Брайан ОЛДИСС

                               ВРЕМЯ ЧЕЛОВЕКА




     Жанет Вестермарк сидела в кабинете и смотрела на трех мужчин,  каждый
из которых сыграл определенную роль в ее жизни.  У  хозяина  кабинета  эта
роль оказалась эпизодической, и он вот-вот должен был ее завершить, другой
же,  наоборот,  только  выходил  на  сцену.  Ну  а  жизнь   третьего,   ее
собственного мужа, давно уже текла параллельно с ее жизнью.
     Один  из  мужчин,  психолог  Клемент  Стэкпоул,  согнулся  в  кресле,
обхватив колено большими корявыми руками, и внимательно следил за тем, как
ведет себя его новый подопечный Джек Вестермарк. Главврач  психиатрической
клиники доброжелательно и деловито давал прощальные наставления. И  только
Джек Вестермарк, если судить по его отсутствующему взгляду, совершенно  не
интересовался происходящим. Жанет подумала, что душа его сейчас  находится
где-нибудь в ином месте, с другими  людьми.  Лишь  однажды  он,  казалось,
перехватил ее взгляд, но тут же снова ушел в свои мысли.
     - Мистер Стэкпоул пока только знакомится с вашим  не  совсем  обычным
случаем, - говорил главврач. - Но у него огромный опыт.
     - По-моему, нам не стоит прибегать к его помощи, - сказал Вестермарк,
складывая руки на груди и слегка покачивая головой.
     Главврач спокойно сделал пометку карандашом в блокноте и продолжил:
     - Он выдающийся специалист, и я уверен, что очень  скоро  вы,  мистер
Вестермарк, по достоинству оцените его. Не забывайте: он будет  рядом  для
того, чтобы помочь вам и вашей жене.
     Жанет попыталась улыбнуться  одновременно  главврачу  и  Стэкпоулу  и
сказала из глубины своего удобного кресла:
     - Не сомневаюсь, что все будет  именно  так,  однако...  Но  тут  муж
прервал ее, поднявшись:
     - Вы не возражаете, если я попрощаюсь с медсестрой Симмонс? - спросил
он, уставившись в пространство и ни к кому конкретно не обращаясь.
     - Все будет в порядке, я не сомневаюсь, -  торопливо  закончила  она,
хотя думала сказать иное, и главврач кивнул ей в знак одобрения.
     - Мы все трое, безусловно, найдем общий язык, - подхватил Стэкпоул.
     Главврач одарил Жанет улыбкой - той самой, которую  она  получала  от
многих людей с того момента, как Вестермарка подобрали в  океане  недалеко
от Касабланки.
     А муж тем временем продолжал общаться с пространством:
     - Конечно, я должен это помнить.  Его  правая  рука  остановилась  на
полпути ко лбу (или сердцу?),  а  потом  снова  безжизненно  упала,  и  он
добавил:
     - Возможно, она будет иногда к нам заглядывать,  -  он  повернулся  и
слабо улыбнулся пустому месту, по-прежнему покачивая головой  и  будто  бы
немного заискивая. - Ты ведь будешь рада, правда, Жанет?
     - Конечно, милый...
     Солнце пробивалось через окно и  освещало  один  из  углов  кабинета.
Поднявшись из кресла, она поймала взглядом профиль мужа в ореоле солнечных
лучей. Она и раньше считала Джека человеком несколько не от мира сего.  Но
теперь он словно совсем ушел из реальной жизни. Она вспомнила слова одного
из  психиатров:  "Вы  должны  понять,  что  перевозбужденный  мозг  всегда
находится под диктатом подсознания".
     - Вы мне очень помогли, - выговорила  она,  обращаясь  к  бесподобной
улыбке главврача. Эта улыбка, должно быть,  сыграла  немалую  роль  в  его
продвижении по службе. - Без вас я бы не пережила все эти  долгие  тяжелые
месяцы. А теперь нам лучше уйти. - Она старалась  выговаривать  слова  как
можно  отчетливее,  чтобы  не  сбиться,  если  Вестермарк  снова  невпопад
вторгнется в их беседу. - Спасибо вам за помощь.
     Прощаясь, главврач тоже поднялся:
     - Не забывайте нас, обращайтесь, если  возникнут  трудности.  А  вас,
Джек, мы бы хотели видеть здесь каждый месяц. Регулярные обследования  вам
не помешают. Вы ведь наш... гм-м... первый звездный пациент,  -  он  снова
улыбнулся и бросил взгляд на свои бумаги, проверяя  ответ  Вестермарка.  А
сам Вестермарк уже повернулся к нему спиной и медленно шагал к  двери.  Он
давно со всеми попрощался и вновь окунулся в свое одиночество.
     Жанет беспомощно смотрела на главврача и Стэкпоула. Ее  раздражал  их
равнодушный профессионализм. Стэкпоул посмотрел на нее  добрым  обезьяньим
взглядом и взял ее ладонь в свою громадную длань.
     - Поехали? Машина ждет у подъезда. Она молча кивнула,  размышляя  про
себя: "Лада,  это  относится  к  тому,  что  муж  сказал  раньше:  "Вы  не
возражаете, если я попрощаюсь с медсестрой  -  как  ее?  -  Симпсон?"  Она
училась ступать по его следам.  Он  был  уже  в  коридоре,  дверь  за  ним
закрылась, так что главврач говорил в пустоту:
     - У нее сегодня выходной.
     Она высвободилась из цепких пальцев Стэкпоула, сжимавших ее ладонь. И
старательно пыталась вспомнить, что произошло  всего  каких-нибудь  четыре
минуты назад. Джек что-то сказал ей, но что?
     - Спасибо! - произнесла она, пожимая главврачу руку.
     - Удачи вам обоим, - сказал он,  последовательно  взглянув  на  часы,
свои заметки, Жанет и дверь. И тут  же  добавил:  -  Разумеется.  Если  мы
вообще что-либо обнаружим. Мы очень надеемся.
     Он снова поправил галстук и снова посмотрел на часы.
     - Все это время вы вели себя исключительно  достойно  и  мужественно,
миссис Вестермарк, - продолжал он своим вкрадчивым голосом, провожая ее  к
двери. - Если позволите, хотел бы посоветовать вам последовать  нашему  со
Стэкпоулом примеру и делать записи, отмечая в них точное  время.  Стэкпоул
добавил:
     - Ему очень легко почувствовать себя отрезанным от мира, Жанет. Очень
важно, чтобы именно вы отвечали на его вопросы.
     - А как быть с детьми? - спросила она.
     - Давайте посмотрим, как  Джек  будет  чувствовать  себя  в  домашней
обстановке, - ответил главврач. - А через  пару  неделек  подумаем,  может
быть, можно будет привезти к нему и детей.
     - Так лучше и для них, и для Джека,  и  для  вас,  Жанет,  -  добавил
Стэкпоул.
     Она кивнула и быстрыми шагами направилась к  выходу.  Следом  за  ней
пошел Стэкпоул.
     Вестермарк забрался на заднее  сиденье,  она  села  рядом.  Вдруг  он
судорожно откинулся назад.
     - Что с тобой, милый? - спросила она, но не услышала ответа.
     Стэкпоул еще не вышел из здания. Видимо, ему нужно было обменяться  с
главврачом новыми впечатлениями. Жанет наклонилась  и  поцеловала  мужа  в
щеку, понимая, что ее призрачный двойник уже сделал это раньше.
     - Вокруг полно зелени, - сказал он, хотя  глаза  его  в  этот  момент
уперлись в серый бетон здания напротив.
     - Да, - согласилась она.
     Стэкпоул торопливо сбежал по ступенькам, сел за руль и резко рванул с
места. Жанет поняла, из-за чего Джека совсем недавно отбросило  на  спинку
сиденья. Теперь ускорение подействовало на него еще раз.  Его  тело  опять
безо всякого сопротивления подалось назад. По дороге ему  пришлось  крепко
держаться за подлокотник, потому что тело его качалось не в такт  движению
машины.
     Они выехали из ворот клиники на загородное  шоссе.  Был  обычный  для
середины августа теплый солнечный день.


     Усилием воли Вестермарк сумел  подчинить  себя  законам  времени,  из
которого  прибыл.  Когда  машина  подъехала  к  его  собственному  дому  и
остановилась у парадного (очень знакомо, хотя выглядит непривычно: никаких
признаков детей, да и сад порядком запущен), он просидел на своем  сиденье
еще три с половиной минуты, прежде  чем  отважился  открыть  дверь.  Потом
осторожно, недоверчиво выбрался  из  машины  на  гравий,  внимательно  его
изучая. Ему хотелось знать, действительно ли этот  гравий  реален,  как  и
раньше.
     Он увидел рядом с собой жену, которая держалась подальше от него - на
всякий случай, чтобы не столкнуться. Он вяло улыбнулся ей и сказал:
     - Да, это я, но я не хотел бы сейчас ни о чем говорить. - Он  зашагал
к дому, отметив про себя, что сыпучий гравии даже не  шелохнулся  под  его
шагами. - Я отношусь к газете "Гардиан" с большим уважением, но  предпочел
бы в данный момент воздержаться от беседы.
     На  веранде  их  ожидал  мужчина,  встретивший  Вестермарка   улыбкой
просителя. Он направился к появившейся из машины троице:
     - Простите, вы ведь капитан Джек Вестермарк? - Он отступил в сторону,
потому что Вестермарк шел прямо на него и казалось, вот-вот  столкнется  с
ним. - Я репортер  "Гардиан"  и  хотел  бы,  если  это  возможно,  просить
недолгой беседы.
     Мать Вестермарка стояла у  распахнутой  парадной  двери  и  улыбалась
сыну, нервно приглаживая рукой седые волосы. Однако сын  прошел  мимо,  не
обратив на нее внимания. Газетчик изумленно смотрел ему вслед.
     - Вы должны извинить нас, - нервно  сказала  Жанет.  -  Мой  муж  уже
ответил вам, но вы этого не услышали.
     - Когда  же  он  ответил,  миссис  Вестермарк?  -  удивленно  спросил
журналист. - Еще до того, как я успел вымолвить хоть слово?
     - Извините, но я не могу этого объяснить.
     - Он ведь действительно живет впереди времени, правда? Не могли бы вы
уделить мне минуту и рассказать о своих ощущениях.
     - Еще раз прошу прощения, но мне нужно идти, - сказала Жанет,  обойдя
репортера. За спиной она услышала голос Стэкпоула:
     - Возможно, я смогу вам помочь. Мне поручено наблюдать за  состоянием
капитана Вестермарка. Меня зовут Клемент Стэкпоул. Может быть, вам знакома
моя книга "Стабильность  человеческих  отношений?"  Так  вот,  не  следует
говорить, что Вестермарк живет впереди  времени.  Это,  по  меньшей  мере,
некорректно. Единственное, что можно сказать, - это то, что  некоторые  из
его физиологических и психологических процессов каким-то образом  обгоняют
время.
     - Кретин! - выругалась Жанет про себя. Она  остановилась  на  пороге,
чтобы послушать объяснения  Стэкпоула,  но  словеса  врача  привели  ее  в
бешенство. Она вошла в дом.


     За  ужином  все  чувствовали  себя  неуютно,  хотя  Жанет  вместе  со
свекровью  постарались  создать  хотя   бы   видимость   теплой   домашней
атмосферы...  Поставили  на  стол  два  скандинавских  канделябра  (трофеи
проведенного  в  Копенгагене  отпуска)  и  удивили  обоих  мужчин  обилием
закусок. Но разговор за столом был, как отметила про себя Жанет, похож  на
эти  самые  закуски:  маленькие  соблазнительные  кусочки,  которые   лишь
пробуждают аппетит, но не утоляют голод.
     Старшая миссис Вестермарк исподтишка поглядывала на сына,  однако  не
отваживалась заговорить с ним, отдавая это право Жанет.
     - Как дети? - спросил он мать, но та, боясь, что он уже слишком долго
ждет ее ответа, ответила невпопад и уронила на пол нож.
     Чтобы снять царившее  за  столом  напряжение,  Жанет  хотела  сказать
что-то о главвраче психиатрической клиники, но тут Вестермарк произнес:
     - Он довольно умен и образован. Редкое сочетание для людей его  типа.
У меня сложилось впечатление,  что  он  предан  работе.  Пожалуй,  он  мне
понравился. Впрочем, вы, Стэкпоул, знаете его лучше. Что вы о нем думаете?
     - Ну, не знаю, -  пробормотал  Стэкпоул,  раскатывая  между  ладонями
шарики из хлебного мякиша,  что,  как  он  надеялся,  должно  было  скрыть
брошенный украдкой взгляд на часы. - Трудно сказать.
     - Он очень мил, правда, Джек? - заметила Жанет, пытаясь помочь  обоим
мужчинам выпутаться из ситуации.
     - Он, должно быть, неплохой игрок, - произнес Вестермарк таким тоном,
будто согласился с чем-то.
     - О, да? - сказал Стэкпоул. - Этот малый знает, что делает.
     - Нет, мама, спасибо, - сказал Вестермарк.
     - Я не очень-то хорошо с ним знаком, - признался Стэкпоул. - Хотя я и
сыграл с ним пару раз в крикет. У него хороший удар.
     - Возьми еще соус, - сказала  мать,  глядя  в  глаза  сыну,  и  вдруг
осеклась на полуслове, поняв, что уже получила ответ раньше. От этой мысли
она чуть было снова не выронила нож и больше не прикасалась к приборам.
     - Я и сам заядлый игрок в крикет, - продолжал  Стэкпоул,  хотя  и  не
очень кстати. Никто ему не ответил, но он упрямо развивал любимую тему.


     Жанет, едва справляясь с выскользавшими из рук  подушками,  встретила
Стэкпоула в коридоре на втором этаже.
     - Разрешите вам помочь, Жанет?
     - Нет, нет, мистер Стэкпоул, мне нужно только постелить постель.
     - Разве вы спите с мужем в разных комнатах?
     - Он  хотел  бы  провести  ночь  один,  мистер  Стэкпоул.  А  я  пока
переберусь в детскую.
     - Тогда позвольте мне все же помочь вам. И зовите меня просто Клем.
     - Извините, но у нас когда-то был терьер по кличке Клем.
     Он положил подушки на  голубую  кровать  Питера,  включил  настольную
лампу и сел на угол кровати, попыхивая сигарой.
     - Я должен вам кое-что сообщить, Жанет, хотя это и не очень  приятно.
-  Стэкпоул  говорил,  уткнувшись  глазами  в  пол.  -  Мы  считаем,   что
психическое состояние вашего мужа  может  быть  опасным.  Хотя  спешу  вас
заверить, что сейчас у него  нет  никаких  признаков  потери  психического
равновесия, но в будущем...
     Он замолчал, разминая пальцами сигару, потом  посмотрел  на  Жанет  и
сказал:
     - Честно говоря, миссис Вестермарк, мы считаем, что вам следовало  бы
иметь с мужем... хм-м более... интимные отношения. Это  ему  пошло  бы  на
пользу.
     - Представьте себе, - она немного смутилась, но тут же взяла  себя  в
руки, - это целиком зависит от мужа. Я не так уж для него недоступна.
     - Извините меня, миссис Вестермарк.
     Она погасила свет и легла  в  кровать  Питера.  Конечно,  она  желала
близости с мужем. Очень желала. Теперь она могла себе в  этом  признаться.
Все эти долгие месяцы, пока он был  на  Марсе,  она  даже  запрещала  себе
думать  об  этом.  Она  занимала  себя  детьми,  каталась  на  машине   по
окрестностям, готовила статьи  для  женских  журналов  и  давала  интервью
телекомпаниям. Так продолжалось до тех пор,  пока  корабль  не  вылетел  с
Марса на Землю.
     Потом поползли слухи, что связь с кораблем утеряна. От нее  тщательно
скрывали этот факт, хотя вскоре это перестало быть секретом: одна из газет
сообщила сенсационную новость о том, что все девять человек команды  сошли
с  ума.  В  результате  корабль  проскочил  точку  снижения   и   упал   в
Атлантический океан. Первая мысль,  пришедшая  ей  тогда  в  голову:  Джек
никогда больше не будет лежать рядом. От этой мысли она чуть не умерла. Но
его спасли - единственного из  всей  команды.  Она  пыталась  представить,
какой будет их любовь теперь. Джек испытает  все  еще  до  того,  как  она
почувствует его близость. Нет, невозможно! Хотя, конечно,  возможно,  если
они сначала все хорошо продумают. А потом  она  всего  лишь  вытянется  на
кровати...
     Она привстала с постели, замерла  на  несколько  секунд,  вскочила  и
открыла окно. Ей показалось, что она задыхается.


     Следующие два дня прошли спокойно, без особых событий. Теперь все они
осторожно открывали двери и держались левой стороны, чтобы не  столкнуться
друг с другом. Прежде чем войти в  ванную,  каждый  должен  был  постучать
условленным стуком. Все сошлись на том, что  не  стоит  задавать  вопросов
Джеку, если это не вызвано крайней необходимостью. Гуляли порознь. Словом,
вскоре каждый из них научился не пересекаться с жизнью другого.
     - Не так уж это и сложно, если придерживаться определенных правил,  -
сказала миссис Вестермарк-старшая, обращаясь к Жанет. - А бедный Джек  так
терпелив...
     - Иногда мне даже кажется, что ему все это нравится.
     - Ну что ты, милая, как это может нравиться? Такое несчастье!
     - Мама, вы хоть понимаете, как  мы  все  здесь  существуем?  Это  так
ужасно! Я даже говорить об этом не смею.
     - Брось ты эти глупые мысли. До сих пор ты была такой мужественной, и
теперь не время расстраиваться, раз уж дела пошли на поправку.  Если  тебя
что-то тревожит, ты должна  рассказать  Клему.  Его  для  этого  к  нам  и
приставили.


     Она выглянула в окно и увидела  Джека,  который  гулял  в  саду.  Тот
взглянул вверх, улыбнулся, что-то сказал самому себе, вытянул вперед руку,
потом опустил ее и с той же самой улыбкой на лице подошел  к  скамейке  на
лужайке, присев на краешек. Тронутая этим зрелищем, Жанет кинулась вниз.
     На полпути она внезапно остановилась, осознав, что уже наперед  знает
последовательность  своих   действий,   потому   что   Джек   только   что
продемонстрировал свой ответ на них. Она выйдет на лужайку, окликнет его и
пойдет ему навстречу.  Потом  они  вместе  подойдут  к  скамейке  и  сядут
подальше друг от друга.
     Она отметила, что здесь есть явное  противоречие.  С  одной  стороны,
если судить по реакции Джека, она все это уже проделала. С другой стороны,
она только собирается это  сделать.  А  если  не  сделает?  Ну,  например,
вернется сейчас в Ломи пообщается со свекровью? В  этом  случае  Джек  как
последний дурак останется на лужайке наедине со своими фантазиями, которым
не  суждено  сбыться.  Пусть  Стэкпоул  увидит  это.  Тогда  им   придется
пересмотреть свою теорию, согласно которой Джек живет впереди  времени,  и
заняться  чем-нибудь  более  естественным  -   скажем,   лечить   его   от
галлюцинаций.
     Но все действия Джека свидетельствовали, что  она  должна  подойти  к
нему. Не сделать это - безрассудство.  Безрассудство?  Не  то  слово.  Она
чувствовала,  что  ее  неумолимо  влечет  на  улицу.  Она  просто  обязана
подчиниться законам Космоса. Вне этих законов только Джек, потому  что  на
Марсе он попал под действие других, никому пока на Земле не известных норм
и правил. Несомненно, они обнаружили нечто  очень  важное  -  такое,  чего
невозможно было ожидать или предвидеть. А она пошла наперекор... Нет,  еще
можно успеть.
     Она выбежала на лужайку, окликнула Джека и повторила все  проигранные
только что движения, сев в итоге на скамейку. Только сам Джек в этой сцене
не участвовал, потому что был уже впереди событий.
     - Не огорчайся, Жанет, - промолвил он. - Все могло быть гораздо хуже.
     - Что? - спросила она удивленно и тут же получила ответ:
     - Нас могли бы разделять и сутки. А 3,3077 минуты позволяют  нам,  по
крайней мере, хоть как-то общаться.
     - Занятно, как философски ты к этому относишься, - парировала  она  и
тут же решила, что ее ирония была совершенно неуместна.
     - Наверное, нам нужно поговорить?
     - Джек, я давно уже хочу с тобой поговорить, но никак не могу поймать
тебя одного.
     Высокие буковые деревья, замыкавшие сад с севера, были так  спокойны,
что она невольно подумала: "Он видит их сейчас точно такими же, как и я".
     Он посмотрел на часы, обнажив  тонкое  запястье.  Джек  выглядел  еще
более больным, чем в тот день, когда его забирали из клиники.
     - Я понимаю, дорогая, как тебе тяжело. Мы изолированы друг  от  друга
из-за этого дурацкого смещения во времени, но я, по крайней  мере,  утешаю
себя тем, что испытываю на себе действие необычного и  важного  для  науки
феномена, в то время как ты...
     - Я?
     - Я хотел сказать, что ты по-прежнему живешь в привычном для человека
мире, и все происходящее для тебя необычно и тягостно.
     Жанет хотела что-то ответить, но остановилась  на  полуслове,  потому
что Джек раздраженно поднял палец и сказал:
     - Пожалуйста, следи за часами,  иначе  мы  всегда  будем  говорить  о
разных вещах. И вообще, дорогая, почему ты не записываешь, что и  в  какое
время мы говорим, как советовал Клем? И  постарайся  излагать  свои  мысли
коротко и сжато.
     - Ну... Я всего  лишь  хотела...  мы  не  можем  вести  себя  как  на
официальном приеме. Я хочу знать твои чувства, твои мысля, я  хочу  помочь
тебе снова жить нормальной жизнью.
     Он следил за часами и поэтому ответил почти сразу:
     - Я совершенно здоров и уже пришел в себя после катастрофы. Но  я  не
питаю иллюзий насчет того, что смогу вернуться в привычное для вас  время.
С тех пор как корабль покинул поверхность Марса, все члены экипажа жи