н - смутных и размытых. Все чаще мимо проплывали и проносились подводные
жители, не  обращавшие  особого внимания  на  странную машину: плавает, ну и
пускай  плавает.  Мало  ли что бывает в  океане. На все не насмотришься.  Но
смутное ощущение тревоги  все сильнее овладевало Юрием, и он все пристальней
вглядывался в толщу воды А когда вгляделся, то снова увидел ту черную струю,
которая однажды почудилась ему.
     Пожалуй, впервые ему  стало страшно. Почему, он  не  знал.  Он  даже не
знал, откуда взялась эта странная черная струя, что медленно, могуче огибала
машину по эллипсу. И он робко спросил:
     - Послушайте, а почему бы нам не включить свет?
     - Можно, - согласился Ану и повернул тумблерок.
     Яркий луч света  врубился в океанскую толщу и высветил окружающее.  Оно
сразу стало огромным и плотным. Стаи разноцветных рыб, клубящийся  планктон,
морские змеи и  коньки, медузы  и кальмары и  еще  сотни неизвестных жителей
морских глубин закружились и заплясали в резком свете прожектора.
     - Смотрите!  - вскрикнул  вдруг Ану и указал  рукой туда, где луч света
как бы растворялся в толще зеленоватой воды.
     Там, на  границе света и  тьмы,  медленно  и важно двигалось гигантское
тело морской змеи. Плавно  извиваясь, оно как бы окружало собой и луч света,
и машину.
     О длине  змеи можно было только гадать, потому что ни головы, ни хвоста
ее  никто  не  видел  -  они  пропадали в темных, неосвещенных  слоях  воды.
Отчетливо виднелись  лишь не то гребни, не то  шипы  на спине да  бахрома на
более    светлом,   розовато-блеклом    брюхе.   А    само   тело   казалось
буровато-зеленым, но  иногда  на  нем вспыхивали и  гасли недобрые  алые или
багровые  огоньки. Впрочем, это  могли  отсвечивать всякие морские паразиты,
путешествующие на огромном теле морского чудовища.
     В тот момент, когда ребята гадали, во сколько раз - семь или в десять -
тело  змеи  толще самого  толстого  дуба,  до  сих пор  медлительное  чудище
неуловимо и стремительно дернулось всем телом и исчезло, чтобы через секунду
навалиться на машину.  Она  дрогнула и подалась в  сторону. Змея  обвила  ее
кольцом и стала давить, как давила анаконда  свою жертву.  И тут  впервые за
все  время  необыкновенных  происшествий  ребята  и  Ану  услышали,  как  их
великолепная,  ничего  не  боящаяся, летающая, бегающая  и плавающая  машина
жалобно "запищала".  А  ведь гигантское тело морской змеи, закрыв собой  все
боковые  стекла  и нависнув еще и по бокам,  кажется, и не  напрягалось  как
следует. Что же произойдет, если змея нажмет изо всех сил?..
     В одно мгновение мелькнула у Юрия мысль: настал тот самый случай, когда
они обязаны обороняться от злой и нерассуждающей силы.
     - Плазменная  защита! - заорал Юрий и бросился  к тумблеру со снопиками
молний.
     И его никто не  задержал, потому что каждый понимал - их жизнь  решают,
быть может, доли секунды.
     Юрий щелкнул тумблером,  и машину  залил  зеленовато-багровый, зловещий
свет  плазмы.  Вокруг  заклокотало  и забурлило,  как  в  перегретом  котле.
Огромное  тело змеи  распалось, а машина, подхваченная  могучим,  как взрыв,
потоком мгновенно  выделившегося и все время выделяющегося перегретого пара,
как пробка, помчалась вверх и взлетела высоко над водой.
     Юрий не растерялся. Он выключил плазменную защиту и нажал на те кнопки,
которые переводили машину из состояния вездеплава в состояние везделета.
     Машина  послушно рванулась  из  океанской  пучины  и  понеслась  ввысь,
подальше от воды,  по которой подводный взрыв гнал волну - новое,  вызванное
ребятами цунами.
     Спустя  некоторое время газеты и  журналы многих стран мира сообщили  о
сильном извержении  подводного вулкана в ранее спокойном центральном  районе
Тихого океана. Позднее ученые спорили об этом явлении и даже утверждали, что
рождается очаг вулканической деятельности с высокой радиоактивностью.
     Но все  это произошло значительно позднее, а в тот момент, когда машина
наконец  вырвалась  из водяного  столба и  помчалась на запад, никто  из  ее
пассажиров не успел  как следует ни о чем подумать. И только через несколько
километров,  когда Ану осторожно  перевел  машину в горизонтальный полет над
волнами, в машине раздался странный звук:
     "А-а-о-оу-уууа".
     (Ребята оглянулись назад  и увидели  широко  аскрытую  пасть крокодила.
Окончив   свою   не-еселую   песню,   он   звонко  клацнул   зубами.  Ребята
переглянулись, а  крокодил,  повозившись, пять задрал  морду, широко  открыл
пасть и ропел:
     "А-а-о-оу-уууа".
     Потом помотал башкой и клацнул пастью.  - Он зевает! - удивленно и в то
же  время  адостно,  словно  именно в крокодиле он нашел  своего  сообщника,
сказал Вася.
     - Не может быть,  -  не совсем уверенно  возразил Юра, -  крокодилы  не
зевают...  -  и вдруг  ощутил непреодолимое желание зевнуть. Еще  мгновение,
может  быть секунду, он  сдерживался,  но потом не выдержал и зевнул. Зевнул
сладко, безудержно, почти с ужасом ощущая, что зевать, а тем более спать ему
не хочется, но ничего с собой он поделать не мог.
     Ану покосился на него и встревоженно спросил:
     - Что с тобой? Не можешь сдержаться? И вдруг неожиданно для себя зевнул
сам безудержно и  болезненно.  Вася  растерянно  и в  то  же время с улыбкой
смотрел на них, пока не вспомнил,  что он перестал зевать только после того,
как  Юра  напугал  его.  А чем пугать их,  которые  уже все  пережили?  Вася
посмотрел в ветровое стекло, потом округлил глаза и закричал:
     - Цунами!
     Ану  и  Юра повернулись  к  стеклу,  всматриваясь в  окружающее,  потом
оглянулись на хитро улыбающееся лицо Васи и расхохотались.
     - Надо же! - сказал Юрий.  - И спать  не хочется, а  зеваешь...  Почему
это? Ану поморщился:
     -  Ладно,  ребята, поспите-ка вы  лучше, а я посижу у  пульта, подумаю,
разберусь в схемах.
     И  удивительно:  когда каждому  стало  ясно, что  можно  спать,  ребята
поняли, что  больше всего они хотят  именно спать.  Даже есть не хотелось. И
впервые за все время знакомства они почувствовали настоящую симпатию к Ану -
он заменял  их,  он давал им отдых. Они  устроились  на  сиденьях  и  быстро
уснули.
     Ану достал  схемы и стал их рассматривать, сверяясь с  тем, что было на
пульте.

     Глава шестнадцатая

     ВОЗВРАЩЕНИЕ

     Когда  ребята  проснулись,   они   увидели   белесое  небо,  свинцовую,
отливающую зеленью воду и редкие льдины на ней. Юрий потянулся и мечтательно
сказал:
     - Поесть бы сейчас.
     - Ну  что ж, - улыбнулся Ану и стал доставать из-под сиденья  свертки,-
используем наши запасы.
     Они ели  холодное мясо  дикой  свиньи,  заедали тропическими фруктами и
вспоминали пережитое.
     -  Слушайте! - испуганно воскликнул  Вася.  - А вдруг нас опять засекут
локаторы? Ведь будут неприятности.
     - Н-ну знаешь, это все-таки свои. Достанется, конечно, но...
     - Нет, Юрка, достанется здорово.
     - Ну мы же не по своей вине.
     - Отчасти и по своей, - настаивал Вася. - Д что нас засекут локаторы, а
потом заставят сесть и... начнется воспитание...
     - Исключено! - рассмеялся Ану.
     - Почему?
     -  А  потому,  что все земные приборы обнаружения  работают на принципе
подслушивания или  приема отраженных сигналов. Те, кто  построил эту машину,
учли  это.  Шума  мы  не  издаем,  вернее,  издаем,  но  специальный  прибор
превращает  его,  трансформирует, в  инфразвуки,  которые  не воспринимаются
имеющимися  на этой планете  приборами. И  мы  не отражаем  чужих  сигналов.
Машина, оказывается, может их поглощать. Вот почему нас никто не увидит и не
услышит.
     -  Послушайте,  Ану,  а  как  же  нас засекли в  прошлый раз  на других
границах? - спросил Юрий.
     - Просто  тогда я еще не  знал  вашей машины,  всего ее оборудования. А
теперь я разобрался в схемах и включил все  защитные  системы. Они обеспечат
наши невидимость и неслышимость.
     -  Но  ведь вы сами  говорили, что нас  засекли и у ракетоносителя, и в
океане и что поэтому к вам пожаловали парашютисты.
     Ану смутился:
     - Так я думал тогда, а теперь думаю по-Другому.
     - Как же?
     -  Я  думаю, что  вас никто  обнаружить  не мог  - на Земле еще  не  та
цивилизация,  а  вот  мою  приводную  станцию  засекли и ради  нее  сбросили
парашютистов.
     - Ану, но ведь это!.. - возмутился Юрий, но Ану перебил его:
     - Не нужно упреков. Ведь я  ошибся,  а за ошибки не  судят. Важно,  что
сейчас  никто нас  не  засечет и  не  обнаружит. На  всякий  случай я  решил
заходить  с  севера.  Мало  ли  что  может  случиться.  Лучше  обойтись  без
неприятностей.
     Ану не ошибся. Их  никто не заметил, и они пронеслись над тяжелой водой
и  белыми  льдами. Когда машина оказалась неподалеку от  устья большой реки,
Ану смело развернул  ее и пошел прямо по реке. Парнишки примолкли. Справа  и
слева мелькала уже родная  земля.  Суровая, хмурая, но... родная.  Некоторое
время машина неслась как раз над  стрежнем, все дальше и дальше углубляясь в
разлив  великого Азиатского материка. Когда по  расчету всем показалось, что
они ушли достаточно далеко от побережья, решили сесть отдохнуть.
     Выбрали заросший тальником островок и осторожно сели на него,  вспугнув
целую  стаю диких  гусей.  Они обиженно погоготали  и уселись  в  заливчике,
обсуждая случившееся - до машины доносился их гортанный говор.
     По  обоим  берегам  огромной  полноводной  реки  тянулись  всхолмленные
просторы тундры. В  неверном свете тускло  поблескивали озерца, покачивались
на легком ветру исковерканные ветрами и морозами кедры и карликовые березки.
Покрикивали невидимые птицы, и даже в этом тундровом безмолвии где-то далеко
стучал мотор.
     Подышали свежим воздухом, посовещались, попили прохладной речной водицы
- сладкой и вкусной, может быть потому, что это была своя, родная водица.
     И Вася, узнав знакомые картины, мечтательно вздохнул:
     - Порыбачить бы теперь...
     -  Не  время, -  сухо  ответил  Ану.  Он заметно волновался, все  время
испытующе поглядывая на мальчиков. Вася примолк, потом вздохнул:
     - Интересно все-таки, а что тогда было со мной и куда делся мой  верный
мамонт Тузик?
     - Какой это еще Тузик?
     Пришлось заново пересказывать  собственную невероятную историю, и  Ану,
подумав, сказал:
     - Куда  делся твой Тузик, я не знаю.  Может  быть,  снова замерз и ждет
очереди, чтобы оттаять.  Но  если  принять  во  внимание,  что происходило с
каждым из нас и особенно с теми, кто побывал в Черном мешке, то лично я тебе
полностью  верю.  Вполне  вероятно,  что  здесь,  в  тундре,  ты  попал  под
какие-нибудь особые излучения,  может быть,  даже с какого-нибудь еще никому
не  известного  космического  корабля, и  с их помощью,  даже  сам  того  не
замечая, воспользовался парадоксом времени.
     - Так для этого обязательно нужно двигаться.
     - Ты в этом уверен?
     - Н-ну, во всяком случае, все так считают.
     - Не  знаю! - отрезал Ану. -  Я  теперь ни  в чем не уверен. Хотя  нет,
уверен в одном - мы все-таки слишком  мало знаем. Прямо-таки катастрофически
мало. Вот почему я  и верю тебе.  Заметь  - я не объясняю, не  придумываю, а
просто верю. То, что произошло с тобой, вероятно, могло произойти с каждым.
     -  Выходит,  машина  времени  может  существовать?  -  спросил  Юрий  и
почему-то  застеснялся   -  ведь  все  теперь   знают,  что  машина  времени
существовать не может.
     -  А  почему  бы  и  нет!  -  дерзко  ответил  Ану.  -  Что  ей  мешает
существовать?   Только  людское   незнание,   неумение  использовать  законы
окружающей материи и  времени.  Ведь,  рассуждая логически,  если  мы  можем
обгонять  время,  то мы можем и отставать от него  и,  значит, уноситься  то
вперед живущего, то назад.
     - Логически, конечно... - вздохнул Вася.
     - Ну  да,  а тебе  обязательно хочется,  чтобы  все  было  сразу  же  и
практически и чтобы все на свете ты сам понимал?
     - Хотелось бы, - серьезно ответил Вася.
     -  Вот и познавай. А само по себе  ничто не узнается. А я лично о  том,
чего не знаю,  теперь не сужу, но, думая обо  всем, что  я услышал и увидел,
мне кажется: то, что ты рассказывал о себе, вполне вероятно.
     -  И все-таки, все-таки все эти превращения времени не очень понятны, -
вздохнул Юрий.
     -  Ну и  что, мало ли чего еще  не  знают люди? Узнают! И если  ты даже
убедишься,  что машины времени не может быть,  это тоже хорошо.  Полезно!  -
сказал Ану.
     - Что же тут хорошего, а тем более полезного?
     -  А то,  что ты убедишься в ошибке, докажешь ее и ни ты, ни другие  не
будут потом  тратить на  нее  время. А  время, сам  видишь, самое главное  в
жизни.
     - Значит, вы думаете, что мой Тузик  все  еще лежит замороженный  вот в
такой тундре и ждет, когда его разморозят?
     - А почему бы и нет, что этому мешает? Жил мамонт, попал в беду, морозы
его  заморозили целенького, а  потом при хорошем  стечении обстоятельств  он
разморозился и ожил.  Что здесь особенного?  Ведь  вам  же объяснили, что  в
некоей прошлой или  будущей цивилизации - теперь  нам  с вами в этом  трудно
разобраться  -  замораживаются,  а потом  возвращаются  к  жизни  не  только
мамонты,  но  и  люди. Сами  ведь  слышали...  Да, уважаемые  мои командиры,
совершенно ясно пока что  одно  - знаем  мы страшно мало.  - Ану вздохнул  и
предложил: - Ну что ж, не будем терять времени - нужно взлетать.
     Странно было слушать  этого  прожившего более двухсот лет человека иной
цивилизации. Уж если он жаловался, что мало  знает  и мало видит, так что же
говорить им? Ребята только вздохнули и переглянулись.
     В легких сумерках все  еще длинного полярного вечера машина поднялась в
воздух  и  помчалась  к  юго-западу.  Чем  дольше они  летели,  тем  быстрее
сгущались сумерки. И вскоре внизу и по сторонам замелькали огоньки неведомых
поселков и городков, словно проклюнувшиеся среди темной массы тайги, могучих
рек и высоких гор. Потом пошли  степи, потом снова леса и горы.  И казалось,
что никогда не закончится этот стремительный  и бесшумный полет над огромной
землей. Но все приходит к концу. Пришел к концу и  этот полет. Неподалеку от
того самого карьера, в который было так приятно скатываться с кручи вместе с
потоками белейшего песка, они встретили грозовой фронт. Он шел с юго-востока
- темная, клубящаяся  стена,  беспрерывно  подсвечиваемая  злыми торопливыми
молниями.  Они  обогнали  его  сверху, нырнули вниз и тихонько,  незаметно и
скромненько приземлились у самого входа в оставленный ребятами корабль.
     Ану  нервно  позевывал.  Руки  у  него  вздрагивали, и  почему-то стало
дергаться левое веко. Ребята и  видели и не видели все это. В тот момент они
не  могли понять, почему волнуется  Ану перед встречей с  незнакомой жизнью.
Ведь  сами-то  они  ждали  встречи  с  хорошо  знакомой  им  жизнью  и  тоже
волновались. Как-никак, а им могло достаться от родителей.
     Не спеша они вышли  из машины и взглянули в темное предрассветное небо,
на котором лучились тусклые звезды. Сама гроза полыхала зарницами где-то еще
очень далеко.
     - Что  же будем делать?  - спросил  Ану, осматриваясь  по  сторонам. Он
вздрагивал от приречного холодка и потирал голые коленки.
     - Дождемся рассвета и полетим заявить о своем прибытии.
     - А зачем ждать  - можно лететь и  сейчас, -  предложил Вася. - Время и
еще раз время!
     - Нет, пожалуй, нам все ж  таки лучше подождать, - сказал Ану. - Больше
того, мне кажется, что вам вначале  стоит прийти в  город одним, без  меня и
без машины, и, рассказать о том, что произошло.
     - Так нам и поверят, - усмехнулся Юрий.
     - Вот если не поверят, тогда вы пришлете Щарика, и я прилечу сам.
     - Мне непонятно, - сказал Вася, - зачем это нужно? Лучше уж все сразу и
все честно.
     - Так кажется на первый взгляд. А если  я просто  побаиваюсь? - спросил
Ану. - Если мне нужно успокоиться, привести себя в порядок?
     Ребята не поняли Ану и недоверчиво переглянулись. Это рассердило Ану:
     - Неужели вы  не можете понять  - я  волнуюсь  перед встречей  с вашими
людьми!  Ведь я  столько лет был, в  сущности,  один. И  потом...  Потом мне
просто неудобно являться в  таком виде. - Он похлопал себя по голым ногам. -
И наконец, подумайте  о  тех,  кто  лежит сейчас в  состоянии  обезвоженного
анабиоза. Вы  открыли двери в корабль, пропустили в него воздух. Вы уверены,
что бактерии и вирусы не проникли в камеры повышенной защиты -  ведь корабль
пролежал миллионы лет? Опускался вместе с сушей на дно морское, его заносило
песком, и он  снова  поднимался.  Так неужели вы не можете предположить, что
металл, даже  уплотненный  во время путешествия в  Черном  мешке,  претерпел
кое-какие   изменения?   Это  значит,  что  те,  кто  столько  времени  ждет
воскрешения,  подвергаются  новой  смертельной  опасности!  А  ведь  если вы
подумаете,  кроме меня,  хоть  немного  разбирающегося  в  системе  подобных
кораблей, вернее, способного разобраться в них, никто не сможет им помочь.
     Этот  довод  Ану  оказался   таким  убедительным,   что  ребята  совсем
примолкли. О тех, кто лежал в корабле и ждал решения своей участи, и в самом
деле они не подумали. А подумать стоило. Они  сразу  вспомнили  ту согбенную
фигуру у пульта управления, которая рассыпалась  при одном только  дуновении
свежего ветерка, при одном только вздрагивании пола под ногами ребят.
     -  А если я  сейчас  же,  не  теряя времени,  начну  изучение  корабля,
принципов возвращения  из обезвоженного  анабиоза  и  если  у меня получится
что-нибудь, мы  возвратим людей к жизни. Мне не  нужно говорить, что получит
ваша цивилизация  от  возвращения к  жизни специалистов  целого космического
корабля.  Таких знаний,  какие есть  у  них,  нет  во всех  академиях  вашей
планеты, а возможно, и  всей Галактики. Вот почему я считаю, что  вам  нужно
делать свои дела, а мне - свои.
     Как это ни  печально,  а  Ану  все-таки прав: следовало  действовать, и
действовать быстро и продуманно.
     Ребята попрощались с Ану и стали карабкаться по склону карьера. За ними
понуро брел Шарик, то и дело оглядываясь назад,  за Шариком поковылял было и
крокодил, но Ану остановил его.
     - Не  следует  сразу  выдавать то, что  произошло.  А  крокодил вызовет
лишний интерес у тех, кому до поры до времени не нужно знать ничего.
     И ребята ради сохранения тайны оставили "рокодила вместе  с Ану, а сами
собрали пожитки, взвалили их на себя и поплелись домой.
     Неожиданно Вася остановился и решительно сказал:
     - Как хотите, а черную орхидею я возьму с собой.
     Он вернулся к машине и взял цветок...
     Даже в лесной таинственной  и  тревожной  темноте  этот  необыкновенный
цветок светился  необыкновенно теплым,  ласкающим  светом, и потому,  должно
быть, на душе мальчиков стало спокойней.
     Светало.  Посверкивала зарницами приближающаяся гроза, и поэтому в лесу
было тихо и жутко. Ребята прибавили шаг.
     Было уже светло, когда они добрались до опушки и увидели свой городок -
мирный,  тихий,  с  редкими столбиками дымков,  со  снующими  автомашинами и
автобусами.
     - А где же наши грибы? - невесело пошутил Юрий.
     - Придется что-нибудь придумать.
     - Придумаем, а потом?
     - А что ж потом? Ведь здесь корабль и Ану; что и кто нам может сказать?
     - Все равно. Неприятно  возвращаться  после  таких приключений  и сразу
начинать врать.
     -  Ну а если ты сразу расскажешь то, что  произошло, тебе поверят?  Так
что иди и придумывай, почему мы не нашли грибов.
     Они  расстались  у  Васиного  дома,  договорившись встретиться часов  в
десять,  чтобы  сразу  идти  в милицию  и  сообщить о  своих  необыкновенных
находках.
     Вероятно,  все  произошло бы именно так как они и предполагали, если бы
не  ряд об! стоятельств.  Прежде всего оказалось, что Васиных родителей дома
нет  - они  ушли еще с вечера на плотину. Вот  почему  Вас