это было
явью.  Когда я просыпался,  то еще видел его силуэт. Потом он таял, и место,
где он только что стоял, озираясь, рядом со мной наполнялось светом дня.
     Что он искал? В первые дни  я не мог ответить на этот нелегкий  вопрос.
Потом я  отчетливо услышал однажды имя короля Артура. Как  будто он произнес
его в  задумчивости. Может быть, произнес не  он, а посторонний  голос. Но я
видел, что при  звуках  этого  голоса,  произнесшего имя  Артура, он  словно
окрылился, плечи его расправились, глаза стали ясными, как если бы солнечный
свет попал в  зрачок.  Он стоял, слушая голос, даже тогда, когда мне  ничего
уже не было слышно. Имя Артура растворилось в тишине. А он стоял и слушал. Я
подумал, что он услышал что-то еще, мне неведомое.  И вот он пошел уверенной
поступью, как будто не было за  его спиной  перехода во многие десятки миль.
Неустанный  путник,  ищущий  следы  неведомого. И я  понял:  он  ищет короля
Артура. Легенда  о  его  погребении  не мешала  его  поискам.  Очевидно,  он
полагал, что во времена Кромвеля был развеян прах не короля, а одного из его
сподвижников, рыцарей Круглого стола. Артур  же, я  понял, покоится в тайной
пещере,  охраняемый   покоящимися  же   рыцарями,  самыми   верными  из  его
сподвижников.  Может  быть,  это  на  грани сказки  заколдованная  пещера  в
заколдованной местности, но для нас с Вами это неудивительно,  ибо Артур был
великим героем и, как у всех великих героев, у него множество могил, где его
якобы погребли. Вспомните, что король был ярым приверженцем  христианства, и
вам станет понятно,  что строки о Граале в эпосе не случайны в легенде и что
Артур  должен покоиться  в  пещере, напоминающей склеп Иосифа Аримафейского,
где было спрятано тело Христа.
     И  когда  я  пришел  к мысли о пещере,  все  развилось так,  что я едва
успевал следить за этим странником. Был ли то переодетый вечный Мерлин, этот
покровитель  Артура? Не знаю.  Лицо его  было мне незнакомо.  Светлые глаза,
каштановые  волосы,  мягкий  профиль  -  типичный  кельт. И  вот  замелькали
ландшафты  Уэльса,  который я,  к сожалению, плохо знаю.  Я  был там  только
однажды, как турист. Было это  в студенческие годы, и моя поездка напоминала
загородную однодневную прогулку. Но я знал, что  это именно Уэльс, родина  и
вотчина короля. И я знал, что  этот  человек - странник на верном пути с той
самой минуты, когда произнесено было имя короля бриттов.
     Помню реку, тенистые  заросли. Он  шел берегом.  Старый мост из  белого
камня. Там он остановился, снял с плеч рюкзак, вытащил ломоть простого хлеба
и преломил его. Тень от облака пробежала над ним и укрыла его. Я увидел  его
снова на  другом берегу. Он шел так бодро, что ему можно было  дать двадцать
лет, он  как будто молодел во время скитаний.  Я утвердился  в мысли, что он
знает  теперь  дорогу к последнему убежищу короля-героя. И вот,  представьте
себе, с этого времени  я видел одно и то  же: он  идет по долинам, по холмам
уверенной быстрой походкой,  и мой взгляд едва  поспевает  за ним. Но раз от
разу перерывы становились дольше. Теперь он являлся мне во сне раз в неделю,
даже реже. Я начал догадываться, что в этом скрыт глубокий смысл. Ведь в тот
день,  когда он найдет  короля  с его  волшебным  мечом Экскалибуром, должны
произойти важные  события.  Но  они  не могут произойти  раньше уготованного
срока. И потому этот наполовину символический человек появляется так  редко,
как бы - не скрою - мне ни хотелось его увидеть.
     Меч короля ничего хорошего нам сулить не может. И время идет неумолимо,
приближаясь к кульминации, к развязке. Наш  враг Англия не дремала - вот что
говорил этот образ. Я имею  в виду меч. Человек  прикоснется к  нему,  я это
знал, и тогда Англия найдет новые силы, чтобы противостоять нам. Разумеется,
в  реальном мире все обстоит наоборот:  Англия  найдет  возможность борьбы с
нами,  уповая на Россию и Америку, и  это будет отмечено находкой  меча. Две
нити событий должны были сойтись в точку развязки. Какая это будет развязка?
Речь  шла  о  подчинении  целой страны  с древними  традициями,  с  развитой
индустрией,  страны,  крупнейшей в Европе,  второй после  Германии, если  не
считать русского великана.
     Теперь вы поймете важность  этих странных видений, которые преследовали
меня и которые и  сейчас  являются, чтобы напомнить об исходе.  Я вижу этого
человека. Уверенной походкой он с каждым днем приближается к заветной  цели.
Что же будет,  когда он коснется заветного меча? Что будет,  когда проснется
легендарный Артур, имя которого тысячу лет назад гремело по всему свету - от
Ирландии до России?

Годы 494-507-й.

     Теснинами и горными тропами вел Мерлин юного короля, пока перед ними не
расступились скалы. Артур  увидел  озеро. Окрест него поднимались  пустынные
холмы, за ними  снова теснились  горы, синяя  гладь озера  отражала  небо  и
вечернюю  зарю. В  одном  направлении,  между  каменистыми  островами  глазу
открывался краешек зеленой равнины.
     - Это озеро Подводного Дворца, - сказал  Мерлин,  - а за тем вон холмом
вы видите Камланскую долину, где произойдет последняя ваша битва. За долиной
раскинулся  Авалон,  земля   столь  же  загадочная,   сколь  и  недоступная.
Спуститесь  теперь вниз и поговорите с  нимфой, хозяйкой озера, а я  подожду
вас.
     Спешившись, Артур  по  круче  спустился к самому берегу, огляделся  и в
середине  вод  увидел  внезапно  руку, затянутую  венецианской  парчой.  Эта
восхитительная женская рука легко  держала чудесный меч с  золотой рукоятью,
украшенной камнями.
     Чарующее  видение: Артур  увидел  прекрасную  даму в шелковом платье  с
золотым поясом; она спокойно шла по воде к юному королю.
     -  Я  хозяйка этого  озера  и  подводного  дворца,  -  сказала  она.  -
Экскалибур ваш. Долго охраняла я этот меч.
     Артур склонил голову.
     - Войдите в лодку, - сказала хозяйка дворца.
     И Артур увидел вдруг ладью и шагнул в нее. Женщина  осталась на берегу,
а ладья  двинулась  по  воде, как если бы ее невидимо  тянули  за  невидимый
канат,  и Артур  вскоре оказался подле руки, державшей  меч. Склонившись, он
принял меч и ножны. Рука же тихо исчезла, скрылась под синим зеркалом воды.
     И когда Артур на ладье пристал к берегу, хозяйки дворца уже не было. Он
привязал ладью к дереву и поднялся по  круче  туда,  где его ждали Мерлин  и
верный конь.
     * * *
     Артур усмирил  Риона  Североуэльского и других  мятежных  королей  и  в
последующие годы в шести великих битвах разгромил саксов. И саксонские ладьи
устремились  из  Британии  и  Шотландии к  берегам  Дании,  а  оставшиеся  в
королевстве саксы клялись в том, что будут верными подданными.
     Так  на  Британию  пришел  мир,  хотя  немало  еще  пряталось  в  лесах
разбойников, лихих людей и злых волшебников.
     Король Артур основал  свою столицу в Камелоте, который позднее  назвали
Винчестером.
     Объезжая королевство, заехал он  по пути к  своему другу Лодегрансу.  И
полюбил Артур дочь Лодегранса Гвиневеру с первого взгляда. У себя в Камелоте
он не ел, не спал - все думал о Гвиневере.
     В стране воцарился мир, теперь можно было думать и о женитьбе.
     - Гвиневера действительно одна из самых  прекрасных девушек,  -  сказал
ему  Мерлин.  -  И все же, если  можете, полюбите  другую. Из-за  ее красоты
придет конец Логрии. Самый доблестный рыцарь вашего двора  полюбит ее. Позор
падет  на  голову  королевы.  Начнется  новая  война.  Затем  восторжествует
предатель.
     - Я не смогу любить никого, кроме Гвиневеры, - сухо сказал Артур.

Год 1939-й. Шлиттер - Берендту

     Согласно  записям  1113  года,  монахи,  посетившие  Уэльс и  Корнуолл,
услышали рассказы о короле Артуре. Их  поразила в этих рассказах  вера в то,
что король,  благороднейший  из рыцарей, еще  жив.  По  словам же  летописца
Джефри из Монмаута, король бриттов погиб в  542  году в битве. Мне  известен
комментарий к летописи:
     "Есть  ли место  в  границах Христианской империи,  куда не долетела бы
крылатая  хвала Артуру Британцу? Кто, - спрашиваю я, - не говорит об Артуре,
если он известен даже народам Азии, хотя и в меньшей мере, чем британцам? Об
этом свидетельствуют рассказы людей, побывавших в странах  Востока. Хотя они
удалены от нас, народы  Востока вспоминают его так  же, как и народы Запада.
Египет  говорит о  нем,  Босфор  также наслышан  о  нем.  Рим, отец  древних
городов,  слагает  песни о  его  подвигах.  Его  войны известны даже бывшему
сопернику Рима  -  Карфагену. Армения,  Антиохия и Палестина  воспевают  его
подвиги".
     Комментарий этот составлен в двенадцатом веке. Можно было бы усомниться
в  такой популярности героя бриттов, но в соборе  итальянского города Модены
до сих пор сохранился барельеф, изображающий "Артура из Британии".  Есть там
и изображения рыцарей  Артура, спасающих  женщину.  А в Отранто  итальянские
мастера изобразили  Артура вместе  с Александром  Великим и библейским Ноем.
Мы, к сожалению, должны прийти к выводу, что Артура чтили во всей Европе...
     Мне  удалось найти старые  публикации,  достоверно свидетельствующие  о
путешествии  выходцев из  Уэльса,  родной земли короля  Артура, в Америку за
сотни лет до Колумба. Эти  удивительные сообщения появлялись  в американской
прессе  восемнадцатого  и девятнадцатого веков. Но  еще раньше, в 1621 году,
некто Дж. Смит в своей книге  "Всеобщая история Виргинии и Островов  вечного
лета" отметил этот достойный удивления факт. Более того, если верить журналу
"Джентльмен мэгэзин",  безвестный авантюрист  Морган  Джонс попал в  плен  к
индейцам племени тускарора, которые, по его словам, готовы  были  немедленно
прикончить его и пятерых его спутников. Случилось чудо. Обреченный на смерть
белый человек заговорил  с индейцами по-валлийски, то есть на  родном  языке
короля Артура. Краснокожие тут же остыли и стали отвечать  Моргану на том же
валлийском языке  жителей Уэльса. Об индейцах со  светлыми волосами и  белой
кожей  осталось  много свидетельств. Писали, что  среди  них многие говорили
по-валлийски. Одно из таких племен  жило  в восьмистах милях к северо-западу
от Филадельфии. Вождь племени ничего не слышал  об Уэльсе, но сказал некоему
Робертсу, что все они пришли издалека,  их страна находится за Большой водой
на  востоке. Среди  его  соплеменников, продолжал вождь, установлен  обычай,
запрещающий детям учиться  любому другому языку,  кроме  родного. Дата этого
сообщения - август 1802 года, опубликовано в "Чамберс джорнал".
     Художник  Кетлин,  англичанин,  видевший  индейцев   манданов   и  даже
остававшийся среди  них несколько лет, написал книгу. Вот  строки из нее: "В
самом быте манданов,  в  их физическом  облике столько особенностей,  что их
можно  рассматривать  с  достоверностью  как остатки  рассеянной  валлийской
колонии". Керамические  изделия  манданов как будто  копируют изделия старых
кельтских  мастеров эпохи  короля Артура и рыцарей  Круглого  стола.  Лодки,
жилища, музыкальные инструменты - тоже. Свыше трехсот слов манданов сходны с
соответствующими валлийскими  по  смыслу  и  звучанию,  это  примерно  треть
активного словарного запаса. Небезынтересно,  что за океаном остались старые
фортификационные сооружения доколумбовой эпохи.  Индейцы, как известно, дети
природы, фортификацией не занимались.
     Итак,  отсюда должен  быть сделан вывод, что  валлийцы в  Америке - это
реальность доколумбовой эпохи. Что касается  пространства,  в котором прежде
всего проявляет себя судьба, провидение, то в этом незримом, но столь важном
для  нас  пространстве частица Экскалибура,  волшебного  меча короля Артура,
покоится,  образно  говоря,  по  ту  сторону океана. Не означает ли это, что
когда-нибудь  она проявит  себя, как это  бывает и в нашем вполне осязаемом,
реальном  мире,  где  мы должны  будем вести  решительную  борьбу за будущее
Германии?
     Провидение  словно предупреждает  нас  об  опасности. Нам  еще  не ясны
подлинные  масштабы  участия  Америки  в  будущих  событиях,  но  мы  должны
прислушаться к  внутреннему  голосу,  к  указаниям, посылаемым  из  Шамбалы.
Странно, что эта  мысль разделяется Вами  и мной, но не разделяется колонией
наших мудрых тибетцев, воплощающих извечную проницательность.

Год 533-й. Артур и Гвиневера

     Сжав  рукой  холодный  камень,  Артур  стоял у окна  и  смотрел,  как к
деревянному столбу палачи привязывают королеву Гвиневеру. Была она  в темном
платье с высоким воротником, лицо  ее было бледным и прекрасным, как всегда,
и король со  страхом узнавал в нем каждую черточку и со страхом думал о том,
что  зрение  его напрасно обострилось  в  эту  минуту. Еще бы!  Он знал  эту
женщину много лет, верил ей как себе даже сейчас, когда ее измена была столь
очевидна, когда Мордред представил ему все доказательства вины королевы.
     Король не знал, что Мордред  подговорил его  поехать на  охоту лишь для
того,  чтобы   королева  приняла  в  своих  покоях  славнейшего  из  рыцарей
Ланселота, который ее давно любил и которого она тоже любила. Король не знал
и  того,  что  Мордред  запасся  надежными  свидетельствами  этого  рокового
свидания, чтобы представить неопровержимые доказательства двору. Король знал
лишь, что это свидание рано или поздно должно было произойти, как предсказал
добрый Мерлин.
     Сейчас должен вспыхнуть огонь под столбом.
     Палачи замешкались у столба, и король рад этому, рад выигранной минуте.
Мордред  торопит  короля  дать  знак.  Тогда  запылает  костер,  и  королева
перестанет стоять между ним,  Мордредом, и королем. Король будет беззащитен,
он окажется в руках приближенных к Мордреду людей.
     Но Артур медлит. Его васильковые глаза застыли, как на большом портрете
в главной зале замка.  Скулы сжаты,  резко, со скульптурной выразительностью
обозначились морщины  на лбу, заострился  нос, губы его сжаты,  как будто он
решил  удержаться от  молитвы. Неподвижно,  сосредоточенно  наблюдает  он за
действом, которое уже началось, - и медлит.  Что же останавливает его? Может
быть, он хочет вспомнить предупреждение Мерлина? Или тяжелые дни боев, когда
он  с двумя  десятками рыцарей врезался в строй  саксов, огородивших пустошь
Локсенн  алыми щитами, а королева, верная  ему королева, с нетерпением ждала
вестей об исходе битвы?
     Нет,  не  алые щиты  саксов, не  крики  их, наводящие ужас, не холщовые
рубахи берсерков, непроницаемые  даже для  булатных  мечей,  видятся  королю
Артуру.
     Лицо его как маска.  А мысли далеко от прежних славных  битв. Лишь двое
приковывают его внимание,  его память,  его волю: королева и соперник короля
отважный  Ланселот.  И больше  всего  на свете хочется сейчас  королю, чтобы
появился Ланселот со своей дружиной и перебил палачей, надменно теснящихся у
столба в ожидании условного знака.
     Проходит еще минута.
     Мордред берет короля за  рукав и подобострастно заглядывает ему в лицо.
Что  случилось  с  Артуром?  Разве такой  позор  может  снести  даже простой
оруженосец? Это же Артур, самый сильный и отважный из всех королей Британии:
Гвинеда, Оркнея, Латиана, Горра и Гарлота, Арморики и всех  заморских стран,
известных в мире, всех прежних римских  территорий  и провинций,  король  из
королей, блеск славы которого далеко затмил славу римских цезарей. Разве его
величие, его подвиги могут быть забыты?! Никогда! И Мордред знает это давно,
с тех  пор,  как сердце  его  стало  черным  от  ревности к  успехам  самого
сильного, самого светлого и самого благородного из королей.
     Знак? Нет, король молчит. Он застыл,  как на портрете. Не  прочтешь  на
его лице  ни одной  мысли, ни одного  движения  души.  Ибо  король  думает о
невозможном,  о  том, о чем  не  думал бы в  эти минуты  ни один из королей.
Благородный Артур ждет Ланселота  и его дружину, пусть даже это будет стоить
жизни  самому  королю.  Артур  ждет  Ланселота.  Сжаты  его  губы,  а  глаза
непроницаемы.
     Король ждет своего  счастливого соперника, обесчестившего его,  Артура.
Ждет,  чтобы  увидеть,  как  он  освободит  женщину  -  уже  не  королеву, -
изменившую ему.  Где  ты, Ланселот? Ты  должен  выполнить  последний  приказ
своего  короля,  своего  благодетеля,  заменившего  тебе   родного  отца   и
сделавшего для тебя больше, чем сделал бы любящий отец.
     Ланселот!  Освободи  королеву Гвиневеру, растоптавшую королевскую честь
из-за тебя, поправшую самую светлую любовь, любовь Артура! Ибо любовь короля
Артура не похожа на  обычную любовь. Это любовь короля  королей, и  она выше
любой другой любви, как чистая снежная горная вершина выше холма. О ней лишь
догадывались. Только Гвиневера знала, что это за любовь.
     Артур ждет лучшего из  своих рыцарей,  Ланселота,  отважного, истинного
соперника самого короля.  Вот грудь Артура едва заметно поднялась. Он твердо
решил  ждать сколько  угодно. Еще  минута  проходит  в  странной напряженной
тишине, где слышится лишь неровное дыхание Мордреда у королевского плеча.
     Вот они. Тридцать всадников на белых конях.
     Король прикрывает глаза. Ланселот отталкивает палачей, и они врассыпную
откатываются от столба. Королева свободна. Короткий плащ Ланселота вьется за
его плечами.  Он  держит королеву на руках.  Быстрый  конь несет их на волю.
Дружина Ланселота отбивает атаки стражи  и  успешно отступает вслед за своим
предводителем. Король закрывает глаза, опускает голову. Его правая  рука  на
рукояти меча. Завтра его ждут новые заботы и новые  битвы. Отчетливая мысль:
может быть, Гвиневера захочет после  его смерти, чтобы их похоронили вместе.
Это было бы справедливо.

Годы 1200-1401-й

     "Никогда не забывали люди короля Артура, и всегда жила вера в Британии,
и  особенно в Уэльсе,  что он  явится вновь, чтобы спасти  свою страну в час
смертельной   опасности,  и  что  Британии   вновь   суждено   стать  святым
королевством логров, землей мира и праведности".
     Около 1200 года  было внезапно  объявлено,  что король Артур  и вправду
умер, ибо монахи  Гластонбери нашли будто бы его кости  в  каменном гробу на
территории  монастыря и  рядом покоились  останки  королевы  Гвиневеры.  Это
истинно  так,  говорили они, ибо под гробом был камень со свинцовым крестом,
врезанным  в  него,  и  надпись  по-латыни:  "Здесь  лежит  король  Артур  с
Гвиневерой,  его  женой". Кости, говорили  монахи,  были  больше, чем  кости
обычного человека, а другие знаки и чудеса доказывали, что это действительно
король Артур.
     Эта история  скорее всего придумана монахами, чтобы поддержать славу их
монастыря, а также ублажить норманского короля Англии, которому не хотелось,
чтобы его  подданные  верили, будто  король Артур  может однажды вернуться и
освободить их от новых господ.
     Вовсе не Артура откопали монахи в царствование Ричарда Львиное Сердце и
захоронили вновь со всеми  почестями в  мраморной  гробнице. То  был  рыцарь
Ланселот. А король Артур все еще спит в заколдованной пещере в  неприступных
горах Уэльса.  Ибо  там, как  говорят легенды, в таинственной земле Гвинеда,
некий пастух встретил однажды странного человека.
     -  Под  деревом,  из  ветви  которого  вырезан  этот  посох,  -  сказал
незнакомец,  указывая  на  палку  в  руках  пастуха,  -  спрятаны  несметные
сокровища!
     И когда пастух стал расспрашивать его, он рассказал о тайне пещеры.
     -  В дверях  ее  висит  большой колокол,  и  касаться  его  нельзя, ибо
проснутся спящие в пещере.
     И, сказав это, незнакомец исчез, а пастух протер свои глаза, думая, что
встреча ему приснилась.
     Вскоре после этого он бродил в поисках потерявшейся овцы среди утесов и
оказался в небольшой долине и узнал дерево, из  которого  он вырезал  палку,
когда лазал среди скал еще мальчиком.
     И вот подошел он к  дереву, и там  под корнями его увидел узкий лаз. Он
вполз в него на  четвереньках и вскоре  попал  в большую темную  пещеру.  Он
высек  огонь, зажег свечу, оказавшуюся  у него  в  кармане,  и, держа