шему,  мне  нужен  ребенок,
который будет держаться за мою юбку?
   - Я говорю серьезно, Нэн, - настаивал юноша.
   - Еще бы, если речь зашла о браке.
   - Завтра, рано утром, я уезжаю, Нэн. Я пришел проститься.
   Веки девушки дрогнули, и проницательный  взгляд  отметил  бы  в  этот
момент в ее глазах выражение тревоги, которая, однако, не слышалась в ее
голосе.
   - А я поняла, что вы явились делать мне предложение.
   - Почему вы дразните меня? Ведь это так много для меня значит, Нэн. Я
хочу услышать от вас, что вы будете меня ждать  и  когда-нибудь  станете
моей женой.
   Рэндал стоял очень близко от  нее.  Нэнси  подняла  на  него  взгляд,
затаив дыхание.  Женская  интуиция  предупреждала  ее,  что  он  намерен
позволить  себе  очередную  вольность,   женское   упрямство   побуждало
препятствовать этому намерению, но женское сердце заставляло с  радостью
ожидать его осуществления.
   -  Когда-нибудь!  -  передразнила  его  она.  -  Очевидно,  когда  вы
подрастете? Ну, к тому времени я была бы старой  девой,  а  у  меня  нет
желания ею становиться.
   - Не насмехайтесь надо мной, Нэн. Скажите, что будете меня ждать.
   Он снова попытался взять ее за плечи, но она увернулась от его цепких
рук.
   - Вы еще не сказали мне, куда вы едете.
   Рэндал сообщил девушке новости, рассчитывая, что они придадут ему вес
в ее глазах и, возможно, обеспечат ее благосклонность.
   - Я собираюсь в Лондон, в армию. Отец добыл для меня  чин  корнета  в
кавалерии, и я буду служить под командованием его друга, генерала Монка.
   Сообщение  произвело  впечатление,  хотя  Нэнси  не  позволила  юноше
увидеть, насколько это впечатление  было  глубоким.  Откровенно  говоря,
армия для нее означала всего лишь грызущих удила лошадей, ревущие  трубы
и развевающиеся знамена. О более мрачной стороне она  не  думала,  иначе
восприняла бы новость более  серьезно.  Теперь  же  девушка  молчала,  с
удивлением  глядя  на  Рэндала.  Юноша  совершил   ошибку,   попытавшись
поторопить события. Он обнял ее, прежде чем она смогла уклониться.
   - Нэн, дорогая моя!
   Девушка пыталась вырваться, но  Рэндал  крепко  держал  ее.  Чувствуя
бесполезность своих усилий, она начала сердиться по-настоящему.
   - Пустите сейчас же! Пустите, или я закричу!
   Услышав гнев в голосе Нэнси, юноша отпустил ее и  молча  стоял,  пока
она отступала на несколько шагов, тяжело дыша и сверкая глазами.
   - Не сомневаюсь, что вы будете иметь успех в Лондоне! Там оценят ваши
изысканные манеры! Думаю, вам лучше уйти.
   - Простите меня, Нэн! - Юноша выглядел виноватым, чувствуя, что зашел
слишком далеко и всерьез вызвал ее гнев. - Не будьте такой жестокой! Бог
знает, когда мы увидимся вновь.
   - Очень этому рада.
   - Неужели вы говорите правду, Нэн? Неужели вы не испытываете  ко  мне
никаких чувств и рады моему отъезду?
   - Вам следует улучшить ваши манеры, - упрекнула  его  она,  пойдя  на
некоторый компромисс.
   - Постараюсь это сделать. Я просто  хотел  сказать  вам,  что  уезжаю
далеко и, возможно, не увижу вас несколько лет. Если вы не любите  меня,
то вряд ли я когда-нибудь вернусь в Потридж. Но если  я  вам  не  совсем
безразличен, Нэн, и вы будете меня ждать, то  я  отправляюсь  в  путь  с
легким сердцем, и это  поможет  мне  добиться  чего  угодно.  Ради  вас,
дорогая, я завоюю мир и брошу его к вашим ногам! - красноречиво закончил
он с безграничной самоуверенностью молодости.
   Глаза Нэнси сияли. Преданность и энтузиазм Рэндала тронули ее: Однако
упрямство оказалось сильнее. Она разразилась насмешливым хохотом.
   - Ну и что вы мне прикажете с ним делать?
   Слова и смех девушки рассердили Рэндала. Он  открыл  ей  сердце  и  в
своем восторженном монологе возвеличил самого себя, а теперь ощущал, как
под действием ее сарказма словно сжимается до  прежних  размеров.  Юноша
принял выражение холодного достоинства.
   - Можете смеяться, но когда я вернусь назад,  вы  наверняка  об  этом
пожалеете.
   - Только не забудьте прихватить весь мир, - поддразнила его Нэнси.
   Смертельно побледневший Рэндал. бросил на нее свирепый взгляд,  затем
молча повернулся и зашагал прочь. Пройдя несколько шагов, он  столкнулся
с  пожилым  джентльменом  в  одеянии  приходского  священника,   который
медленно двигался ему навстречу, читая на ходу книгу.  Священник  поднял
на юношу глаза, такие же голубые, как у Нэнси, но взгляд, их  был  более
мягким.
   - Здравствуй, Рэндал! - окликнул он юношу,  едва  не  налетевшего  на
него, будучи полуослепленным невыплаканными слезами.
   - Доброе утро, мистер Силвестер. Я... я пришел проститься.
   - Знаю, мой мальчик. Твой отец говорил мне...
   Из-за деревьев донесся насмешливый голос девушки:
   - Не задерживай джентльмена, отец. Он спешит завоевать весь мир.
   Мистер Силвестер приподнял густые брови, в уголках его рта  мелькнула
улыбка, добрые глаза смотрели вопрошающе.
   Рэндал пожал плечами.
   - Нэнси радуется моему отъезду, сэр.
   - Нет-нет!
   - Как видите, сэр, это ее настолько забавляет, что  она  не  в  силах
удержаться от смеха.
   Священник ласково взял юношу за руку и  вместе  с  ним  направился  к
дому.
   - Нэнси под смехом скрывает волнение, - объяснил он.  -  Все  женщины
таковы. Чтобы понять их до конца, нужно долго учиться, и  я  сомневаюсь,
есть ли смысл тратить на это время. Но я ручаюсь, что она встретит  тебя
с радостью, независимо от того, завоюешь ты мир или нет.  Мы  все  будем
ждать тебя, мой мальчик. Ты отправляешься служить великому делу,  и  Бог
поможет тебе вернуться домой целым и невредимым.
   Но Рэндала это не утешило, и, расставшись с мистером Силвестером,  он
поклялся себе, что не вернется назад, что бы ни случилось.
   Однако  перед  отъездом  из  Потриджа  юноша  убедился,  что   мистер
Силвестер был прав. В тот день Нэнси тщетно ожидала его  возвращения.  А
ночью на ее подушке остались слезы, вызванные не только  досадой,  но  и
горем, которое пробудила в ней предстоящая разлука с Рэндалом.
   Рано утром, когда деревня еще спала, Рэндал поскакал завоевывать мир,
вооруженный туго набитым кошельком  и  новой  шпагой  -  подарком  отца,
сопровождаемым его благословением. Когда  он  проезжал  мимо  стены,  за
которой виднелись верхушки цветущих вишневых деревьев, и  возвышавшегося
над дорогой серого дома ректора, наверху  распахнулось  окно,  и  в  нем
появились голова и плечи Нэнси.
   - Рэндал! - нежно окликнула она его, когда он оказался рядом.
   Юноша натянул поводья и поднял голову. Весь его гнев растаял в ту  же
секунду, а сердце бешено заколотилось.
   - Нэн! - в этот возглас он вложил всю душу.
   - Я.. Простите, что я смеялась над вами, Рэндал. На  самом  деле  мне
было совсем не  весело.  Я  плакала  и  не  спала  всю  ночь,  чтобы  не
пропустить вас. - Последнее едва ли соответствовало действительности, но
в данный момент она, по-видимому, искренне этому верила. - До  свидания,
Рэндал! Да хранит вас Бог, и возвращайтесь ко мне поскорей!
   - Нэн! - снова воскликнул юноша. Больше он ничего не  мог  вымолвить,
но этот возглас был столь красноречив!
   Что-то упало на холку его лошади. Протянув  руку,  он  успел  поймать
маленькую, украшенную кисточками перчатку.
   Сверху послышался крик:
   - Моя  перчатка!  Я  уронила  ее!  Рэндал,  пожалуйста...  -  Девушка
наклонилась вниз, но  она  находилась  чересчур  высоко,  чтобы  вернуть
пропажу. Рэндал снял шляпу и сунул перчатку за ленту.
   - Я буду носить ее, как знак вашей благосклонности, пока  не  вернусь
просить руки, которую она покрывала!  -  восторженно  воскликнул  юноша.
Поцеловав перчатку, он отвесил девушке  низкий  поклон,  надел  шляпу  и
пришпорил лошадь.
   Вслед ему донесся голос Нэнси, насмешливый и в  то  же  время  слегка
дрожащий, что выдавало таящиеся в нем слезы:
   - Не забудьте привезти с собой весь мир!
   Эти слова были последними, которые он от нее слышал.

***

   Прошло пять лет, прежде чем Рэндал вернулся в  Потридж.  Подъезжая  с
колотящимся сердцем к дому ректора вместе с трусившим следом слугой,  он
вновь видел цветущие вишневые деревья над серой стеной сада,  колеблемые
бризом.
   Старший Холлс, переселившийся в Лондон вскоре после  отъезда  сына  к
Монку, скончался два года  назад.  Если  Рэндал  и  не  осуществил  свое
хвастливое намерение завоевать мир, то он,  по  крайней  мере,  завоевал
себе в нем важное место - видное положение в армии, которое должно  было
послужить ступенью к дальнейшему возвышению. Рэндал стал  самым  молодым
полковником в армии, благодаря  как  хорошему  отношению  Монка,  так  и
собственным достоинствам, не будь которых, Монк никогда бы не проявил  к
нему благосклонности.  Властный  облик,  богатая  одежда,  пышная  сбруя
великолепного коня, присутствие слуги - все  это  выдавало  значительную
особу. Рэндал гордился этим ради Нэнси, вдохновлявшей его на подвиги. Он
искренне благодарил Бога за все  достигнутое  им,  так  как  теперь  мог
предложить это ей.
   Быстро подъезжая к дому ректора,  Рэндал  думал  о  том,  как  сейчас
выглядит Нэнси. Последнее известие от нее он получил три года назад, что
было вполне естественно,  так  как  постоянные  передвижения,  требуемые
солдатской жизнью, делали невозможным регулярное получение писем. Рэндал
часто писал Нэнси. Однако за все эти годы он получил от  нее  лишь  одно
письмо в ответ на его сообщение о том, что после битвы при  Данбаре  ему
присвоили  чин  капитана,  и  это  является  очередным  продвижением   к
завоеванию мира.
   Как Нэнси встретит его теперь? Как посмотрит на него? Каким будут  ее
первые слова? Рэндал надеялся, что прежде всего она произнесет его  имя,
а он прочитает в ее голосе все, что хочет узнать.
   Рэндал и его слуга  остановились  у  дома  ректора.  Молодой  человек
соскочил с коня без помощи грума, звеня шпорами, подошел к дубовой двери
и постучал в нее рукояткой хлыста.
   Дверь открылась изнутри. Перед ним предстала испуганная на вид  тощая
старуха, нисколько  не  напоминавшая  дородную  Матильду,  бывшую  ранее
экономкой в ректорском  доме.  Рэндал  уставился  на  нее,  и  радостное
выражение начало исчезать с его Лица.
   - Ректор дома? - осведомился он.
   - Дома, - ответила старуха,  недоверчиво  глядя  на  его  импозантную
фигуру. - Подождите, пока я его позову. - Она исчезла  во  мраке  холла,
откуда вскоре донесся ее голос:
   - Хозяин! Хозяин! Вас спрашивает какой-то незнакомец!
   Незнакомец! О Боже! Неужели?..
   Послышались быстрые и твердые шаги,  и  к  двери  подошел  миловидный
светловолосый молодой  человек,  чья  черная  одежда  и  спускающиеся  с
воротника две белые полоски выдавали в нем священника.
   - Вы желали видеть меня, сэр? - спросил он.
   Рэндал  Холлс  ошеломленно  смотрел  на  него,  будучи  не  в   силах
произнести ни слова. Наконец он облизнул губы и заговорил:
   - Я хотел видеть мистера Силвестера, сэр. Где он? Его здесь нет?
   И, забыв о манерах, он вцепился в руку незнакомого священника.
   - Нет, - ответил тот. - Мистер Силвестер отошел в мир иной  три  года
назад, и мне достался его приход.
   - Это тяжелое известие для меня, сэр. - Холлс сдерживался с трудом. -
Он был моим старым другом. А его дочь, мисс Нэнси? Где она?
   - Не знаю, сэр. Она уехала из Потриджа до моего появления здесь.
   - Но куда  же  она  уехала?  -  В  отчаянии  Рэндал  дернул  за  руку
священника, который молча это стерпел, понимая состояние собеседника.
   - Об этом мне тоже ничего не известно,  сэр.  Видите  ли,  я  не  был
знаком с мисс Силвестер. Быть может, сквайр...
   - Ах, да! Сквайр!
   К нему Рэндал и направился. Пожилой и тучный сквайр  Хейнс,  сидевший
за столом в холле, поднялся при появлении великолепного гостя.
   - Господи! - изумленно воскликнул он. - Это же молодой Рэндал  Холлс!
Живой!
   Оказалось, что в Потридж пришло сообщение,  будто  Рэндал  погиб  при
Вустере. В другое время  и  при  других  обстоятельствах  Холлс  мог  бы
посмеяться над собственным тщеславием, побудившим его считать,  что  его
имя известно всей стране. Сюда, в родной Потридж, не донеслось  эхо  его
славы. Рэндала сочли мертвым,  и  никакие  известия  о  его  последующих
подвигах не дошли до этой деревушки - единственного места в Англии,  где
его деяния могли вызвать интерес.
   Позже Рэндал извлек из этого урок, который помог  ему  обуздать  свою
самонадеянность. Но в тот момент он думал только о Нэнси.  Известно  ли,
куда она уехала?
   Сквайр во время отъезда Нэнси  что-то  об  этом  слышал,  но  начисто
позабыл - дочь священника не представляла  для  него  особого  интереса.
Тщетно он пытался вспомнить, повинуясь настоятельным  просьбам  Рэндала,
после чего ему пришло в голову  обратиться  к  экономке.  Женщины  лучше
запоминают подобные мелочи. Вызванная экономка тотчас дала ответ.  Нэнси
отправилась в Чармут, к замужней тете, сестре  ее  отца  и  единственной
оставшейся в живых родственнице. Тетю звали миссис Тенфил.
   До конца дней Рэндал  запомнил  бешеную  скачку  в  Чармут.  Душевное
волнение начисто вытеснило в нем ощущение  усталости.  Скакавший  следом
слуга дремал в седле, а просыпаясь, начинал ворчать и жаловаться.
   Полумертвые от усталости, они добрались до Чармута и нашли дом миссис
Тенфил, где, однако, не оказалось Нэнси.
   Миссис Тенфил, пожилая  особа,  суровая  лицом  и  сердцем,  обладала
избытком благочестия при отсутствии милосердия.  Такие  люди  превращают
религиозность в  порок,  обеспечивающий  им  вечное  проклятие.  Правда,
оставаясь женщиной,  несмотря  на  возраст  и  фанатизм,  она  несколько
смягчилась при виде красивого и элегантного молодого незнакомца. Но  при
упоминании имени племянницы миссис Тенфил вновь помрачнела.
   - Это создание лишено страха Божьего. Мой брат был слабым  человеком,
и он испортил ее своей добротой. Хорошо, что он умер, не узнав,  во  что
превратилась его дочь - упрямая и своенравная девица.
   - Мадам, я спрашиваю вас не  о  характере  мисс  Силвестер,  а  о  ее
местопребывании, - сердито напомнил Рэндал.
   Миссис Тенфил посмотрела на него с иной точки  зрения.  В  красоте  и
импозантной внешности визитера, сначала  представивших  его  в  выгодном
свете,  она  разглядела  теперь  дьявольскую  печать  любителя   мирских
радостей. Такой человек наверняка ищет ее племянницу с недоброй целью, и
в то же время именно подобного мужчину она бы с радостью  приветствовала
на свою погибель. Губы миссис Тенфил плотно сжались.  Она  должна  стать
щитом между этим нечестивцем и ее племянницей.  К  счастью  -  а  по  ее
мнению, в результате воли провидения - племянницы сейчас не  было  дома.
Во имя святой цели миссис Тенфил решила солгать посетителю, и у  бедняги
Рэндала не возникло ни малейшего подозрения на этот счет.
   - В таком случае, сэр, вы спрашиваете о том, на что я не в силах дать
вам ответ.
   Таким образом миссис Тенфил ухитрилась  удержаться  между  правдой  и
ложью. Но Рэндал потребовал большего.
   - Вы имеете в виду, что племянница покинула вас, и вы не знаете,  где
она?
   Миссис Тенфил пришлось прибегнуть к откровенной лжи.
   - Именно это я и имею в виду.
   Однако ответ не удовлетворил Рэндала, который  потребовал  добавочной
порции обмана.
   - Скажите, по крайней мере, когда она уехала?
   - В Мартынов день будет два года. Она прожила у меня год.
   - И куда же она отправилась? Вы должны это знать!
   - Тем не менее, я не знаю. Мне только известно, что  она  уехала.  По
всей. вероятности, она в Лондоне - это самое подходящее место  для  всех
безбожников и нечестивцев.
   Рэндал уставился на нее, ощущая физическую тошноту. Его маленькая Нэн
одна в Лондоне, без друзей и без  средств  к  существованию!  Что  могло
произойти с ней за эти два года?
   - Мадам, - промолвил он голосом, дрожащим от  горя  и  возмущения,  -
если вы выгнали ее, о чем  свидетельствует  ваше  поведение,  то  будьте
уверены, что Бог накажет вас!
   И он повернулся на каблуках, не дожидаясь ответа.
   Расспросы в деревне могли  бы  изменить  всю  его  дальнейшую  жизнь.
Однако вымышленные боги, которым поклонялась миссис Тенфил, явно  пришли
ей на помощь. Рэндал покинул Чармут, не обменявшись более ни  с  кем  ни
единым словом. У него не было причин сомневаться  в  правдивости  миссис
Тенфил.
   Шесть последующих месяцев Рэндал повсюду  разыскивал  Нэнси,  которая
все это время терпеливо ожидала в Чармуте, что он приедет и вызволит  ее
из рабства у благочестивой тетушки. Она не сомневалась, что когда-нибудь
случится то, что в действительности уже произошло: Рэндал приедет искать
ее в Потридж, узнает, куда она уехала, и последует за ней. В отличие  от
других обитателей Потриджа, Нэнси не  верила  в  гибель  Рэндала,  хотя,
когда слухи об этом впервые достигли ее родной деревни, она  горько  его
оплакивала. Однако вскоре после переезда в  Чармут,  Нэнси  получила  от
Рэндала письмо, написанное спустя  несколько  месяцев  после  битвы  при
Вустере, в котором сообщалось, что он  не  только  цел  и  невредим,  но
преуспевает; постепенно завоевывает мир и надеется вскоре положить его к
ее ногам и просить ее руки.
   А тем временем Рэндал все больше впадал в отчаяние. Жить  и  бороться
ради единственной  цели  и  в  час  триумфа  обнаружить,  что  эта  цель
недостижима,  оказаться  в  положении  одураченного  Фортуной!  Для  его
преданного сердца это явилось сокрушительным ударом, сделало  его  жизнь
бессмысленной,  лишило  честолюбия  и   изменило   характер.   Твердость
сменилась постоянным беспокойством. Рэндалу  требовалось  отвлечение  от
печальных мыслей, но его не могла предоставить солдатская  профессия  на
родине, в дни мира. Оставив службу в армии парламента, он  отправился  в
Голландию - рай для всех бездомных авантюристов, поступил там в армию  и
некоторое время преуспевал на  новой  службе.  Однако  Рэндал  более  не
стремился создать себе видное положение. Это  было  невозможно  в  чужой
стране, где он  являлся  наемником,  солдатом  удачи,  продававшим  свой
воинский опыт без всякого вдохновения.  Надев  мундир  наемника,  Рэндал
приобрел и соответствующие  привычки:  швырял  направо  и  налево  легко
зарабатываемое золото, тратя его на выпивку, азартные игры и недостойных
женщин.
   Рэндал приобрел славу человека отчаянной  смелости,  дешево  ценящего
свою жизнь, способного командира, но  при  этом  распутника,  пьяницы  и
скандалиста.
   После пяти лет подобной жизни, калечащей его пущу, наконец  наступила
реакция. В один прекрасный день ему  пришло  в  голову,  -  что  он  уже
перешагнул свое тридцатилетие, попусту растратил молодость и вступил  на
дорогу, неуклонно ведущую к одинокой и презираемой старости. То  доброе,
что  еще  таилось  в  глубине  его  души,  призывало  его  остановиться.
Необходимо вернуться назад, физически и морально,  поймать  ускользавшую
жизнь и строить ее так, как он намеревался ранее. Для  этого  необходимо
возвратиться в Англию.
   Рэндал написал Монку, бывшему в то время могущественным  человеком  в
королевстве. Но, вновь одураченный  Фортуной,  он  написал  ему  слишком
поздно. Уже прошло несколько недель после Реставрации.  Для  знаменитого
солдата армии парламента и сына еще более знаменитого  члена  парламента
теперь не было  места  на  службе  в  Англии.  Обратившись  к  Монку  на
несколько месяцев раньше, когда Реставрация была  еще  под  вопросом,  и
помогая генералу осуществить ее, Рэндал тем самым искупил бы  прошлое  в
глазах Стюартов, с лихвой уплатив старый долг.
   Об  остальном  вы  легко  догадаетесь.  Рэндал  предавался   порочным
привычкам, делая себя  все  более  негодным  для  великой  цели,  и  так
продолжалось пять ужасных лет, казавшихся ему впоследствии целым  веком.
Затем  началась  война,  и  Англия  безмолвно  воззвала  ко  всем  своим
сыновьям, пробивающим себе путь шпагой за рубежом.  Служба  в  Голландии
больше не удерживала  Рэндала.  Ему  наконец  представилась  возможность
отряхнут