она не
была похожа на невесту, чей возлюбленный не вернулся с поля битвы. Ее губы
улыбались, а глаза - голубые, как небо, - искрились весельем.
- Почему ты сидишь здесь такой хмурый? - воскликнула она. - Говорят, что
мой дядя отправляется в путешествие?
Грегори захотелось проверить ее чувства.
- Кеннет! - ответил он, с многозначительным видом вглядываясь в ее лицо.
Веселые искорки потухли в ее глазах, и они наполнились грустью. Так она
выглядела еще прелестнее. Но Грегори ждал выражения испуга или, по крайней
мере, глубокой озабоченности и был разочарован ее реакцией.
- Что с ним, папа? - спросила она, подходя поближе.
- Неизвестно, и в этом загвоздка. К этому времени от него должны были
поступить хоть какие-то вести, но их нет, и твой дядя отправляется на его
поиски.
- Ты думаешь, с ним могло произойти какое-нибудь несчастье?
Грегори помедлил с ответом, взвешивая слова.
- Надеюсь, что нет, дорогая, - начал он. - Его могли взять в плен.
Последнее известие от него было из Ворчестера, но вот уже прошла неделя с
того дня, как закончилось сражение. Если он в плену, то у твоего дяди
достаточно связей, чтобы его освободить.
Синтия вздохнула и подошла к окну.
- Бедный Кеннет, - пробормотала она с нежностью. - Возможно, его ранили.
- Скоро мы узнаем, - отозвался отец. Его разочарование становилось все
острее: там, где он ждал скорби, он нашел обычное участие.
- Небо хмурится, отец, - сказала Синтия, стоя у окна. - Бедный дядя! Ему
придется ехать в слякоть!
- Кажется, кто-то жалеет бедного дядюшку, - проворчал появившийся в
дверях столовой Джозеф, - которого ваш батюшка гонит из дома в любую погоду
на поиски пропавшего возлюбленного его дочери.
Синтия одарила его улыбкой.
- Вы настоящий герой.
- Ладно, ладно, - продолжал ворчать Джозеф. - Я отыщу вашего бездельника,
чтобы наша красотка не выплакала себе глаза.
Грегори с неодобрением взглянул на брата, который подошел к нему
вплотную.
- Убивается, не правда ли? - пробормотал он, но тот смолчал.
Час спустя Джозеф, сидя на лошади, снова повернулся к брату, указывая
глазами на девушку, которая стояла, поглаживая блестящую шею его скакуна.
- Ну не упорствуй, - сказал он. - Ты же видишь, что все так, как я
говорю?
- А все-таки, - упрямо возразил Грегори, - я надеюсь, что ты вернешься с
мальчиком. Так будет лучше.
Джозеф презрительно пожал плечами. Затем, попрощавшись, он и его двое
слуг выехали на дорогу и двинулись на юг.
Глава 12
Замок, принадлежавший Роланду Марлёю
На следующий день, в полдень, Грегори прогуливался по широкой трассе
замка Марлёй, дыша свежим воздухом, когда его внимание привлек стук копыт,
приближающийся к воротам. Он остановился посмотреть на гостей. Первой его
мыслью было, что это его брат, второй - что Кеннет. Сквозь густую завесу
деревьев по сторонам дороги он сумел различить фигуры двух всадников и
пришел к заключению, что ни один из них не Джозеф.
Вскоре к нему присоединилась Синтия и задала ему тот же вопрос, что
вертелся у него в голове. Но он никак не мог решить, кто бы это мог быть, и
в душе продолжал надеяться, что это Кеннет.
Между тем путники миновали аллею и выехали на открытое пространство перед
террасой. Один из них, ехавший чуть впереди, был похож на пуританина низшего
сословия, в шляпе с широкими полями и черном потрепанном плаще. Другой,
закутанный в накидку красного цвета, с необычайно длинным мечом, болтавшимся
сбоку, казался мало подходящей компанией для своего молодого спутника.
Грегори задержался на террасе, чтобы отдать приказание слугам встретить
гостей, а затем спустился по ступенькам, чтобы принять Кеннета в
распростертые объятия. Позади него медленно и чинно, как дама вдвое старших
лет, вышагивала Синтия. Она спокойно прореагировала на появление своего
пропавшего возлюбленного, в вежливых выражениях выразив радость видеть его
живым и невредимым, и позволила поцеловать себе руку.
Чуть позади них стоял Криспин с бледным, суровым лицом. Его губы были
полуоткрыты, глаза горели при виде каменных стен своего дома, где он не был
столько лет и куда пришел, наконец, с шляпой в руке просить приюта.
Грегори говорил, положив руку на плечи Кеннету:
- Мы очень волновались за тебя, мальчик. Мы уже стали подумывать о
наихудшем, и вчера Джозеф отправился к Кромвелю, чтобы разузнать о тебе. Где
ты пропадал?
- После, сэр. Отложим разговор на вечер. Это длинная история.
- Хорошо, хорошо! Раз у нее счастливый конец, то с рассказом можно
повременить. Вы устали и, несомненно, хотите отдохнуть. Синтия приготовит
все необходимое. Но что это за чучело ты привез с собой? - воскликнул он,
указывая на Геллиарда. Он принял его за слугу, но вспыхнувшее лицо сэра
Криспина подсказало ему, что он ошибается.
- Я прошу вашего соизволения... - начал Криспин с некоторой горячностью в
голосе, но Кеннет опередил его:
- Этому джентльмену, сэр, я обязан своим спасением. Он был моим товарищем
по заключению, но благодаря его уму и храбрости я избежал смерти. Позже я
вам поведаю эту историю, сэр, и клянусь, вы будете рады поблагодарить его.
Это сэр Криспин Геллиард, ранее капитан конного отряда, в котором я служил в
бригаде Мидлтона.
Криспин низко поклонился под оценивающим взглядом Грегори. В его сердце
закрался страх, что, возможно, годы не так уж сильно изменили его.
- Сэр Криспин Геллиард, - произнес Ашберн, мучительно роясь в памяти. -
Геллиард, Геллиард... Я помню одного, которого звали "Геллиард Сто Чертей" и
который причинил. немало хлопот во времена последнего правления короля.
Криспин облегченно вздохнул. Это объясняло пытливый взгляд и интерес
Ашберна к его персоне.
- Он самый, сэр, - ответил он с улыбкой, отвешивая новый поклон. - Ваш
слуга, сэр, и ваш, миледи.
Синтия с интересом посмотрела на его худощавую фигуру солдата. Она тоже
слышала - а кто не слышал? - страшные истории о его приключениях. Но ни от
кого еще она не слышала о бегстве мятежников из Ворчестера, и поэтому, когда
вечером Кеннет рассказал им историю своего побега, ее интерес к Криспину
сменился восхищением.
Романтика занимала в ее сердце немалую часть, как, впрочем, и у любой
женщины. Она любила бардов и их песни о великих подвигах, а Криспин вполне
подходил к образу героя из романтической баллады.
Кеннета она никогда не ценила высоко, но сейчас, особенно в присутствии
этого сурового воина, закаленного опасностями, он потерял для нее какой-либо
интерес.
И когда он вскоре дошел до того места, как он потерял сознание в лодке,
она не смогла сдержать улыбку.
При этом отец бросил на нее быстрый беспокойный взгляд. Кеннет резко
прервал повествование и поспешил закончить рассказ. Бросив на нее
укоризненный взгляд, он сначала покраснел, а затем побледнел от обиды.
Геллиард смотрел на это со спокойствием и не сделал ни малейшей попытки
нарушить неловкую паузу, возникшую в беседе.
Правду сказать, его душу обуревали другие чувства, погружая его в
задумчивое состояние.
После восемнадцати лет скитаний он, наконец, снова в своем родном замке
Марлёй. Но он вернулся под чужим именем просить убежища у своих врагов под
крышей отчего дома. Он вернулся как мститель. Он пришел искать
справедливости, вооруженный возмездием. Неописуемая ненависть сжимала его
сердце и требовала смерти тех, кто разрушил его жизнь. С этими мыслями он
сидел за столом и сдерживал подступающую к горлу ярость всякий раз, когда
его взгляд падал на круглое улыбающееся лицо Грегори Ашберна. Время еще не
пришло. Он должен подождать возвращения Джозефа с тем, чтобы обрушить свою
месть на обоих сразу.
Все эти восемнадцать лет он терпеливо выжидал, веря, что перед смертью
великий и милосердный Господь даст ему возможность осуществить то, чего он
так ждал, ради чего жил.
Он много пил этим вечером, и с каждой новой чашей его сердце оттаивало.
Вскоре Синтия покинула их, вслед за ней поднялся и Кеннет. Только Криспин
продолжал сидеть за столом и пить за здоровье хозяина дома, пока под конец
Грегори, который никогда не отличался крепкой головой, совершенно не
опьянел.
До полуночи они просидели за столом, разговаривая о том, о сем и с трудом
понимая друг друга. Когда часы в зале пробили полночь, Криспин заговорил об
отдыхе.
- Где вы хотите положить меня? - спросил он.
- В северном крыле, - ответил Грегори, икая.
- Нет, сэр, я протестую! - закричал Криспин, с трудом поднимаясь на ноги
и покачиваясь из стороны в сторону. - Я буду спать в Королевской комнате!
- Королевской комнате? - эхом откликнулся Грегори, и на его лице
отразилась безуспешная попытка вникнуть в смысл сказанного. - Что вы знаете
о Королевской комнате?
- Что она выходит на восток к морю и что это самая моя любимая комната.
- Откуда вы это можете знать, если, насколько мне известно, вы здесь
никогда прежде не бывали?
- Не бывал? - переспросил Криепин с угрожающим видом. Затем,
спохватившись, он одернул себя. - В былые времена, когда этот замок
принадлежал Марлёям, мне частенько приходилось бывать в этих стенах, -
пробормотал он. - Вы об этом не могли знать. Роланд Марлёй был моим другом.
Мне всегда готовили постель в Королевской комнате, мастер Ашберн.
- Вы были другом Роланда Марлёя? - задохнулся Грегори. Он был очень
бледен, и лицо его стало влажным от пота. Упоминание этого имени протрезвило
его. Ему показалось на мгновение, что перед ним стоит дух Роланда Марлёя.
Его ноги подкосились, и он рухнул обратно в кресло.
- Да, я был его другом! - с ударением повторил Криспин. - Бедный Роланд!
Он женился на вашей сестре, не так ли? И именно в силу этого замок Марлёй
перешел в ваше владение?