вот-вот сработает  реле,  давно  подготовленное  к  такому
акту, и все станет на места. Чуть-чуть додумать, и можно  будет  решить...
Почему, почему зародились протоксенусы? Насекомые не  могут  быть  чужими,
Ваматр прав... Как он храбро отбросил то, с чем  сжился  за  долгие  годы.
Умница, а говорят - дьявол. Впрочем, дьявол должен быть умен... Стоило  ли
оставлять Ваматра? Может быть, надо было все же ехать в кратер?.. Нет-нет,
ехать туда не с чем.
   Как устроить дальнейшую жизнь, где и над чем  работать,  он  так  и  не
придумал, однако сидеть  и  дальше  в  Холпе  уже  было  невозможно.  Крэл
пообедал,  наскоро  справившись  с  последней  банкой  консервов,   закрыл
чемоданы, сдвинул их в угол и вышел в парк. Попрощаться.
   Багровый неуютный закат высвечивал мертвые деревья.  На  темных  ветвях
блуждали тусклые, едва теплящиеся блики. Чернела земля, все еще  устланная
иссохшими насекомыми. На земле, то тут,  то  там,  вероятно  отражаясь  от
какого-то глянцевого крылышка, порой разгорались пурпурные искорки.  Ветра
не  было.  Прогретый  за  день,  недвижный  воздух  усиливал   впечатление
раскаленности, созданной  закатом.  Пустынно,  тихо.  Поселок  разобран  и
увезен, едва видны кирпичные корпуса,  и  только  торчит  над  обглоданным
парком железный каркас демонтированной башни...
   "Будто на том съеденном лимоксенусами острове..."
   Крэл шел медленно, шелестя, как опавшими  листьями,  сухими  трупиками,
валявшимися под ногами, и  впечатление  заброшенности  все  усиливалось  и
усиливалось. Остров. Какой-то совсем дикий, необитаемый, вернее, покинутый
всеми остров. Казалось, за тысячи миль нет ни  одной  живой  души,  и  это
нравилось - ведь так редко в  наш  век  человеку  удается  ощутить  полную
отдаленность от себе подобных. К такой отдаленности  тянет,  и,  вместе  с
тем, она немного пугает. Полное уединение позволяет сосредоточиться и,  не
расслабляясь, подчас решать такое, что обычно не поддается решению в суете
и спешке будничных дел.
   Крэл вздрогнул от  почудившегося  шороха,  и,  когда  резко  обернулся,
что-то ярко-алое мелькнуло в голых  темных  кустах.  Он  обругал  себя  за
минутную трусость и направился к заблестевшему в  наклонных  лучах  солнца
предмету. Около садовой скамьи лежал транзисторный  видеоприемник.  Кто-то
поставил его и забыл. Такой, кажется, был у Петера, а может быть, и  не  у
него. Какая разница...
   Ощущение,  заброшенности,  впечатление,  что  обитаешь   на   покинутом
острове, оказалось очень прочным, и в первое мгновение Крэл никак  не  мог
представить, как это здесь, на диком безлюдье, может  вдруг  появиться  на
экране изображение, как могут возникнуть звуки музыки.
   "Да не на другой же это планете, черт возьми, ведь всю атмосферу  Земли
пронизывают радиоволны, и стоит только -  в  любой  точке  пространства  -
стоит только нажать на эту кнопку..." Вспыхнувшая мысль словно обожгла. Он
почувствовал, что, кажется, сработало реле, и бросился к находке. "Сколько
пролежал здесь транзистор? Пять дней, неделю? Дождя за эти дни не было. Не
разряжены ли аккумуляторы?"  В  эти  мгновения  вопрос  -  осталась  ли  в
приемнике накопленная энергия - показался жизненно важным.
   "Вот кнопка. Именно ее надо нажать,  и  транзистор  оживет.  Засветится
экран, я увижу, что делается сейчас в огромном мире, услышу о происходящем
за тысячу миль от этого острова. Услышу, увижу, узнаю! А если бы  на  моем
месте оказался настоящий островитянин, дикарь, который  никогда  не  видел
транзистора,  ничего  не  знает  о  возможности  передавать   сигналы   на
расстоянии, и вдруг нашел его в этих  кустах?  Он  взял  бы  его  в  руки,
повертел, может быть, даже случайно нажал  на  кнопку  и,  услышав  треск,
пожалуй, отбросил, испугавшись. А  я?  Я  знаю,  знаю,  как  обращаться  с
приемником. Знаю!"
   Крэл быстро, даже "какими-то суетливыми движениями умелых пальцев начал
настраивать приемник. Аккумулятор  не  сел.  Экран  засветился.  Несколько
привычных движений - и экран немного  потемнел,  на  нем  четко  выявились
проворно бегавшие фигурки. Еще поворот верньера, звук усилился - и вдруг в
одичавшем парке взорвалось многоголосое, радостное:
   - Гол!
   За две тысячи миль от Холла  закончился  матч  на  первенство  мира  по
футболу.
   "Я получил информацию, - думал Крэл, уже не слыша неистовых криков,  не
обращая внимания на болельщиков,  готовых  в  ликовании  растерзать  своих
любимцев,  завоевавших  мировое  первенство.  -  Да,  получил  информацию.
Получил. Преодолел огромное расстояние мгновенно.  Информация  в  союзе  с
временем сжала пространство, дала мне возможность  перенестись  бог  весть
куда. И все это потому, что _я умею обращаться_ с этим  приемником.  Умею.
Дикарь,  повертев  его,  стал  бы  заколачивать  им   деревянные   гвозди,
восторгаясь своей изобретательностью. Он ведь ничего не знает о  том,  что
всю Землю охватывают волны  информации,  и  потому  не  может  молниеносно
преодолевать пространство. В лучшем случае  он  починит  им,  предположим,
лодку и поплывет в ней медленно, медленно".
   Крэл побежал к  своему  коттеджу.  Портфель  он  расстегнул  торопливо,
отыскал в нем блокнот и сразу же сел к столу.
   "Информация вне нас  и  пронизывает  Нас.  Она  постоянна,  вечна,  она
включает в свою сферу новые, только зарождающиеся миры, миры, процветающие
и уже отжившие, близкие к гибели. Включает их в общий поток Вселенной. Вот
этот-то поток и принес команду: конгломерироваться, собираться воедино!  В
результате получились протоксенусы.
   Как только какое-то разумное существо, в данном случае  человек  Земли,
научится генерировать сложную  гамму  излучения  (код  синтеза  фермента),
нужного для развития "приемника-передатчика", то есть протоксенусов, - как
только разумное существо это  научится  синтезировать  фермент,  оно  этим
самым покажет, что умеет обращаться с транзистором, не будет  забивать  им
гвозди и,  следовательно,  уже  достойно  включится  во  Вселенскую  Сферу
Информации, объединяющую миллионы планет".
   Стемнело. Едва различимы  стали  строки.  Крэл  оставил  перо  и  начал
вышагивать из угла в угол. Время от времени он открывал то один, то другой
шкафчик, прошел в кухоньку, пошарил там на полках. Кроме пачки  бисквитов,
ничего съедобного не  нашлось.  "Запить  бы  чем-нибудь".  В  баре  стояла
начатая бутылка вермута, но его пить не хотелось. "Не  оставил  ничего  на
ужин. Инса ведь предупреждала - запаси побольше продуктов. Не  послушал...
Как отнесется к этой мысли Инса? А Ваматр? Кто поймет, кто поддержит?..  А
ведь все как будто становится на свои места. Может быть,  понятно  станет,
что такое насекомые, вернее, существа типа насекомых".
   Бисквиты надоели. Во рту было сухо, противно.  "Будто  сушеной  саранчи
пожевал, гадость какая. А есть хочется. Надо поскорее ехать в  город.  Дам
радиограмму Ваматру и... Только надо еще записать..." Крэл протянул руку к
выключателю, позабыв, что в Холпе уже давно нет электричества,  и  щелкнул
им несколько раз. Сообразив наконец,  в  чем  дело,  он  зажег  наполовину
сгоревшую свечу и снова сел к столу.
   "Протоксенусы словно маяки во Вселенной, словно узловые  трансляционные
станции, осуществляют связь, включаясь  в  вечный  поток  информации.  Так
происходит  тройная  связь:  Информация  -  Пространство  -  Время.   Если
допустить, что скорость  информации,  как  особого  субстрата,  бесконечно
велика, можно практически мгновенно преодолевать пространство и время..."
   Яркий луч мелькнул за окном. Только когда свет скользнул по  исписанным
листкам, задавив своей  электрической  мощью  свечу,  Крэл  понял,  что  к
коттеджу подъехал автомобиль, и  поспешил  на  веранду.  Перед  ним  стоял
Нолан.
   - Крэл, позвольте мне зайти к вам.  Я  ненадолго.  Всего  на  несколько
минут.
   Крэл не сразу пришел в себя, возбужденный внезапным переходом в мыслях,
встревоженный неожиданным появлением Нолана. Альберт Нолан здесь, в Холпе!
Однако Крэл быстро справился с собой и учтиво пригласил:
   - Да, да, конечно,  милости  прошу.  -  И  уже  в  комнате:  -  У  меня
беспорядок. Все собрано к отъезду. Садитесь, пожалуйста.
   - Спасибо. -  Нолан  расстегнул  превосходного  покроя  летнее  пальто,
провел уголком платка по губам и занялся  своей  любимой  трубкой.  -  Вам
неприятно мое появление. Нет, нет, не отрицайте, это  так,  и  это  вполне
естественно. Но уж простите великодушно. Мне очень  хотелось...  Мне  надо
было повидать вас, Крэл. Мне так недоставало вас все это  время.  -  Нолан
раскурил трубку и теперь смотрел  на  оплывавшую  свечу.  Лицо  его  стало
спокойным, приветливым, почти прежним, каким бывало в Асперте. -  Свеча...
Живой огонь... В будущем, когда человек  при  помощи  одной  только  мысли
сможет окружать себя тем или иным  комфортабельным  светом,  он,  человек,
сохранит живой огонь. Убежден в этом... Кое-кто даже сможет позволять себе
роскошь, иногда, разумеется, и будет  спичкой  зажигать  свечу  и  ощущать
запах серы и стеарина. Крэл, у вас найдется что-нибудь выпить?
   Крэл поспешно достал початую бутылку  вермута,  поставил  ее  на  стол,
ловко убрав при этом исписанные листки, и тут только сообразил,  что  вино
пить не из чего. Впрочем, сразу же обоим стало не до вина.
   - Крэл, мне надо поговорить с вами  именно  теперь,  когда  вы  уже  не
работаете у Хука и еще не нашли себе нового занятия. - Что-то  неузнаваемо
строгое появилось в стареющем и все еще красивом лице Нолана. Крэл опустил
глаза и начал медленно:
   - Я понимаю вас... Вы имеете все основания упрекнуть меня... Да,  я  не
мог осуществить свое право запрета...
   - В этом вы не виноваты, мой друг. - Нолан  говорил  мягко,  участливо,
пожалуй даже ласково. - Протоксенусы отобрали у вас секрет и  сделали  это
гораздо толковей, чем Хук и компания.
   Крэл вскинул глаза на Нолана. "Он знает и об этом. Его  осведомленность
по-прежнему великолепна. Да, он сильный, еще очень сильный. А может  быть,
стал сильней..." Чувство гордости за своего учителя почему-то не возникло,
настроение испортилось. Слишком резко в эти минуты встал вопрос - "Где  я,
с кем?" - и он спросил:
   - Вы все еще боитесь протоксенусов?
   - Да.
   - Вы считаете их разумными?
   - Думаю, Крэл, мы с вами не сможем найти определение, что такое  разум,
запутаемся в семантическом споре и потеряем время.
   - Тогда позвольте спросить иначе. Вы все еще  считаете  их  опасными...
для людей? - Крэл задал вопрос, стараясь лишний раз убедиться,  продолжает
ли Нолан борьбу.
   - Опасными?.. Пожалуй, но  ведь  беда  не  в  протоксенусах,  а  в  нас
самих... Двадцатый век культивировал в людях тоску по родственному разуму.
Привлекательность самой идеи о возможных контактах нещадно эксплуатируется
популяризаторами самого  различного  толка.  Формула:  "разумно  -  значит
гуманно" повторялась слишком часто, люди уверовали в нее  и  теперь  могут
наделать глупостей. Надо никогда не  забывать,  что  все  дело  в  степени
зрелости и гуманности прежде всего нашего, человеческого разума.
   Крэл отметил про себя, что Нолан по-прежнему непримирим к появлению  на
Земле протоксенусов, и вспомнил  Ваматра  -  сторонника  большего  доверия
чужому  разуму.  Правда,  и  тот,  задумываясь  о   критерии   гуманности,
подчеркивал, как еще трудно бывает  человеку  разобраться  в  себе  самом.
Вновь и вновь вставал вопрос: с кем быть. С Ноланом, с Ваматром?..  С  кем
быть? А зачем? Надо постараться самому быть кем-то! Захотелось вот  сейчас
- для бодрости надо взять в руки только что исписанные листки - сейчас  же
показать Альберту Нолану, каково истинное решение  и  какова  должна  быть
цель. У всех! Необходимо объединить усилия, сделать все  возможное,  чтобы
приобщиться к Великой  Сфере  Информации.  Да,  не  забивать  транзистором
гвозди, а как-то показать, что люди достигли требуемого  уровня  развития,
уже достойны включиться  в  Сферу  Связи.  Прежде  всего,  объединив  всех
ученых, надо найти способ общения с протоксенусами, и  тогда  представится
удивительная возможность узнать и о неведомых мирах вселенной, и о прошлом
Земли, о тех страницах ее истории, которые оказались утраченными.
   Крэл уже взял было в руки листки, но тут  же  скрутил  их  в  трубочку,
услышав, с какой маниакальной настойчивостью Нолан повторяет  и  повторяет
свое.
   - Крэл, поймите, они должны быть  уничтожены,  они  несут  неисчислимые
бедствия миру. Пожалуй - гибель!
   - И вы продолжаете борьбу?
   - Да. Продолжаю. Хочу, чтобы и вы были с нами.
   - А тогда... тогда не поверили? Или побоялись моей слабости?
   - Может быть, и это. В столь серьезных делах  не  до  обид.  Да,  Крэл,
трудно было решиться, еще не верилось в ваши силы, это правда. Но  было  и
другое. Главное. Была мысль убедить вас опытом.
   - Я не понял вас.
   - Вот вы немало времени прожили в Холпе и  все  же  своим  для  них  не
стали.
   Больнее трудно было ударить. Ощутив, как кровь приливает к щекам,  Крэл
сразу парировал:
   - Не знаю, в какой мере они мне доверяли. Мне кажется -  доверяли.  Мне
кажется - доверяли полностью, и я к ним, ко всем... - Крэл и  сам  решился
больно ударить, - ко всем, в том числе и  к  Ваматру,  стал  относиться  с
уважением. А ваше заявление...
   -  Зачем  же  стесняться,  Крэл.  Вы  уже  и  так  сказали  немало.  Не
сдерживайтесь, говорите прямо. Объявите меня лжецом.
   - Я... я не хотел, - Крэл не выдержал. Слишком крепко еще жили в нем  и
почтение к этому сильному, обаятельному человеку, и давняя  привязанность;
доходившая до обожания.
   - Не следует так. Нам с вами не нужны резкие суждения.  Обидно  только,
Крэл, зачем они скрыли от вас, что  новая  порода  протоксенусов  начинает
развивать в себе совершенно необычайные свойства. Если разовьет,  то  худо
нам всем придется. - Нолан приблизил ладони к свече, постепенно смыкая  их
у  самого  огня.  Стало  темно,  и  он  вдруг  отдернул  руки.  В  комнате
посветлело. Крэл даже оглянулся по сторонам и в это время услышал:  -  Они
пробуют летать.
   - Что?!
   Нолан, будто не заметив этого крика, спокойно продолжал:
   - Но как! Наблюдатели увидели,  что  в  башне  две  особи,  держась  на
небольшом расстоянии друг от друга, поднялись над общей  массой  тел  и  в
течение нескольких минут  неподвижно  висели  в  воздухе.  Бескрылые,  они
преодолели притяжение Земли. Это  повторилось  несколько  раз.  Одна  пара
почти достигла верхней сетки, прикрывавшей башню, затем упала и, вероятно,
немного покалечилась. После этого протоксенусы долго не решались повторять
подъемы, но потом опять оживились. Кажется, взлетали с большим успехом. Вы
понимаете, Крэл, они могут уйти из  кратера.  Поверьте,  они  очень  скоро
начнут тяготиться своим  зависимым  положением,  захотят  освободиться  от
контроля, осуществляемого людьми. Что тогда?
   - Почему бы вам не объединиться с Ваматром?
   - Ни за что!
   - Подумайте, ведь теперь серьезно обстоит дело, до распрей ли сейчас?
   - О, дело не в распрях. Мы полярны в наших оценках происходящего. А  вы
сейчас в центре Земли. Куда вы направитесь, к какому полюсу?
   "Почему  же  они  ничего  не  сказали  мне  о  попытках   протоксенусов
преодолеть тяготение?"
   - Очень трудно так вот...
   - Знаю, Крэл, знаю, и тем не менее?..
   - Вы говорите, попытались подняться в башне над общей массой?
   Нолан, видимо, уловил нотки сомнения в вопросе Крэла, открыл  маленькую
тисненой кожи папку. Оттуда он извлек фотографии и протянул их Крэлу. Крэл
почти с испугом посмотрел на Нолана - "Как, ему и  фотоснимки  доставляют!
Да что же это?"
   Сомнений не оставалось - два протоксенуса висели в башне.
   Свеча  вспыхнула,  запахло   стеарином.   Черный   фитилек   изогнулся,
высунувшись из пламени.  Раскаленный  его  кончик  окунулся  в  прозрачную
лужицу, шипя и потрескивая. Пламя становилось ярче, чадней и,  сделав  еще
одно усилие, погасло. Луна высвечивала стоящий за окном парк, разбросав по
черным деревьям таинственные пятна света. В  комнате  и  после  того,  как
угасла  свеча,  ненамного  стало  темней,  только  свет  из  тепло-желтого
переменился на зеленовато-холодный, лунный.
   - Если... если я соглашусь, что вы мне предложите?
   - Быть вместе с нами, Крэл, и работать... работать у Ваматра.
   Крэл стиснул кулаки.
   - Выслушайте меня, - сказал он тихо. - Я хочу, чтобы вы  избавились  от
ложных представлений о Холпе.  Вспомните,  ведь  я  пошел  сам,  по  своей
инициативе. Вы не только не помогли мне, а  очень  осложнили  задачу,  дав
столь превратные сведения о происходящем здесь. Я  рискнул,  готов  был  к
самому страшному, даже к тому, чтобы разделить участь Лейжа... Кстати,  вы
знаете, что Аллан Лейж жив?
   - Жив?
   Крэл замер, сжался, с ужасом ожидая, что дальше скажет Нолан.
   - Лейж? - Нолан явно думал о чем-то ином, более важном для него  в  эти
минуты. - Лейж... Ах да, разумеется, жив. Ваматр не уничтожил  его...  его
тело... Он сделал хуже - забрал его душу. Лейж погиб для нашего дела...  А
вы, Крэл? Вы еще живы?
   - Выслушайте меня, и вы поймете, что ошибаетесь. В Холпе меня встретили
обыкновенные люди, не  изверги,  не  палачи.  Люди,  озабоченные  решением
большой, быть может, общечеловеческой проблемы. Они исследуют  необычайное
явление,  ищут.  Радуются  удачам  и  находкам,   стараются   преодолевать
затруднения  вместе,  дружно.  Люди  здесь  разные,  но  все,   в   общем,
порядочные. Доктор Ваматр во многом заблуждается,  экстравагантен,  подчас
даже взбалмошен, однако, безусловно честен и до сих пор с уважением, я  бы
сказал с почтением относится к вам...
   Нолан встал и заговорил, не глядя на  Крэла,  тихо,  как  бы  размышляя
вслух:
   - Ваматр загубил и Крэла.  И  Крэл  потерян  для  нас.  Потерян  теперь
окончательно...
   Из Холпа Крэл выехал  утром.  Очень  рано.  К  девяти  он  уже  был  на
столичном почтамте и отправил Ваматру радиограмму:
   НАШЕЛ В ПАРКЕ ТРАНЗИСТОР тчк ПОСЛЕЗАВТРА ВЫЛЕТАЮ КРАТЕР тчк КРЭЛ.


   Появление в "Кратере" Крэла, совсем недавно не соглашавшегося переехать
со всеми холповцами в Африку, казалось, никого не удивило.  Это  напомнило
Крэлу первый приезд в Холп, очень  подбодрило  его,  улучшило  настроение,
омраченное тягостной ночной встречей с Ноланом.
   Готовясь к  сообщению,  Крэл  изрядно  волновался.  Предстояло  убедить
Ваматра и его сотрудников в необходимости  по-новому  вести  поиск,  чтобы
установить, не являются ли протоксенусы коммутаторами  в  извечном  потоке
Информации. Возникали опасения, не примут ли его соображения в  штыки,  со
скепсисом, может быть, и с  насмешкой.  Однако  все  получилось  по-иному.
Конкретное предложение -  попытаться  проверить,  не  несут  ли  излучения
протоксенусов  сигналы  доступные  пониманию  человека,  сразу  же   нашло
сторонников. Это даже немного огорчило Крэла. Он готовился к  борьбе,  был
напряжен, предвидя атаки, и вдруг... Может быть, просто не поняли?..
   Опустошенность,  чувство  предельной  усталости  охватили   его   после
доклада, и захотелось побыть одному. Еще не умолкли голоса сотрудников,  с
энтузиазмом обсуждавших услышанное и  уже  строивших  планы  увлекательных
поисков, а Крэл покинул столовую - самое большое помещение горной станции,
где проводились многолюдные совещания. Стараясь, чтобы его не заметили, не
окликнули, он прошел вдоль небольшой  площадки,  уставленной  алюминиевыми
сборными домиками, и очутился у обрыва. Пожалуй, впервые по  приезде  Крэл
смог наконец немного осмотреться. Все вокруг было новым, еще не известным,
и вместе с тем не производило такого впечатления, какое  бывает  при  виде
чего-то необычного. Африка представлялась совсем иной.  Более  экзотичной,
что ли, а выглядела будничной, тусклей, чем ожидалось. Крутой склон  зарос
колючим  ползущим  кустарником,  и  Крэл  не  знал,  как  он   называется;
раскинувшуюся  внизу  саванну,  желтую  от  пересохшей  травы,   утыканную
зонтичными