о "космической катастрофы".
   - Вы что, собираетесь носить траур?
   - Нет, Майкл, черное мне не идет.
   - Вот и великолепно. Послушайте, Юджин, я  с  нетерпением  ждал  вашего
прибытия. Что вы привезли с собой из столицы?
   - Насморк, который я получил в самолете, и сообщение о  том,  что  ваши
проделки с  молодыми  щенятами  понравились  публике.  Сейчас  все  заняты
решением вопроса: чего больше в этом деле - Голливуда или науки?
   - Вот как? Ничего, они окончательно решат этот вопрос тогда,  когда  мы
проведем "бум". Ну, что же, Диринг, дела идут неплохо, не так ли?
   - Да, кажется, но...
   - Вы огорчены чем-то?
   - Огорчен? Пожалуй, нет. Вот только, порой становится  страшновато  при
мысли о том, как все это может обернуться.
   - Вспоминайте почаще наш старый девиз, Юджин,  -  нужно  иметь  чувство
меры, чувство юмора и немножечко удачи!
   - Все это так, Майкл, но чертовски  не  хотелось  бы  попадать  в  руки
закона.
   - Закона? Монтескье по этому поводу  очень  хорошо  сказал:  закон  это
паутина, сквозь которую  пробиваются  большие  мухи  и  в  которой  гибнут
маленькие.  Наша  основная  задача  сейчас  -  укрепить  положение  "Новой
бериллиевой". Уже  многие  начинают  понимать,  что  здесь  чахнет  такими
сверхприбылями, которых еще не видело ни одно предприятие мира. Уже сейчас
многие подумывают о том, как бы своевременно подобраться к  сейфам  "Новой
бериллиевой"  и  запастись  акциями  до  того,  пока  они   не   поднялись
баснословно высоко. И это теперь, когда еще никто  не  знает  об  истинной
цели "бума", когда еще не все верят в него. Поверьте, Юджин,  после  того,
как люди на себе почувствуют излучение этого года,  заправилы  Уолл-стрита
запляшут под нашу дудку. Я говорил вам это еще в Майами.
   - Может быть, вы и правы, Майкл. Должен сообщить вам приятную новость -
старый Тайсон на днях будет здесь, у нас.
   - Да что вы говорите?
   - Он уже чует, что прозевал ультраприбыльное дельце и,  кажется,  будет
стараться наверстать упущенное.
   - Приятная новость, старина! Это  первая  ласточка.  За  ним  потянутся
остальные.
   - Что вы намерены делать сейчас, Майкл?
   - Я думаю, надо сейчас же отправиться в Вестчестерские лаборатории. Мне
не  совсем  нравятся  дела  там.  Кранге  хандрит  последнее  время.   Они
беспрерывно  грызутся  с  Крайнгольцем.  Беспокоит   меня   больше   всего
Крайнгольц. Если он сопоставит...
   Эверс помолчал немного, вспомнив, что пропала серая книжка, и продолжал
с волнением:
   - ...если он даст себе труд поразмыслить кое над чем, этот  уж  слишком
принципиальный радиофизик сможет догадаться, а тогда он станет  главным  и
очень опасным врагом компании. Итак, Юджин, если вы не  возражаете,  я  бы
хотел, чтобы мы вместе завтра же выехали в Вестчестерские лаборатории. Вам
только необходимо проинструктировать как следует Мэтью  Гойлета,  как  ему
вести себя на бирже, и мы можем отправляться.
   - А как же приезд Томаса Тайсона?
   - Мы его  примем  в  Вестчестере.  Он  деловой  человек,  и  ему  будет
импонировать, что мы на месте введем его в курс дела.


   Машина мчалась по шоссе над берегом Гудзона, Эверс  и  Диринг  ехали  в
Вестчестерские  лаборатории.  Диринг  был   в   отличном   настроении   и,
рассматривая расставленные по  обочинам  шоссе  ярко  пестреющие  рекламы,
подтрунивал над Эверсом:
   -  Послушайте,  Майкл,  сколько  вы  сдираете  с   торгашей   "Ароматом
Вселенной"? Ведь только благодаря вашей идее они делают недурной бизнес на
всех этих космических штучках.
   - Отстаньте, Юджин. Мне сейчас, право, не до них.
   - А, так вот в чем дело, вы не хотите  поделиться  прибылями  со  своим
компаньоном! - не унимался развеселившийся Диринг. -  Хорошенькое  начало,
нечего сказать! Эверс, вы  уже  продумали,  когда  именно  прирежете  меня
бритвой, чтобы не делить со мной лавры "Бериллиевой"?
   - Вы, как я вижу, сегодня что-то в слишком веселом настроении, Диринг.
   - Смотрите, смотрите! Это ново: "Пейте ликер "Космический"!! А  как  вы
думаете,  Майкл,  выпуск  подтяжек  или,   скажем,   бюстгальтеров   можно
рекламировать под каким-нибудь космическим соусом?
   - Можно, - буркнул Эверс.
   - Э, да вы, кажется, и в самом деле чем-то озабочены. Что вас ввергло в
такое уныние?
   - Два обстоятельства, Юджин. Мой промах с Крайнгольцем и наши отношения
с Тайсоном. Мы в руках этих людей, и каждый из них  может,  если  захочет,
погубить нас и наше дело. Я ничего не мог придумать, как обработать  этого
Крайнгольца. После выступления Кларка ему может стать  понятно  многое,  и
теперь он сможет выступить с разоблачением предсказания.
   Диринг стал серьезен и с дрожью  вспомнил  свой  вчерашний  разговор  с
Эверсом, касавшийся Монтескье, мух и законов.
   - Вы считаете, что, помимо Крайнгольца, и Тайсон может заявить  кое-что
миру. Не так ли?
   - Нет. У Тайсона нет оснований утверждать, что  мой  доклад  в  "Бизнес
Хилл" имеет какое-нибудь отношение к предсказанию достопочтенного  Кларка.
Кроме того, Тайсон гораздо лучше, чем Крайнгольц, разбирается в  том,  что
такое свободная конкуренция в условиях частной инициативы.
   - Это все  так,  но  остается  суметь  заставить  Тайсона  проникнуться
уважением к той  "частной  инициативе",  которая  проявлена  при  создании
"Бериллиевой", и к тому же устроить все таким  образом,  чтобы  он,  упаси
боже, не вздумал воспользоваться своим  правом  свободно  конкурировать  с
нами.
   Диринг, как уже  упоминалось,  был  военным  и  умел  очень  быстро  из
беззаботного весельчака превращаться  в  делового  человека.  Он  принялся
серьезно обсуждать создавшееся положение.
   Они еще не закончили  разговора,  когда  машина  вошла  в  расположение
Вестчестерских лабораторий и Диринг резко затормозил у подъезда.
   Их встречал Стилл. Как всегда подтянутый, с вежливой  и  вместе  с  тем
холодной  улыбкой,  он  наклоном  головы  приветствовал   взбежавшего   по
ступенькам Эверса.
   - Где сейчас мистер Крайнгольц?
   - Не могу знать, сэр.
   - Что? Я вас спрашиваю, где Крайнгольц? - вскричал Звере,  предчувствуя
недоброе. - Вы должны знать все,  Стилл.  Сколько  раз  я  давал  вам  эти
указания! Вы всегда должны знать, где кто находится -  в  лабораториях,  в
кабинетах или у себя в коттеджах.
   - Прошу прощения, сэр, но мистер Крайнгольц отбыл.
   - Что вы плетете? Куда отбыл?
   - Мне об этом ничего не известно, сэр. Мистер  Крайнгольц  забрал  свои
личные вещи и покинул Вестчестерские лаборатории, сэр.
   - Покинул... покинул лаборатории?! - Эверс обернулся к Дирингу.
   - Майкл, кажется, начинается!
   Эверс увидел побелевшее лицо Диринга и взял себя в руки.
   - Идемте, Юджин. Кранге ко мне в кабинет! - бросил он Стиллу  и  быстро
вошел в вестибюль.
   Стилл через стеклянную дверь посмотрел на поднимавшихся во второй  этаж
Эверса и  Диринга,  радостно  усмехнулся,  подморгнув  глазом,  но  быстро
оглянулся по сторонам и снова надел на свое лицо вежливо-холодную улыбку.


   В первый же день своего приезда в Вестчестерские лаборатории Крайнгольц
обратил внимание на симпатичное, открытое лицо провожавшего его в  коттедж
слуги. Постоянно, пока он жил и  работал  в  Вестчестерских  лабораториях,
Крайнгольц чувствовал, что Стилл  особенно  вежлив  и  внимателен  с  ним,
угадывает,  а  подчас  и  предупреждает  каждое  его  желание.   Моментами
Крайнгольцу казалось, что Стилл  окружает  его  особенной  заботой  только
потому, что хочет быть поближе к нему.  Чем  больше  раздумывал  над  этим
Крайнгольц, тем глубже  убеждался,  что  это  было  именно  так.  Это  его
настораживало. Уж не Эверс ли подсылает к нему Стилла  следить  за  каждым
его шагом? Но расположение к нему молодого Стилла  было  таким  подкупающе
искренним, что с этим никак  не  вязались  мысли  о  каких-либо  низменных
намерениях слуги Эверса. А впрочем... Крайнгольц видел на своем  веку  так
много подлости и низости, что доверять никому не мог.
   На другой день после выступления Джемса Кларка в  Юнайтед  Холл  Стилл,
как всегда, принес Крайнгольцу газеты. Тот никогда  не  был  охотником  да
такого чтива и на этот раз, отодвинув от себя  принесенную  Стиллом  пачку
газет, углубился в работу.
   Прошло не меньше  десяти  минут,  и  только  тогда  Крайнгольц  заметил
неподвижно стоявшего у стола слугу.
   -  Вы  что,  Стилл?  -  спросил  Крайнгольц  суховато  и  подозрительно
посмотрел на подтянутого опрятного молодого человека.
   - Мне бы очень хотелось, сэр, чтобы вы прочли это. -  Стилл  указал  на
пачку газет и только тут Крайнгольц обратил внимание на  набранный  жирным
шрифтом заголовок:

   "Выступление Кларка в Юнайтед Холл!"
   "Губительное излучение!!!"

   Крайнгольц жадно просмотрел газеты и обернулся к Стиллу.
   - Вас беспокоит,  Стилл,  останетесь  ли  вы  в  живых  после  двадцать
третьего сентября?
   - Нет, сэр. Меня беспокоит, имеет ли все это  отношение  к  приборчику,
который вы в свое время дали мистеру Уорнеру.
   Крайнгольц поднялся и подошел к слуге.
   - Откуда вам известно об этом приборе, Стилл?
   - От Вилли Уорнера.
   - Вы знакомы с ним?
   - Да, сэр.
   - Очень сожалею, Стилл. Я был о вас  лучшего  мнения,  а  впрочем...  -
Крайнгольц почти с ненавистью посмотрел на него и закончил:  -  Вам  нужно
еще что-нибудь?
   - Я хотел доложить, сэр, что, вас хочет видеть мистер Уорнер.
   - Уорнер?.. Передайте ему, что я ненавижу предателей.
   Стилл продолжал стоять.
   - Вам понятно, Стилл? Идите!
   Дверь отворилась, и на пороге  кабинета  Крайнгольца  появился  Уорнер.
Крайнгольц опасливо взглянул на Стилла  и  Уорнера  и  попятился  в  глубь
комнаты.
   - Что вам здесь надо?
   - Прошу прощения, мистер Крайнгольц, я вхожу без спроса.  Дело  обстоит
так, что сейчас не до этикета. Я должен вам сказать...
   - Я не  намерен  разговаривать  с  человеком,  который  предавал  меня,
интересы моего дела. С человеком, который довел меня  до  банкротства,  до
гибели лабораторий и... и, может быть, является виновником гибели Пауля!
   - Ах, так вот в чем дело? Подлецы! Они и тут ловко  сработали.  Посеяли
вражду!
   - Мы не были с вами, Уорнер, слишком большими друзьями!
   - Я об этом могу только сожалеть.
   - А я нисколько!
   - Напрасно! Когда вы прочтете вот это, - Уорнер достал из кармана серую
книжку, - думаю, вы измените мнение обо мне.
   - Книжка Эверса?!
   - Да.
   - Как она попала к вам?
   - Ее достал Стилл для нас с вами.
   - Для нас?
   - Да, мистер Крайнгольц. И она имеет значение не только  для  нас.  Как
только я узнал, что вы работаете у Эверса, я подумал, что вы оставили свои
благородные намерения и затеяли  вот  это,  -  Уорнер  указал  на  газеты,
кричавшие о космической катастрофе. - Но когда я...
   - Я затеял все это??
   - ...но когда я, - настойчиво продолжал Уорнер, - прочел заметки Эверса
в его книжке, я понял, что вы попали в беду. Читайте.
   Уорнер протянул серую  книжку,  и  Крайнгольц,  быстро  перелистав  ее,
тяжело опустился на стул. Он сидел молча, прямо смотря перед  собой.  Рука
его машинально поползла по столу,  нащупала  коробочку,  вынула  маленькую
пилюльку.
   Стилл бесшумно налил стакан воды и поднес его Крайнгольцу.
   - Пойдемте!
   Крайнгольц быстро вышел из кабинета. Уорнер и Стилл последовали за ним.
Движения  Крайнгольца  были  быстрыми  и  решительными.  Его   недомогание
мгновенно исчезло, и только бледность лица выдавала волнение. Уорнер молча
следил за всем, что проделывал радиофизик,  а  Стилл  умело  помогал  ему,
предупреждая каждое его движение. Крайнгольц взял все, что ему было  нужно
в лаборатории, инструменты, и через несколько минут все трое были у  входа
в подземелье. Возня с забетонированным проемом заняла не менее получаса и,
наконец, ловко орудуя ацетиленовой горелкой, Крайнгольц вырезал в стальной
двери порядочное отверстие.
   Документации по конструкции "А" в подземелье не оказалось.
   Все было ясно.
   Крайнгольц и Уорнер рассказали друг другу обо  всех  событиях,  которые
произошли с момента их почти одновременного отъезда из Пейл-Хоум.
   - Что вы намерены теперь делать, мистер Крайнгольц?
   - Действовать! - твердо ответил тот. - Действовать вместе с вами.
   - Со мной?
   - Да, вместе с вами и американским народом!
   - Мы боремся за мир, мистер Крайнгольц. Это очень трудно.
   - Я хочу и буду бороться с вами!


   Доктор  Отто  Кранге  совершал  свою  утреннюю  прогулку   в   тенистых
каштановых аллеях парка Вестчестерских лабораторий.
   Никто не узнал бы теперь  в  этом  дряхлом,  сгорбленном  старике  того
молодцеватого Кранге, каким он появился в Штатах после  "освобождения"  из
лагеря военных преступников.  Здесь,  в  лабораториях  Эверса,  постепенно
погас молодой задорный огонек, всегда светившийся в  выразительных  глазах
физиолога. Совсем поседела голова, старик как-то весь обмяк и  всем  своим
видом походил на человека, одной ногой стоящего в  могиле.  Душой  он  был
мертв уже давно.
   Прилив охватившей его при  встрече  с  Эверсом  в  Германии  деятельной
энергии прошел, и на протяжении  всего  времени  работы  в  Вестчестерских
лабораториях  он  ничего   не   ощущал,   кроме   беспросветной   душевной
опустошенности. Знания, талант выдающегося  ученого,  энергию  всей  своей
жизни он отдал делу, которое оказалось вздорным, преступным и  которое,  в
конце концов, ему самому стало отвратительным. Прошло то время,  когда  он
фанатически верил, что  только  во  имя  блага  своей  нации  он  совершал
преступления, проделывая изуверские опыты над людьми.
   Все, чего он достиг своими изысканиями, все, что, по его мнению,  могло
содействовать  могуществу  арийской  расы,  все  это  оказалось  в   руках
прожженного дельца. Эверс овладел всем,  всеми  его  мыслями  и  знаниями,
превратив  его  самого  в  послушное   орудие   преступления,   не   менее
чудовищного, чем то, которое некогда он хотел подготовить сам.
   Все чаще им овладевала мысль: "К чему все  это?".  Почти  постоянно  он
ощущал, что ничего уже не хотелось; не хотелось думать, двигаться, дышать!
Всю жизнь он прожил один, без семьи, без близких, и теперь  было  особенно
пусто кругом и тоскливо. Его ожидала жалкая участь одинокого старика.
   Единственным чувством, которое еще теплилось в его  опустошенной  душе,
было чувство глухой, ему самому непонятной ненависти  к  Крайнгольцу.  Оно
возникло сразу же после того, как он встретился с радиофизиком  в  Штатах.
Это чувство росло и укреплялось, и он  сам  не  знал  причины  этого,  да,
впрочем, и мало задумывался над этим.
   Стилл разыскал Кранге в аллее парка.
   - Герр профессор, вас просит к себе мистер Эверс.
   - Эверс? - недоуменно переспросил Кранге. - Какой  Эверс?..  Ах,  да...
Эверс, - догадался, наконец, старик и побрел к главному корпусу.
   И без того дурное настроение Эверса еще больше ухудшилось после  беседы
с Кранге. Старик совсем был плох. Овладевшая им апатия была столь  велика,
что даже сенсационное сообщение  Кларка  не  произвело  на  него  никакого
впечатления. Он так и  не  понял,  очевидно,  что  он  сам  и  Эверс  были
вдохновителями этой провокации, уже не понимал толком, что делается вокруг
него, и оживлялся только тогда, когда речь заходила о  Крайнгольце.  Снова
оживали его потухшие глаза. Он начинал говорить быстро, отрывисто, и поток
его малоразборчивых слов был сплошной бранью по адресу своего коллеги.
   - Теперь их двое, - под конец разговора таинственно шептал он Эверсу. -
Понимаете: _двое_, и мне с ними стало еще труднее.
   - Кого двое?
   - Крайнгольцев.
   Эверс вздрогнул, не без опаски посмотрел  на  явно  терявшего  рассудок
Кранге и попробовал разбавить шуткой тягостный разговор.
   - Я не  совсем  понимаю  вас,  герр  профессор.  Как  двое?  Что  же  -
Крайнгольцы размножаются простым делением, что ли?
   Шутка не  подействовала.  Разговор  становился  все  более  неприятным.
Кранге думал о своем, почти не  обращал  внимания  на  реплики  Эверса  и,
казалось, без всякой видимой причины  заговорил  о  том,  что  появился  в
лабораториях прозрачный человек.
   - Что, что? Что вы говорите, Кранге!
   - Да, да - он _прозрачный_. Но я его вижу. Вы не  верите?  Напрасно!  Я
вижу его.
   - Успокойтесь, доктор. Вам показалось. Скажите лучше,  вы  не  заметили
ничего подозрительного в поведении Крайнгольца?  Вы  не  знаете,  куда  он
девался?
   - Вот вы не верите, - продолжал Кранге, не слушая Эверса, -  а  у  меня
есть доказательства. Я сам слышал, как Крайнгольц называл  его,  -  старик
оглянулся по сторонам и затем  наклонившись  к  уху  Эверса  прошептал:  -
_Уорнер_. А по-санскритски это означает - прозрачный!
   Наконец, Эверс понял, в чем дело...
   Здесь был Уорнер.
   "Что мог сделать Уорнер?  Почему  исчез  Крайнгольц?"  -  Эверс  тщетно
выспрашивал у Кранге.  Старик  уже  ничего  не  мог  рассказать  толком  и
бормотал нечто совсем невразумительное.
   "Немедленно, - решил Эверс, - немедленно призвать  Клифтона.  Разыскать
Крайнгольца. Разыскать во что бы то ни стало! Разыскать и уничтожить!"
   Беседу с Кранге пришлось прервать. Доложили о приезде Томаса Тайсона, и
Эверс поспешил в вестибюль  навстречу  высокопоставленному  гостю.  Одного
только взгляда на кругленькое, раскрасневшееся  лицо  финансового  магната
Эверсу было достаточно для того, чтобы понять - Томас Генри Тайсон-старший
настроен воинственно.
   Буркнув встречавшим его в вестибюле Эверсу и Дирингу нечто, весьма мало
похожее на приветствие, Тайсон тотчас же осведомился:
   - У вас тут есть более или менее подходящее помещение, в  котором  трое
джентльменов могут поговорить без боязни быть подслушанными?
   - О, конечно, сэр! - поспешил ответить Эверс. - Я попрошу вас пройти  в
мой кабинет.
   - Идемте! - это было сказано повелительно. Тайсон везде и  всегда,  где
бы он ни появлялся, чувствовал себя хозяином.
   Как только они вошли в обширный, довольно хороша  обставленный  кабинет
Эверса, Тайсон прежде всего обежал его вдоль  стен,  на  ходу  приподнимая
драпировки, похлопывая по обивке и заглядывая в углы. Очевидно,  с  годами
мания подслушивания все сильнее укоренялась в видавшем виды дельце.
   - Аппараты, записывающие разговор на пленку, можете не выключать,  -  я
не боюсь огласки!  -  Это  заявление  очень  плохо  вязалось  с  суетливым
обшариванием комнаты, но Эверсу было не до  причуд  старика  -  предстояло
решающее сражение.
   - Можете записывать, - не унимался Тайсон, - можете!
   - Сэр!
   Тайсон остановил Эверса весьма выразительным жестом.
   - Послушайте, Эверс! Вы не находите, что переплатили Кларку?
   Эверс похолодел. Неужели ему все известно? Неужели Кларк...
   - Я не совсем понимаю вас, сэр! Что вы хотите этим сказать, сэр?
   - Зато вы очень хорошо меня поняли, сэр, когда я говорил о прибылях  на
совещании в "Бизнес  Хилл".  Настолько  хорошо,  что  организовали  "Новую
бериллиевую"! А вы, Юджин, недоплачиваете своему маклеру, и  старый  Мэтью
Гойлет все выбалтывает тем, кто более щедр. Мальчишки!..
   Говорят, что в несколько мгновений, оставшихся до смерти, человек может
вспомнить всю прошедшую жизнь. С какой же скоростью должна работать мысль,
чтобы воспроизвести тысячи эпизодов, картин и образов, заполняющих всякую,
даже  очень  бедную  впечатлениями  жизнь  человека?  Возможна  ли   такая
"скорость мысли?" Неизвестно. Ведь  никто  еще  после  смерти  не  делился
своими впечатлениями! Если возможно нечто подобное,  то  именно  с  такой,
"предсмертной" скоростью Эверс продумывал  создавшуюся  ситуацию.  Решался
вопрос о жизни и смерти его предприятия.
   "Каковы намерения Тайсона? Что он знает? Если  проговорился  Кларк,  то
дело плохо. Нет, не то. Тайсон подкупил Мэтью  Гойлета,  и  тот  рассказал
ему, кто организовал "Новую бериллиевую". Связь Диринг  -  Эверс  известна
Тайсону, отсюда ниточка от доклада в "Бизнес Хилл" к предсказанию  Кларка.
Понятно. О, старая лисица! "Перепла