осевы близлежащих к Холпу ферм практически погибли.  Под  угрозой
Толорский лес, а это уже не шутки. Компенсировать потери  фермеров,  может
быть, и удастся, но национальный заповедник!.. - Хук  помолчал  немного  и
продолжал совсем тихо: - Люди хотят знать,  что  же  у  нас  творится.  По
имеющимся  у  меня  сведениям,  местные  власти   настояли   на   создании
правительственной комиссии. Значит, девиз "мой дом - моя крепость"  станет
недейственным. Пока еще никто толком не знает о существе наших  изысканий,
но сейчас, когда со всех концов на нас движется эта мразь!.. Словом,  так,
давайте решать, и решать срочно, что будем делать?
   - Я считаю, - начал Ваматр, - прежде  всего  следует  выяснить,  почему
новой  породе  протоксенусов  потребовалось  такое   огромное   количество
насекомых. Для поддержания  энергетического  баланса  им  нужно...  Петер,
скажите, пожалуйста, во сколько раз увеличился вес протоксенусов?
   - В два и три десятых раза.
   - А приток насекомых?
   - В сто пятьдесят раз.
   - Ну вот, спрашивается, зачем? Почему они затеяли такое?
   Желающих ответить на вопрос Ваматра не  нашлось.  Молчание  становилось
тягостным. Хук нетерпеливо выстукивал пальцами по крышке своего  стола,  и
это начинало раздражать почти всех собравшихся на совещание. Наконец встал
Крэл. Хук тут же перестал выстукивать, но Крэл снова опустился на стул.
   - У вас есть какие-то  догадки?  Тогда  говорите  о  них,  -  подбодрил
Ваматр, - говорите.
   - Именно догадки, притом такие, что и высказывать их неловко.  Особенно
сейчас, когда так остро стоит вопрос, что же делать с протоксенусами...  А
впрочем, - Крэл улыбнулся, махнул рукой и  отважился,  -  впрочем,  иногда
соображения  дилетанта  помогали  специалистам.  Я  не  энтомолог,   и   с
насекомыми... с насекомыми у меня отношения неважные.  Как  и  большинство
людей, я их терпеть не могу, даже побаиваюсь. Но волею судеб мне  пришлось
с ними работать, я изучал  груды  доктора  Ваматра  и  доктора  Бичета  и,
казалось, убедился в том, что они...  -  Крэл  замолчал,  подбирая  нужные
слова, а Ялко, глядя на него с надеждой, скорее подсказал, чем спросил:
   - Чужие?
   - И да и нет.
   - Это странное определение.
   - Не спешите, я постараюсь объяснить свою мысль. Они... они  особенные.
Уж очень не похожи на все живущее на Земле, и мы с вами это хорошо  знаем.
Примечательно, что теперь, характеризуя  состав  биосферы  Земли,  уже  не
пишут: "растения  и  животные",  а  предпочитают  делать  это  осторожнее:
"растения, животные и насекомые". Так  что  же  такое  насекомые?  Вернее,
существа  типа  насекомых.  Они,  по-видимому,  распространены   во   всей
Вселенной и, как ничто живое, способны подстраиваться  к  типам  жизни  на
планетах.  У  нас,  в  мире  углеродистой  органики,  они-имеют  структуру
углеродистую; на планетах, где жизнь кремний  органическая,  они  в  своей
основе кремниевые; а  там,  где  живое,  может  быть,  представляет  собой
какие-то  кристалло-металлические  формы,  насекомые,   словно   маленькие
механические создания, хорошо вписываются в общий стиль всего живущего  на
такой  планете.  Ну  а  у  нас,  на  Земле,  чужие  они?  Не  думаю.   Они
эволюционировали  здесь,  в  нашей  биосфере.  Их  собратья,  обитающие  в
бесчисленных мирах вселенной, проходят эволюционный  путь-в  своих,  может
быть,  совершенно,  непостижимых  для  нашего  мышления  мирах,  в   своих
биосферах... И все это составляет единую биосферу Вселенной. Вот почему  я
сказал - "и да и нет".
   - Единую? - удивленно переспросил Хук. - Почему же единую,  значит,  вы
утверждаете...
   - Простите, позвольте мне закончить.  Я  ничего  не  утверждаю,  Только
догадки, только предположения. Они возникли  у  меня  в  то  время,  когда
доктор Ваматр грозил испепелить своих питомцев. Похоже, они  действительно
поняли  и  очень  своеобразно  прореагировали  на   угрозу,   перейдя   на
самоснабжение. А с  чего  началось,  давайте  вспомним.  На  новой  стадии
развития протоксенусам уже недостаточно было  одних  диксидов,  они  стали
требовать все новых и новых видов. Сколько они перебрали тогда рационов?
   - Восемь.
   -  Ну  вот,  и  этого  оказалось  мало.  Ассортимент  они  расширили  и
привлекают теперь к себе десятки, сотни видов. Для питания им  столько  не
нужно. Это установлено. А они привлекают. Что еще могут содержать  в  себе
насекомые? Информацию! Вот она-то нужна  протоксенусам,  пока  сидящим  на
одном месте, у нас в  башне.  Да,  вероятно,  информацию...  А  что,  если
накопление и хранение информации  -  это  основное  назначение  насекомых.
Запрограммированное,  целевое.  Насекомые  распространились  беспредельно,
заселили все континенты  и  климатические  пояса,  проникли  во  все  слои
биосферы Земли. Миллионы видов! Миллионы. Главную  массу  живого  вещества
суши  составляют  насекомые.  Приспособляемость  их  к  окружающей   среде
невероятна, стойкость видов, не изменяющихся тысячелетиями,  поразительна.
В чем же состоит  сверхзадача  этих  существ,  отличных  от  всего  иного,
живущего на Земле?
   Крэл опять замолк. Он подошел к главному, к тому,  ради  чего  и  делал
такое пространное вступление, но об этом главном, составляющем самую  суть
идеи, сказать было очень трудно.
   - Вы хотите, Крэл, чтобы мы ответили, какова у них, как вы  выразились,
сверхзадача? - не без иронии спросил Лейж.
   - Я не имел этого в виду. Вопрос чисто  риторический.  А  поделиться  я
хотел некой сумасшедшей идеей.
   Хук заерзал в кресле, посмотрел на часы, начал  было  вновь  барабанить
пальцами,  но  сразу  перестал  и  попросил  Крэла,  не   теряя   времени,
продолжать.
   - Появление на Земле протоксенусов, созданий еще более загадочных,  чем
насекомые, натолкнуло меня на мысль о существовании Биосферы  Вселенной  -
великом союзе миров, связь между  которыми  осуществляется  не  генерацией
электромагнитных волн, а проникновением  жизни,  то  есть  самым  сильным,
самым действенным из всех процессов во Вселенной, потому что только  живое
способно бороться  с  энтропией.  Вероятно,  бесконечно  давно  существует
Биосфера,  объединенная  системой  связи...   Наиболее   приспособленными,
надежными хранителями генной  памяти  и  информации  оказались  организмы,
подобные насекомым. Их инстинкты, их умение бездумно-механически создавать
сообщества,   в   которых   узко   ограничены   функции   индивидов,    их
запрограммированность  -  все  это  наводит  на   мысль,   что   насекомые
роботоподобны, как ничто в мире  живое.  Возможно,  они,  как  малюсенькие
разведчики, каждый из своего  угла,  каждый  из  своего  времени,  черпают
сведения обо всем окружающем. И хранят их. Сведения  о  нас,  о  Земле,  о
пережитом нами и  Землей.  О  происшедшем  вчера  и  сотни  лет  назад.  О
процессах тысячелетней давности и о  происходившем  в  мезозойскую  эру...
Теперь, с появлением протоксенусов, начался процесс  конгломерации,  сбора
всего накопленного, может быть, переработка, классификация.
   Закончив, Крэл обвел взглядом всех участников совещания  и  понял,  что
высказанные им соображения ни у кого  энтузиазма  не  вызвали.  Лица  были
разными - чуть смущенными, замкнутыми, вежливо  внимательными,  но  ни  на
одном нельзя было прочесть одобрения или хотя  бы  понимания.  Крэл  и  не
ожидал иной реакции, однако чувство досады сразу же испортило настроение.
   Долгую неловкую паузу нарушил Хук:
   - Вы сами, Крэл, окрестили свою гипотезу сумасшедшей, и я...  Ничего  я
не понимаю. Боюсь, такие гипотезы уведут нас черт знает куда.
   - Не спешите. Хук, - вступился за  Крэла  Ваматр.  -  Не  спешите.  Да,
дерзко, совершенно ново, но ведь мы столкнулись  с  явлением,  никогда  не
наблюдавшимся, необычным, следовательно, и мыслить  теперь  должны  как-то
совсем иначе. Молодые, идущие нам на смену, и делают  это.  Догадки  Крэла
позволят нам глубже понять это явление, а затем, вероятно, и овладеть  им.
Чем смелее гипотеза, тем лучше... Да, заманчивая мысль... Отвергнуть  вашу
гипотезу, Крэл, мы не можем, как и вы не можете доказать, что протоксенусы
и в самом деле начали сбор информации. Понимаете, я  могу  согласиться  со
многим,  вернее,   допустить   многое,   коль   скоро   мы   действительно
соприкоснулись с процессами странными, даже непостижимыми. Трудно, однако,
представить себе, как накопленная информация, записанная отдельными видами
по строчке, пусть по страничке, сошьется во что-то целостное - в  летопись
нашего мира. Трудно. Но я допускаю и такое. Мы ничего толком  не  знаем  о
протоксенусах, а  потому  вправе  предположить  у  них  свойства  поистине
чудесные. Листы огромной книги, множества книг, сваливаются в одну кучу, и
надо рассортировать их, разобраться что куда, распределить, так сказать, в
пространстве и времени. Невероятная задача! Но, повторяю, я могу допустить
и это. Немыслимое для нас может оказаться совершенно обыденным для существ
необыденных. Все это так, хуже другое. Что такое протоксенусы? Почему  они
получились? Я убежден, пока мы не поймем  этого,  мы  не  сможем  ни  одну
сумасшедшую гипотезу сделать рабочей гипотезой.
   Ваматр умолк, и первой заговорила Инса:
   - Я не понимаю, как же это? Позвольте, позвольте, протоксенусы созданы,
живут уже годы, и вдруг...
   - Да, да, Инса! Ничего еще не решено, несмотря на годы. Откуда они?
   -  Ну,  отец  и  вы...  Вы  создали   подходящие   условия,   подобрали
благоприятное излучение и...
   - И из бактерии вырастили слона? Да ты что, и  в  самим  деле  думаешь,
будто из какого-то примитивного организма можно создать организм  сложный,
не исключено - даже разумный, подобный  протоксенусам?  Подумай,  ведь  ты
биолог.
   Инса совершенно растерялась.
   - Но они есть, они существуют, протоксенусы!
   - Вот это самое загадочное, почему они есть.
   - Да, - вдруг вспомнила Инса, - а фермент!
   - Фермент тоже ничего не решал. Ни тогда, у Нолана, ни теперь, у Крэла.
И облучение и фермент способствовали, конечно, их развитию, но пойми, ведь
человек, люди - ты, я, все мы, кто угодно - не могли мы дать программу, по
которой должны строиться такие сложнейшие существа, как протоксенусы.  Нет
у  нас,  у  людей,  такой  программы  и  быть  не  может.  Откуда  она   у
протоксенусов?
   Ваматр впервые высказался столь откровенно. Обыкновенно скрытый,  он  и
сотрудников приучил к тому, чтобы они не задавали лишних вопросов.  Ваматр
работал в своей личной лаборатории, не допуская  туда  никого.  Считалось,
что там, в его святая святых, уже  многое  решено  и  только  до  поры  до
времени  не  становится  достоянием  всех  сотрудников,  и  вдруг   Ваматр
признался в своей несостоятельности.
   Обсуждения теоретических проблем не получилось, и Хук  стал  настойчиво
требовать  практических  решений.  Лейж,  обладая  способностью  разряжать
обстановку, помог и на этот раз, предложив изменить режим генераторов.
   Способ   унять   протоксенусов   оказался   действенным.   Как   только
благотворное  излучение  стали  отпускать  протоксенусам   в   минимальном
количестве, они умерили  свою  активность,  а  вскоре  и  вообще  впали  в
состояние своеобразного анабиоза.
   Приток насекомых в Холп прекратился. И все  же  Хук  и  Ваматр  считали
хлопотным и опасным держать протоксенусов в Холпе. Так  как  кратер  готов
был к приему  беспокойных  питомцев,  их  решили  эвакуировать  как  можно
скорее.
   Специальные контейнеры изготовили в течение пяти дней и поместили в них
протоксенусов.   Огромные   трейлеры   подошли   к   Холлу,    загрузились
контейнерами, и процессия двинулась к аэродрому.
   Переезд в "кратер" прошел без особых задержек. Желающих ехать в  Африку
нашлось достаточно. Холп опустел.
   Инса уезжала с последней партией.
   В парке еще валялись трупики насекомых, но стаи птиц поредели, гомон их
стал  терпимей.  Обглоданные,  казалось,   безнадежно   погибшие   деревья
напоминали о пронесшемся над Холлом вихре. Инса в последний раз  поднялась
на полуразобранную, ненужную теперь башню и оттуда, с самой высокой  точки
Холпа, смотрела на черное переплетение омертвевших  ветвей,  на  покинутые
кирпичные корпуса, на то место, где совсем недавно был расположен поселок.
Из коттеджей не увезенным остался только один - Крэла.
   Через час придет машина, и все. Сколько еще простоит коттеджик Крэла?..
Что он делает  там?..  Нестерпимо  захотелось  увидеть  его.  Сейчас,  сию
минуту!
   По перекрытиям, проходящим внутри каркаса башни, она пустилась бегом, и
грохот железа под ее каблуками напомнил ей страшную и так много решившую в
ее жизни ночь. По вертикальным лестницам,  сделанным  наподобие  пожарных,
она спускалась с ловкостью  акробата  и,  только  выйдя  из  башни,  пошла
медленно, степенно.
   За огромным стволом мертвого вяза стоял Крэл.
   - Ты тут?
   - Почему ты испугалась?
   - Я думала, ты у себя.
   - Мне захотелось в башню.
   - Зачем?
   - Не знаю. Вероятно, потому же, почему и тебе.
   - Крэл, ты все же остаешься?
   - Да, но мыс кажется... мне кажется, Икса, я буду тосковать без них.
   - Без них? - Инса даже отстранилась от него.
   - А без тебя - Ты ведь понимаешь, без  тебя  я...  я  не  могу  теперь.
Просто не могу.
   - Поедем вместе.
   - Мне там нечего делать. Они взяли фермент сами. Зачем мне в кратер?  Я
не  энтомолог,  не  биолог  даже.  Заниматься  каким-то  частным  вопросом
проблемы как биохимик?..
   - Да пойми, Крэл, ведь мы столкнулись с чем-то  настолько  необыденным,
что голова идет кругом. А если это  все  же  посланцы  чужого  мира,  иной
жизни, иного разума? А вдруг нам, первым  из  людей,  представится  случай
приобрести новые познания, совсем по-другому посмотреть на нашу жизнь.
   - Не знаю, не знаю...
   - Пойдем к тебе, Крэл.
   В коттедже все было вроде бы так же, как и месяц  назад,  но  почему-то
стало неуютно, сиротливо, будто этот маленький домик не мог жить в  отрыве
от других, теперь уже увезенных отсюда обиталищ человека.
   - Хочешь кофе?
   - Если у тебя найдется рюмка коньяка.
   Коньяк нашелся. Вскоре аромат наполнил  коттедж,  и  сделалось  немного
веселей  на  душе.  Теплей.  От  кофе,  от  коньяка,  от  желанной   обоим
близости...
   Инса подошла к  зеркалу,  поправила  волосы  (как  всегда,  ей  это  не
удалось) и закурила сигарету.
   - Ты говорил с Ваматром?
   - Да.
   - И он отпускает тебя?
   Крэл пожал плечами.
   - В ферменте он уже  не  нуждается,  сам  на  распутье.  Что  он  может
предложить мне?
   Инса повернулась к Крэлу, бросила сигарету.
   - Крэл, что же происходит, Крэл?
   - Мы в тупике... Есть протоксенусы, и никто не знает, почему они  есть,
а главное, имеют ли они какую-нибудь цель.
   -  Знаешь,  мне  понравилась  твоя  мысль  о  насекомых   -   сборщиках
информации, о Великой  Сфере  Связи  Миров...  Если  ты  прав,  то  станет
понятным, зачем протоксенусы.
   - Но как проверить это? Как  сделать  сумасшедшую  гипотезу  рабочей?..
Ваматр, как всегда, не искренен. Он, единственный из  всех,  как  будто  и
поддержал  меня,  допуская,  что  протоксенусы,  наделенные   необычайными
возможностями, могут разобраться в ворохе надерганных  отовсюду  сведений.
Хитер. Выказал себя сторонником самого уязвимого пункта, зная, что  именно
в этом я сам  сомневаюсь  больше  всего...  Дать  программу,  которая  при
подходящем случае  скомандует:  объединяйтесь,  сшивайте  "книгу",  мы  не
могли. Выходит, такая программа заложена в каком-то одном виде насекомых?
   - Нет, этого, конечно, не может быть, - убежденно заговорила Инса, - ни
один вид не обладает сложной структурой, чтобы нести  и  миллионы  лет  из
поколения в поколение передавать подобную программу. Нет  такого  вида  на
Земле.
   - Вот видишь, но дело хуже. Мы все совершенно запутались.  Все.  В  том
числе и Ваматр.
   - Ты уверен?
   - Да, - Крэл налил полную рюмку и быстро выпил. - И  я  ничем  не  могу
помочь в этом сложном и не знакомом мне деле. Неловко  мне  критиковать  и
только критиковать... Запрещать что-то? Тоже не могу, нет  теперь  у  меня
такой силы. Не в моей воле отдать секрет синтеза фермента или держать  его
в тайне. Протоксенусы лишили меня возможности наложить вето. А ведь я  шел
сюда с тем, чтобы повлиять на происходящее в  Холпе.  Теперь  не  могу  и,
следовательно, никому не нужен. Даже протоксенусам. Впрочем, им  мало  кто
нужен, они чертовски независимы. Даже зарождение их произошло помимо  воли
человека.
   - То есть как это так?
   - Да вот так. Зародились, и все тут. Когда сочли нужным.
   - Чепуха какая-то. Дед просто не хочет... или боится повторить...
   - Он не может... Я не хотел говорить. Не имел права  собственно,  и  не
имею... Тебе скажу, Инса. Ваматр признался - не может он.  Годы  бьется  в
своей личной лаборатории, и у него ничего не получается.
   - Ты меня пугаешь.
   - Нисколько. Не получается  потому,  что  все  дело  в  программе.  Как
получили ее протоксенусы, откуда? И почему сейчас, а не тысячу или миллион
лет назад?
   - Крэл, ты, похоже, прав: все дело в том, чтобы понять,  как  и  откуда
они получили программу... Ты обо всем этом говорил деду?
   - Конечно. Он понял меня и согласился с тем, что я сейчас ничем не могу
быть полезен. Вот разве только критиковать... Инса, останься!
   - Не могу я без них, не могу без деда. Он ведь очень одинок, о нем надо
заботиться, как о маленьком. Не могу.
   - А без меня можешь?
   - Не надо так. Это недозволенный прием... Поедем в кратер!
   - Нет.
   - Крэл, поедем!
   - Только в том случае, если пойму.
   - Что поймешь?
   - Пойму, откуда у них программа.


   Автомобиль, увозивший Инсу, проехал через  ворота  и  скрылся  в  лесу.
Ворота теперь снова были  открыты.  Крэл  хотел  было  притворить  их,  но
передумал. К чему? Так привычней. Репортеров опасаться уже не приходилось,
в Холпе не осталось никого. День-два,  он  соберет  свои  вещи  и...  Куда
ехать,  как  устраиваться,  еще  не  было   решено.   Что-то   надо   было
предпринимать, но что? Он знал  одно:  нигде,  занимаясь  какой-то  другой
проблемой, не сможет перестать думать о протоксенусах.
   Крэл все же прикрыл половинку тяжелых железных  ворот.  Машинально,  не
думая, а пока шел ко второй, первая со скрипом распахнулась, и Крэл бросил
возню  с  ними.  Подумалось  только:  "Граммофончики   на   них   завьются
нескоро"..." Граммофончики.  Казалось,  совсем  недавно  так  трудно  было
переступить невидимую черту  у  проржавевших  ворот  таинственного  Холпа.
Через нее помогла перейти Инса, и тогда появился в жизни лес над  обрывом,
открылся мир любви, надежд, покоя. Он сам лишил себя этого  мира...  Вдруг
стало страшно - а если навсегда!.. Инса приедет в город.  Последние  сборы
перед отъездом, и потом, самолет унесет ее  в  Африку...  А  ведь  еще  не
поздно. Побросать в "дисмен" чемоданы, и через час-полтора  можно  быть  в
городе... Зачем? Чтобы не упустить свое счастье? А будет  ли  оно  полным,
настоящим без решения того, что теперь представлялось  самым  серьезным  в
жизни?
   Крэл не заметил, как вернулся в коттедж. Здесь было пережито  много,  и
здесь захотелось побыть еще. Побыть совсем одному, в  тишине.  Попробовать
собраться с мыслями и на что-то решиться, наконец.
   Время, как ни странно, шло  быстро,  совершенно  незаметно.  Отъезд  из
всеми покинутого Холпа Крэл откладывал со дня на день и непрестанно  думал
о протоксенусах. Что делают они, к чему стремятся сейчас, на  новом  этапе
своего развития? Приходило в голову разное,  но  чаще  всего  он  думал  о
контактах с ними. Они  уже  пробовали  всякое.  Не  разумно,  вероятно,  а
инстинктивно, по заложенной программе ищут общий язык  с  людьми.  Даже  в
самой начальной стадии превращений пытались использовать  для  налаживания
контактов  музыку,  как  наиболее  абстрактную,  эмоционально  высокую   и
общедоступную категорию... Но как направляется все это?  Откуда,  зачем?..
Порой казалось: