ко  желанным,  настолько заманчивым, что я  не выдержал и
вышел из машины.
     Как будто бы и респиратор работал вполне  исправно,  и обеззараживающие
устройства  не  были  повреждены,   и  я  с  наслаждением  дышал  чистейшим,
насыщенным кислородом воздухом, так что легкие, кажется, даже надрывались от
радости. Но уже  к  вечеру  я почувствовал недомогание и понял, что вместе с
потоком  воздуха ворвались какие-то бактерии, а  скорее всего, фильтрующиеся
вирусы.
     Сейчас мне  очень  плохо!  Очень! Я все чаще впадаю  в  беспамятство  и
диктую  это, уже яе выходя из машины. Все,  что я хотел  сказать,  я сказал.
Расчеты привел. Тот, кто найдет наш корабль, поймет, что  со мной произошло.
Я не хочу прощаться с вами, люди Вселенной,  но помните, мы сделали все, что
могли...
     Сейчас я  соберу последние силы и пойду в рубку  управления.  Я отключу
автоматы  и  роботы  и поставлю реакторы на предохранительный режим.  Если я
умру, образовавшаяся затем энергия не повредит  корабль. И  еще  -  я задраю
выходные люки, но не закрою  задвижек.  Тот,  кто  сумеет  войти  в корабль,
войдет в него.
     На всякий случай прощайте, люди Вселенной!..

     Глава пятнадцатая

     ДОРОГА ЧЕРЕЗ ОКЕАН

     Вездеплав легко  несся  над волнами Тихого океана, который вспыхивал по
временам светящимися полями, оставленными фосфоресцирующими рыбьими стаями.
     Ребята молчали, не обращая внимания  на эту  быстро меняющуюся красоту.
Они  все  еще  кили  рассказом  человека,  останки  которого  (а  их  глазах
превратились в пыль за пультом .управления корабля.
     - Трагическая история... - задумчиво сказал Ану. - Но  они сделали свое
дело  -  наша история донесла до нас  известие о взрыве Ч^.  ного  мешка. Он
натворил немало бед,  но, кажется, некоторые цивилизации уцелели, потому что
успели перебазироваться на другие галактики.
     -  Послушайте, -  ни к  кому  особенно  не  обращаясь, спросил Вася,  -
выходит,  на корабле  по-прежнему  лежат люди? В этом самом...  обезвоженном
анабиозе.
     - Почему вы так думаете? - встрепенулся Ану.
     - Но ведь  голос  издалека  подчеркнул, что их  не  вернули  к жизни. А
потом, наверно...
     Вася вдруг вспомнил что-то свое и поперхнулся.
     - Значит, они в корабле!
     -  А где тот корабль? -  каким-то  неестественным голосом вдруг спросил
Ану. - И как можно  установить, что погруженные в обезвоженный анабиоз члены
экипажа корабля все еще способны вернуться к жизни?
     - Не знаю... Со мной, например,  был  случай, когда  мамонт ожил  через
несколько тысяч лет.
     - А это - миллионов.
     -  Но мамонт не обезвоживался... И тут впервые в разговор вступил Юрий.
Он сказал торжественно и громко:
     - Вот это были люди!
     - А если бы нашли корабль, - опять вмешался Ану, - и оживили членов его
экипажа, мы бы сказали: "Вот это будут люди!"
     Юрий недоверчиво посмотрел на него, но смягчился и усмехнулся.
     - До чего же все странно - прошлое,  оказывается, может быть будущим, а
будущее -- прошлым. Все может перепутаться. А вот как распутать?..
     Все трое  замолкли,  раздумывая о тех  событиях, которые произошли  и с
ними, и с теми, историю которых они только что услышали. Таинственно лучился
блестками  океан,  горели яркие  звезды, ворочались  и  посапывали  Шарик  и
крокодил.
     Внезапно Шарик проснулся, тревожно поставил уши торчком и застыл. Вслед
за  ним  по  каким-то своим законам тревогу уловил крокодил и тоже приподнял
голову и прислушался.
     Машина  неслась над водой, почти прижимаясь к ней. Шарик приблизился  к
окну, заглянул в него и нетерпеливо, испуганно взвизгнул. Юрий обернулся.
     - Ты чего?
     Собака опять ткнулась носом  в окно, к ней  подполз  крокодил.  Оба они
заглядывали в окно и ерзали.
     - Послушайте, в океане что-то происходит... - сказал Юрий.
     - Что  тут  может  происходить -  такая тишина и  такой покой! - махнул
рукой Вася. - Давайте лучше обсудим...
     -  Подожди!  -  властно  остановил его Ану.  -  Мне  тоже  не  нравится
поведение крокодила. Он  взглянул в окно  и  вдруг вскрикнул. Там, за окном,
медленно  и неотвратимо как бы набухал и  поднимался  ввысь темный горизонт.
Это было необыкновенно, странно и,  должно быть,  поэтому страшно.  Горизонт
несся   навстречу  машине,  растекался  по  сторонам  и  тянулся  к  недобро
изменившимся, словно поблекшим звездам.
     - Черный свет! - в ужасе шепнул Вася.
     - Ерунда... - не совсем уверенно процедил сквозь зубы Юрий и тут только
заметил, как крепко он вцепился в сиденье.
     Машина  тоже  среагировала  на  приближение  опасности.  На  ее  пульте
вспыхнула и пробежала россыпь огней-сигналов, потом они погасли.
     Машина приостановила свой размеренный лет и заплясала над волнами.
     - Ану! - закричал Юрий и бросился к пульту.
     Ану тоже наклонился над пультом. Его  тонкие длинные пальцы  неуверенно
прошлись  по кнопкам и тумблерам, но нигде не  остановились. Он не знал, что
нужно  предпринять в таком случае. У него не было роботов, с помощью которых
он решал все сложные вопросы. И он растерялся.
     Горизонт уже поднялся вверх -  беззвучный и могучий - и заслонил  собой
сияющие  в  вышине звезды. Черная, неотвратимая, матово поблескивающая стена
неслась на везде-лет, и теперь требовались мгновения, чтобы спастись от нее.
     Но этих мгновений не нашлось. Машина ударилась  об упругую черную стену
и запрокинулась. Соскользнули  со своего заднего сиденья крокодил и с испугу
заскуливший Шарик. Ребята повалились друг на друга. И длинные смуглые пальцы
Ану невольно, чтобы  уцепиться хоть за что-нибудь и удержаться,  прошлись по
всему пульту.
     С этого мгновения все пошло кувырком.
     Черная неотвратимая стена  навалилась на машину, поглотила  ее и  стала
швырять из сто я роны в сторону. Сквозь прозрачные стекла и верх машины было
видно,  как мимо  проносятся какие-то странные светящиеся предметы. Иногда о
стенки что-то стукалось и билось.
     Разобраться в том, что происходит и куда летит кувыркающаяся машина, не
представлялось никакой возможности. Люди, Шарик и крокодил то  сталкивались,
то разлетались  в  разные стороны,  то  опять  сплетались клубком..  Сколько
длилось это беспорядочное падение, так никто  никогда и не установил - не до
этого было.
     Постепенно машина выровнялась.

     2

     Поначалу никто не понял,  где они находятся и что с ними происходит. За
окном была жуткая фосфоресцирующая темнота.
     Первым догадался Юрий:
     - А ведь мы идем ко дну...
     И в  самом деле, машина не  спеша, но  неукоснительно скользила в  этой
жуткой  черноте  вниз  и вниз.  Чернота вокруг  становилась  все  плотней  и
нестерпимей. Океанская вода казалась плотной и маслянистой.
     - Похоже...  - глубокомысленно  протянул Вася  и  вдруг  стал  зевать -
неудержимо и сладко.
     В  перерывах между зевками  он судорожно глотал воздух и пытался что-то
сказать, но произнести ничего не мог.
     - Тебе плохо? - бросился к товарищу Юрий.
     Вася пожал плечами, хотел было что-то сказать, но вместо этого промычал
нечто несуразное и развел руками.
     Шарик подполз к нему по сиденью,  обню. хал и из сочувствия лизнул Васю
в щеку. Наверное, вкус щеки ему не понравился и, возможно, даже испугал его,
потому что Шарик задрал мохнатую морду и стал тихонько и безнадежно скулить.
     - Что с ним делается? - тревожно спросил Юрий.
     Но Ану тоже был растерян и ничего не понимал.
     - Может быть, это от страха?
     Однако Юрий не мог представить, чтобы Вася мог испугаться до зевоты. Он
не такой  человек, чтобы струсить до такой степени. Но есть Шарик.  Шарик-то
старый,  испытанный в космических путешествиях  друг.  Почему же  и он вдруг
стал зевать и завывать?
     Только один крокодил устроился на  полу между  сиденьями, свернул хвост
на сторону, голову положил на пол и опять задремал.
     - Нет,  Ану,  это не от страха, это  от чего-то другого. Может,  у  них
кислороду не хватает, может, у них начинается азотное отравление?
     - Это  еще что  за  отравление?  -  почему-то рассердился  Ану.  - Азот
содержится в воздухе, которым мы дышим, но мы же не отравляемся.
     -  А на морской глубине бывает как раз азот-* ное  отравление, - упрямо
сказал Юрий. -
     Я читал. Азот растворяется в этом... в крови... И вот...
     Но что именно происходит с водолазами и аквалангистами на глубине и что
такое азотное отравление, он так и не вспомнил, и Ану сказал:
     -- Но мы ведь тоже дышим тем же воздухом и... не зеваем.
     Против этой очевидности  спорить не приходилось, и Юрий рассердился. Он
посмотрел на воющего Шарика и вдруг закричал:
     - Ты-то чего развылся? Тебе-то чего нужно? Шарик  недоуменно  покосился
на хозяина и уже набрал воздуха, чтобы завыть снова, но Юрий прикрикнул:
     -  А ну замолчи,  тумус несчастный!  Что такое  тумус на  языке голубых
людей, Шарик знал отлично.  И поэтому обиделся - ни дураком, ни ненормальным
он не хотел быть. Да и никогда не бывал. Поэтому он укоризненно посмотрел на
Юрия, словно хотел сказать: "Неужели тебе не жаль товарища? Он же зевает.  А
я хоть чем-нибудь да помогаю ему. Ты же только орешь. Да еще и оскорбляешь".
     Конечно,  в другое  время  и  в другой обстановке  Юрий понял  бы  этот
укоризненный собачий взгляд, и ему,  как и всякому хорошему  человеку, стало
бы  стыдно  перед  собакой.  Но  сейчас   Юрий  был  возбужден  и  деятелен.
Происходило нечто невероятное, и ему приходилось думать  за всех и решать за
всех: Вася зевал. Шарик выл, а  Ану  явно растерялся.  Поэтому он не обратил
внимания на этот собачий укоризненный взгляд и крикнул:
     - А ну, марш на место! Не крутись под ногами!
     Шарик покорно спрыгнул на пол, устроился рядом с крокодилом. Все это он
сделал так, будто хотел сказать, что он очень обижен в самых лучших чувствах
и если Юре захотелось сорвать на нем свою злость, так пусть он теперь пеняет
на себя. Лично он, Шарик, никакого отношения к происходящему иметь не хочет.
Его дело собачье: заставят - будет лаять.
     Но Юрий уже не мог сдерживаться. Он откровенно рассердился  на Васю  и,
собрав всю свою волю, закричал:
     -  А ну, прекрати зевать! Нашел время!..  Вася как  раз растянул рот  в
сладкой  зевоте. И когда Юра закричал, он вздрогнул, возле уха у него что-то
тихонечко хрустнуло, и некоторое  время он смотрел на товарища,  все еще  не
закрывая  широко открытого рта. Потом  закрыл рот и вполне внятно и спокойно
сказал:
     - Сам не пойму, что со  мной случилось. - И тут  же икнул: - И спать...
ик... не хочется... ик... А все равно... ик...
     Вася  примолк, словно  прислушиваясь к  самому  себе, и поднял на  Юрия
растерянный взгляд. Посмотрел и беспомощно, обреченно икнул. Юрий взглянул в
его  глаза и вдруг резко ударил  друга по плечу. Вася вздрогнул и  прекратил
икать.
     -  Ничего  не  понимаю,  - сокрушался  он. -  Может,  это оттого, что я
когда-то замерзал? Может, у меня с нервами не все в порядке?
     - Слушай, брось ты эти нервы, не думай о них! Тут такое дело...
     -  Да я и  сам понимаю, но  мне  кажется...  Вася  снова замолк,  опять
прислушиваясь к самому себе, словно ожидая, что он опять начнет или  зевать,
или икать. И это ужасно не понравилось Юрию.
     - Слушай, ну, прекрати! - взмолился он. - Тебе кажется, а мы врежемся в
океанское дно.
     - Нет, и в самом  деле прошло,  - облегченно вздохнул Вася. - Так  вот,
мне кажется, что Ану выключил всю аппаратуру ма-щины.
     - Послушайте, Вася... - возмущенно начал было Ану и стал приподниматься
с сиденья.
     -  Нет-нет, это не нарочно. Просто, когда нас тряхнул  черный свет,  вы
невольно провели рукой по пульту и разладили всю систему. Сами посмотрите.
     И они посмотрели на пульт, на россыпь тумблеров, выключателей и кнопок.
Они и в самом деле были включены и выключены в полном беспорядке.
     Ану побурел - таким становилось его смуглое лицо, когда он краснел, - и
стал   быстро  восстанавливать   сбившееся  управление.  В   машине   что-то
сдвинулось,  что-то загудело, и она  замедлила свое безостановочное движение
все вниз и вниз.
     - Послушайте, а что это было? - спросил Вася.
     И все поняли его, вспомнив жуткую черную стену, надвигавшуюся на них.
     Юрий не совсем уверенно предположил:
     - Может быть, цунами...
     - Чего-чего?
     -  Цунами. Это  когда  в  океане  случается  землетрясение  или,  можно
сказать,   моретрясение.  Словом,  когда  в  океане  происходит   извержение
вулканов,  по воде идет огромная и Могучая волна. Японцы называют ее цунами.
Она может смыть целые острова и даже го-Рода.
     Ану покивал:
     -  Я  слышал  о цунами по  радио.  Это дей.  ствительно жутко -  полная
тишина, и вдруг
     неизвестно почему и откуда взявшийся вал океанской воды.
     - Особенно ночью.
     - Да... И в самом деле похоже на черный свет. Видишь что-то черное, и в
то же время оно как будто светится.
     -  Так это  оно  светится,  -  поморщился  Юрий. -  А  черный  свет сам
освещает.
     - М-да... Возможно, в этом разница.
     - А ты можешь себе  представить, какой  на самом деле может быть черный
свет? - спросил Вася.
     Юрий  ответил не сразу. Он вспомнил все, что видел  в прошлом, и твердо
сказал:
     -  Могу. Это  когда  посмотришь  на солнце, а  потом  вокруг. В  глазах
черным-черно, а в то же время все вокруг  невероятное: трава не  зеленая,  а
красная, вода не синяя, а радужная. Ну и все такое...
     - Ну,  так это когда  на солнце... И  вообще довольно рассуждать. Нужно
действовать. А то мы и в самом деле врежемся в океанское дно.

     3

     Внезапно машина  остановилась и словно  затанцевала на одном месте.  По
окнам,  по  ветровому  стеклу,  по  прозрачной  крыше  быстро,  извиваясь  и
переплетаясь, заскользили какие-то странные не то змеи, не  то водоросли. На
их  живых отростках то сужались, то раскрывались, как мелкие  цветы, жадные,
нервно вздрагивающие присоски.
     - Осьминоги! - прошептал Вася.
     - Или кальмары! - ответил ему тоже ше-дотом Юрий.
     Опять стало  жутко,  и  Юрий  подумал,  что  Ьася  снова начнет икать и
зевать. Но ничего родобного с ним не произошло.
     Казалось, что машина запуталась в бесконечном скопище морских хищников.
Они  подплывали строем, ощупывали машину, заглядывали  в  стекла  страшными,
странными,  круглыми, ничего не  выражающими глазами и снова отплывали. А на
их  место становились  другие.  И каждый раз новые  пришельцы  были побольше
ростом и щупальца у них были длиннее, а присоски на них мощнее.
     Было  в   этом   их  медлительном,   безмолвном  скольжении   нечто   и
отвратительное и в  то  же время смешное -  такими важными  и самоуверенными
казались эти существа, так строго они соблюдали старшинство.
     Но неожиданно  кальмарья степенность исчезла.  Они  заметались и  стали
исчезать в слабо  фосфоресцирующей  массе воды.  Машина  вздрогнула. На  нее
легли огромные, толстые щупальца. Они охватили  машину, их присоски накрепко
впились в  стекла.  В  ветровое  стекло заглянули немигающие  глаза,  взгляд
которых заставил людей невольно опасливо отодвинуться от ветрового стекла.
     И  почему-то именно  в  эту секунду заворочался  крокодил. Он неуклюже,
царапая   когтями  сиденье,  выполз  вначале  на  заднее  сиденье,  а  потом
перевалился на переднее.
     Делал  он это медленно, неторопливо и не всегда удачно - несколько  раз
соскальзывал.
     В это же время гигантский, в несколько тонн а может быть, и в несколько
десятков тонн весом, кальмар все давил и давил  своими  страшными щупальцами
на  машину.  Присоски расплющивались и  выделяли липкую,  вероятно ядовитую,
жидкость,  но,  естественно, сделать хоть что-нибудь  с машиной не могли.  И
хотя каждый  видел, какие огромные усилия прилагал кальмар, чтобы  раздавить
своего врага, глаза его были спокойными и совершенно бесстрастными.
     И все-таки  машина  медленно, вначале  незаметно,  но поддалась усилиям
кальмара. Она стала  скользить  в глубину.  Вероятно, морской хищник этого и
добивался - он хотел увлечь ее  как  можно  глубже, чтобы страшное  давление
толщи воды раздавило его врага.
     - Что он делает? Чего он добивается? - шепотом спросил Ану.
     - Не знаю... - тоже шепотом ответил  Юрий. - Читал,  что кальмары живут
огромными стаями на определенной глубине и киты, особенно кашалоты, ныряют в
глубину  как раз за кальмарами. Ведь есть  киты, которые питаются в основном
кальмарами.  Ну  ясно,  кальмары  тоже   борются   со  своими  врагами.  Они
обхватывают китов и стараются увлечь их на глубину и там подержать подольше.
Кит  не может долго жить без воздуха. Ведь он животное, а не рыба. И если он
не вырвется из щупалец вот такого кальмарища, он погибнет - задохнется.
     - Значит, ты думаешь, что кальмар принял нас за кита?
     - А за кого же еще? Космические везделе-ты он наверняка не видал.
     И  пока  они  обсуждали  сложившуюся  обстановку,  машина  все  быстрее
скользила  вниз.  Следовало  что-то  предпринять,  но что именно, еще  никто
толком  не представлял.  Ану  все еще Дазбирался  в  том  беспорядке, что он
случайно сотворил на пульте управления.
     И вот тут-то крокодил наконец взобрался на переднее сиденье, утвердился
и уперся передними лапами в  пульт управления. Сидевшие справа Юрий и Вася и
колдовавший слева Ану с недоумением покосились на крокодила. А он не обращал
на них внимания. Он уставился в огромные, бесстрастно жуткие  глаза кальмара
и стал медленно разевать свою зубастую пасть.
     Что-то  дрогнуло   в   глазах  кальмара.  В  них   мелькнуло  выражение
недоумения, а может быть, даже страха. Клюв дернулся, и щупальца заскользили
по обшивке машины. Крокодил не двигался. Он только смотрел в страшные  глаза
кальмара и то разевал, то прикрывал пасть.
     Представить себе, что кальмар испугался такого  крохотного по сравнению
с  ним крокодила,  казалось невозможным. Однако кальмар отступил. Он оторвал
щупальца от стекла и медленно "растворился" в темной толще воды. Может быть,
в  клетках его огромного тела еще жила  память  о тех временах, когда предки
кальмаров боялись  огромных  бронированных предков крокодилов?  Кто знает...
Ведь никто так и не узнал, почему совсем не испугавшийся Вася то зевал, а то
вдруг икал...
     Много еще не разгаданных учеными тайн существует вокруг нас.

     4

     Но времени разгадывать загадки  у ребят не было. Они  спешили домой.  А
для этого им требовалось вырваться из подводного плена.
     - Ну положение! -  с облегчением вздохнул Юрий. - У вас как, Ану, все в
порядке?
     - Роботы независимого управления сделали все необходимое... - не совсем
уверенно сообщил Ану. -  А я, кажется, нашел систему  управления  машиной  в
подводном положении. Так что можно начинать всплытие.
     - Может, может... - мечтательно  протянул Вася,  - может, мы поплывем в
подводном положении? Ведь такое когда увидишь...
     Юрий  посмотрел через  стекла машины. В темноте слабо лучились  неясные
очертания не то животных, не то рыб, иногда вырисовывались силуэты кальмаров
и других незнакомых им обитателей подводного  царства. Они то медленно плыли
вокруг, то  стремительно проносились  мимо.  И Юре тоже отчаянно  захотелось
подольше побыть в этом неведомом  большинству живущих на Земле мире.  Но тут
он заметил странное движение.
     Впечатление было такое, словно в черной  толще воды появилась какая-то,
новая,  еще более черная и потому  не  столько видимая,  сколько угадываемая
струя. Она как бы обтекала машину по эллипсу и пропадала в черноте.
     - А много ли здесь увидишь?.. - ощущая смутную тревогу, протянул  Юрий.
- Может быть, поднимемся повыше?
     -  Можно, -  согласился  Ану и, переключив тумблерок,  нажал на  педаль
подачи энергии.
     Машина стала медленно подниматься вверх. Никто бы не сказал, что вокруг
посветлело,  все  та же чернота, но в  ней стало  больше просветов, световых
пяте