н  перескочил через "Белого  Великана"  с  оторванной левой  рукой  и
сломанным  актуатором  левого колена.  "Дикая  Кошка"  сражалась  с четырьмя
дымящимися роботами  "Призраков".  Водитель  "Дикой  Кошки" раньше  управлял
"Акулой"   и  теперь,  разворачивая  в   разные  стороны  туловище   робота,
неповрежденной  рукой  наносил  мощные удары  противникам,  окружавшим  его,
словно шакалы.
     С  помощью видеообзора  на триста шестьдесят  градусов водители роботов
"Призраков"  могли видеть  то, что происходит  у  них сзади...  словно имели
глаза на затылке.
     Боевым роботом нападающих, который шел позади всех, оказался одинокий и
медлительный  робот "Призраков"  "Горожанин". И его водитель первым узнал  о
том, что силы наемников вышли из станции подземки "Сириван Курита Опера".  А
шесть  минут  спустя  лазерные лучи,  выпущенные  ему  в  спину,  испепелили
несчастного "Горожанина" в желтом ионовом огне.
     С прибытием сравнительно целого "Дженнера" Бодина и двоих крупных машин
из  второго  батальона  Бар-Кохбы  и еще  нескольких  роботов  "Кабальерос",
вышедших  из боя на западе,  чтобы  отравить новую угрозу, штурм Ямато очень
быстро стал затихать. Трое легких роботов "Призраков" прорвались к фабричным
зданиям  на севере, возле ремонтной мастерской, чтобы  продолжить бой, но их
выбили оттуда. Остальные машины уже дымились.
     Искореженный   корпус  "Белого  Великана"  развернулся   с  мучительным
скрежетом нагретого добела металла, и  полковник Карлос Камачо увидел "Молот
Войны" Бар-Кохбы.
     -  Почему ты  вмешиваешься,  рабби? - тихо  спросил  полковник  через
коммутационную связь. - Мой сын мертв.
     -  Твоя печаль - моя  печаль, - ответил Бар-Кохба.  -  Отец Монтойя
отслужит мессу по твоему мальчику, а я прочитаю кадиш22. Но мой долг сказать
своему командиру, что полк нуждается в нем.
     Дон Карлос  тяжело  вздохнул. Единственное, о  чем  он  мечтал, -  как
следует выплакаться и зажечь свечи над телом покойного сына, а потом уснуть.
     -  Ты прав,  - промолвил  он. -  У  меня  есть долг  по  отношению к
единственной оставшейся у меня семье.
     И Камачо переключился на другую волну. Хорошо поставленный баритон Сумы
заполнил кабину песней "Камино Реаль де Гуанахуато".
     - Сума, - проговорил  полковник. - Прости меня, что  я прерываю твою
песню.
     -  Слушаю вас, мой полковник.  Что  вам угодно?  Дон Карлос прерывисто
дышал в микрофон. Затем дрожащим от волнения голосом ответил:
     - Сума, спой песню о Пэтси. Пожалуйста.
     Он с трудом сдерживался, чтобы не разрыдаться.
     "Красный отблеск аварийного индикатора заполнил кабину "Боксера" тай-са
Элеаноры Шимацу. Но красный отблеск шел не только от аварийной лампочки; она
почувствовала  запах  своих  волос,  которые  начали  тлеть  в  жутком жаре,
наполнившем кабину  машины. Лейни  вступила в бой с  двумя тяжелыми роботами
"Кабальерос", и  единственное, что поддерживало ее  робота на ногах,  - это
дикая ярость,  овладевшая женщиной.  Ярость,  направленная против наемников,
которые были ее друзьями.
     Как бы мне хотелось увидеть Сумияму, который будет корчиться в огненной
плазме.  Однако босс  якудзы с самодовольным видом, вероятнее всего, сидел в
своей  башне  и,  наблюдая за  всем  происходящим внизу,  смеялся.  Целый  и
невредимый, он был равнодушен ко всему.
     Она уже понимала, что атака на реке захлебнулась. Предупреждающий крик,
раздавшийся со стороны второго батальона "Призраков": "Роботы гайчинов у нас
в тылу!" - отдавался у нее в ушах, когда она услышала вызов Юнаги.
     -  Тай-са, -  произнес  водитель  легкого  робота.  -  Настройся  на
основную частоту ка... гайчинов.
     Лейни  покрутила ручку  настройки,  и как  раз вовремя, чтобы  услышать
голос главного ацтека,  мощный, как  труба:  "Посвящается капитану  Патриции
Камачо!"
     И он начал петь, петь о другом сумрачном облачном дне, о горах планеты,
названной в честь христианского святого Джерома.
     - Не та ли это  песня,  которую ему все  время запрещал петь полковник
Камачо? - спросил Юнаги.
     - Да, это она, - еле слышно отозвалась Лейни.
     Единственная  слеза скатилась по ее  щеке. Тай-са подумала вдруг о том,
что когда слеза покинет ней-рошлем, то зашипит от жары и превратится в пар.
     Голос Юнаги что-то говорил, но Лейни не слушала. Она внимала лишь песне
о Пэтси.
     Это была  панихида  по  Девятому  полку "Призраков".  Что бы  теперь ни
случилось  с "Кабальерос", ее  наглые, скандальные и бесстыдные  мальчики  и
девочки якудза никогда не смогут победить противника.
     И ей оставалось только одно.
     Кэсси подумала, что наконец-то ее команде улыбнулась удача. Сейчас  она
не видела ни одного одоновца в черном одеянии, пока они бежали по лестнице.
     Но   вскоре   разведчица   обнаружила   нечто   неожиданное.   Лестница
заканчивалась на девяносто девятом этаже.
     - Черт подери! - выругалась она.
     Остальные вопросительно посмотрели на нее.  Дике  по-прежнему находился
рядом,  как  и Джимми Эско-бар, который едва дышал от усталости,  Мак-Тиг  и
стройный светлый блондин Мангам.
     Дулом автоматического пистолета Кэсси указала на дверь.
     - Они готовы встретить нас.
     - Да кто собирается жить вечно? - усмехнулся Мангам, а Эскобар что-то
невнятно прошептал.
     - Что ж, хотелось  мне попробовать сделать это, - сказал Дике,  - но
планы меняются.
     Кэсси вытащила еще одну  фосфорную шашку, дернула за чеку, сосчитала до
двух,  резко  распахнула  металлическую  огнеупорную  дверь,  швырнула  туда
гранату и вновь захлопнула дверь.
     Когда  взрывной  волной  дверь  сорвало с  петель,  Кэсси  стремительно
прыгнула в образовавшийся проем с автоматическим пистолетом наготове.
     Как  раз в этот момент она  увидела,  как один  из сотрудников ОДОНа  с
жалобным воплем перевалился через перила и, подобно метеориту, улетел вниз.
     - М-да, такого  я еще ни разу не  видел, - проговорил за спиной Кэсси
Мангам.
     Погруженная  в  темноту  терраса  вокруг  входа  в  атриум поблескивала
мириадами  голубовато-белых  фосфоресцирующих звездочек.  Кэсси продвигалась
вперед крайне осторожно, чтобы не задеть ни одну из них.
     Белесые дымки, казалось, так и норовили вцепиться в ее ноздри и горло.
     Где-то внизу, в бездонной пропасти, вспыхивали яркие огни выстрелов.
     Помещения всех этажей покоев Великого Координатора расходились  подобно
лучам от дорожки, бегущей  вокруг атриума.  Кэсси  начала  атаку  по часовой
стрелке. Позади нее Дике, Эскобар и Мангам обменивались выстрелами с бойцами
ОДОНа, снующими где-то во тьме.  Разведчики вели огонь по врагу  , укрывшись
на площадке  с  лифтами. Мак-Тиг побежал  вместе  с Кэсси по  направлению  к
лестнице,  расположенной  в  дальнем  конце  дорожки,  рассчитывая  привлечь
внимание врагов.
     Не успели они пробежать и полпути,  как  внезапно распахнулась какая-то
дверь  и  в полумраке блеснуло острое  лезвие меча. Мак-Тиг  с пронзительным
криком повалился на пол с рассеченной надвое головой. У Кэсси выбили из руки
пистолет.
     Из темноты выскочили двое десантников в черном, перекрывая Кэсси дорогу
к  лестнице.  У обоих  в наплечных  кобурах  имелись  пистолеты, но,  будучи
истинными ниндзя, они предпочли сражаться при помощи мечей.
     Кэсси почувствовала  их  "любовь"  к фехтованию  и  приготовилась.  Она
незаметно  сунула  руку  в  рюкзачок  за  спиной,  резко расстегнула  молнию
маленького отделения, находившегося  на  дне  рюкзачка.  На  пол с  грохотом
посыпались стальные подшипники.  Но десантники  не купились  на этот дешевый
трюк.  Они  атаковали Кэсси, но  один  из  одоновцев, оказавшийся  женщиной,
внезапно упал.
     Мужчина, продвигаясь вперед плавными кошачьими движениями, подобрался к
Кэсси  достаточно  близко,  чтобы  нанести резкий  диагональный удар.  Кэсси
быстро присела, и меч просвистел прямо над ее головой;  затем она свернулась
на ковре, закрывающем тускло поблескивающие в темноте ступени лестницы.
     Одоновец бросился на нее,  подняв меч  над головой. Но случайно подошва
его   черного  ботинка  угодила  прямо  на  шарикоподшипник,  и  он  потерял
равновесие и беспомощно начал падать прямо на Кэсси.
     Она  мгновенно  одной  рукой  вцепилась  ему  в  куртку, а другой -  в
промежность,  затем  перекатилась на спину и,  упершись  ногой противнику  в
грудь, собралась с силами и со всего размаху  перекинула  его через  перила.
Десантник с воплем упал вниз.
     Стрельба   внизу  по-прежнему   велась  только  с  одной   стороны.  Но
"Кабальерос"   упорно  продолжали  выполнять   задачу,  возложенную  на  них
командованием  полка.  Деревенские,  ничего  не  имеющие  за  душой  ковбои,
агрессивные, глупые нортеньо, индейцы пуэбло  -  одним словом, парии, гордо
презирающие  своих  "кузенов"-всадников,  они  происходили  родом из  бедных
регионов самых захудалых планет, где признавались только сноровка  и  умение
завершить  игру  одним-единственным  метким выстрелом, что часто  определяло
разницу между жизнью и голодной смертью.
     Совершенно непохожие на большинство пехотинцев Внутренней Сферы - куда
входили  супердесантники  ОДОНа,  -  разведчики  Семнадцатого  полка хотели
стрелять, но не хотели промахиваться.
     Десантница-женщина  вновь поднялась на ноги и  теперь  кружилась вокруг
Кэсси с мечом в руке. Она вовсе не предполагала, что человека,  вооруженного
превосходным  мечом,  может  вырубить  голыми  руками  какая-то   презренная
гайчинка-наемница.
     Она встала в  низкую боевую стойку, словно рассчитывая, что это поможет
ей отразить вероломный удар ногой. Кэсси выхватила  своего "Кровопийцу". Она
присела, пошире расставила  ноги, пригнулась и, держа  кинжал в правой руке,
стала  водить им  по часовой стрелке, в то время как левой  рукой изобразила
пальцами так называемый харимау - тигриную лапу.
     Одоновка размахнулась мечом и резко опустила  его вниз в коварном косом
ударе.  Ее меч, который выковывали вручную, чередуя пласты мягкой и  хрупкой
стали, согласно  двухтысячелетней традиции, мог бы  разрубить  "Кровопийцу",
как листочек рисовой бумаги.
     Но Кэсси никогда не применяла лезвие против лезвия,  силу  против силы;
всю  сознательную  жизнь  она  охотилась  на  роботов,   и  это  научило  ее
действовать  в  соответствии со сложившейся  ситуацией.  Поэтому она приняла
удар  меча на плоскость,  чем отвела  смертельное лезвие вверх, и оно прошло
мимо Кэсси, которая  сделала резкий выпад вперед, схватила женщину за руку и
со всего размаху ударила о стену.
     Десантница оказалась  крепким  орешком.  Она успела  уберечь  голову  и
опомнилась от сильнейшего удара почти  мгновенно. Теперь и ей  выпала удача:
резиновые подошвы мягких  черных сапог одоновки нащупали безворсый ковер под
ногами. И она повернулась спиной к стене, направив острие меча на Кэсси.
     Скрестив  ноги,  Кэсси  резко  крутанулась, затем  повернулась лицом  к
противнице  и  начала  вертеться  против  часовой  стрелки.  Но  меч  быстро
опустился и через мгновение, вновь очутился у глаз разведчицы.
     -  Твои фокусы  тут не пройдут,  гайчинка, -  проговорила  десантница
голосом, который был приглушен  из-за  пластины,  закрывающей  ее  лицо. Она
приблизилась к  Кэсси вплотную, злобно добавив: -  Я разрежу тебя на мелкие
кусочки!
     Взгляд Кэсси пробегал по стене, на которую она опиралась правым плечом;
она услышала откуда-то из глубины атриума встревоженные далекие голоса.  Она
знала, что в любую секунду в нее может угодить пуля, но теперь  это не имело
значения. Сейчас она полностью сконцентрировалась на поединке.
     Женщина  в черном бросилась  на нее. Кэсси  отскочила назад, как кошка.
Двигаясь на ощупь,  десантница нанесла ей удар в лицо. Кэсси  почувствовала,
как  ноготь  противницы  оцарапал  ее левую щеку,  а на подбородке появилась
кровь.
     Под  ногами  катались   стальные  подшипники.   На  какое-то  мгновение
расстояние между  ними увеличилось. Но тут Кэсси поскользнулась на  шарике и
шлепнулась на ягодицы.
     С победоносным воплем  одоновка бросилась  на Кэсси,  ступая  прямо  по
шарикам. И вдруг она тоже потеряла равновесие и полетела вперед.
     Конечно,  Кэсси  специально  подстроила  это падение.  И тут же двинула
десантницу ногой в солнечное сплетение. Несмотря  на защитный жилет, женщина
согнулась  пополам, словно  перочинный ножик. Кэсси вцепилась  в противницу,
повалила ее на себя, и вместе они покатились по полу.
     От удара у женщины перехватило дыхание. Тогда Кэсси подпрыгнула, словно
тигрица,  и вскочила на  ноги. Одоновка была намного  выше  и сильнее ее, но
разведчица  превосходила ее  в  ловкости.  Кэсси  резко  шагнула к  женщине,
схватила  за  волосы и три раза ударила  ее  лицом о  стену. Затем выбила из
пальцев меч и швырнула его вниз.
     Неожиданно  в  глаза  Кэсси  вцепилась  рука в  черной перчатке.  Кэсси
сдавила запястье  женщины,  вывернула его, а затем сильно надавила локтем  и
сломала противнице руку. Женщина в черном хрюкнула от боли.
     Несмотря на муштру, болевой шок мгновенно вырубил одоновку. Тогда Кэсси
сжала ей сонную артерию, и женщина потеряла сознание.
     Кэсси   вытащила   у   поверженной   противницы   из   кобуры   тяжелый
автоматический  пистолет  и  сунула себе  за  пояс. Затем поднялась,  быстро
отыскала   на  полу  "Кровопийцу"  и  засунула  кинжал  в  ножны.  Шум  боя,
доносящийся с лестницы, затих. Кэсси-теперь слышала лишь одиночные выстрелы,
взрыв гранаты, потом чьи-то вопли...
     К ней бежали какие-то люди. Она вскинула пистолет.
     -  Не  стреляй,  Кэсси,  -  проговорил  чей-то  задыхающийся голос из
полумрака.
     - Дике?
     -  Точно. -  Фигура разведчика  возникла  из темноты.  За его  спиной
виднелся более высокий силуэт Мангама, волочившего правую ногу.
     -  Парни  из ОДОНа снова подтягиваются к лестнице, - сказал  Дике. Он
взглянул на ее лицо. - Слушай, у тебя столько кровищи!
     - Ну  и слава Богу, что она идет, значит, что-то еще осталось. В любом
случае сейчас мне не до этого!
     -   Конечно,   не  хотелось  бы  прерывать  вечеринку,  -  ухмыляясь,
проговорил  Мангам, - но, похоже, все одоновцы ползают, словно тараканы  на
задницах.  Ты  разве не помнишь, что наш старый дружок  Вилли Питер навсегда
завладел ими.
     Кэсси показала ему на десантницу, которая со стоном пошевелилась.
     - Возьми-ка лучше ее.  И  поосторожней, тут повсюду подшипники. Смотри
не навернись.
     Дике нахмурился. Затем, пожав  плечами, нагнулся над лежащей женщиной и
еще раз треснул ее головой о пол... на всякий случай. Потом подхватил ее под
руки и поднял.
     Кэсси начала продвигаться к дальней лестнице. На полу, словно сломанные
куклы, лежали пятеро трупов в черных одеждах.
     Она подошла к боковой двери, повернула ручку и резко распахнула ее. Все
увидели свет, однако выстрелов никаких не последовало. Но Кэсси бросилась на
пол и покатилась, держа пистолет наготове.
     Лестница оказалась  пустой.  Очевидно,  защитники  здания  ждали  их  в
пентхаузе.
     Вдруг рядом  с  дверью в  стену  врезались пули, выбив  огромный  кусок
штукатурки.
     - Там! - сказала Кэсси  и  сунула  голову  на лестницу. Дике протащил
туда бесчувственное тело десантницы. Троица собралась внутри.
     Несколько секунд они переводили дух. Кэсси показала на штанину Мангама,
на которой расплывалось темное пятно.
     - Как ты? - спросила она.
     Он криво усмехнулся, что означало, по-видимому, улыбку:
     -  Черт,   мне  всегда  хотелось  поучаствовать   в  соревновании   по
поджопникам среди одноногих.
     - Не знала, что ты способен на такие длинные фразы, - заметила Кэсси.
     - Что?..
     - Ладно...Вы сможете продержаться тут вдвоем? - спросила она.
     Дике взглянул на Мангама и пожал плечами:
     -  Ну, во всяком случае, мы  будем держаться до тех  пор, пока они  не
обнаружат нас с застывшими мертвыми пальцами на курках.
     -  Надеюсь, много времени  это  не  займет,  - сказала Кэсси. С этими
словами  она ухватила  женщину за  пустые ножны  от меча и  поволокла вверх,
очень напоминая кота,  который  поймал  добычу намного  крупнее его  и хочет
показать  ее  людям.  Товарищи  наблюдали  за ней, но не  задали  ни  одного
вопроса. А Кэсси, как кошка, продолжала двигаться дальше.
     - Дорогая моя, все они дожидаются тебя наверху, - предупредил Дике.
     -  Знаю,  -  отозвалась  Кэсси.  Она взяла  в  левую  руку  пистолет,
принадлежавший  женщине, затем, поддерживая десантницу под  мышки, поставила
перед собой. - Вот почему я и взяла с собой мою подружку.


XL

     Масамори, Хашиман
     Район Галедона, Империя Драконис
     2 ноября 3056 г.

     Вместе  со  звуками  баллады о погибшей  героине  "Кабальерос" в едином
порыве бросились в атаку.
     Дерзкое  нападение на  "Призраков" Гавилана  Камачо не нанесло большого
урона противнику, но ведь и Наполеон Бонапарт не пускал пыль в  глаза, когда
сказал, что на  войне  моральное состояние солдат относится к их физическому
состоянию как три к одному. В самом деле, он оказался совершенно прав.
     Может быть, все  сложилось бы хорошо с  подразделениями  третьего полка
"Призраков",  не окажись  они в жутком  вареве  уже разбитого котелка. Бойцы
Дракона понимали, что нельзя противостоять армии роботов, внезапно пришедших
на  помощь гайчинам, и благоразумно испарились, когда сзади появились боевые
машины со стреляющими пулеметами.
     Японская пословица гласит: "Торчащий гвоздь должен быть  забит". Однако
кредо  якудзы  было  попроще:  "Лучше  быть  молотком,  нежели  гвоздем".  И
"Призраки"  ничем не  могли  помочь  товарищам, попавшим  под  молот  самого
Господа Бога.
     Когда армия  находится в бою,  паника  распространяется, подобно  огню,
подбирающемуся к полной канистре с бензином. На юге от фабричной территории:
бойцы  второго   батальона   "Призраков"   увидели,  как   третий   батальон
стремительно летит на запад во всю? прыть установленных на роботах прыжковых
механизмов. Когда наемники внезапно массированной атакой  У  налетели на них
через  стену,  "Призраки" посчитали, что  будет  благоразумнее  удрать,  чем
остаться и погибнуть.
     "Теперь сражение находится в руках Богородицы", -  подумал дон Карлос,
когда до него дошло  сообщение о паническом  бегстве  отряда "Призраков". Он
откинул люк и спустился из кабины робота на землю по металлической лестнице.
     Техи ХТЭ в  необычных плоских металлических касках только  что с трудом
извлекли из  покореженного "Беркута" тело водителя.  Им пришлось  взламывать
машину при помощи особых гидравлических "челюстей", специально разработанных
для подобных операций. Дон Карлос подбежал туда.
     Он  остановился  возле  группы  врачей.  Изувеченное  тело,  лежащее на
носилках, выглядело слишком маленьким, чтобы принадлежать его сыну.
     Медсестра  с глубокой кровоточащей раной на щеке,  оставленной осколком
снаряда, мягким  движением  сняла  шлем.  Дон  Карлос  увидел  огненно-рыжие
волосы, тронутые сединой.
     -  Марисоль? - прошептал Камачо. Подполковник  Кабрера  протянула ему
руку с окровавленными пальцами.
     -  Карлос?  -  дрожащим  голосом  сказала  она  и  закашлялась. Кровь
брызнула на защитный жилет командира, когда он наклонился над ней.
     -  Сэр,  -  сказала  медсестра с  окровавленной  щекой. - Она тяжело
ранена...
     Дон Карлос удивленно спросил:
     - Марисоль, что ты тут делаешь?
     - Я... я  не могла позволить, чтобы ты погиб... Мне хотелось загладить
мою вину перед тобой... Он нежно прижал ее голову к своей груди:
     - Ну-ну, полно тебе. Лучше помолчи. Не говори ничего...
     Она вцепилась в его руку и повернула к полковнику страдающее лицо.
     - Я  предала тебя, Карлос, но я сделала это из-за любви. Я ведь знала,
что если... Я никогда, никогда не поступила бы так...
     Голос Марисоль начал угасать, и она обмякла на носилках.
     - Я  знала,  ты никогда... не уйдешь