котировками,   выкрики
маклеров,  заключающих  сделки  лично  и   по   телефону.   Помимо   своих
повседневных дел, Гойлет внимательно следил за тем,  как  биржевые  дельцы
реагируют на появление "Новой бериллиевой".
   На стене операционного зала одна другую сменяли  надписи  о  выдающихся
биржевых событиях. В них ничего  не  упоминалось  о  "Новой  бериллиевой".
Гойлет был доволен: Диринг - его новый клиент - требовал, чтобы  появление
на свет "Новой бериллиевой" прошло на бирже без шума.
   В те дни никто, даже самые осведомленные дельцы, не  мог  предположить,
что создание этого  акционерного  общества  являлось  началом  чудовищного
мероприятия, которое будет потрясать  впоследствии  виднейшие  финансовые,
промышленные и торговые корпорации. При  этом  даже  Гойлет,  единственный
человек, знавший о настоящем хозяине "Новой бериллиевой", не подозревал  о
ее действительной цели и причастности к ней Эверса.
   Диринга радовало начало дела.
   Алчный огонек,  не  угасавший  в  таком  уравновешенном  и  воспитанном
человеке, каким все считали Диринга, разгорался  все  сильнее  и  сильнее.
Эверс втянул его в несомненно блестящую  авантюру.  Незаметно  для  самого
себя, подчиняясь скорее жадному  инстинкту,  чем  голосу  разума,  он  все
больше и больше проникался привычным азартом.
   Несколько деловых встреч за завтраком, несколько веских  слов,  вовремя
сказанных "сильным мира сего" в мимолетной беседе, и главное  -  усиленная
рекомендация  акций  "Бериллиевой"   самым   близким   людям   привели   к
значительному увеличению первоначального капитала.
   Диринг не упускал из виду и другое. Эверс - человек энергичный. На пути
к достижению цели он не посчитается ни с  чем  и  ни  с  кем.  У  него  на
побегушках не только ребята Клифтона, но и сам  Клифтон,  который  не  без
основания может считаться королем темных дел.  Это  хорошо  и  необходимо,
конечно, раз уж затевается большая игра. В  конце  концов  не  беда,  если
кое-кого придется убрать, чтобы не путался под ногами и не мешал, но...
   Интересно, давно ли он знает этого темных дел мастера? Впрочем, Диринга
больше интересовало, хорошо ли "мастер" знает Эверса.
   При первом же удобном случае  Диринг  связался  с  Клифтоном,  выяснил,
сколько платит ему Эверс, и, гарантировав  против  этого  двойную  оплату,
приказал Клифтону не спускать глаз с... Эверса.
   Но этого было мало. Диринг понимал: если затея Эверса  удастся,  то  он
сможет приобрести уж слишком большую власть.  А  став  более  сильным,  он
может приступить к устранению не только... Дирингу  стало  страшновато  от
мысли, что он и сам может попасть в лапы своего друга.
   "Нет, нет. Если уж ввязываться в это дело, - решил Диринг,  -  если  уж
действовать вместе с Эверсом, то надо владеть его же методами.  А  значит,
прежде всего надо узнать, каким образом можно взять его в руки".
   Этот вопрос мучил Диринга до тех пор, пока он не нашел на него  ответа.
Диринг знал о серой книжке Эверса, знал о его привычке заносить в нее  все
самое  основное,  самое  сокровенное.  В  этой  его   памятке,   очевидно,
сконцентрировано все. Все его  замыслы,  все  расчеты  и  распоряжения  и,
наверное, даже такие, которые совсем не плохо было бы иметь в руках...  На
всякий случай... На тот случай, когда вдруг понадобится прижать Эверса...
   Кто может помочь достать эту книжку? Клифтону уже дано  такое  задание,
но этого может оказаться мало... Всегда около Майкла  трется  эта  мерзкая
личность, этот скользкий и очень неприятный молодой инженер...
   Вести переговоры с ним было противно, конечно, но  дело  есть  дело,  и
Диринг успокоился только тогда, когда уплатил Хьюзу приличную сумму.


   Из Майами Эверс выехал  в  Нью-Йорк  вместе  с  Дирингом.  Пока  Диринг
занимался организацией "Новой бериллиевой", Эверс должен был  уладить  все
необходимое  с  Джемсом  Кларком.  Джемс  Кларк  подходил  для  выполнения
задуманного мероприятия как нельзя лучше.  Эверс  лично  знал  знаменитого
астронома и с удовольствием думал о том, что этот ученый менее  щепетилен,
чем Крайнгольц. Эверс был уверен в  том,  что  Кларк,  почуяв  возможность
получить солидную пачку акций, наверняка согласится на его предложение. Но
больше всего Эверса  устраивало  то,  что  Джемс  Кларк  известен  широкой
публике.
   Когда чье-нибудь имя  вдруг  появляется  в  газете  и  даже  в  течение
небольшого отрезка времени не сходит с ее страниц,  этого  уже  достаточно
для делового успеха. Говорят: "человек сделал свое паблисити!"  Редко  кто
из действительно видных американских ученых "делал паблисити": пресса была
слишком занята погоней за сенсацией. Джемсу Кларку повезло - его последнее
открытие в области астрономии подхватила "большая" пресса.
   Портреты Кларка в течение нескольких дней печатались в газетах, и  хотя
пресса так же неожиданно  прекратила,  как  и  начала  печатать  статьи  о
Кларке, Эверс знал - публика все еще помнит имя  Джемса  Кларка.  В  серой
книжке Эверса появилась деловая запись:

   "Предложить Кларку сто - сто пятьдесят  тысяч.  Судя  по  его  способам
пробивать себе путь в научном мире - должен клюнуть".

   Но тут же Эверс подумал, что сто пятьдесят  тысяч  не  должны  пропасть
даром.
   "Надо поручить Клифтону организацию  вечного  путешествия  астронома  в
космосе. Что же, - вздохнул Эверс, - старик не должен  быть  в  претензии:
его призвание быть ближе к звездам. Ему может не понравиться, что  гонорар
за свое выступление он, конечно, так  и  не  успеет  получить.  Ничего  не
поделаешь - здесь доллары нужнее, а с таким  грузом  туда  еще  никого  не
пускали".
   Несколько  дней  понадобилось  Эверсу  на  ознакомление  с   последними
достижениями астрономии,  занимающейся  радиоизлучением  Солнца  и  звезд.
Космические   тела   излучают   не   только   световые,   видимые   глазом
электромагнитные колебания, но и целую гамму колебаний, воспринять которую
могут только радиоприборы. Если земная атмосфера достаточно прозрачна  для
видимых,  частично  ультрафиолетовых  и  инфракрасных  лучей,  то   другие
электромагнитные колебания ею почти целиком поглощаются.  Через  атмосферу
может прорваться сравнительно узкий диапазон волн, длиной от сантиметра до
пятнадцати метров.
   В начале тридцатых годов было обнаружено, что  излучаемые  космическими
телами радиоволны достигают поверхности Земли.  Тогда  десятки  ученых  во
всем   мире   занялись   изучением   "сигналов",   "посылаемых"    мировым
пространством на Землю. Оказалось,  что  радиоволны  излучает  вся  полоса
Млечного пути, что максимум излучения дают созвездия Лебедя  и  Кассиопеи.
Ученые  установили  огромную  интенсивность  излучения   Солнца,   которое
увеличивается в сотни тысяч, иногда даже в миллионы раз  с  появлением  на
нем пятен. Но самым интересным, пожалуй, было открытие "радиозвезд" - этих
таинственных космических тел, которые удалось обнаружить, но  о  механизме
этого излучения пока еще ничего не знали.
   За последние годы, когда Эверс не имел времени и надобности следить  за
всеми достижениями науки,  астрономы  сделали  много  новых  открытий.  Но
Эверса радовали не  эти  открытия,  а  то,  что  до  сих  пор  было  много
необъяснимых явлений.  Недостаточно  совершенная  радиоаппаратура  -  вот,
очевидно, причина многих тайн и загадок.
   "Прекрасно, - потирал руки Эверс, - чем больше неясного  в  науке,  тем
легче будет провести "бум", а что касается "Смерча",  то  там  дело  будет
говорить само за себя!"
   В  последних  работах  английского   ученого   М.Райла,   занимающегося
радиоастрономией, Эверс тоже не нашел ничего такого, что могло бы помешать
ему в осуществлении его затеи. Эверс окончательно успокоился.
   Особенно  внимательно  он  ознакомился  со  всем  новым,  что  было   в
литературе  об  излучении  межзвездного  газа.  В   мировом   пространстве
обнаружены  огромные  "облака"  чрезвычайно  разреженного  водорода.   Под
влиянием ультрафиолетового излучения горячих звезд водород ионизируется  и
является источником радиоволн.
   Эверс вспомнил бессонную ночь в отеле после совещания. Да, был  момент,
когда  он  считал,  что  все  погибло.  Можно  было,  конечно,   пробовать
добиваться содействия других монополистических групп, но  к  чему  бы  это
привело? Слишком большой круг людей оказался бы втянутым в  дело,  которое
во всех случаях должно было оставаться секретным,  а  результат  мог  быть
только один - отказ!  Увлекшись  "агрессивно-технической"  стороной  дела,
Эверс в своих изысканиях забыл о главном: прибыль! Он вспомнил, как  сидел
у распахнутого в южную ночь окна, как мерцали над океаном и яркие, и  едва
видимые звезды. Они изливали на Землю слабый, едва заметный свет. Но  ведь
наряду с потоками видимых лучей звездные  облака  посылали  и  радиоволны.
Облака излучали, не давая видимых лучей. Из далеких глубин космоса  льются
радиоволны. Но ведь могут появиться лучи, которые... Кто может додуматься,
что они искусственно вызваны генераторами?  Все  непосвященные  несомненно
примут их за космическое излучение.
   Да, да, космическое излучение!
   Межзвездные облака!
   Так оформилась идея. Теперь настало время ее осуществить.
   Эверс отправился к Джемсу Кларку в  Мэлфордский  университет,  подобрав
все необходимые материалы. Прошли годы,  а  Кларк  почти  не  изменился  с
момента их последней встречи. Высокий, чуть сгорбленный, с головой как  бы
сплюснутой с боков и немного вытянутой  вверх,  он,  казалось,  все  время
хотел протиснуться в какую-то щель. Это  впечатление  усиливалось  от  его
вытянутого носа, отброшенных назад  косм  темных  волос  и  манеры  ни  на
секунду  не  оставаться  неподвижным,   спокойным.   Когда   он   подходил
поздороваться, - слегка сгибался, далеко  протягивая  вперед  свою  узкую,
холодную, липкую  руку.  После  пожатия  оставалось  впечатление,  что  вы
подержались за рыбий хвост.
   - Я очень рад вас видеть, мистер Эверс. Что побудило вас  посетить  наш
университет?
   - Если я скажу вам, что перекрыл пятьсот миль от Нью-Йорка сюда  только
для  того,  чтобы  поздравить  вас  с  назначением  на   пост   президента
университета, вы мне все равно не поверите. Не так ли?
   Кларк не совсем понял Эверса, но на всякий случай решил  хихикнуть:  он
давно не видел Эверса и не знал, каково теперь положение молодого человека
- проситель перед ним или, быть может, власть имущий человек.
   - Очень приятно, мистер Эверс, очень приятно. Господь бог хранит вас, и
вы все еще выглядите молодцом. Да, впрочем, и лет вам  не  так  уж  много.
Преуспеваете?
   Кларку не терпелось определить положение Эверса и решить, наконец,  как
вести себя с ним. Хотя Эверса немало забавляла манера Кларка держать себя,
но он решил прямо приступить к делу.
   - Я приехал сюда, профессор, чтобы предложить вам сто тысяч долларов за
одно выступление по радио.
   Если несколько минут тому назад Кларк раздумывал,  каково  общественное
положение Эверса, то теперь перед ним возникла новая загадка: в здравом ли
уме его посетитель?
   - Я не совсем понимаю, - осторожно начал  Кларк,  -  мне  кажется,  что
никто еще не получал ста тысяч за одно выступление по радио.
   - Вы правы, - спокойно отвечал Эверс. - Вы правы. Еще никто не получал.
Вы будете  первым,  если  захотите.  Ваше  имя  знаменитого  американского
астронома не так давно прозвучало на весь мир. Но дело не в этом.  Дело  в
том, с _каким_ сообщением вы должны выступить. Вы должны будете,  ссылаясь
на ваши последние открытия,  сообщить,  что  через  четыреста  сорок  дней
наступит конец света.
   Теперь для Кларка не оставалось сомнений - перед ним  был  сумасшедший.
Он изменил своей привычке беспрерывно двигаться и окаменел в кресле. Эверс
наслаждался его испугом.
   - Шутки в сторону, профессор, - Эверс расстегнул портфель и выложил  на
стол аккуратно сложенные записки. - Сообщение, которое хотелось бы,  чтобы
сделали именно  вы,  действительно  несколько  похоже  на  предсказание  о
светопреставлении, но оно лишено и тени какой-либо бессмыслицы. Я  попрошу
вас, профессор, ознакомиться с этим материалом и не позже, чем завтра дать
ответ: приемлемо ли для вас мое предложение.
   Кларк вновь приобрел способность двигаться: Эверс,  кажется,  рассуждал
вполне нормально.
   - Итак, вот здесь, -  Эверс  отложил  пачку  листков,  отпечатанных  на
машинке, - полный текст вашей речи. Здесь радиотехнические  расчеты.  Они,
как вы поймете, не должны стать известны кому бы то  ни  было.  Я  даю  их
только вам, чтобы вы убедились в технической  обоснованности  задуманного.
Должен оговориться, профессор, что даже вам, хотя вы  и  будете  считаться
автором  этого  открытия,  я  не  вправе  рассказать   о   конечной   цели
предприятия.
   Кларк  успокоился  -  Эверс  здоров.  Тон  его  достаточно  солиден   и
напоминает ему его попечителя. Следовательно, Эверс  принадлежит  к  числу
людей, с которыми необходимо считаться. Кларк пообещал Эверсу  рассмотреть
материалы и завтра же принять то или иное решение.
   - Что касается оплаты за ваше участие во  всем  этом,  -  уже  прощаясь
говорил  Эверс,  -  то  она  будет  произведена  акциями  компании  "Новые
бериллиевые сплавы". Если вас не  очень  устраивает  сумма,  о  которой  я
упомянул в начале нашей беседы, то мы, я думаю, сможем несколько увеличить
ее, ну, скажем, - Эверс подумал немного, - скажем до ста пятидесяти  тысяч
долларов, не больше. Итак, до завтра, профессор.


   Не без волнения Эверс провел сутки до следующей встречи  с  астрономом.
Конечно, Кларк более покладист, чем Крайнгольц, но все  же  он  понимал  -
предложение его было слишком необычным и могло смутить любого человека.  И
действительно, предложение Эверса привело Кларка  в  состояние  сильнейшей
растерянности. Случай давал в его руки богатство и славу. Славу,  пожалуй,
такую, которой не имел еще ни один ученый в мире. Однако  от  всего  этого
попахивало преступлением,  какого  тоже  не  совершал,  пожалуй,  ни  один
человек в мире.
   Всю ночь Кларк проверял расчеты Эверса и обдумывал, как ему  поступить.
Миновали сутки, а Кларк не принял твердого решения.
   - Вы задали мне слишком сложную задачу, - встретил Эверса астроном.
   - Надеюсь, вас смущает не моральная сторона вопроса в ее решении?
   Кларк усиленно заерзал в своем кресле -  Эверс  показался  ему  слишком
циничным.
   - Я хотел бы уточнить некоторые обстоятельства.
   - Прошу вас.
   - Мощность излучения, как вы правильно рассчитали,  будет  невелика,  и
обнаружить это излучение смогут только особенно чувствительные приборы. Не
так ли?
   - Совершенно верно.
   - Ну, в таком случае, имеется ли у вас уверенность, что  этой  мощности
будет достаточно для того, чтобы произвести... э-э-э, - Кларк замялся и не
сразу мог подобрать нужные слова  (назвать  вещь  своим  именем  ему  было
страшновато), - ...чтобы  произвести  желательный  вам...  физиологический
эффект?
   -  Желательный  нам  эффект  мы  получим.  Давно  уже  установлен  факт
необычайной чувствительности живых клеток к такого рода излучениям.  Такая
высокая чувствительность все еще не доступна самым  совершенным  приборам.
Например, интенсивность митогенетического излучения ничтожна, но  его  уже
достаточно, чтобы вызвать глубочайшие изменения в живых клетках.
   Эверс  рассказал  Кларку  о  множестве  опытов,   проведенных   в   его
лаборатории, показывал ему фотографии  осциллографических  наблюдений,  но
Кларк задавал ему все новые и новые вопросы. Эверс  терпеливо  отвечал  на
них.
   Астроном уже давно убедился в серьезности  проведенных  разработок,  но
все еще продолжал обсуждение, не находя в  себе  мужества  дать,  наконец,
ответ Эверсу.
   - Значит, с сообщением надо выступить в самые ближайшие дни?
   - Да, чем скорее, тем лучше. Опыты  мы  провели  в  прошлом  году  -  с
двадцатого по двадцать пятое сентября. В это же примерно время  мы  должны
провести "бум" и  в  этом  году.  Мы  назначаем  его  на  двадцать  третье
сентября. Вы должны выступить через пятнадцать дней. Через шестьдесят дней
ваше "предсказание" должно подтвердиться, а равно через год  после  этого,
то есть через четыреста сорок дней, - смерч!
   Кларк вздрогнул, услышав это страшное слово, и долго  сидел  молча,  не
решаясь взглянуть на Эверса.
   - Я вижу, вам трудно прийти к какому-либо решению. Мой вам совет  -  не
упускайте из виду, что ваше имя мы покупаем за сто тысяч долларов.
   - Сто пятьдесят, - быстро поправил Кларк, оживляясь.
   Эверс улыбнулся: он понял, что Кларк решился.


   Уладив все с  Джемсом  Кларком,  Эверс  покинул  небольшой  город,  где
находился Мэлфордский университет, и поспешил в Чикаго.
   От отеля на Мичиган-авеню, где он остановился, до резиденции  Мэркаунда
- короля прессы - было недалеко, и Майкл отправился пешком.  Миновав  мост
через   Чикаго-ривер,   он   остановился   на   набережной,   рассматривая
колоссальную башню-небоскреб.
   "В этом здании,  -  размышлял  Эверс,  -  люди  впервые  узнают  о  тех
грандиозных событиях, которые вскоре должны потрясти мир. Отсюда по  всему
свету разнесется весть о надвигающейся на человечество катастрофе".
   Эверс постоял перед резиденцией короля печати  еще  несколько  минут  и
затем  решительно  направился  к  главному  подъезду.  Лифт-экспресс   без
остановок домчал его на двадцать первый этаж.
   Мэркаунд  был  подготовлен  к  визиту  Эверса.  Телефонный  звонок   из
Нью-Йорка от самого Хэксли что-нибудь  да  стоил!  Благодаря  этому  перед
Эверсом немедленно открылись двери кабинета Мэркаунда.
   Громадная туша, облаченная в безукоризненно сшитый костюм, восседала за
неестественно большим полированным столом. Стол был совершенно пуст,  если
не считать стоящей на нем скульптуры  Генри  Мурра  -  нелепого  сочетания
подъемного крана с голой женщиной.
   Полосатый  свет,  лившийся  из  большого,  задернутого   жалюзи   окна,
действовал на посетителя, входившего в этот необъятных  размеров  кабинет,
раздражающе.  Кабинет  подавлял  своей  пустотой  и,  очевидно,   этим   и
претендовал на некую оригинальность.
   - Я очень занят. Выкладывайте свое дело поскорее, если вы уверены,  что
оно непременно требует моего личного вмешательства. Хочу предупредить вас,
- Мэркаунд перевалил сигару в другой угол рта,  -  если  вы  намереваетесь
дать объявление о пропаже  вашей  любимой  собачки,  то  отдел  объявлений
внизу. Второй этаж.
   Вместо ответа  Эверс  протянул  Мэркаунду  записку,  "На  Эверса  стоит
потратить 10 минут. Хэксли".
   Мэркаунд смягчился.
   - Садитесь. Надеюсь, старина Джодди чувствует себя довольно сносно,  не
так ли? - спросил Мэркаунд, вертя в руках записку Хэксли.
   - Да, сэр, вполне. Он  ведь  говорил  вам  об  этом,  когда  звонил  по
телефону из Нью-Йорка.
   - Ага, вы в курсе нашего разговора. Тем  лучше  для  вас.  Так  что  вы
хотите от прессы?
   - Очень  немного,  сэр.  Я  хочу,  чтобы  вся  пресса,  так  или  иначе
контролируемая  вашим  концерном,  поддерживала  _любые_  начинания  вновь
созданной компании "Новые  бериллиевые  сплавы".  -  Туша  зашевелилась  в
кресле и попробовала издать какой-то звук,  но  Эверс  не  дал  опомниться
Мэркаунду и продолжал. - Более того, скажу вам  прямо:  прессу  необходимо
целиком поставить на  службу  того  грандиозного  мероприятия,  в  котором
заинтересована компания.
   Мэркаунд  свистнул  -  он   был   мастер   свистеть,   впрочем,   этому
способствовала акустика его кабинета.
   - Скажите, старина Хэксли не ошибся, вручая вам эту записку?
   - Нет, сэр, Хэксли не ошибся, давая мне эту записку, как не  ошибся,  я
думаю, адресуя ее именно вам. Так вот, еще никто в стране, да  и  во  всем
мире, не знает  о  том  грандиозном  событии,  которое  в  скором  времени
потрясет человечество. Мы позаботимся о том,  чтобы  ваш  концерн  первым,
заметьте себе  -  _первым_,  получал  все  материалы,  касающиеся  его.  К
сожалению, пока я н