Владимир Григорьевич Мелентьев.
    Чeрный свет


     Издательство Детская Литература, Москва, 1970
     OCR: Tuocs, 2001
     Origin: Книжная полка В.Ершова http://vgershov.lib.ru


     Глава первая

     САМОЕ СТРАШНОЕ

     Самым    тяжким,   самым   страшным,   наконец,    самым    невыносимым
обстоятельством  для Юрия Бойцова  оказалось  то, что, возвратясь  из своего
космического путешествия, он вынужден был молчать, то есть сохранять тайну.
     Конечно,  когда его  отругала мать, а потом наказал отец, хранить тайну
не   составило  особого  труда:  если  тебя  ругают   и  очень  обстоятельно
доказывают, что на всем белом свете нет ни одного человека хуже, чем ты, - в
этом случае своими тайнами делиться не хочется. Не та обстановка. Так что ни
родителям,  ни бабушке  Юрий Бойцов ничего не рассказал. Он твердо  стоял на
своем:
     -  Пошел в лес,  заблудился...  Вот и все. Бабушка первой  стала на его
сторону и, вспомнив, что она не только бабушка, но еще и мать Юркиного отца,
накричала на своего сына:
     - Сам-то забыл, как пять дней пропадал?!  Я  за ним всю округу обегала,
отец-покойник  сапоги в лесу стоптал,  его разыскивая, всех дружков  на ноги
поднял. А ты что тогда делал?
     - Ну, мама... - поморщился отец.
     - А что  "мама"! Забыл? Так я тебе напомню. Переплыл на остров на нашей
реке и решил стать Робинзоном. Ну, выпороли тебя, и дело с концом. А ты, как
старик, зудишь  и зудишь! Все воспитываешь  ребенка. Ты ему  всыпь по первое
число, чтобы понял, как в следующий раз пропадать неизвестно где, - на том и
делу конец. А то куда же это годится - сидит парнишка наказанный, никуда его
не пускают и  целый  день воспитывают.  Не то что  мне, а собаке и то  тошно
стало.
     Шарик смотрел грустными, преданными глазами на Юру  и то печально вилял
обрубком  хвоста, то неодобрительно вертел  головой, словно  желая  сказать:
"Попадает тебе, хозяин? Попадает... А ведь  если  бы рассказал все, как было
на самом деле, может, и не ругали бы... Может быть, как раз наоборот - стали
хвалить. И мозговые косточки бы покупали, и гулять отпускали".
     - Видишь ли, мама, - ответил отец бабушке, - настоящий мужчина не  тот,
кто  никогда не совершает ошибок.  Настоящий мужчина тот, кто  понимает свои
ошибки,  умеет  их  исправлять,  а  когда  из-за этих ошибок  у него  бывают
неприятности или  даже наказание - он  их стойко переносит. И  не  жалуется,
потому что понимает - сам виноват. Так вот... Я лично Юрия не держу. Если он
считает, что мое наказание - десять дней не выходить из дому - несправедливо
и он ни в чем не виноват, пусть идет куда хочет: у него каникулы. Но если он
понимает, что виноват, если он настоящий мужчина, то уж пусть  не жалуется и
стойко переносит наказание.
     И отец ушел на работу.
     Конечно, отец прав...  Стойкость есть  стойкость, и сила воли есть сила
воли. Нужно уметь их  воспитывать.  И раз  уж  он  и в  самом  деле пропадал
неизвестно где, а родители волновались, наказание справедливо.
     Вот если бы он мог рассказать родителям, что случилось с  ним и Шариком
на самом  деле!  Тогда  все было бы по-иному.  Но  разве тебя  поймут  люди,
которые заняты твоим воспитанием. Выслушают и скажут: "Не выдумывай!"
     А еще лучше,  если бы рядом  был настоящий  друг, который все понимает,
всему верит и всегда готов разделить с тобой самые большие несчастья и самые
сложные приключения. Но таких друзей у Юрия не было, потому что каникулы еще
продолжались и товарищи разъехались по пионерским лагерям и родственникам.
     А  как нужен друг! С  настоящим другом  легче  переносить все трудности
наказания.
     Юрий  прерывисто  вздохнул  и побрел в  глубь сада,  в малинник.  Здесь
хорошо было лежать на мягкой  стружечной подстилке, смотреть в небо, читать,
мечтать и лениво есть поспевающую малину - крупную и сочную.
     Но в этот день Юра обнаружил, что малина с ближних кустов уже  съедена,
и он передвинулся дальше, к самому углу сада. Только он поудобней устроился,
как вдруг ему показалось,  что на него кто-то смотрит. Кто и откуда, Юра еще
не понимал, но чувствовал  - за  ним  наблюдают.  Он  покрутился, привстал и
встретился со взглядом мальчишеских глаз.
     За забором  из еловых кольев сидел парнишка  с  книгой  в  руках, жевал
малину и смотрел на Юру.
     Некоторое время они смотрели друг на друга, потом Юра спросил:
     - Ты давно здесь?
     - Нет. Пятый день.
     - А-а... Никуда не ходишь?
     -  Меня  не  пускают,  - вздохнул  парнишка. Оказывается,  неприятности
бывают не только у Юрия Бойцова, но и у других. Это успокоило Юрия.  В конце
концов,  его неприятности такие, каким можно позавидовать, потому  что никто
другой на всем белом свете не имел и не очень скоро будет иметь подобных.
     - Натворил чтогнибудь? - покровительственно спросил он.
     - Да нет. Просто...
     - Ну, так просто ничего не бывает.
     -  Конечно,  это  не  так  просто,  но  я...  я  ничего  особенного  не
натворил... А ты почему сидишь дома?
     Юрий помялся и понял, что он не в силах  больше скрывать свою тайну. Но
открыть  ее  вот  так, сразу,  он тоже  не мог и поэтому постарался оттянуть
время.
     - А ты сюда насовсем приехал или в гости?
     - У меня родители геологи, и потому  мы  никуда  насовсем не приезжаем.
Сейчас приехали на несколько лет. - Он вздохнул. - Из-за меня.
     - Ты что, больной, что ли?
     - Понимаешь, сам не знаю... -  вздохнул парнишка, и  Юрий почувствовал,
что  у  того тоже  есть  какая-то невероятная  тайна и  что ему тоже хочется
поделиться с кем-нибудь этой тайной.
     - Как это - не знаешь? Просто, наверно, не хочешь рассказывать. Или  не
можешь, потому что - тайна.
     Парнишка испытующе посмотрел на Юрия, потупился и опять вздохнул:
     - Почти что так.
     - Вот чудак, ты мне расскажи! - И скромно признался: - Я, знаешь... сам
тоже кое-что испытал.
     Парнишка за забором помялся, повздыхал.  И тогда  Юрий понял, почему он
мнется:  нельзя  же открывать  тайны через  забор. Бойцов  решительно потряс
старые  колья,  выдернул  проржавевшие  гвозди и сделал лаз.  А когда он сел
рядом с парнишкой, тот сразу начал рассказывать:
     -  Со мной  произошло нечто совершенно невероятное. Весной  я поехал  с
товарищем  за мамонтовым зубом, провалился  в старый шурф - это  такая яма в
вечной  мерзлоте -  и не  то замерз, не  то заснул. А когда отмерз  вместе с
мамонтом,  то оказался в двадцать первом  веке.  Насмотрелся всего, а  потом
опять заснул и вот... очутился в наших днях. Как это со мной произошло, я не
понимаю. Но родители  очень за меня  испугались  и  взяли перевод с Крайнего
Севера на строительство вашей гидростанции. И так как я здесь никого не знаю
и они не очень на меня надеются, то никуда одного не пускают.
     Юра понял не все и потребовал  объяснений.  Парнишка  рассказывал очень
обстоятельно и так подробно и детально, что не поверить ему Бойцов не мог. И
тогда, в свою очередь, Юрий рассказал о том, как  он и  Шарик встретились  с
голубыми космонавтами с  Розовой земли, как отправились с ними в космическое
путешествие, побывали на планете Красных зорь  и вернулись домой.  Вероятно,
он  рассказывал достаточно убедительно, потому что парнишка сразу же поверил
ему и сочувственно отметил:
     -  Самое неприятное, что обо всем этом  никому и рассказать нельзя - не
поверят.
     -  Вот  в том-то  и  дело!  - воскликнул Юрий. -  Даже обидно...  Тебя,
кстати, как зовут? Меня - Юрка.
     - А меня - Вася Голубев...
     Вот так и познакомились два человека, которые побывали в фантастических
переделках,  узнали  технику  будущего  и прикоснулись  к самым  невероятным
научным  тайнам,  о  которых еще только  мечтают  самые  ученые академики на
Земле.
     На третий день их знакомства выяснилось, что мамы Юрия  и Васи  учились
когда-то в одной школе. На четвертый - что папы Голубев и Бойцов воевали  на
одном  фронте.  А  на  пятый -  сыновья получили  амнистию  и  им  разрешили
отправиться в лес.
     Они  взяли с  собой  корзины для грибов,  завтраки  и пошли прямо к той
самой  земляничной  полянке, на которой Юрий  не так давно впервые обнаружил
космический корабль голубых людей.
     Лес  был торжествен и  прекрасен.  Недавние дожди обмыли его,  яростное
солнце высушило, и теперь он источал запахи перегретой хвои, поздних цветов,
вошедших в силу папоротников и грибов.
     Юрий заглядывал  под елочки и березки, а Шарик носился по  всему  лесу.
Уши  у него стояли торчком,  обрубок хвоста повиливал, а темная пуговка носа
все время дергалась. Шарик принюхивался и пофыркивал.
     Когда он в очередной раз вынырнул из  лесной  чащи,  Бойцов  увидел под
елкой красивый  белый гриб. Он  был  так хорош, что Юрий вначале полюбовался
находкой и только после этого стал на колени, осторожно срезал гриб. Глубоко
в   земле   осталось   белое   пятнышко,  словно   в  лесу  кто-то   обронил
двадцатикопеечную монету. Шарик посмотрел на хозяина и мысленно спросил:
     "Ну что? Тебе такие нужны?"
     Юрий кивнул и потрепал его по загривку.
     - Ищи, ищи как следует.
     Шарик радостно взвизгнул и  бросился в лес. Подошел Вася  Голубев, взял
гриб, покачал его на ладони и спросил:
     - Вот это и есть белый гриб?
     - Да. Белый  гриб боровик,  всем  грибам  полковник. А ты что, разве не
знаешь?
     - Видишь ли, там, где я жил, грибы, конечно, имелись, но местные жители
их почему-то не собирали. И  я не обращал внимания. Но  недавно  мама купила
грибов на базаре, зажарила, и я понял, как же это вкусно!
     - Еще бы!
     В это время совсем неподалеку раздался лай Шарика. Пес выскочил  из-под
кустарника и требовательно потянул Юрия за штанину.
     -  Ты что, собака? - недоуменно  спросил Юрий:  такого с Шариком еще не
бывало.
     Шарик тявкнул и побежал к кустам. Юрий пошел за  ним, а когда прорвался
сквозь заросли, увидел  Шарика, который  стоял  над  огромным  белым грибом.
Шарик  довольно улыбался,  так, как  мог  улыбаться только  Шарик.  "Ну что,
хозяин, я тебя так понял?" - лукаво глазами спрашивал он.
     - Ну ты молодец! Молодчага! - закричал Юрий и присел над грибом.
     Шарик отпрыгнул в сторону и  залаял. Юрий  посмотрел  на него и увидел,
что  он  стоит  возле  второго  гриба.  Собака напала на  грибницу,  которая
распространяется под землей по кругу или овалу.
     - Вася, давай!  Срезай! -  крикнул Бойцов. Но  прежде чем  Вася  срезал
гриб, Шарик отскочил в сторону и опять залаял: там снова был гриб.
     С этой минуты земляничная полянка, где приземлялся космический корабль,
была забыта. Оба мальчика только и успевали срезать  грибы, которые  находил
неутомимый  Шарик.  Он  носился  по  лесу  как  угорелый,  обнюхивал  землю,
древесные  пни  и  корни  и  безошибочно  находил  не  только  крупные,  уже
поднявшиеся над  землей грибы, но и  совсем маленькие  грибочки, которые еще
едва начинали проклевываться сквозь прелый лист, прошлогоднюю траву и хвою.
     Но  находил он только  белые  грибы,  равнодушно пробегая мимо  маслят,
подберезовиков и подосиновиков  и, уж конечно, не обращая внимания на всякие
сыроежки и  рыжики.  И  хотя, конечно,  каждому грибнику было  очень  лестно
набрать одних белых грибов, Юрию показалось, что Шарик слишком легкомысленно
относится  к  лесному богатству.  Поэтому, как только  ему на глаза попались
другие съедобные  грибы, он  срезал их, а  потом  подозвал Шарика и дал  ему
понюхать и подосиновики, и подберезовики, и рыжики, и разноцветные сыроежки.
Шарик недоуменно посмотрел на него.
     "Это тоже может  пригодиться, хозяин? А других  не нужно?  А  то мне  и
другие попадаются..."
     - Других, Шарик, не нужно, а вот эти разыскивай.
     Шарик работал исправно. Он разыскивал то целые колонии рыженьких липких
маслят, то  грибницу белых грибов или  подберезовиков,  и корзины тяжелели с
каждой минутой. Уже через час пришлось возвращаться домой.


     Глава вторая

     ДРУГ ЧЕЛОВЕКА

     Необыкновенные грибные успехи парнишек  покорили и родителей и бабушек.
Из ненадежных людей ребята превратились  в умников,  которые, если  захотят,
могут быть  замечательными сыновьями и внуками. Такова логика взрослых. Если
ты сделал что-нибудь приятное для них - ты хороший.  А если сделал  приятное
самому себе, так ты неизвестно что: "горе горькое" или "горе луковое".
     У  взрослых  есть одна  особенность  -  они  очень любят  хвалиться.  В
магазине и на рынке успехами внуков похвалились бабушки, на  работе успехами
сыновей - папы и мамы. Весть эта мгновенно облетела  небольшой городок, и на
следующий  же  день ближний лес превратился  в  шумный  парк - везде бродили
грибники. Когда ребята опять собрались в лес, он  был вытоптан  и  замусорен
обрывками  газет и консервными  банками. Шарик хорошо помнил  свою задачу  и
кругами носился по лесу, но почти все грибы были выбраны, и даже  пес на сей
раз редко разыскивал белых красавцев.
     Ребята все дальше и дальше  углублялись в вековые  чащи леса, как вдруг
перед  ними  открылась  огромная чаша  карьера,  из которого совсем  недавно
возили на строящуюся плотину чистейший песок.
     Отсюда, от опушки, видны были необозримые дали реки, ее противоположный
крутой берег, на котором тоже синели леса. Можно было догадаться, что карьер
оставлен  не  случайно. В будущем,  когда  реку  перекроют  и она разольется
широким морем,  его  вода  заполнит карьер  и желтоватые обрывы  его  станут
берегами. Получится отличный затон.
     Но как раз этого  ребята  не поняли;  они  только обратили внимание  на
странное  поведение  Шарика,  который остановился на  самом краю  обрыва  и,
тревожно поднимая то одну, то другую лапу, старательно принюхивался к теплым
потокам  воздуха,  идущим  от  разогретого  солнцем,  выглаженного   дождями
белесого дна карьера.
     Ребята подошли к  Шарику, долго  смотрели на открывшиеся  дали, а потом
сели и свесили ноги. Шарик  то виновато терся о  Юрино плечо,  то тихонько и
тревожно повизгивал, бегая вдоль обрыва, принюхиваясь и прислушиваясь.
     Когда  он подбегал к  ребятам, у него  в глазах светились  удивление  и
растерянность.
     "Ничего  не  понимаю... Чудится  мне что-то  очень знакомое и, кажется,
опасное, а что именно - понять не могу. Даже, может, и понимаю, но не могу в
это поверить!"
     Он был  так встревожен,  так озабочен, что, кружась на кромке обрыва  и
вокруг ребят, даже задел и чуть не опрокинул Васину корзину. Юра рассердился
и вскочил, чтобы отодвинуть корзину подальше.
     - А то этот косолапый тумус все рассыплет... - еще успел сказать он.
     Потом случилось  непредвиденное. Видимо, от резкого  толчка Юриных  ног
кромка  карьера  дрогнула и  высохший  на  солнце песок ручейками заструился
вниз. Верхний, дерновый слой стал оседать, и Вася Голубев, еще не понимая, в
чем дело, попытался ухватиться за выгоревшую на солнце траву...
     Песок струился  все  стремительней и гуще, дерн  оседал все быстрее  и,
наконец не  выдержав  Васиной  тяжести, обрушился  песчаной лавиной. Голубев
покатился вниз, увлекая за собой новые глыбы песка.
     Юрий успел только ахнуть, а Шарик громко залаял и смело  бросился вслед
за Васей.  Струящийся песок  подхватил  и его,  несколько  раз перевернул, а
потом заботливо, даже нежно доставил на дно карьера.
     Все случилось так быстро,  что Вася не успел ни испугаться как следует,
ни обратить внимание на  самоотверженный поступок настоящего друга человека.
Когда он понял, что ничего страшного с ним не  произошло, то радостно заорал
со дна карьера:
     - Эх и здорово!
     Юре,  который  сначала  испугался  за  товарища,  тоже  очень  хотелось
закричать  или сделать для  Васи что-нибудь необыкновенное. Поэтому он  тоже
заорал страшным голосом и прыгнул с кручи на еще струящийся песок.
     Песок  принял его  мягко и  любовно,  подхватил  и  понес прямо к ногам
Шарика и Васи.
     - Эх и  здорово! Давай еще разок? - сказал Юра, поднимаясь во весь рост
и отряхиваясь.
     - Давай, - сразу согласился Вася,  и они вскарабкались по  осыпавшемуся
склону обрыва.
     Разогнавшись, они прыгнули на сыпучий ослепительный песок.
     Как и следовало ожидать, вся высохшая  на солнце стена карьера пришла в
движение, обрушилась и понесла ребят на самое дно.
     Когда  они выбрались из  шуршащих потоков, хохоча  и  отплевываясь,  то
услышали тревожный лай Шарика.
     - Что это он так разошелся? -спросил Вася и вдруг  широко открыл глаза.
Юра, проследив за удивленным взглядом Васи, открыл рот и замер.
     В  стене обрыва,  тускло  поблескивая на  солнце,  виднелся не тронутый
ржавчиной какой-то огромный металлический предмет. Собственно, обнажена была
только  часть предмета,  потому  что  потихоньку осыпающийся  песок медленно
открывал огромное сигарообразное тело этого таинственного предмета.
     У Юрия сразу пересохли горло и язык, он прошептал:
     - Послушай... Это... кажется...
     - Что  -  кажется? - спросил Вася  сдавленным голосом и  тоже почему-то
шепотом.
     - Я  еще не знаю.  Но  мне  кажется...  Мальчишки переглянулись  и,  не
сговариваясь, бросились к металлическому предмету.
     Они карабкались вверх, но песок на этом участке карьера осыпался как-то
особенно-стремительно,  и  они  сползали вниз,  потом снова карабкались,  но
добраться до предмета так и не смогли. Поглядывая  на грозно  поблескивающий
металл, они не знали, что предпринять.
     - Послушай, а может, это бомба? - наконец спросил Вася.
     - Скажешь тоже! Бомбы всегда ржавые. Сколько ведь лет лежат...
     - А может быть, она какая-нибудь особенная?
     - Брось! Наш город никогда  не  бомбили. Может, до него даже и самолеты
не долетали. Откуда же взяться бомбе?
     - Тогда... что же?
     - В том-то и дело. Такой металл я видел только на космическом корабле.
     - Бро-ось... - растерялся и даже как будто обиделся Вася, - не свисти.
     -  Как  хочешь,  можешь  не  верить,  - пожал плечами  Юрий  и  немного
обиделся: дружили-дружили, обсуждали-обсуждали, а Вася вдруг не поверил.
     - Да нет, не в том дело... Корабль-то под песком.
     - Ну и что, что под песком?
     - А то, что как он туда попал?
     Некоторое время Юрий пытался найти или в крайнем случае придумать ответ
на  этот резонный вопрос, но в голове  не  оказалось ни одной сколько-нибудь
подходящей мысли.
     - Надо разведать, - уклончиво сказал он.
     - Как ты его разведаешь, если до него не доберешься!
     - Сегодня не доберешься, а завтра?
     - А до завтра  сюда могут  прийти другие... Юрий оглянулся. Оставленный
карьер был пуст. Даже следы на вымытом дождями песке исчезли. В его чистом и
светлом покое таилось нечто древнее и безжизненное. И Юрий уверенно сказал:
     - Нет, другие сюда не придут.
     Они взобрались на обрыв, подхватили корзинки и пошли домой.
     Притихший Шарик  то и дело останавливался и  посматривал назад. Он  как
будто предчувствовал, что их неожиданная находка может опять перевернуть всю
его жизнь, и не знал - радоваться этому или грустить.
     На  улицах  их  останавливали  и  заглядывали  в  корзину.  Грибы  едва
прикрывали дно, и знакомые и  незнакомые  прохожие  сочувственно  покачивали
головой:
     - Жарынь... Ничего не сделаешь.
     - Первый слой прошел, теперь жди второго, - уточняли знатоки.
     А это значило, что делать в лесу грибникам нечего.

     Глава третья

     ДА ЗДРАВСТВУЮТ БАБУШКИ!

     Операция "Неизвестность" продумывалась во всех деталях и подробностях в
малиннике. Она требовала осмотрительности, тайны и учета всех обстоятельств.
     Для ее осуществления следовало взять лопаты, топорик, веревки,  молоток
и  гвозди,  чтобы на месте  сколотить  лестницу (не с собой же  ее тащить за
тридевять земель, да  еще в  лес), а  также  продукты, чтобы позавтракать  и
пообедать.  И  Голубеву   и   Бойцову  совершенно  ясно  представлялись  все
трудности, которые  им предстояло преодолеть.