Лэтимер.
   - Боже  упаси!  Что мне делать  на балу в  честь  вице-короля? Он  ведь
немногим лучше самого Георга. Вот тори - другое дело - те соберутся в полном
составе.  За  их  погибель!  -  и  он сделал большой  глоток,  вызвав  своей
горячностью смех  Лэтимера. - Итак,  вы нас все-таки покидаете. -  Полковник
шумно  отдышался.  -  Пожалуй,  это  мудро.  Но,  ей-Богу,  не  хватает  еще
какого-нибудь римского, этакого патрицианского  жеста,  каким  вы  угрожали.
Чтобы вырваться из этой косности, из бесконечного обоюдного выжидания...
   - Полковник, оставьте нам хотя бы надежду.  Как  знать,  может быть, мы
еще дождемся мирной жизни.
   - Не стройте иллюзий, - вынес Гедсден свой приговор. - Нас завораживает
этот вечный самообман, а  время уходит. Взять хоть это письмо Лоренса  Джону
Уилксу. -  Он пренебрежительно пожал плечами.  -  Лоренс  и  пара сотен  ему
подобных на что-то  надеются. Все они так  называемые умеренные, то есть  ни
рыба,  ни  мясо.  Наше отвратительное, неопределенное  положение  устраивает
только слабаков. Лоренс, конечно,  любит свою страну, он  солидарен с нашими
братьями-колонистами,  дерущимися  на  Севере...  Но он  блюдет еще  и  свои
интересы. Все эти зажиточные помещики таковы.
   - Меня-то вы не можете в этом обвинить, - сказал Лэтимер.
   - Знаю, дружище,  знаю. Ну,  за  будущую  встречу!  - Он  допил  вино и
поднялся.
   - Когда-то она будет?
   - Кто знает, может  быть, скорее,  чем  вы думаете. Ведь если прогремят
барабаны, то,  по словам Молтри, вы обещали  пойти служить под его начало. А
барабаны могут забить  очень  скоро. - Гедсден протянул руку. - До свидания,
Гарри, желаю удачи!
   Лэтимер проводил  полковника  до  дверей  и после его  ухода  постоял с
минуту, глядя на звезды, показавшиеся на меркнущем небе.  Потом не  торопясь
вернулся в  столовую  и  принялся  ждать.  Приблизительно  через час,  успев
прочитать еженедельный правительственный "Бюллетень", он собрался порыться в
библиотеке  - до назначенного часа  оставалось еще  много, - когда  Ганнибал
принес записку, только что доставленную посыльным.
   Лэтимер   сломал  печать,  развернул   бумагу   и   пробежал  торопливо
нацарапанные карандашом  строчки:  "Пожалуйста, приходите  ко мне как  можно
скорее. Есть  чрезвычайно важные новости.  Дело  очень срочное"  - и подпись
отчетливыми крупными буквами: "Генри Лоренс".
   Он постоял в раздумье.
   - Ты говоришь, посыльный уже ушел?
   - Да, - ответил Ганнибал.
   Лэтимеру показалось довольно странным, что при такой  срочности Лоренс,
вместо того, чтобы посылать за ним, не пришел к нему сам. Но, возможно, там,
у Лоренса, кто-то еще. Как бы то ни было, лучше пойти.
   - Подай шляпу, Ганнибал.
   Ганнибал  вышел,  Лэтимер,  положив трубку, последовал  за ним. В холле
мулат протянул ему не  только  шляпу, но и перчатки, и шпагу. Лэтимер принял
шляпу и движением руки отказался от остального, но, вспомнив предостережение
Тома,  который  советовал  ему  не  выходить  из  дому невооруженным,  вдруг
передумал. Небольшую шпагу он  пристегнул к поясу, а пояс надел под расшитый
серебром черный камзол.
   - Прикажи кучеру ехать за мной к мистеру Лоренсу и ждать меня там. Я не
вернусь. Ты поезжай с ним и  захвати вещи, которые могут понадобиться. Скажи
Фэншоу, что я уехал.
   Фэншоу  был  управляющим  Лэтимера;  он  со   своей   женой   оставался
присматривать за чарлстонским домом.
   За воротами Лэтимер повернул направо и быстро  пошел вдоль набережной к
Губернаторскому мосту. Приливная волна шумела под мостом, соединявшим берега
неширокого, но длинного залива. Не видно было ни души, но казалось, будто от
воды  доносятся странные перекликающиеся голоса,  и дрожали  во мраке  огни,
указывающие расположение кораблей на рейде.
   Лэтимер миновал бастион Кривена, так никого  и не встретив. Но когда он
поравнялся  с проулком  Рогга,  из  узкого  неосвещенного  прохода  внезапно
выступил кто-то и окликнул его по имени.
   - Мистер Лэтимер?
   - Да.  Кто там?  -  остановился Лэтимер,  не успев сообразить, как  это
странно - в темноте, через широкую улицу  его  узнал человек, сам казавшийся
не более, чем черным силуэтом.
   Он сразу осознал  свою оплошность и все понял. Сзади  вдруг послышались
быстро  приближающиеся  шаги, и  Лэтимер  догадался,  что за ним  следили от
самого  дома.  В  то  же  мгновение, словно его  ответ на  оклик  незнакомца
послужил  сигналом,  четыре  или  пять  фигур выделились  из темного провала
проулка Рогга и двинулись через Бэй-стрит прямо к нему.
   Лэтимер не стал ждать и побежал вдоль куртин. Он был  ловок, вынослив и
легок  на ногу.  Лэтимер  несся прочь,  и ноги его  едва касались земли.  Он
мчался к  дому  Лоренса, который стоял  не далее, чем  в двухстах  ярдах. За
Лэтимером, постепенно отдаляясь, громыхали тяжелые  башмаки преследователей,
которых  подгоняли чьими-то  проклятия, выкрикиваемые с ирландским акцентом.
Лэтимер засмеялся на бегу, считая эту гонку  выигранной,  хотя он  не покрыл
еще и половины расстояния до дома Лоренса.
   Он поравнялся  с темным  пустынным зданием таможни и бастионом слева от
нее,  и тут ему  стало не  до смеха.  Два человека  выросли перед ним  будто
из-под  земли, и  Лэтимер,  прежде,  чем сумел остановиться  или свернуть, с
разбегу врезался в них.
   -  Держи  его!  - закричал один  из них,  но осекся и хрипло  запыхтел:
пленника оказалось не так-то просто удержать. Лэтимер яростно извивался в их
руках.  Нападавшие  вытащили  его  на  середину  улицы,  но  тут,  когда  им
показалось,  что они  его  одолели,  Лэтимер изо  всех сил ударил одного  из
нападавших коленом.  Тот дернулся и согнулся  пополам. Лэтимер развернулся и
освободившейся правой рукой  нанес второму противнику удар  в переносицу, от
чего тот споткнулся и растянулся на земле.
   Лэтимер был свободен и невредим, не считая содранной на кулаке кожи. Но
подоспели преследователи и уже окружали  его. Снова пускаться в бегство было
уже слишком поздно.  Тогда, осаждаемый со всех сторон, он прислонился спиной
к стене таможни, выхватил шпагу и проткнул бедро ближайшему из них.
   Взвыв  от боли,  человек  отшатнулся.  Молниеносно  нанесенная  рана  и
блеснувшее в  темноте  оружие заставили его  товарищей остановиться.  Но тут
подбежал последний запыхавшийся преследователь, и его, видно,  труднее  было
запугать, чем остальных.
   -  Ах, мерзавцы! -  раздался голос обладателя  ирландского  выговора. -
Сколько вас нужно, чтобы взять одного?
   - Он вооружен, майор, - сказал один из мерзавцев.
   - Вооружен, говорите? Отойдите и стойте здесь, болваны! Ни на что вы не
годитесь.
   Послышался звук  вынимаемого из ножен клинка,  грозная фигура двинулась
на Лэтимера, и  в следующее мгновение он вступил в бой с энергичным и умелым
фехтовальщиком.
   Поединок шел  почти наугад  -  глаза  различали  немногое.  Но  кое-что
все-таки было видно,  и это давало Лэтимеру  некоторое  преимущество.  Свет,
хотя и очень слабый, светил в спину соперника, тогда как Лэтимер практически
сливался со стеной.
   В какой-то  миг он испугался, что  в него выстрелят  из  пистолета,  но
когда этого не случилось, понял, что они  намерены  обделать  все  тихо. Это
прибавило ему духу, и он продолжал драться, стараясь ни на секунду не терять
чувство противника.
   Пока Лэтимер дрался, он все гадал, кто бы это мог быть.  Кто-то  назвал
предводителя майором, и властная речь ирландца подтверждала,  что он офицер.
Лэтимер сумел даже различить поблескивающие золотом манжеты, петлицы и белые
штаны.
   Неужели они выполняют приказ лорда  Уильяма? Это казалось  невероятным.
Но  если  это  не так, то какой британский офицер осмелился бы на такое? Все
эти  вопросы  промелькнули  в мозгу  Лэтимера,  и  в следующее мгновение  он
отогнал  их прочь. Первым делом необходимо свести  счеты  с этим  майором. С
выяснением личности и всем прочим можно повременить.
   И уже через  несколько  секунд  Лэтимер  справился с этой  своевременно
поставленной задачей.
   Понимая,  что  из-за света он  в невыгодном положении,  майор торопился
скорей  покончить  с  Лэтимером.  Сделав  полдюжины  ударов наугад,  успешно
отбитых шпагой Лэтимера, майор отскочил, произвел ложный выпад и нанес новый
удар. Но в тот же момент Лэтимер уклонился в сторону, выставив вперед шпагу,
и достал  ею  майора.  Шпага майора,  не  встретив сопротивления, ударила  в
стену,  перегнулась пополам  и сломалась, а  ирландец по  инерции  наткнулся
животом на шпагу Лэтимера, и та  вошла в него до самого эфеса. Белая маска с
черными  провалами  глазниц  и  разинутым  ртом оказалась  в  футе  от  лица
Лэтимера.
   Первым  чувством Лэтимера было  удивление, и  сразу вслед  за этим  его
охватило отвращение. Его  передернуло, и он непроизвольно оттолкнул от  себя
корпус  майора с такой силой, что выпустил рукоять своей шпаги. Майор вместе
со шпагой, торчащей  из него, опрокинулся на камни мостовой, начал корчиться
и натужно стонать.
   Лэтимера затошнило, он привалился к стене. Раздались возбужденные крики
и брань, и он вдруг понял,  что опасность не только не исчезла, она возросла
-  ведь  он  сейчас безоружен! Он прыгнул вперед,  за  шпагой,  но  один  из
головорезов  подставил  ногу,  и  Лэтимер   свалился  ничком.  В  спину  ему
немедленно уперлось чье-то  колено,  и его обхватили две пары  рук. Пока они
его  держали,  другие  молодцы  заломили  ему руки за спину и связали  их  у
запястий кожаным ремешком.
   Лэтимер поднял  голову и закричал что было мочи, призывая на помощь.  В
следующий миг на лицо ему был  намотан шарф, причем так туго, что он едва не
задохнулся. Затем те двое быстро связали ему лодыжки, перевернули на спину и
оставили лежать на земле, а  сами отошли к  другим,  опустившимся  на колени
вокруг поверженного главаря.
   Один  из раненных  Лэтимером уже пришел в  себя и  тоже присоединился к
этой группе, другой, хотя и  поднялся на ноги, держась за стену таможни, был
еще слаб и не вполне очухался.
   Лэтимер  был  обездвижен  и  нем,  но  не  лишен   способности  слышать
доносившиеся злые голоса.
   -  Тяжело он  ранен? - спросил один из тех, кто вязал Лэтимера и только
что подошел.
   -  Ранен?!  - прорычал кто-то в ответ. -  Дьявол! Он убит! Ему насквозь
проткнуло все кишки. - Посыпались злобные проклятья и страшная брань.
   Все загалдели разом, пока один, сделавшийся старшим, не рявкнул на них:
   - Черт  бы вас всех побрал, нельзя  торчать  здесь  и  ждать, пока  нас
схватят. Поднимайте его и несите к лодке. И тащите туда  же этого проклятого
пса!
   Двое  снова подошли  к  Лэтимеру и подняли его. Двое других пыхтели над
майором. Тот, кто теперь командовал,  пересек улицу  в направлении бастиона,
но вдруг остановился.
   - Куда нам идти-то? - спросил он.
   - Прямо, конечно. К пристани, на которой высаживались.
   - Ты уверен, что лодка ждет именно там?
   - Где ж еще, Тим?
   -  Дьявол!  -  выругался  Тим.  - Откуда  я знаю,  что  майор  приказал
лодочнику?  Может,  лодка  должна  подойти куда-нибудь в другое место. - Они
остановились, обсуждая  эту  проблему.  Было  ясно, что,  лишившись  окриков
майора, они попали в затруднительное положение.
   -  Господи, вот проклятье на наши головы!  - вскричал один. - Даже если
мы найдем лодку, мы не знаем, куда его везти.
   - Его надо доставить на  корабль, отплывающий в Англию, -  важно сказал
Тим.
   - На какой? Там прорва кораблей, и все готовы к отплытию.
   - Швырнуть его в море, и дело с концом, черти бы его  взяли! - прорычал
другой.
   -  Да подождите вы! -  увещевал их Тим. -  Вам что, мало неприятностей?
Когда узнают, что  случилось с  майором, как мы докажем,  что не сами  убили
его? Уж  кэп за нас  возьмется, дай  только  вернуться в форт. А-а, вот что!
Возьмем эту свинью с собой, и пусть Дэйвнент сам с ним разбирается. Пошли. -
И он зашагал вниз по улице.
   - А лодка-то где, дурья твоя башка? - крикнули ему вслед.
   - Мы  пойдем туда,  где высадились,  а кого-нибудь  поглазастее  пошлем
поискать вдоль берега.
   Все с тяжелыми ношами поплелись  за ним. Не встретив по  пути ни  души,
они миновали дом  Лоренса  и, пройдя  еще с сотню  ярдов, вышли к Грокетовой
пристани. Ветер усилился; разгулявшиеся волны захлестывали пирс. Свернули на
причал, радуясь, что городские улицы наконец-то позади. Впереди шел старший,
за ним двое, тащившие Лэтимера, а сзади те, что волокли майора.
   - Вон она! - закричал Тим. - Смотрите, что я говорил!
   Они увидели смутные очертания лодки у  причала в дальнем конце пирса  и
фигуры одного  или двух  гребцов, еле различимые в свете фонаря, стоящего на
дне лодки. Ветер доносил приглушенные голоса.
   Они поспешили туда. На корме стоял человек и что-то говорил сидящим. Он
замолчал, заметив приближающуюся странную процессию.
   - Эй вы там, черт подери! - заорал один из тех,  что тащили Лэтимера, -
Помогите!
   Они  швырнули Лэтимера  в лодку, как мешок; трое или четверо из команды
подхватили его и уложили между банками.
   - Подтяните лодку  поближе, - распорядился Тим, - майор ранен. Отнесите
его на корму. Ну, поживее там!
   Человек, стоявший на корме, переступил вперед и поднял фонарь.
   - Кого это черт послал? - спросил он, освещая лица.
   Свет  поднятого  фонаря  выхватил  из  темноты  сине-красный  мундир  с
золотыми эполетами полковника армии Провинциального конгресса.
   - Тысяча  чертей!  - До Тима  дошло, какой  они допустили  промах, и он
стремглав пустился наутек. Ему  вслед,  будто по  пятам  за ними гнался  сам
сатана, помчались остальные, в панике бросив тело майора.
   -  Что  за  дьявольщина?.. -  начал было  человек в  форме,  но тут  же
спохватился и гаркнул своим людям: - Чего вы ждете? Быстро за ними!
   В  ту же  секунду  шестеро негров  выскочили  из лодки, но новый  окрик
хозяина их  остановил. Полковние осветил  фонарем человека, кулем лежащего у
его ног и снял шарф с лица пленника.
   - Лэтимер?! - воскликнул он.
   И Лэтимер, связанный и беспомощно скрючившийся на дне лодки, закашлялся
до слез и рассмеялся ему в ответ.
   -  Немыслимая удача! - выдавил он сквозь кашель и  смех, а отдышавшись,
добавил: -  Не мешает вам  взять  это на  вооружение - отправлять  письма  в
Англию посреди ночи, полковник Гедсден!



Глава XVIII. Выстрел

   -  Так-то  наместник  короля  Георга  держит слово,  -  сказал  Лэтимер
насмешливо. - Господь свидетель, они друг друга стоят.
   Они с Гедсденом склонились над бездыханным телом  майора Сайкса. Фонарь
полковник поставил рядом.
   -  Если  бы Ганнибал в последний момент  не всучил мне  шпагу, я бы уже
плыл  сейчас  в  Англию.  - Лэтимер  встал с колен.  - Боюсь, майор  слишком
торопился.
   - Не думайте о нем, - сказал Гедсден,  - мой человек за ним присмотрит.
Позаботьтесь о себе. Вам лучше уехать поскорее.
   -  Да, но не раньше, чем повидаюсь с  губернатором.  Я должен объяснить
ему, почему  убил британского офицера,  а он, надеюсь, соизволит  объяснить,
зачем этот офицер ко мне сунулся, когда  мне было дано честное слово, что до
завтрашнего утра не будет предпринято никаких действий.
   - Да, - согласился Гедсден, -  вы правы. Не хватало, чтобы вас обвинили
еще и в убийстве.
   Они  сошли  с  пирса, пешком добрались до  дома Лоренса, где  ждала уже
дорожная карета  Лэтимера с кучером и Ганнибалом  на  козлах. Часы на соборе
святого Филиппа  пробили одиннадцать, когда они сели в карету  и отправились
прямо к Стэйт Хаусу.
   В холле полдюжины лакеев, выпучив глаза, уставились на Лэтимера, как на
привидение.  Он намеревался сразу  идти  к  губернатору в  бальный  зал,  но
Гедсден придержал его за локоть.
   - Посмотрите на себя, дружище. Вы  собираетесь  в таком  виде предстать
перед дамами?
   Лэтимер, кажется, только теперь заметил, что выглядит он, мягко говоря,
не лучшим образом  - с головы до ног  заляпанный грязью и кровью, с разбитым
коленом  и  дырой в недавно еще роскошном  камзоле -  в общем,  являл  собою
неутешительное зрелище.
   Лэтимер  остался, а Гедсден  пошел на поиски губернатора.  В это  время
начался  танец, в котором  участвовал лорд Уильям, и  Гедсден, увы, вынужден
был ждать.
   Лэтимер  мерял холл  нетерпеливыми шагами. Но  он  недолго  оставался в
одиночестве.  Из буфетной  начали спускаться по лестнице полковник Молтри  с
миссис  Брютон, затем леди Уильям  с  Драйтоном и, почти вслед за ними, сама
Миртль под руку с Томом  Айзардом; потом  появилось  еще  несколько пар. При
виде Лэтимера они  замолчали и испуганно замерли. Миртль первая опомнилась и
в ужасе подбежала к Лэтимеру; леди Кемпбелл и Том Айзард поспешили за ней.
   - Что случилось, Гарри?!
   Все разом окружили его, раздались изумленные восклицания.
   - Пустяки. Маленький инцидент, - невозмутимо сказал он.
   - Ты не ранен, Гарри? - Миртль осматривала его чуть не плача.
   Он  успокоил  ее  и  смекнул, что  ее  неожиданное  появление,  сначала
вызвавшее  у  него  досаду,  на самом деле очень кстати. Отведя ее немного в
сторону, он заговорил приглушенно:
   -  Миртль,  карета  у  подъезда.  Там  Ганнибал.  Это  удобный  случай.
Выскользни  незаметно, садись  и жди меня. Я  буду, как только переговорю  с
лордом Уильямом.
   Миртль вдруг  побледнела, охваченная какой-то неясной тревогой.  Она не
виделась со своим  отцом после разговора в игорном  зале. Ей показалось, что
отец избегает ее. Но Мендвилл сказал недавно мимоходом, что все в  порядке -
он  успокоил сэра Эндрю, и ей нечего бояться его новой дикой выходки. Миртль
тогда  поблагодарила его  от  всего  сердца,  чувствуя  все  более  глубокую
признательность за неизменное участие и доброту кузена.
   Она  успокоилась  и  кивнула, глядя на  Гарри  с  задумчивой нежностью.
Да-да, она улучит момент и выберется незамеченной. Он найдет ее в карете, но
потом он  обязательно должен  рассказать ей,  что случилось  и  кто  на него
напал.
   Случай не заставил себя ждать.  Музыка вскоре смолкла, и через минуту в
дверях приемной,  расположенной  перед  главным  залом,  появился  Гедсден и
жестом позвал  Лэтимера. Тот двинулся к полковнику, все остальные потянулись
следом.  Миртль  с  ее  светлостью  переждали,  пока  вокруг  них никого  не
осталось, и Салли крепко обняла ее на прощание:
   - Благослови тебя Господь, моя девочка! Будьте счастливы.
   Она поцеловала ее,  и  Миртль  выбежала из  холла,  спустилась  вниз по
лестнице и поспешила к карете. Расплывшийся в улыбке Ганнибал помог ей сесть
поудобнее.
   А  тем   временем  сам  лорд  Уильям  вышел  навстречу   Лэтимеру,   но
приостановился,   когда   увидел,   в  каком  беспорядке  находится   костюм
джентльмена.
   - Мистер Лэтимер, что с вами?
   - Со мною то, что случается, когда губернатор не держит честного слова.
Хотя я  сам, скажи мне  кто-нибудь  такое, с трудом бы  в это  поверил. Меня
пытались схватить и отправить в Англию.
   Это заявление вызвало негодующие возгласы Молтри  и  Драйтона, стоявших
за спиною  Лэтимера, и  ропот  остальных гостей,  хлынувших  в  приемную  из
бального зала и остановившихся в замешательстве. Первыми были сэр Эндрю Кэри
с  посредником по  делам  индейцев Стюартом  и  Энтони  Флетчеллом,  лидером
сельских тори. Из-за плеча Кэри выглядывал Мендвилл. Он был обескуражен,  но
держался лучше, чем баронет.  За ними теснились дамы и кавалеры. Застигнутые
врасплох лакеи в роскошных  ливреях, с  освежающими напитками на  серебряных
подносах, жались к стенам.
   Лорд Уильям  опешил,  пораженный выпадом Лэтимера. Затем он  совладал с
собой.
   -  Прошу вас,  сэр, не приписывать  мне каких  бы то ни было приказов о
нападении, коего объектом вы, как я понимаю, хотите себя выставить.
   - Я никем  не хочу себя выставить, лорд Уильям. Полковник Гедсден видел
достаточно  и может,  со своей  стороны,  подтвердить  мои  слова. Намерение
нападавших было совершенно однозначным. Я слышал, что говорили люди, которые
меня схватили, и командовал ими британский офицер.
   -  Я  не могу