╤ЄЁрэшЎ√: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
Рафаэль САБАТИНИ
РЫЦАРЬ ТАВЕРНЫ
ONLINE БИБЛИОТЕКА http://www.bestlibrary.ru
Глава 1
Помощь убийце
Человек по прозвищу "Рыцарь Таверны" разразился зловещим хохотом, -
казалось, это смеется сам Сатана.
Он сидел в желтом кругу света, отбрасываемого двумя высокими свечами,
подсвечниками которым служили две пустые бутылки из-под вина, и с презрением
глядел на молодого человека в черной одежде с бледным лицом и подрагивающими
губами, стоящего в углу комнаты. Он захохотал снова и хриплым пропитым
голосом затянул песню, вытянув при этом длинные ноги, так что его шпоры
позвякивали в такт мотиву:
Залью вина я милой в глотку
И поцелуем одарю!
Затем ее свалю я в лодку
И о любви поговорю!
Е-хо-хо, тирлим бом-бом
Вниз, вниз, под юбку, старина.
Вкуси момент сполна!!!
Вниз, вниз, дерри-ду
Бери сейчас задаром,
Господь заплатит мзду!!!
Иди дорогой верной,
О, рыцарь молодой.
И насладись без меры
Пастушкой молодой.
Пускай она дерется,
Взывает к небесам.
Господь лишь посмеется
И насладится сам!!!
Вниз, вниз, дерри-ду
Бери сейчас задаром,
Господь заплатит мзду...
Молодого человека передернуло от слов этой песенки.
- Довольно! - воскликнул он с отвращением и сделал шаг вперед. - Или коль
уж у тебя возникла нужда покаркать, выбери песню поумней.
- Цыц, малявка! - Буян откинул с длинного худощавого лица спутанную прядь
волос и неожиданно устремил на юношу пронзительный взгляд, зрачки его
сузились до размера кошачьих, и он снова захохотал. - Клянусь Богом, мастер
Стюарт, ваше безрассудство убережет вас от седой старости! Какое вам дело до
того, какие песенки я распеваю? Клянусь ранами Исусика, целых три
изнурительных месяца я подавлял в себе всякие чувства и драл от хрипоты
горло, вознося молитвы Всевышнему. Три месяца я был ходячим воплощением
библейского усердия и веры, и вот, наконец, когда мы стряхнули пыль твоей
нищей Шотландии с наших сапог, ты, щенок, упрекаешь меня, потому что бутылка
пуста, и я лишь пою, чтобы отвлечься от этой гнусной мысли!
Юноша наградил его презрительной гримасой и отвернулся.
- Когда я вступил в ряды отряда Мидлтон Хорс. И начал службу под вашим
началом, я считал вас по крайней мере джентльменом.
На мгновение в глазах его компаньона вспыхнул зловещий огонек. Затем он в
который раз закрыл глаза.
- "Джентльмен"! - передразнил он его. - Джентльмен! А что же вы можете
знать о джентльменах, сэр Скот? Может, по-вашему, джентльмены - это Джек
Пресбутерилибрюзжащиеиотцыпресвитерианскойцеркви, важные, точно вороны в
сточной канаве? Клянусь небом, мальчик, когда мне было столько же, сколько
тебе, и еще был жив Джордж Виллиерс...
- О, довольно об этом, - нетерпеливо прервал его юноша. - Я оставлю вас,
сэр Криспин, наедине с нашей бутылкой, карканьем и воспоминаниями.
- Действительно! Не пойти бы вам, юноши, в неприличное местечко!! Вы
плохая компания даже для покойников. Вон дверь, и если вам случится свернуть
себе шею на лестнице, это будет на пользу ним обоим. Греби отсюда, пащенок
вселенной!
С этими словами сэр Криспин Геллиард снова откинулся в кресло и затянул
прерванный мотив:
Но она вскричала, что сойдет
Завтра к Рождеству
И там сожрет червей помет
На праздничек к столу.
Тирлим, бом-бом, дерри-ду.
И земляных червей помет
Ей станет кушаньем в аду...
В этот момент раздался громкий стук в дверь, а вслед за ним задыхающийся
голос:
- Крис! Открой, Крис! Открой во имя Христа!
Сэр Криспин резко оборвал песню, а юноша, собиравшийся покинуть комнату,
остановился в нерешительности, глядя на своего компаньона.
- Ну, мой милый Стюарт, - промолвил Геллиард. - Чего вы ждете?
- Ваших приказаний, сэр, - последовал угрюмый ответ.
- Моих приказаний! Пусть захрустят мои косточки на крысиных зубах, за
дверью человек, которому некогда ждать! Открой дверь, несусветный глупец!
Понукаемый грубыми окриками молодой человек отодвинул засов, и дверь
тотчас распахнулась. В комнату, тяжело дыша, ввалился долговязый солдат в
доспехах. Его грубое лицо было пепельного цвета то ли от измождения, то ли
еще от чего другого. В следующее мгновение он закрыл за собой дверь и
повернулся к Геллиарду, который привстал из-за стола, с изумлением глядя на
вошедшего.
- Я ищу убежища, Крис. Спрячь меня куда-нибудь, - задыхаясь проговорил с
ирландским акцентом беглец. - Господи, спрячь меня, или утром я буду
болтаться на виселице!
- Старина Хоган! Клянусь небом! Что произошло? Уж не Кромвель ли напал на
нас?
- Кромвель, говоришь? Это было бы полбеды. Я убил человека!
- Если он отбросил копыта и гостит у наших дедушек, то зачем бежать?
Ирландец сотворил над своей головой нетерпеливый крест.
- За мной гонится отряд из "Монтгомери Фут", они подняли на ноги весь
Пенрит, и если поймают меня, то не будет времени даже исповедаться. Король
поступит со мной точно так же, как с бедным Райкрафтом два дня назад в
Кендале.
Он вскочил, услышав топот ног и крики, доносящиеся с улицы:
- Боже милосердный! Найдется у вас какая-нибудь нора, где бы я мог
отлежаться?
- Вверх по лестнице и в мою комнату, живо! - коротко приказал Криспин. -
Я с ними потолкую. Давай!
Как только Хоган выскочил из комнаты, Криспин повернулся к своему
молодому спутнику, который молча взирал на происходящее. Из кармана камзола
он извлек засаленную колоду карт.
- За стол! - бросил он короткую фразу. Но мальчик, догадавшись о его
намерениях, отшатнулся от карт, как от чего-то нечистого.
- Ни за что, - начал он. - Я не...
- За стол! - прорычал Криспин. - Сейчас не время для церковных
проповедей. За стол или, клянусь непорочным зачатием, это будет первая и
последняя игра в твоей жизни, слизняк!
Он произнес эти слова тоном, не терпящим возражений. Напуганный юноша
придвинул стул, в душе оправдывая свою трусость тем, что он пошел на это
только ради спасения человеческой жизни.
Геллиард сел напротив него с идиотской улыбкой, которая заставила
мальчика содрогнуться. Взяв колоду, он бросил часть карт на стол, а другие
раскрыл веером в руке, имитируя игру. Юноша молча последовал его примеру.
Лязганье оружия послышалось совсем рядом. За окнами замаячили огни
фонарей, а двое продолжали сидеть за столом, делая вид, что они озабочены
только игрой.
- Помилосердствуйте, мастер Стюарт! - громко пророкотал Криспин, зорким
взглядом подметив очертания лица, наблюдающего за ними через окно. - Я играю
короля пик!!
Дверь содрогнулась от сильного удара, за которым последовал приказ:
- Именем короля, откройте!!
Сэр Криспин тихо изрыгнул проклятие, затем поднялся и, бросив последний
предостерегающий взгляд на Кеннета, пошел открывать. Подобно тому, как
несколько минут назад он приветствовал Хогана, Геллиард поклонился солдатам
и горожанам, толпящимся за их спинами.
- Что за шум, джентльмены? Неужели на нас напал Султан Оливер?
В одной руке он продолжал держать карты, другой придерживал приоткрытую
дверь. Из толпы выступил молодой прапорщик.
- Вы большой весельчак, сэр Криспин. Один из офицеров лорда Мидлтона
полчаса назад убил человека. Он ирландец по происхождению, его имя Хоган.
Лицо Криспина помрачнело.
- Хоган... Хоган? - он скорчил лицо, как будто стараясь что-то
припомнить. - Да, вспомнил! Хоган - ирландец с седой тупоумной башкой и
горячим темпераментом. Вы говорите, его убили?
- Нет, убийство совершил он.
- Да... это больше похоже на правду. Думаю, это не первый его поступок.
- И я думаю, он будет последним, сэр Криспин.
- Вполне возможно. С тех пор как мы пересекли границу между Англией и
Шотландией, его величество стал строже относиться к дисциплине. Но зачем вам
понадобилось все это сообщать мне? Я очень сожалею, но в моем бедном доме не
найдется ничего, что можно было бы выпить за здоровье его величества, прежде
чем вы продолжите свой путь. Позвольте пожелать вам спокойной ночи, а нам
разрешите вернуться к своей игре. - Он сделал шаг назад, собираясь закрыть
дверь и давая понять, что разговор закончен.
Офицер на мгновение заколебался.
- Мы думали... может быть... вы согласитесь помочь нам...
- Помочь вам? - вскричал Криспин, искусно изображая гнев. - Помочь вам
схватить человека? Утопите меня, но я этого не сделаю. Я солдат, а не
ищейка.
Щеки прапорщика порозовели от скрытого оскорбления.
- Есть люди, сэр Криспин, которые вас зовут несколько иначе.
- Вполне возможно - когда меня нет рядом, - поддразнил его Криспин. - В
мире полно пустых голов с длинными языками. Однако, господа, ночь
прохладная, а вы явились не совсем кстати, поскольку, как вы, наверное,
успели заметить, я был занят игрой. Поэтому я буду вам весьма признателен,
если вы мне позволите закрыть дверь.
- С вашего позволения, сэр Криспин. Нам известно, что человек, которого
мы ищем, побежал в этом направлении.
- Ну и что дальше? ваш дом.
Криспин зевнул.
- С вашего позволения, мы вынуждены обыскать и дом.
- Я думаю, что могу облегчить вам работу. Он не мог проникнуть в дом
незамеченным - на протяжении двух часов я не покидал этой комнаты.
Офицер покраснел, как помидор.
- Этого недостаточно. Мы должны убедиться лично!
- Убедиться лично? Вы что, не верите моим словам? Послушайте, господа
нахалы!! - проревел он таким голосом, что все невольно попятились. - Сперва
вы предлагаете мне превратиться в ищейку, затем повторяете грязные сплетни,
которые распускают обо мне пустые тыквы и злые языки, и, под конец, ставите
под сомнения мои слова! Если вы сию же минуту не уберетесь от моего порога,
я предоставлю вам полный набор доказательств, которых вы так жаждете, и
может даже добавлю чуть-чуть сверх того! Спокойной ночи!!! Под его бурным
натиском прапорщик сник.
- Я доложу об этом генералу Монтгомери, - пригрозил он.
- Да хоть самому дьяволу! Если бы вы исполняли свои обязанности, как
подобает, вы бы нашли мои двери гостеприимно распахнутыми. Обида нанесена
мне, и поэтому жалобщиком буду я. Посмотрим, как отнесется король к тому,
что его старого солдата, в течение шестнадцати лет разделявшего тяготы
королевской семьи, оскорбляет мерзавец с пометом бесноватой курицы вместо
мозгов.
Младший офицер остановился в нерешительности. По собравшейся толпе
пробежал ропот. Затем офицер повернулся, чтобы посоветоваться с пожилым
сержантом, стоящим рядом с ним. Сержант предположил, что беглец мог
спрятаться где-то в другом месте. Кроме того, судя по словам сэра Криспина,
он считал, что его проникновение в дом совершенно исключалось. Принимая во
внимание и тот факт, что, препираясь с сэром Криспином, они потеряют кучу
времени и заработают массу неприятностей (неизвестно ведь, в каких
отношениях находится этот старый забияка с лордом Мидлтоном), прапорщик
решил уступить и продолжить поиски в другом, более подходящем месте.
В дурном расположении Духа он покинул дом сэра Криспина, на прощанье
пригрозив, что будет жаловаться самому королю, на что Геллиард громко
хлопнул дверью.
Когда он вернулся к столу, на лице его играла тонкая улыбка.
- Мастер Стюарт, - проговорил он вполголоса, раздавая карты, - комедия
еще не закончена. В окне маячит чья-то рожа, и я не удивлюсь, если за нами
будут шпионить еще с часок. Этот смазливый молодой человек - прирожденный
шпик.
Мальчик бросил на своего собеседника взор, полный молчаливого
неодобрения. Пока Криспин разговаривал в дверях, он даже не сделал попытки
покинуть свое место.
***
- Вы им солгали, - произнес он наконец.
- Ш-ш-ш-ш-ш-ш!!! Не так громко, мой мальчик. Давай уточним разницу между
"сапрессио вери" и "сап-рессио фолси".
- Но ложь! Боюсь, сэр, я на это не способен.
- Ну, если ты пожелаешь, завтра я отчитаюсь перед тобой за то, что
поранил твою нежную душу лжесвидетельством в твоем присутствии. А сегодня
нам предстоит спасти человеческую жизнь, а это задача не из легких.
Продолжим нашу игру, мастер Стюарт, за нами наблюдают.
Его холодный взгляд заставил Кеннета подчиниться. И мальчик, не желая
участвовать в спасении Хогана, но из страха перед этим взглядом, продолжал
эту комедию, но его душа бурно протестовала. Он был воспитан в
благочестивой, религиозной манере, и Хоган был для него грубым убийцей,
грешным слугой меча, человеком, который, по его мнению, был позором любой
армии - и особенно той, которая вторглась в Англию под покровительством Лиги
и Ковенанта. Хоган был виновен в акте насилия - он убил человека. Криспин
стал его соучастником. Что касается самого Кеннета, то он чувствовал себя не
лучше, поскольку способствовал сокрытию преступника, а не его выдаче, что
являлось его долгом перед законом. Но сейчас, сидя с прямым лицом под
внимательным взором сэра Криспина, он утешал себя мыслью, что завтра изложит
все дело перед лордом Мидлтоном и тем самым не только снимет с себя часть
вины, но и избавится от нежелательной компании сэра Криспина, который
получит по заслугам.
Но пока он продолжал сидеть, оставляя без внимания отдельные реплики
своего компаньона, за окном сновали люди с фонарями, и время от времени
чья-то физиономия прижималась к стеклу, следя за игроками.
Так минул час, в течение которого капитан Хоган сидел наверху,
одолеваемый страхами и мучительными раздумьями.
Глава 2
Бегство сэра Хогана
Ближе к полуночи сэр Криспин, наконец, отложил карты и поднялся из-за
стола. С момента появления ирландца прошло полтора часа. Шум на улице
постепенно стих, и Пенрит снова, казалось, обрел покой. И все же Криспин был
осторожен - этому его научила жизнь.
- Мастер Стюарт, - учтиво обратился он к юноше. - Уже поздно, и я не смею
вас больше задерживать. Спокойной ночи!
Мальчик поднялся из-за стола. Какое-то мгновение он колебался.
- Завтра, сэр Криспин... - начал он угрожающим тоном.
Но хозяин таверны резко оборвал его:
- Оставим то, что случилось, до первых лучей солнца, мой друг. Позвольте
пожелать вам еще раз доброй ночи. Возьмите с собой одну из этих вонючих
свечек и ступайте спать.
Мальчик раздумывал, затем в угрюмом молчании взял одну из бутылок, в
которую была воткнута свеча, и вышел из комнаты.
Криспин стоял у стола, и когда дверь за мальчиком закрылась, черты его
лица смягчились. В груди старого вояки зародилась минутная жалость к этому
юноше, с которым он так грубо обошелся. Хоть мастер Стюарт и был
молокососом, но, по крайней мере, отличался честностью и великодушием от
прочих дружков хозяина таверны, и он испытывал к нему самые добрые чувства.
Подойдя к окну, Криспин распахнул его и высунулся наружу, якобы подышать
свежим воздухом. При этом он мурлыкал себе под нос песенку
"Лаб-тиб-тиб-дуба-а-а" на тот случай, если вблизи окажутся случайные
зрители, которых он, разумеется, вовсе не желал.
С полчаса он вглядывался в каждую тень на улице. Наконец, убедившись, что
за домом не следят, Криспин покинул свой наблюдательный пункт и закрыл
ставни.
Поднявшись наверх, он обнаружил ирландца, растянувшегося на кровати прямо
в сапогах.
- Клянусь душой! - воскликнул ирландец. - В жизни я не испытывал такого
страха, как час назад.
- Да, возможно, сейчас я бы не разгуливал под твоими грязными пятками, -
последовал сухой ответ. - Теперь расскажи, что произошло?
- История довольно проста, клянусь бородой апостола Петра, - начал Хоган.
- У хозяина "Ангела" есть дочка - сущий ангел (возможно, поэтому старик так
и назвал свой трактир), с изящной попкой и парой прелестных глаз, перед
которыми не сможет устоять ни один настоящий мужчина. У нас завязалась
крепкая дружба, как вдруг налетает, подобно демону, один придурок, которого
я считал ее любовником, и, да простит ему Господь, - ударяет меня по лицу!
Представляете, Крис! - При воспоминаниях об этом Хоган сконфузился. - Я взял
его за шиворот и вышвырнул в сточную канаву - самое подходящее место для
этого подонка. Теперь мы были квиты, и если бы этот поросячий выродок
предпочел это признать, все было бы в порядке. Но он на глазах у девушки
вернулся, чтобы потребовать удовлетворения. Я дал ему удовлетворение, раз он
так настаивал, и - дятел его заклюй! - он откинул копыта!
Криспин скользнул колючим взглядом по лицу ирландца.
- Скверная история.
- О Господи, я и без тебя знаю, что скверная! - воскликнул Хоган,
простирая к Криспину руки. - Но что я мог сделать? Этот дурак бросился на
меня с клинком в руке. Он вынудил меня вытащить меч.
- Но не убивать, Хоган!
- Это была случайность. Чтоб мне утонуть! Я целился в руку, но там было
скверное освещение, и я проткнул его посередке.
Некоторое время Криспин сидел хмурый, затем лицо его разгладилось, как
будто он выбросил это дело из головы.
- Ладно. Раз он мертв, то тут уже ничего не поделаешь.
- Да благословит Бог его душу! - пробормотал ирландец. Он набожно
перекрестился и тем самым исчерпал тему разговора об убийстве.
- Надо пораскинуть мозгами, как тебе выбраться из Пенрита, - молвил
Криспин. Затем, повернувшись и взглянув в добродушное лицо ирландца,
добавил:
- Мне будет жаль с тобой расставаться, Хоган.
- Сейчас явно не время проливать слезы прощания, я буду рад исчезнуть из
города. Такие походы мне по душе. А-а-а! Чарльз Стюарт, Оливер Кромвель,
какая мне разница, кто победит: король или республика. Что я выгадаю в том
или в другом случае? Клянусь жизнью, Крис, я исколесил немало стран и служил
почти во всех армиях Европы, поэтому в военном искусстве я понимаю больше,
чем все королевские генералы, вместе взятые. Неужели ты думаешь, что я
удовольствуюсь лишь жалким обществом своей лошади, когда грабить запрещено,
а выплата мизерного жалования все откладывается? А если дела обернутся плохо
- что всегда вероятно, когда армией управляют попы, - то платой нам послужит
скорая смерть на поле брани или на галерах, или на плантациях, как это
случилось с теми беднягами, с которыми Нол вторгся в Англию после Дунбара.
Клянусь телом Христовым, не за тем я нанимался к королю в Перте. Я не
требовал высокого жалования, рассчитывая поживиться военной добычей, чтобы
вознаградить себя за трудности похода и те опасности, которым мы подвергали
себя за это время. Я знаю войну и живу этим вот уже двадцать лет. Вместо
этого мы имеем армию из тридцати тысяч человек, шагающих на битву
аккуратными чопорными колоннами, как католические монахи под Рождество. В
Шотландии было все еще более-менее только потому, что в этой нищей стране
просто нечего было грабить, но как только мы вторглись в Англию, они готовы
повесить тебя, даже если ты украдешь поцелуй с губ проходящей мимо служанки.
Криспин покачал головой.
- На месте короля я бы тоже поиграл в добродетель. Он не позволяет нам
поступить так, будто мы шагаем через враждебную страну. Он продолжает
считать Англию частью своего королевства, забывая при этом, что ему
предстоит еще ее завоевать...
- А разве его отец не владел Англией? - прервал Криспина нетерпеливый
Хоган. - Со времени победы под Мартуром многое изменилось. Когда я служил
под началом Руперта, мы могли свободно забрать у круглоголовых каплуна,
лошадь и девчонку, не спрашивая их согласия. А теперь, Господи, и двух дней
не пр
╧Ёшъы■ўхэш 