тов  согласиться  с  этим,  если
считать авантюризмом попытку помочь угнетенным людям  вырваться  из-под  ига
тирана. Простите, что я настаиваю, Марион, но я хочу услышать из ваших  уст,
за что вы любите меня!
   Марион молчала. Не потому, что она не хотела ответить, но потому, что  из
всех загадок в мире нет большей загадки, чем любовь, и никто не нашел ответа
на эту загадку.
   - Я не знаю, Генри, - наконец сказала она. - Наверно, есть тысячи причин,
но я могу назвать вам только одну: я люблю вас, потому что люблю!
   - Радость моя, Марион! Я верю вам! А вы? Неужели вы не верите...
   - О Генри! Я знаю, что сейчас вы любите меня...
   - Сейчас и всегда!
   - Вы можете поручиться за себя, Генри?
   - Могу, Марион!
   - Я хочу взять с вас обещание.
   - Какое, Марион?
   - Знаете, Генри, говорят, чувства иногда меняются и  это  не  зависит  от
нас. Я, правда, этому не верю. Я знаю, что я всегда буду любить  вас.  Но  я
вам уже говорила, что для меня ревность хуже  смерти.  Так  вот,  вы  должны
обещать мне...
   - Марион, я готов обещать вам что угодно, мое сердце  навеки  принадлежит
вам!
   - Так вот, обещайте мне... если случится так, что вы меня  разлюбите,  вы
скажете мне об этом сами, честно, не скрываясь. Обещайте мне это, Генри!
   - Но это же бессмысленно, Марион! Зачем я  буду  давать  вам  это  пустое
обещание? Вы знаете, что, пока я жив, я буду любить вас!
   - Генри, Генри! Не отказывайте мне, вы же обещали мне исполнить все, чего
я ни попрошу!
   - Ну хорошо,  дорогая!  Если  вы  так  настаиваете,  я  готов  не  только
пообещать, но поклясться, что я всегда буду честен с вами. Если  мое  сердце
когда-нибудь изменит вам, вы тотчас же узнаете  об  его  измене.  Что  стоит
обещать то, чего никогда не случится!
   - А если вы будете  далеко,  Генри,  и  не  сможете  со  мной  увидеться,
тогда... тогда вы пришлете мне мою перчатку. Когда она вернется  ко  мне,  я
буду знать, что человек, которому я дала ее - вместе со своим  сердцем  -  и
который когда-то так дорожил моим даром, возвращает мне его. Это будет лучше
всяких слов, потому что услышать из ваших уст эту горькую  правду  для  меня
будет равносильно смерти.
   - Дорогая моя, я готов подчиниться всему, что вы от меня требуете! Но как
бы я хотел убедить вас, что это бессмысленно! Вы никогда не получите обратно
вашу перчатку, я не верну ее вам, она слишком мне дорога,  дороже  всего  на
свете после этой беленькой ручки,  которую  она  облекала  и  которая  -  да
поможет мне Бог! - станет моей!
   И, прижав к губам эту беленькую ручку, Голтспер  нежно  поцеловал  тонкие
пальчики.
   Этот  поцелуй  оказался  прощальным.  Ярко  полыхнувшая  молния  осветила
веранду, и две прильнувшие друг к другу фигуры четко обрисовались в окне.  В
ту же минуту хриплый, сдавленный стон раздался внизу и чья-то тень мелькнула
мимо веранды. Снова вспыхнула молния, они  бросились  к  окну,  но  там  уже
никого не было.
   - Бегите, Генри! - вскричала Марион. - Эта тень  не  зря  мелькнула,  она
сулит беду! Вас могут захватить здесь! Бегите, бегите!
   Голтспер не стал медлить.
   Быстро сбежав с веранды, он бросился в кусты, скользнул с откоса в ров  и
стал осторожно пробираться к задней стене дома.

Глава 47
ПОГОНЯ

   Тень, мелькнувшая за окном веранды, была не  кто  иная,  как  Бет  Дэнси.
Когда щедрая посетительница вышла из двери кладовой, Уайтерс задвинул  засов
и, движимый чувством уважения  и  благодарности,  пошел  проводить  леди  до
ворот. Но, пройдя несколько шагов, он  услышал,  как  стукнула  калитка,  и,
когда он подошел ее запереть и на минутку выглянул  в  темноту,  вблизи  уже
никого не было.
   Он постоял несколько  секунд,  но,  видя,  что  начинается  гроза,  пошел
обратно в кладовую, чтобы взять свой фонарь.
   Отодвинув засов, он открыл дверь и протянул руку за  фонарем.  Каково  же
было его  удивление,  когда,  приподняв  фонарь,  чтобы  осветить  узника  и
удостовериться, что все в порядке, он увидел  не  арестанта,  связанного  по
рукам и ногам, а Бет Дэнси, поднявшуюся ему навстречу! Так вот что  означали
ее поцелуи! Она одурачила его!
   Он  опрометью  кинулся  во  двор,  чтобы  поднять   тревогу,   и   Бетси,
воспользовавшись его растерянностью, скользнула в  открытую  дверь  и  мигом
добежала до ворот. Нащупав в темноте щеколду, она открыла  калитку  и  сразу
исчезла в темноте.
   Она бросилась бежать к ограде, но вдруг ее  точно  что-то  толкнуло.  Она
вспомнила приход Марион, и мысль о том, что она, может быть,  встретилась  с
Голтспером, заставила ее повернуть к дому.
   Она пошла вдоль стены и, услышав голоса на веранде, тихонько подкралась к
окну.
   Когда молния осветила две обнявшиеся фигуры, Бетси, не помня  себя,  чуть
не ринулась на веранду. Но в это время со двора послышались бряцание  оружия
и встревоженные голоса солдат.
   "Погоня за беглецом!" - мелькнуло в голове у девушки. Дикая  жажда  мести
заглушила все чувства в ее душе.
   Она отомстит им обоим! Засадит Голтспера в темницу, из  которой  она  его
вызволила. Пусть она поплачет о нем, эта гордая леди!
   Обезумев  от  ревности,  Бетси  стремглав  бросилась  к  воротам,   чтобы
предупредить стражу. В ту минуту, когда Голтспер соскочил в ров, с полдюжины
кирасиров, следуя указаниям Бетси, окружили веранду.
   Гроза кончилась.  На  прояснившемся  небе  проступили  звезды.  Осторожно
заглянув в раскрытые окна веранды, кирасиры  убедились,  что  здесь  нет  ни
души.
   - Нет его здесь! Никаких следов! - мрачно произнес один из  кирасиров,  в
котором по его унылому и испуганному виду нетрудно было узнать  одураченного
часового. - Господи, что теперь будет со мной!
   И, устремив умоляющий взгляд на Бетси, он заговорил с ней  шепотом,  так,
чтобы не слышали другие.
   - Да нет, если он и убежал отсюда, - взволнованным, прерывающимся голосом
отвечала девушка, - то вот только сейчас, сию минуту! Я хочу, чтобы  вы  его
поймали! И ее тоже вместе с ним! То-то будет позор для этой гордячки!
   - О ком ты это говоришь? Об этой леди в бархатном плаще?
   - Да не все ли вам равно! Бегите за ним скорей, вы не можете  не  догнать
его! Да ну, ступайте же, тащите его обратно в тюрьму!  Тогда  мы  посмотрим,
как она...
   - А куда идти-то? В какую сторону? - подходя к ним, перебил ее сержант. -
Надо знать, где его ловить, а так, наугад метаться, - он у нас  из-под  носа
уйдет.
   - Нет-нет, не уйдет! - вскричала девушка. -  Я  покажу  вам,  куда  идти.
Идите прямо парком в самый конец, выйдете на дорогу в  Хеджерли,  только  не
идите по ней, а ступайте прямо к Вепсейскому лесу. Они поедут этой  дорогой,
я знаю, так они уговорились. Скорее! Скорее идемте, я поведу вас!
   Пожалуй, не прошло и получаса с тех пор, как  этот  взволнованный  голос,
так настойчиво понукавший сейчас стражу, умолял Голтспера бежать...
   Неужели это Бет Дэнси, так самоотверженно  спасавшая  любимого  человека,
жаждала теперь его гибели?
   Может быть, это была хитрость  с  ее  стороны?  Может  быть,  она  хотела
выиграть время, направить его преследователей по ложному следу и этим помочь
ему уйти?
   Эти мысли  проносились  в  голове  Уайтерса.  Его  товарищи  готовы  были
послушаться Бетси, но  он  нерешительно  топтался  на  месте  и  недоверчиво
смотрел на торопившую его девушку.
   - А зачем нам тащиться пешим? На конях мы его скорей  нагоним,  -  сказал
сержант.
   - Нет-нет! - отмахнулась Бетси. - Пока вы будете седлать лошадей,  его  и
след простынет. Идемте, и я ручаюсь, что мы захватим  его!  Им  надо  пройти
Вепсейский лес, а там их ждут лошади. Но вы его захватите раньше.
   - А ты не врешь, Бетси? - спросил Уайтерс. - Ты уже меня  раз  одурачила.
Но знай, я тебя не выпущу, пока он не будет у меня в руках!
   - Дурень ты! - огрызнулась на него девушка. - Разве я тебе  не  говорила,
почему я помогла ему убежать? Леди, которая меня  послала,  любила  его  без
памяти, душу готова была отдать, чтобы  с  ним  повидаться,  а  он,  видишь,
связался с другой! Так она теперь  будет  рада-радешенька,  если  его  опять
посадят в тюрьму. Она посулила мне награду, но, когда я расскажу ей все, что
видела, она мне заплатит вдвое больше, если его только поймают.  Будет  тебе
валять дурака! Сам знаешь, что с тобой сделают, если дашь ему убежать.  Идем
скорей! Ручаюсь, мы его нагоним!
   Наполовину убежденный, Уайтерс, не видя иного выхода избегнуть  наказания
за свою оплошность, перестал колебаться и бросился вслед за другими.
   Бет повела кирасиров не той дорогой, которую она указала  Голтсперу.  Она
не сомневалась, что беглец уже успел выбраться за ограду парка  и  вышел  на
Биконсфилдскую дорогу. Им надо было перехватить его на этой лесной дороге, и
Бетси повела солдат наперерез по хорошо известной ей глухой тропинке.
   Выйдя на дорогу, отряд пошел медленнее. Небо уже  очистилось  от  туч,  и
ярко светила луна.
   Сержант, опытный разведчик,  внимательно  поглядев  на  землю,  дал  знак
остановиться.
   - Здесь до нас никто не проходил, - сказал он, - нам незачем идти дальше.
Поглядите, милая девушка, здесь нет никаких следов!
   - Значит, мы его опередили, - ответила Бетси. - Я знаю,  что  они  должны
выйти сюда, наверное знаю!
   - В таком случае, нам лучше подождать здесь, - шепотом сказал сержант.  -
Отличное место для засады! Мы  можем  спрятаться  в  кустах,  чтобы  нас  не
увидели с дороги... Шш! Я, кажется, слышу чей-то голос!
   Солдаты, переговаривавшиеся друг с другом, замолчали.
   В наступившей тишине из лесу донесся громкий вопль.
   - Похоже, какой-то бродяга  отдает  Богу  душу,  -  пробормотал  один  из
кирасиров.
   - Это сова кричит в лесу, - сказал другой.
   - Тише вы! - остановил их сержант. - Вон, слышите, еще голоса... и где-то
совсем близко...
   - Кто-то идет, - сказал он, прислушавшись. - Должно быть,  это  они.  Эй,
трое с этой стороны, сюда! Остальные - по ту сторону  дороги.  Лежать  тихо,
покуда не подойдут! Когда подам знак, бросайтесь на них. Не двигаться,  пока
не услышите сигнала!
   Солдаты бросились в кусты; кто присел на корточки, а кто остался  стоять,
спрятавшись за густыми буками.
   Сержант тоже укрылся за деревом, а Бетси нырнула в чащу  и  остановилась,
дрожа всем телом, с ужасом ожидая исхода погони,  которую  она  предательски
сама навела на след.

Глава 48
СНОВА ПОЙМАН!

   Голтспер шел по рву, пока не очутился позади дома. Там он поднялся на вал
и бросился бежать через пастбище в глубину парка, откуда уже доносился свист
- условный знак, который ему подавал Гарт. Через минуту он уже стоял рядом с
Грегори и Дэнси.
   Поспешно обсудив план дальнейших  действий,  они,  не  теряя  ни  минуты,
двинулись в путь.
   Дэнси должен был расстаться с ними и отправиться к себе  домой,  где  его
ждал Ориоли с лошадью Гарта; кроме этой лошадки из  королевских  конюшен  да
старой клячи Дэнси, у них не было никаких других  средств  передвижения.  Но
поскольку Дэнси ничто не грозило и  он  не  собирался  бежать,  а  индеец  в
быстроте бега мог вполне помериться с лошадью, то двух лошадей беглецам было
достаточно.
   Жилище лесника находилось неподалеку от Оксфордской проезжей  дороги,  и,
так как вести лошадей через проселочную дорогу мимо  Хеджерли  было  дальше,
условились, что Дэнси с индейцем выведут лошадей тропинкой через  Вепсейский
лес, а там их встретят Голтспер и Гарт, которые подойдут  сюда  параллельной
лесной дорогой.
   Этот план был придуман Гартом, который, опасаясь погони, решил  держаться
подальше от большой дороги.
   Условившись о месте встречи, лесник направился  к  своему  дому,  а  Гарт
повел Голтспера по заросшему склону; затем они перелезли через ограду  парка
и вышли на дорогу, ведущую в Хеджерли.
   Пройдя примерно с полмили, они подошли к  опушке  Вепсейского  леса;  его
отделяла от дороги невысокая изгородь.
   Гарт молча шагал впереди и, казалось, был  погружен  в  какие-то  сложные
расчеты.
   - Пожалуй, скоро будет светать, - пробормотал он, взглянув на небо. - Ну,
да, я думаю, на это дело мне времени хватит!
   - На что тебе  хватит  времени?  -  спросил  Голтспер,  расслышавший  это
бормотание.
   - Да ничего такого, мастер Генри. Дельце у меня тут есть небольшое. Всего
на каких-нибудь десять минут. Время сейчас боюсь упустить, а вот вернусь - и
расскажу вам... А, вот он, лаз-то! Чуть  не  прозевал...  Вы  ступайте  себе
тихонько, а я вас живо нагоню, не успеете вон до той стороны леса  дойти.  А
нет, так подождите меня там минутку, я мигом ворочусь.
   И Грегори Гарт, согнувшись, юркнул в пролом ограды  и  скрылся  в  густой
чаще леса.
   Голтспер, убавив шаг, пошел один по дороге, недоумевая, какие  загадочные
дела могли заставить чудака Гарта внезапно покинуть его.
   Но скоро мысли его вернулись к Марион, с которой он только что расстался,
и, погрузившись в сладостные воспоминания о  недавних  минутах,  он  шел  по
безлюдной дороге, вдыхая свежий лесной воздух, насыщенный  ароматом  цветов,
орошенных дождем.
   Впереди ждала неизвестность, опасности, жизнь его была под угрозой, но он
забыл обо всем, вспоминая  счастливые  минуты  и  нежные  речи  Марион,  еще
звучавшие в его ушах.
   Он уже отошел довольно далеко от того места,  где  его  покинул  Гарт,  и
вдруг замер от неожиданности: в ночной тишине откуда-то издалека  послышался
явственный стон.
   В таком глухом месте, ночью, что бы это могло означать?  Стон  повторился
еще громче - это уже был не стон, а вопли, прерывавшиеся злобными выкриками.
Прислушавшись, Голтспер убедился, что они  доносятся  с  той  стороны,  куда
скрылся Гарт. По-видимому, Грегори как-то замешан в этом...
   Вопли  и  стоны  продолжались,  а  злобные  выкрики,  сопровождавшие  их,
перемежались теперь громким и злорадным смехом.
   Голтспер уже больше не сомневался, что это Гарт: он узнал его раскатистый
смех и зычный голос.  Но  это  ему  ровно  ничего  не  объясняло.  Для  него
по-прежнему оставались загадкой и эти вопли и громкий хохот Гарта.
   Не он один с недоумением  прислушивался  к  этому  странному  дуэту:  его
преследователи, поджидавшие в кустах на  дороге,  с  не  меньшим  изумлением
слушали этот ночной концерт.
   Голтспер слишком поздно заметил  бесшумно  скользившие  фигуры,  которые,
выступив из-за деревьев, внезапно окружили его. Он попробовал было отскочить
в сторону, но налетел на здоровяка сержанта, а в это время с другой  стороны
в него вцепился Уайтерс, которому, после того как он  так  опростоволосился,
не терпелось поскорей водворить на место сбежавшего узника.
   Голтспер был безоружен, и сопротивляться было бесполезно. В честном  бою,
один на один, он одолел бы всякого, но тут ему пришлось уступить грубой силе
шестерых вооруженных преследователей. Такая судьба нередко выпадает на  долю
храбрых!
   Окружив пленника, солдаты повернули обратно и повели его той  же  дорогой
назад в тюрьму, из которой он так недавно спасся.
   Дикие вопли и хохот все еще разносились  по  Вепсейскому  лесу.  Солдаты,
занятые своим пленником, молча продолжали путь и только дивились  про  себя.
Если бы не этот хохот, можно было бы подумать, что где-то в лесу совершается
убийство. Но, слыша эти взрывы смеха, солдаты решили, что это, должно  быть,
цыгане расположились лагерем  в  лесу  и  пируют,  справляя  свой  цыганский
праздник.
   А та, что освободила  Голтспера  и  теперь  снова  помогла  его  поймать,
укрывшись за деревьями, следила со злобным торжеством, как его  окружают;  а
когда его схватили и повели, крадучись пошла следом, прячась  в  придорожных
кустах, и с ужасом и отчаянием смотрела на то, что она  сделала.  Сердце  ее
разрывалось, когда она слышала  грубые  окрики  солдат  и  видела,  как  они
подталкивают безоружного пленника; а когда наконец его ввели в ворота и  они
захлопнулись за ним, дочь Дика Дэнси в слезах бросилась на  землю,  терзаясь
горьким раскаяньем.

Глава 49
ДВА ПУТЕШЕСТВЕННИКА

   Примерно через час после поимки Генри Голтспера два  всадника  спускались
по отлогому склону Красного Холма, направляясь к Эксбриджу.
   Это были люди богатырского сложения, один  из  них  казался  чуть  ли  не
великаном. Тот, что был помоложе, ехал на хорошем коне, а его рослый спутник
- на старой, паршивой кляче.
   Первый был в сапогах со шпорами, в шляпе с лентой, в кожаных перчатках, и
в темноте его можно было принять за знатную особу. Но  когда  луна  выходила
из-за  облаков,  всякому  бросилось  бы  в  глаза  некоторое  несоответствие
остальных частей его одежды,  и,  присмотревшись  к  этой  странной  фигуре,
нетрудно было узнать Грегори Гарта.
   А его могучий спутник в крестьянской одежде был  не  кто  иной,  как  Дик
Дэнси.
   С какой целью они очутились на дороге в Эксбридж, читатель сейчас узнает.
   Солдаты, уводившие Голтспера, решили, что шум, который доносился  до  них
из Вепсейского леса, подняли цыгане. Но это было не так. На самом  деле  это
Грегори Гарт выполнял обещание, данное им утром Уэлфорду.  Он  сдержал  свое
слово и оставил Уилла  Уэлфорда  только  после  того,  как  хорошо  дал  ему
почувствовать крепость своей дубинки. Будь у него побольше  времени,  Уиллу,
вероятно, досталось бы еще сильней, но Гарт так торопился, что не стал  даже
и развязывать его и оставил лежать, всего исполосованного  и  разукрашенного
такими синяками, что, казалось, кожа его отливала всеми цветами радуги.
   Разделавшись с подлым предателем, Гарт  вышел  из  хижины  и,  швырнув  в
сторону свою дубинку, поспешно направился вслед за Голтспером.
   Полагая, что тот уже успел далеко уйти по Биконсфилдской дороге, Гарт шел
быстрым шагом, торопясь догнать его.
   Дорога была освещена луной, и на влажной земле  были  ясно  видны  свежие
следы. Бывший грабитель привык приглядываться к следам и разбирался в них не
хуже  лесного  охотника.  Следы  показались  ему  подозрительными,   и   он,
наклонившись, принялся разглядывать их.
   Это  было  то  самое  место,  где  поймали  Голтспера.  Множество  грубых
солдатских сапог ясно отпечаталось на прибитой дождем пыли;  следы  находили
одни на другие, местами от них тянулись полосы, и видно  было,  что  солдаты
топтались на месте и бросались из  стороны  в  сторону;  среди  этих  грубых
следов были видны отпечатки более изящной обуви.
   Гарт узнал в них следы сапог  Голтспера.  Он  понял,  что  хозяина  опять
схватили. Проклиная себя за то, что это случилось по его вине,  он  повернул
назад по следам, не питая никаких надежд на его вторичное освобождение.
   Следы привели его к воротам парка,  и  там  он  увидел  распростертую  на
земле, всю в слезах, дочь лесника, которая, скрыв от него  истинную  причину
своих слез, подтвердила, что мастера Голтспера поймали. Теперь  уж  не  было
никакой надежды вызволить его из темницы: хитрость, к которой они прибегли в
первый раз, второй раз никого не обманет. Да из всей стражи только  и  можно
было рассчитывать на одного Уайтерса, а его теперь уж никак  не  удалось  бы
подкупить ни поцелуями, ни золотом.
   Но Гарт был не такой человек, чтобы отчаиваться.  Конечно,  у  него  и  в
мыслях не было опять пустить в ход ту же уловку. Нечего было и думать о том,
чтобы освободить хозяина хитростью. Но не удастся ли это сделать силой?
   Не в Бэлстроде, конечно, где расквартирован конный отряд, а где-нибудь по
дороге. Он знал, что Голтспера не позднее завтрашнего дня должны переправить
в Тауэр. Так вот, нельзя ли этим как-нибудь воспользоваться?
   Гарт хорошо знал дорогу на Лондон, со всеми ее проселками и  перепутьями.
У него было немало знакомых,  живших  поблизости  от  этой  дороги.  И  хотя
кое-кто из них, возможно, и пострадал от его промысла,  большинство  все  же
были его приятелями или людьми, так или иначе связанными с ним, к которым он
в случае надобности всегда мог обратиться.
   Воодушевившись этой новой идеей, Грегори поспешил снова на  Хеджерлейскую
дорогу и направился в условное место, где его давно должны были до