,  с  которым   они
столкнулись, становится действительно грандиозным.
   Никто, кроме Хука, не хотел таить открытие. Но  Хук,  человек  деловой,
здравомыслящий, именно в это время с особым  рвением  стал  заботиться  об
охране тайны. Не упустить из своих рук,  никому  не  дать  воспользоваться
полученными наблюдениями стало его целью. Он еще не представлял себе,  как
сможет использовать  совершающееся  в  кратере,  и,  может  быть,  поэтому
откладывал решение вопроса о дальнейшей судьбе открытия. Выжидать,  копить
результаты и выжидать - единственное, на что соглашался глава фирмы "Хук и
Кь".
   Однако продолжать накопление результатов не  удалось.  Экраны  внезапно
угасли. Поначалу это  никого  не  встревожило,  так  как  протоксенусы  не
отличались постоянством, не  баловали  людей  и  сообщения  свои  посылали
тогда, когда им заблагорассудится. Но на этот раз  причина  молчания  была
иной. Что-то крайне обеспокоило протоксенусов. Никогда еще они не были так
взбудоражены, агрессивны, как в эти дни.  На  главном  пульте  то  и  дело
вспыхивали сигналы тревоги. Опыт, который успели приобрести люди,  общаясь
с ними, выращивая  их  и  обслуживая,  теперь  не  помогал.  Их  ничем  не
удавалось успокоить.
   - Мне кажется, не совладаем мы с ними, - сказал Крэл.
   - Это еще почему? - удивился Хук.
   - Мои  сотрудники  видели  протоксенуса,  переползавшего  через  кромку
кратера.
   - Крэл, этого не может быть! - запротестовал Ваматр. -  Они  без  наших
излучателей не могут даже... А впрочем... Ах, ничего-то мы еще не знаем  о
них. В кратере  неспокойно,  это  так.  Вероятно,  наступает  какой-то  не
известный нам, наиболее бурный период их развития, и они  стараются  выйти
из-под контроля, из-под  опеки  нашей.  Сознают  свою  зависимость  и  уже
тяготятся ею... Особенно прискорбно, что мы... мы ничего  не  в  состоянии
поделать...
   Хук прервал Ваматра:
   - Оставьте причитания, не обожествляйте их. Скорее всего  дело  обстоит
гораздо проще, чем мы думаем.
   Строгость тона Хука сразу заставила Ваматра изменить направление мысли,
и он уже лавировал:
   - Не исключено, конечно,  что  начинает  действовать  общебиологический
закон - стремление распространиться. Клоп и то покидает  надежное  убежище
близ кровати и отправляется искать новое  место,  чтобы  обосновать  новую
колонию. Он остается без пищи, высыхает, впадает в спячку, иногда длящуюся
годы, но инстинктивно выжидает, пока представится подходящий случай  и  он
обретет возможность создать гнездо, наплодить потомков.
   Крэл не выдержал:
   - Да к чему вы все это? Какой там общебиологический закон! Протоксенусы
живут по законам Биосферы Связи, и удержать мы их все равно не сможем.  Не
удастся  и  взнуздать  их,  заставить  работать  на   себя.   Они   уйдут,
распространятся, если такова  у  них  программа,  и  реакция  может  стать
неуправляемой.
   - Очень это по-нолановски, Крэл. Не могут они уйти из кратера.
   - А их попытки преодолеть земное притяжение?
   - Ах, - отмахнулся Хук, - это же ловушка.
   - Не понимаю.
   - Фотографии  были  изготовлены  для  моего  детектива,  чтобы  он  мог
передать их Нолану, заслужить таким способом доверие,  а  затем  выведать,
кто же на самом деле шпионит.
   - Черт знает что творится  здесь,  -  вскипел  Крэл.  -  Поймите,  ведь
смещение масштабов чудовищно. Выход в Биосферу Связи  и  мышиная  возня  с
детективами. Диверсанты. Пакость! Да ведь это все отвратительно.  Открытое
нами явление больше нельзя  скрывать.  Оно  должно  быть  опубликовано.  Я
настаиваю на этом.
   - А я на публикацию не согласен, - спокойно и зло объявил Хук.
   - В таком случае я буду действовать без вашего согласия.
   - Вы не сможете. Вы подписали контракт, дали обязательство, если вы его
нарушите... - Хук осекся, побледнел и полез в кармашек за таблеткой.  Крэл
выждал некоторое время, давая подействовать лекарству,  но  потом  все  же
сказал:
   - Мне очень жаль, но  согласитесь,  вы  вовремя  вспомнили  подробности
наших деловых отношений. Контракт  расторгнут  при  отъезде  из  Холпа,  а
новый... Нового контракта, как вы знаете, я не подписывал.
   Хук, сжав кулаки, шагнул к Крэлу.
   - Друзья, друзья, - умиротворяюще запричитал Ваматр, - зачем сейчас,  в
такое время распри!
   Хук, не обращая внимания на Ваматра, приблизился к Крэлу.
   - В каждой шутке есть Доля правды, молодой человек. Все  же  несчастные
случаи с людьми происходят. Не так ли?
   - О  да,  конечно.  "Автомобильные  катастрофы,  внезапные  срывающиеся
карнизы". Помню, помню. - Крэл тоже побледнел, но не  терял  выдержки.  Он
вынул из кармана конверт и протянул его Хуку.
   - Что это?
   - Воззвание к ученым мира. В нем  я  коротко,  но  достаточно  подробно
описал, с каким явлением мы столкнулись и  чего  от  этого  явления  можно
ожидать. Остальные  экземпляры  я  отпечатал  и  поручил  своему  адвокату
передать в крупные газеты, в телеграфные агентства.  Передать  при...  при
определенных, подробно оговоренных мною условиях. Предусмотрены  различные
варианты, в том числе и "карнизы", которые иногда вдруг срываются и падают
на голову.
   В пультовую вбежала Инса.
   - Привезли! Привезли первую партию мобильных усилителей. - Инса глянула
на Крэла, повернулась к Хуку: - Что здесь происходит, Крэл?
   - Ничего особенного, моя дорогая. Я высказал нашему шефу свое мнение по
поводу оберегаемой им тайны.
   Хук быстро направился к выходу, но затем вернулся:
   - Крэл, ваш заказ выполнен. Подумайте, не горячитесь... Мы уже  увидели
много. Протоксенусы рассказали нам кое-что о прошлом Земли, не  исключено,
что с их помощью мы  заглянем  в  миры,  объединенные  Биосферой  Связи...
Неужели теперь, когда осталось сделать, может быть, последний  шаг,  и  мы
услышим Вселенную, вы... - Хук протянул Крэлу его конверт.  -  Возьмите  и
продолжайте работу.
   Крэл медлил. Конверт чуть подрагивал в протянутой руке Хука, и  это  не
могло продолжаться долго.
   - Хорошо, схему, которую мы уже начали монтировать, я доведу до конца.


   Возможность не спать, точнее спать по полчаса, по сорок минут в  сутки,
позволила Крэлу довольно быстро закончить разработку новой  установки  для
приема  и  расшифровки  импульсов,  испускаемых  протоксенусами.   Физики,
кибернетики, математики и радисты хуковской  "обсерватории"  день  и  ночь
трудились над  созданием  аппаратуры,  предназначенной  для  накопления  и
обработки  огромного  количества  информации,  над  системой   адаптивной,
самонастраивающейся, которая  способна  была  решать  сложные  задачи  без
предварительного программирования. Работали день и ночь  не  в  переносном
смысле этого слова, а в буквальном, так как каждое  удачное  решение  того
или иного узла, агрегата или конструкции установки каждая правильная мысль
расчетчиков  и  конструкторов  тут  же  награждалась:  автор   не   ощущал
потребности в сне, оставался бодрым, энергичным и с особенным подъемом,  с
чувством удовлетворения продолжал работу.
   Дело двигалось  споро,  и  этому  способствовали...  протоксенусы.  Как
только кто-то из сотрудников становился вялым, сонливым,  быстро  уставал,
Крэл понимал: сделан ложный  ход,  взято  неверное  направление,  неудачна
принятая конструкция, и это помогало ему немедленно перестраивать работу.
   Пришло  время,  когда  удивляться  свойствам   протоксенусов   уже   не
приходилось. Они отчетливо дали понять, каковы их возможности.  Оставалось
использовать эти возможности  и  постараться  показать,  что  люди  готовы
включиться в Биосферу Связи...
   С  получением  последней  партии   мобильных   усилителей   завершилась
окончательная сборка аппаратуры, на которую Крэл возлагал столько надежды.
Он даже не волновался, его не тревожили сомнения - удастся эксперимент или
нет,  настолько  он  уверовал  в  направляющее   действие   могущественных
обитателей кратера. Крэлом теперь  владело  одно  чувство  нетерпения.  Он
почти  всегда  находился  в  главной  пультовой,  стараясь   не   упустить
подходящее время для включения новой  системы  расшифровки.  День  шел  за
днем, а включить ее не удалось, так как протоксенусы  не  утихали.  Что-то
беспрестанно продолжало их беспокоить, на  пульте  то  и  дело  вспыхивали
сигналы  тревоги,  а  на  экранах  вновь  и  вновь  возникало  изображение
курительной трубки.
   Крэл выжидал, будучи уверен, что, как только у  протоксенусов  настанет
период спокойствия, он включит систему  и  она  непременно  сработает.  Не
может не сработать. Не может! Он повторял эти слова  как  заклинание,  как
призыв к  свершению  и  неустанно  подстерегал,  когда  в  кратере  станет
спокойно.
   И такой момент настал.
   Исчезла курительная трубка на экранах, а затем исчезли и  сами  экраны,
стены, темные, свинцованного стекла огромные  окна,  пульт,  весь  балкон,
нависший над черной бездной, и Крэл увидел... нет, вернее, воспринял  всем
существом, как Вселенная вошла в кратер  и  раскрыла  себя...  Сколько  он
пробыл наедине с ней, он не представлял. Познание еще никем не  познанного
могло сломить его,  он  это  понимал  и,  собрав  все  силы,  вырвался  из
пультовой.
   В ярко освещенном туннеле Крэл перевел дыхание и  сразу  подпер  спиной
дверь, словно опасаясь, что возникшее там, за ним, может  вдруг  заполнить
пультовую, может хлынуть наружу.
   Прошла минута, может быть  час,  а  Крэл  все  стоял,  не  меняя  позы,
чувствуя, как по лицу медленно стекают капли пота, стоял,  едва  дыша,  не
отрывая глаз от входной двери  и  туннель...  Кто  войдет  в  нее  первым?
Вероятней всего, дежурный. Не окажется ли для него нагрузка чрезмерной?  А
кому она будет под силу?.. Сейчас может прийти Инса. Что, если она, как  и
Эльда, всем существом  потянется  к  прекрасной  тайне  и  не  выдержит...
погибнет, как Эльда, как Бичет... Беспокойство росло, Крэл  никак  не  мог
принять решение - что делать, если сейчас в конце туннеля  появится  Лейж,
Ялко или Ваматр...
   Вошел Хук.
   Вверх по туннелю он шел медленно, не сразу обратил внимание на странную
позу Крэла, на его  состояние,  и  только  приблизясь  к  нему,  испуганно
спросил:
   - Что с вами, вам дурно?
   Крэл помотал головой и указал на все еще подпираемую им дверь.
   - Так вам удалось, вы включились, увидели?!
   - Включился. Но я... я не увидел,  нет,  я  ощутил,  как  бы  в  некоем
озарении мне представилась непостижимая  сложность  открывающегося  теперь
нам. И знаете, это пугает. Мы делали все возможное, добиваясь контакта,  и
не задумывались, чего это может стоить.
   Хук понимающе кивнул.
   - Слишком велика нагрузка, и вы боитесь...
   - Да. Я вспомнил сейчас Эльду Нолан,  Бичета  и  я  не  знаю,  как  нам
быть... Встреча с другим разумом, восприятие мира,  отраженного  Внеземным
Разумом,  -  это  принципиально  новое,  неожиданное   и   очень   сильное
воздействие  на  человеческий  разум.  К  этому  человек  не  приспособлен
эволюционно, не  имеет  защитных  механизмов.  Люди  страшатся  встречи  с
чуждыми  для  Земли  бактериями,  потому  что  против  них  не   выработан
иммунитет. А ведь мозг наш при контакте  с  другим  разумом  окажется  еще
более незащищенным... Мне все время хочется держать эту дверь...
   Хук тоже оперся о дверь и глухо, едва шевеля губами, произнес:
   - Так вот какая она... Вселенная...
   В это время дверь задрожала. Казалось,  что  кто-то  напирает  на  нее,
стараясь вырваться из пультовой. Хук прижал ее еще сильней.  Крэл  помогал
ему. Оба они превосходно понимали, что нечему вырываться в туннель, и  оба
все же продолжали придерживать дверь.
   - Да пустите же, черт побери!
   И Хук и Крэл в  эти  минуты  совершенно  забыли,  что  комната  Ваматра
сообщается с пультовой. Ваматр стоял на пороге, внимательно всматриваясь в
их лица.
   - Я отключил вашу систему, Крэл. - Ваматр тоже  был  бледен,  но  стоял
прямо, немного  откинув  голову.  Глаза  его  блестели.  Задорно,  немного
лукаво. - Итак, свершилось!
   Вид и поведение Ваматра немного успокоили Крэла, но  Хук  все  еще  был
насторожен:
   - Может  быть,  рано,  может  быть,  надо  позаботиться  о  том,  чтобы
человечество не узнало...
   - А пусть его знает. Ему просто необходимо  время  от  времени  срывать
ядовитые плоды с древа познания. Пусть срывает! Почему, собственно говоря,
рано? - Ваматр даже фыркнул презрительно. -  Подумаешь  -  рано!  Д-а,  мы
молоды, дерзки и требовательны, как дети. Мы уже хотим настоящий паровозик
и позитронного робота в придачу... Да, на нас обрушилось непостижимое.  Ну
и что из этого? Мы  избаловали  себя.  Почему-то,  размышляя  о  возможных
контактах с мирами взрослыми, мы непременно ждем кое-чего задаром, а  они,
взрослые, вместо того, чтобы сразу же дать нам паровозик, который, кстати,
от неумелого обращения может взорваться, говорят: сначала обучись, познай,
происходящее во Вселенной. Поверьте, она не  страшна,  она  еще  непонятна
нам.
   - Настолько, - подхватил Хук, - что нужно опасаться перегрузки: следует
ли заставлять мальчишку, только-только  преодолевшего  таблицу  умножения,
изучать квантовую механику?
   Ваматр не ответил, открыл дверь и, когда все вошли  в  пультовую,  стал
оглядывать ее, словно выискивая, а не  притаилось  ли  где-то  в  укромных
уголках  хотя  что-нибудь  от  так  недавно  воспринятого  им,  огромного,
привлекательного и настораживающего. Да,  да,  настораживающего.  С  самим
собой он был откровенен и, конечно, опасался происходящего  в  кратере  не
меньше, чем Хук и Крэл: за  свинцовыми  стеклами,  в  темной  глубине  шли
процессы,  может  быть,  уже  не  подвластные  людям.  Это  беспокоило   и
возбуждало.
   - Чаша кратера, - тихо проговорил он, - обращена к  звездам.  Вселенная
льет в чашу щедрый поток, и благодаря протоксенусам мы  наконец  пригубили
ее...
   Все трое  еще  продолжали  обсуждать,  каковы  могут  быть  последствия
подключения Земли к Биосфере Связи, когда приборы начали сигнализировать о
неблагополучном  состоянии  протоксенусов.  Ваматр  распорядился  объявить
тревогу.
   - Дело так серьезно? - обеспокоился Хук.
   - Никогда они еще не были в столь ужасном состоянии. Не могу понять,  в
чем дело. - Ваматр вновь и вновь просматривал ленты на самописцах.  Пришла
Инса, появился Ялко, но и они ничем не помогли Ваматру.
   - Ничего не изменилось в режиме их содержания, как будто ничто  пагубно
не влияет на них, а они беснуются.
   Вскоре  в  пультовой  собрались  все   руководители   групп.   Сигналы,
поступавшие из кратера,  говорили  об  одном:  беспокойство  протоксенусов
нарастает.
   Крэл отвел Ваматра в сторону и спросил:
   - А если это из-за того, что мы вдруг отключили систему  контакта?  Они
уже настроились  на  передачу,  вероятно,  сконцентрировали  всю  энергию,
целиком занялись этим, и внезапное отключение...
   -  Может  быть,  включить?  -  глаза  Ваматра  забегали,   он   немного
воодушевился, но опасливо поглядывал на Хука. Пожалуй, Ваматр  рискнул  бы
обрушить на присутствовавших в пультовой Вселенную, но в это  время  вошел
Лейж.
   - Сейчас они, наверно, успокоятся.
   - А что изменилось?
   - Они опять призвали насекомых.
   На этот раз протоксенусы призвали к себе только один вид  бабочек.  Над
кратером уже вилась серенькая струйка, втягивалась в  него  и  поглощалась
протоксенусами. Процесс шел стремительней, чем в Холпе, и это  обеспокоило
Хука.
   - Если не  удастся  приостановить  принудительную  миграцию  насекомых,
тайна  нашей   "астрономической   обсерватории"   будет   раскрыта.   Надо
попробовать как-то прекратить это втягивание.
   И тут вмешался Ялко.
   -  Насекомые  нужны  в  кратере,  и  этим  сказано   все!   Они   нужны
протоксенусам, выполняющим великую миссию. А насекомые... насекомые просто
субстрат, из которого складываются  протоксенусы.  Мы  пришли  из  другого
мира, мы включимся в Биосферу Связи и уйдем дальше, выполнив задание!
   - Ялко! - вскричал Ваматр. - Опомнись, Ялко!
   Однако Ялко уже не мог опомниться и продолжал:
   - Да, да, только выполнив задание. Таких планет, как Земля, - миллионы,
и многие из них уже связаны системой биоинформации. Она вечна,  как  вечна
Вселенная, как вечна жизнь. Перед лицом этого величайшего организма  жизнь
одной клеточки - биосферы Земли - ничтожна!
   Ялко опустился, вернее, упал на стул, уронив голову на руки,  и  замер.
Стало тихо, и в тишине этой  явственно  слышен  был  шепот  Хука,  коротко
приказавшего:
   - Врача!
   Между тем на пульте опять тревожно засигналили приборы. Ваматр подбежал
к дежурному, пытаясь понять, что на этот раз изменилось в кратере. Крэл не
отходил от Ялко. Когда появился врач, Петеру стало, видимо, немного лучше,
он даже улыбнулся, подняв на него измученные глаза,  но  как  только  врач
взял его за руку, он закричал. Закричал, будто от  страшной  непереносимой
боли. Крэл обнял Ялко за плечи, стараясь поддержать, не дать  ему  упасть,
однако Петер не падал. Он  вытянулся,  извиваясь  и  корчась,  словно  его
пытали нечеловеческой пыткой, и вдруг стал выкрикивать:
   - Помогите! Помогите! Мы погибаем...  Не  включайте  эти  излучатели...
Помогите! - врач ввел Ялко ампулу аминазина, но и это не подействовало.  -
Помогите!  -  Петер  уже  не  кричал,  а  хрипел,  с   мольбой   оглядывая
склонившихся над ними людей: - Ну сделайте же что-нибудь, придумайте... Не
могу, не могу... Инса, ведь  ты  должна  помочь,  ведь  ты  нам  поможешь,
правда?!
   - Надо перенести его  в  амбулаторию,  -  распорядился  врач,  повторив
инъекцию. - Я не могу понять, что с ним происходи".
   Ялко унесли. На какое-то время в пультовой стало немного спокойней,  но
около полуночи  начали  гибнуть  протоксенусы.  Ваматр  и  его  сотрудники
совершенно растерялись, не зная, что предпринять, и  только  Хук,  получив
сообщение по телефону, принял решение:
   - Идемте к генераторам! - Пригласив Лейжа и Крэла, он быстро направился
к кромке кратера. Крутой  подъем  одолели  за  несколько  минут.  Хук  шел
впереди, выказывая хорошую натренированность, первым оказался у генератора
и тотчас распорядился открыть дверцу нижнего щита. Лейж открыл и изумился:
   - Что это такое?
   - Приставки,  делающие  излучение  наших  генераторов  губительным  для
протоксенусов. Срывайте проводку!
   По бетонированной круговой дорожке прошли к следующему генератору, а от
него еще к двум, отключая на всех приставки. Когда Лейж направился было  к
пятому, Хук остановил его:
   - Погодите, теперь можно, как говорится, перевести  дыхание.  Приставки
успели установить только на четырех генераторах. Когда попробовали сделать
это на пятом... Вот, дорогой Крэл, окончание нашего спора о  необходимости
держать здесь детективов. Диверсанта поймали. За участь  протоксенусов  мы
теперь можем не беспокоиться.
   Крэл молчал. Чернела бездна с копошащимися в ней питомцами Ваматра, над
кратером чернело небо, усеянное звездами. Яркими,  холодными,  большими  и
маленькими, едва мерцающими. Две бездны смыкались здесь,  на  срезе  давно
потухшего вулкана,  теперь  окруженного  цепочкой  алых  сигнальных  огней
двенадцати генераторов.
   - До чего же еще ненадежна эта  связь,  -  задумчиво  проговорил  Крэл,
подбрасывая на ладони небольшую тяжелую коробочку. - Успели бы  установить
их на все генераторы и протоксенусы... Мы бы лишились  всякой  возможности
контакта!.. Давайте проверим остальные генераторы.
   - Крэл, мои люди работают четко. Вы в этом убедились, -  в  красноватой
полутьме можно было различить самодовольную улыбку Хука. -  Диверсант  был
один.
   Вмешался Лейж:
   - И все же следует пройти по всему периметру.
   - Ну что же, - благосклонно согласился Хук, - давайте пройдем.
   Проверка подтвердила правоту Хука. В пультовую они  вернулись  усталые,
но  довольные  тем,  что  могут  успокоить  Ваматра.  По   своим   кабинам
исследователи разошлись только к концу ночи,  когда  протоксенусы  наконец
успокоились. А утром завыла сирена