етам, излучение следующего года  будет  просто
катастрофичным. Это подтверждается той закономерностью, с которой из  года
в год возрастает время действия и губительная сила космического потока.
   Мы еще очень мало знаем о природе этого излучения, мы еще  не  можем  с
достаточной точностью объяснить  его  происхождение.  Наиболее  загадочным
представляется строгая его периодичность. Да, явление страшное и в  высшей
степени загадочное, но я все же позволю себе  дать  здесь  предварительное
объяснение  этого  явления,   которое   представляется   мне   единственно
возможным. С достаточной достоверностью  установлено,  что  в  космических
просторах   существуют   облака   чрезвычайно    разреженного    водорода.
Протяженность этих облаков иногда  достигает  колоссальных  размеров,  но,
само собой разумеется, наука еще не в состоянии точно  судить  о  размерах
этих облаков, а тем более о их форме. Мы знаем только,  что  под  влиянием
ультрафиолетового излучения звезд, а к звездам относится  и  наше  Солнце,
водород расщепляется на электроны и протоны.  Когда  межзвездный  электрон
проходит  вблизи  межзвездного  протона,  он,  согласно  законам   физики,
излучает!
   Рассмотрим теперь положение нашей планеты в мировом пространстве...
   На сдвоенном экране засветилось изображение  солнечной  системы.  Кларк
пользовался указателем-фонариком.  Он  рассказал  о  том,  что  Солнце,  а
следовательно и вся солнечная система, со скоростью двадцати километров  в
секунду движется по направлению  к  апексу,  что  Земля,  вращаясь  вокруг
Солнца,  описывает  в  пространстве  винтовую  линию.  На  темном  экране,
изображавшем бездну мирового пространства, двигался яркий кружок - Солнце,
вокруг него вращалась Земля с ее спутником Луной. Вскоре на  экране  около
Земли появилось продолговатое, слегка мерцающее облачко,  расположенное  в
пространстве таким образом, что Земля, вращаясь вокруг Солнца, при  каждом
обороте как бы цепляла его, входила в него. Облако имело форму  вытянутого
эллипса, и при каждом следующем обороте Земля пребывала в чем все дольше и
дольше.  И   каждый   раз   изображение   Земли   на   экране   вспыхивало
зловеще-красным светом...
   Шарик Земли несся в мировом пространстве, приближаясь  к  пульсирующему
излучением облаку.
   - Мы приближаемся к нему, - восклицал Кларк, - мы  несемся  к  нему  со
скоростью около двадцати девяти  километров  в  секунду.  Мы  находимся  в
шестидесяти днях пути от него. И ровно через шестьдесят дней мы погрузимся
в  это  облако.  Мы  предполагаем,  что  это  погружение  не  будет  таким
губительным, но следующее...
   Земля на экране, сделав полный оборот, неслась ко все  увеличивавшемуся
в размерах облаку. Она приближалась к нему все ближе и  ближе.  В  момент,
изображавший столкновение планеты с облаком,  экран  потух.  На  несколько
секунд гигантский зал погрузился в полнейшую тьму, а затем вдруг вспыхнул,
озаренный ослепительным  светом  всех  находившихся  в  нем  осветительных
приборов.
   Раздались крики испуганных людей.
   Кларк стоял на кафедре поникший,  с  капельками  пота  на  побледневшем
лице. Он был испуган. Внезапно он растерялся под взглядами десятков  тысяч
устремленных на него глаз, еще секунда - и он бежал бы с кафедры, но вдруг
понял,   что   прекрасно   подготовленный   Эверсом   кинопоказ   произвел
ошеломляющее впечатление на публику. Кларк приободрился и продолжал:
   - Вот и все, что мы можем предположить об  этом  явлении,  опираясь  на
знания, достигнутые к настоящему времени, - говорил он медленно, с  трудом
произнося каждое слово. Он производил впечатление  человека,  потрясенного
собственным открытием.
   Шум в зале возрастал.  Эверс,  из  специального  помещения  внимательно
следивший за всем происходящим, распорядился включить  усиление,  и  голос
Кларка зазвучал громче.
   - Леди и джентльмены! Мне очень тяжело быть  вестником  столь  ужасного
бедствия, которое должно постигнуть человечество. Но я  утешаю  себя  тем,
что мы не только изучали губительность потока, подстерегающего всех нас  в
глубинах космоса, но и нашли средство, которое может спасти нас  от  этого
бедствия...
   Шум в зале стал еще  сильнее,  и  Кларку  пришлось  выдержать  довольно
длительную паузу.
   - Космическое излучение всепроникающе. Источником этого излучения,  как
можно предположить, являются колебания типа молекулярно-атомных, и частота
их столь велика, что они пронизывают живые организмы, проходят через толщи
стен, листы железа и свинца, и только  особый  сплав,  содержащий  в  себе
редкоземельные  металлы,  является  защитой  от  излучения.  Нам   удалось
подобрать такой сплав, собственное колебание частиц в котором резонирует с
излучением и, таким образом, гасит его. Мы продолжаем разработки, мы будем
и дальше изыскивать пути, оберегающие человечество от этого несчастья,  но
уже теперь недавно созданная компания "Новые бериллиевые сплавы" выпускает
большое количество такого сплава. Из  тонкого  листового  материала  могут
быть изготовлены специальные каски. Излучение действует главным образом на
мозг  человека  и   животного,   следовательно   владельцы   касок   будут
предохранены от влияния космического излучения.
   Тягчайшие испытания ожидают человечество. Много бедствий  ожидает  всех
нас!
   Будем же стойки в борьбе с этими бедствиями!
   Да поможет нам бог!



12. РАДИОСОН

   Профессор Сибирцев закончил чтение и, не поднимая головы, поверх  очков
посмотрел на победно улыбавшегося Резниченко.
   "Чему радуется?" - с неудовольствием подумал Федор Федорович,  еще  раз
просмотрел последние строки выступления Кларка и обратился к собравшимся:
   - Мы сейчас ознакомились, товарищи, с этим "сенсационным" сообщением, -
профессор ткнул  пальцем  в  листки  с  текстом  речи  "предсказателя".  -
Думается, что здесь уместно  обсудить  это  событие.  Я  попросил  бы  вас
высказаться.
   - Федор Федорович, - поднялся заместитель директора,  -  помилуйте,  да
какое же это может иметь отношение к тому, что мы обсуждаем? Ведь это бред
какой-то! Виднейшие советские ученые должны немедленно выступить в  печати
со  своими  статьями.  Их  авторитетный  голос  прозвучит  на  весь   мир.
Необходимо  разъяснить  миру  всю  вздорность   предсказаний   космической
катастрофы.
   - Значит, вы считаете, - прервал его Сибирцев, - что это блеф?
   - Уверен! Уверен -  это  фокусы  мэркаундовской  прессы,  подыгрывающей
рекламной шумихе.
   - Хорошо, если  бы  только  это,  -  многозначительно  бросил  с  места
Резниченко.
   - Рекламная шумиха несомненно имеет место,  но  уж  очень,  знаете  ли,
странно все это. Странно  даже  для  мэркаундовской  прессы.  "Космическая
катастрофа" - это ширма. За ней готовится такое, что  может  действительно
закончиться катастрофой!
   - Товарищ Резниченко!
   - Вы напрасно меня останавливаете, Федор  Федорович.  Напрасно!  Прошло
время, когда можно было не  считаться  с  моим  проектом  защиты.  Прошло!
Сейчас надо спешить. Массовое  производство  моих  касок!  Вот  что  может
принести спасение.
   - Мне кажется,  Сергей  Александрович,  -  Сибирцев  сдерживал  себя  и
старался говорить как можно спокойней, - что вы хотите придать  обсуждению
направление, не совсем уместное  в  данном  случае.  Спокойствие,  товарищ
Резниченко, спокойствие сейчас нужно и уверенность в наших знаниях.
   Мнение  присутствующих  разделилось.   Заместитель   директора   считал
выступление ученого "предсказателя" блефом чистой воды.  Егоров  сразу  же
сообразил, что сообщение  астронома  имеет  какое-то  отношение  к  работе
излучателей в двадцати семи пунктах. Резниченко был глубоко  убежден,  что
готовится электромагнитное вторжение. Он действительно, как того  опасался
Сибирцев, вносил в работу совещания ненужную нервозность,  воображал  себя
победителем и выступал, резче всех.
   - Основное ясно, - заканчивал он свою очередную тираду. - Да, ясно! Под
видом всех этих космических измышлений готовится агрессия!
   - Авантюра! - веско поправил Сибирцев. - Она затеяна  какой-то  группой
американских дельцов. Видимо, подкупив этого Кларка, дельцы с его  помощью
провозгласили приближение космической катастрофы. Создали панику,  вызвали
страх, а  теперь  намереваются  заставить  население  приобрести  защитные
каски, якобы предохраняющие от излучения.
   - Авантюра, говорите? Не слишком остроумная.  Ну,  сколько  они  сумеют
продать этих самых касок? А потом, когда катастрофа  не  последует,  тогда
что?
   - Обычная вещь, - вмешался Титов, до этого времени  сидевший  молча.  -
Обычная вещь: банкротство фирмы, плакали денежки пугливых дураков,  а  там
поди ищи виновных.
   Эта  реплика  немного  разрядила  уж  слишком  сгустившуюся   атмосферу
обсуждения.
   - Всякое бывает, - совсем миролюбиво заговорил Сибирцев, помня  о  том,
что очень важно договориться. - Но в данном случае  дело  обстоит  не  так
просто. Я продолжаю утверждать -  выступление  Кларка  имеет  отношение  к
какой-то грандиозной авантюре и вместе с тем... имеет отношение  и  вот  к
этому. - Директор указал на  расцвеченную  карту.  -  Материал,  собранный
товарищем Егоровым, все наши знания  в  области,  так  или  иначе  имеющей
отношение к этому сообщению, заставляют отнестись к нему  более  серьезно,
чем к обычной рекламе, затеваемой "большой" американской прессой.
   Директору института, наконец,  удалось  направить  совещание  по  более
спокойному и плодотворному  руслу.  Постепенно  обсуждение  принимало  все
более  деловой  характер,  и  вместе  с  трезвой  настороженностью   стала
появляться разумная уверенность в  том,  что  накопленный  опыт  и  знания
помогут ученым  разобраться  в  не  совсем  обычной  ситуации.  Резниченко
почувствовал, что опять остается в одиночестве.
   Зазвонил телефон. Вызывали профессора Сибирцева.
   - Товарищи, я считаю - на этом  можно  закончить  совещание.  Я  должен
поехать к  министру  по  этому  же  вопросу.  Думаю,  нам  удалось  внести
некоторую ясность. Нет  сомнений  -  кто-то  хочет  крепко  погреть  руки,
нашумев на весь мир о космической катастрофе, но за этим может  скрываться
и нечто более серьезное. Мы должны, опираясь на  знания,  на  опыт  наш  и
достоверные факты, всесторонне исследовать этот вопрос. Ну, а пока, с моей
точки зрения, необходимо самым широким  образом  оповестить  в  прессе  об
абсурдности   измышлений   Кларка.   Я   думаю,   мы   попросим   Викентия
Александровича Зорина, ученого с мировым  именем,  выступить  со  статьей,
разъясняющей всю необоснованность этих "космических" выдумок. Кроме  того,
сейчас надо заняться изданием убедительных и доходчивых  научно-популярных
брошюр о несостоятельности "предсказаний". Их самым срочным образом должны
подготовить наши ученые. Вот, например, астрономическая сторона этого дела
- здесь я считал бы необходимым побеседовать с профессором Шановским. Иван
Алексеевич, - обратился директор к Титову, - попрошу вас проехать к нему в
астрономический институт. Мы, конечно, уверены, что  космическая  затея  -
это чепуха,  но  мы  не  специалисты.  Здесь  свое  слово  должны  сказать
астрономы. Статьи должны написать и другие ученые, например, доктор Пылаев
из института радиофизиологии. Петр Аниканович, - улыбнулся Сибирцев, - это
по вашей части - вы держите с ним тесную  связь.  Побеседуйте  с  Виктором
Васильевичем. Думаю, он  с  удовольствием  напишет  популярную  брошюру  о
влиянии лучистой энергии на организм человека. Дело не простое,  товарищи,
и требуется, чтобы мы, советские ученые, как следует  разобрались  в  нем.
Пока важно одно -  не  дать  посеять  панику.  Наш  долг  разъяснить,  что
разговоры о космической катастрофе - вздор, и внести спокойствие.


   Капитан Ливенцов горячо заинтересовался событиями, в  гуще  которых  он
неожиданно очутился. Происшествие с моторным катером в Порто-Санто  навело
его на мысли кое о чем.  Теперь,  после  совещания,  у  него  не  осталось
сомнений - и происшествие в маленьком  заокеанском  порту,  и  выступление
Кларка в  Юнайтед  Холл  связаны  между  собой.  Однако  к  чему  приведут
нарастающие события? Чем кончится "излучательная"  истерия?  Хотелось  как
можно больше разузнать о происходившем в эфире в сентябре прошлого года.
   В капитане Ливенцове заговорил радиолюбитель.  С  детских  лет  он  все
свободное время тратил на  радиолюбительские  дела.  Он  начал  увлекаться
радио еще во времена  детекторных  приемников.  В  юношеские  годы,  когда
ребята любили погулять, побегать на лыжах, на коньках  и  старались  ни  в
коем случае, конечно, не пропустить ни одной новой кинокартины,  он  почти
все свободные вечера проводил за бесконечной  намоткой  катушек  и  пайкой
схем. Ребята  шутили:  "Если  хотите  найти  квартиру,  в  которой  нельзя
послушать радио, - идите к Женьке Ливенцову". И действительно, как  только
он завершал сборку какого-нибудь приемника  и  опробовал  его,  он  тотчас
загорался желанием смонтировать новую, более совершенную  схему.  Приемник
разбирался,  детали  использовались  для  нового   монтажа   (подкупались,
конечно, и дополнительные), и работа закипала вновь. В квартире было  тихо
и пахло канифолью.
   А вот  теперь  излучение  какого-то  невиданного  доселе  рода!  Волны,
влияющие  на  человека!  Капитан  решил  все  оставшееся  отпускное  время
посвятить разрешению заинтересовавших его вопросов.
   После совещания Ливенцов подошел к Титову и попросил взять его с  собой
в астрономический институт. Иван Алексеевич охотно согласился.
   Титов узнал  по  телефону,  что  профессор  Шановский  в  обсерватории.
Отвечавший Титову  сотрудник  был  очень  любезен,  сказал,  что  он  тоже
собирается ехать туда, и предложил место в машине.
   Молодой астроном, очевидно,  очень  гордился  обсерваторией  института.
Когда машина оставила за собой мелкий лесок, тянувшийся вдоль  загородного
шоссе, и  выехала  на  обширный  холмистый  простор,  астроном  указал  на
небольшую возвышенность, видневшуюся справа.
   - Это величайшая в мире радиоастрономическая обсерватория!
   Сказано это было не без пафоса, но Титов и Ливенцов  воочию  убедились,
что гордость астронома была совершенно законной.
   Перед нами возвышалась величественная  ажурная  конструкция,  виднелись
высокие металлические рамы.  Между  этими  сооружениями  было  расположено
несколько красивых, сверкающих стеклом зданий.
   Машина  въехала  на  территорию  обсерватории,  и  астроном  со  своими
спутниками направились к центральному сооружению.
   -  Перед  вами,  товарищи,  самый  большой  радиотелескоп  мира  -  его
рефлектор имеет в диаметре девяносто два метра!
   - Девяносто два метра?! Но где же этот телескоп? - Ливенцов  осмотрелся
кругом. Он знал, что телескопы имеют форму трубы, а здесь  нигде  не  было
видно ничего похожего на трубу, да еще диаметром в девяносто два метра.
   Молодой астроном самодовольно улыбнулся.
   - Да вот телескоп, - и он  указал  на  огромное  каркасное  сооружение,
высившееся посреди обсерватории.
   - Радиотелескопы значительно отличаются от своих собратьев,  оптических
телескопов. Видите, там,  наверху,  расположена  параболическая  чаша?  Ее
диаметр девяносто два метра. Излучение, приходящее из космических  глубин,
имеет ничтожную мощность. Ну  вот,  чтобы  увеличить  принимаемую  энергию
этого излучения, приходится создавать  радиотелескопы  огромных  размеров.
Это  дело,  конечно,  сложное,  но,  знаете,  радиотелескопы  имеют   свои
преимущества перед  оптическими  телескопами.  Они  не  требуют  идеальной
шлифовки своих зеркал-рефлекторов. Рефлектор этого телескопа  выполнен  из
стальной сетки.
   - Из стальной сетки?
   - Да. Сторона ячейки этой  сети  в  несколько  раз  короче  длины  волн
принимаемого излучения, поэтому такая сетка практически "гладкая".
   - Но ведь излучение свободно пройдет через эту сетку. Как же вы  будете
его фиксировать?
   - Правильно, излучение  свободно  проходит  через  сетку,  но  падающие
волны,  проходя  через  нее,  возбуждают  на  всех  участках   поверхности
быстропеременные токи, а это  приводит  к  возникновению  вторичных  волн.
Сетка-зеркало отражает эти волны.
   - А дальше?
   -  В  фокусе  устанавливается  антенна,  соединенная  со   специальными
приемниками, и  таким  образом  регистрируется  излучение,  приходящее  из
межзвездного пространства.
   -  Вот  теперь  мне  немного  яснее  стала  вся  эта  механика,  а  то,
признаться, я не имел никакого представления о  радиотелескопах.  Минутку,
да ведь эта чаша движется! - воскликнул Ливенцов.
   - А как же! Каркас, на который натянута металлическая сетка, расположен
на  высоте  шестидесяти   семи   метров.   Он   вращается   вокруг   своей
горизонтальной оси, а опоры,  поддерживающие  этот  гигантский  параболоид
вращения, движутся по круговой  рельсовой  дороге  диаметром  сто  один  с
половиной метра. Таким образом, инструмент можно направить в  любую  точку
небесного свода. Специальные приборы и  механизмы  согласовывают  движение
радиотелескопа с видимым суточным движением исследуемого объекта.
   Титов долго следил за движением металлического гиганта,  а  Ливенцов  с
восхищением думал о том, сколько сил, энергии и изобретательности  вложено
советскими учеными, конструкторами и  металлистами  в  этот  замечательный
прибор.
   Астроном продолжал:
   - Мы ведем радиоастрономические наблюдения в любую  погоду.  Когда  над
нашей обсерваторией нависают густые облака, это не мешает нам  фиксировать
излучение в радиодиапазоне -  они  беспрепятственно  проходят  через  слои
облаков. Для этих наблюдений нам не  нужно  дожидаться  ясных  ночей,  так
необходимых  при  работе  с  оптическими  инструментами.  Нам   не   нужно
дожидаться  полных  солнечных  затмений:  мы  можем   вести   исследование
процессов, происходящих в солнечной короне, в любое время. Посмотрите  вон
туда,  левее  этого  кремового  здания.  Видите,  там   возвышаются   ряды
металлических рам?  Их  высота  двадцать  семь  метров.  Это  -  синфазные
антенны, с их помощью Мы наблюдаем излучение космоса на  метровых  волнах.
За ними - радиолокационные установки  для  наблюдения  метеорных  потоков.
Радиотехнический отдел института  совершенствует  установки,  повышает  их
мощность, улучшает чувствительность. С помощью "радиолокационных установок
уже были  посланы  сигналы  на  Луну  и  зарегистрировано  отражение  этих
сигналов от поверхности Луны. Теперь наш институт работает над тем,  чтобы
создать аппаратуру, при помощи  которой  можно  было  бы  измерять  высоту
лунных гор. Мы изучим рельеф Луны. Радиоволны достигнут ближайших  планет.
Недалеко то время,  когда  вечно  окутанная  слоем  облаков  Венера  будет
доступна, наконец, радиовзору наших приборов. Излучение космоса...
   - Ну, погибли вы, товарищи, раз  попали  в  руки  нашего  энтузиаста  -
заговорит он вас.
   Увлеченные беседой Титов, Ливенцов и молодой астроном  и  не  заметили,
как к ним подошел профессор Шановский.
   - Здравствуйте, товарищи, здравствуйте.
   -  Здравствуйте,  Василий  Александрович!  Вы  напрасно  нападаете   на
товарища Масатова, - весело  запротестовал  Титов,  представил  профессору
капитана Ливенцов а и продолжал: - Мы с  большим  удовольствием  выслушали
пояснения. Они нам дали очень много, и теперь,  быть  может,  легче  будет
разобраться в интересующем нас деле. Особенно с вашей помощью.
   - Милости прошу. Пройдемте ко мне.
   Когда все вошли в застекленный полукруглый зал обсерватории и уселись в
низких,  удобных  креслах,  Титов  сказал,  что  хотел  бы  знать   мнение
профессора Шановского о предсказании американского астронома.
   - На меня все эта истории произвела отвратительное впечатление, - начал
Шановский.  -  С  этим  весьма  неприятным   человеком   мне   приходилось
встречаться на международных съездах. Как это он там  восклицает  в  своем
выступлении: "Да поможет мне бог!". Старый х