,  я  считал,
конечно, его идеи абсурдными, мне претило, что нацисты пытаются  сделанное
нами открытие использовать в своих агрессивных целях,  но  самым  страшным
был для меня Браунвальд. Свои работы я проводил в Берлине, а о Браунвальде
только слышал, и когда попал туда, когда узнал, что Кранге на "объекте 55"
экспериментирует над мозгом живых людей, я уже не мог сотрудничать с  ним.
При первом же удобном случае я покинул этот институт безумия.
   Крайнгольц умолк. Несколько минут молчал и Эверс,  спокойно  обдумывая,
как повести разговор дальше, и потом, не без дрожи в голосе, качал:
   - Я с волнением выслушал  ваш  прискорбный  рассказ.  В  начале  нашего
разговора я еще надеялся услышать  от  вас  опровержение  слухов  о  вашем
участии в браунвальдском деле.
   - Но ведь я же, мистер Эверс...
   -  Ничего,  ничего...  -  Эверс   успокаивающе   дотронулся   до   руки
Крайнгольца. - Оставим этот тягостный разговор. Поверьте, я не намерен, да
и не имею никакого права судить вас слишком строго за то, что вам пришлось
делать в Германии при Гитлере, но здесь, в Штатах!
   - Здесь я работал над тем, чтобы создать защитную аппаратуру!
   - Вы? Защитную аппаратуру?! -  радость  Эверса  была  неподдельной.  Он
торжествовал: его тактика оказалась правильной. Оставалось довести игру до
конца. Эверс поднялся с кресла,  собеседник  должен  был  последовать  его
примеру.
   - Так вот почему у нас с вами оказались общие враги!  Значит,  вы  тоже
работали  над  созданием  защитной  аппаратуры?  В  таком  случае,  мистер
Крайнгольц, - произнес  он  торжественно,  -  разрешите  мне  пожать  вашу
благородную руку. Я счастлив, что в лице  такого  выдающегося  радиофизика
вижу своего единомышленника.  Пойдемте!  Пойдемте,  мистер  Крайнгольц,  я
покажу вам свои лаборатории!
   Осмотр прекрасно  оборудованных  лабораторий  произвел  на  Крайнгольца
большое    впечатление.     Стеклодувные,     механические     мастерские,
электронно-вакуумные и электрофизические лаборатории, оснащенные  станками
и  аппаратурой  самых  последних,  самых  совершенных   выпусков,   давали
возможность  изготовлять  приборы  и  приспособления  любой  точности.   В
химических и биологических лабораториях можно было производить  сложнейшие
исследования.  Все  это  было  гораздо  внушительней  и  солидней,  чем  в
Пейл-Хоум. И, странное  дело,  внимательно  осматривая  каждое  отделение,
Крайнгольц не испытывал чувства зависти. Он не испытывал щемящего  чувства
неудовлетворенности при мысли о том, что его собственные попытки были куда
более скромными и не увенчались успехом. Волнение его было неподдельным, и
он с удовольствием думал, что  если  ему  не  удалось  достигнуть  цели  в
Пейл-Хоум, то, может быть, это удастся здесь Эверсу.  Может  быть,  Эверсу
понадобится его помощь и тогда... Впрочем, об этом рано было  еще  думать.
Тюрьма. Суд. Обвинение в убийстве. Долги.
   - Вы, кажется, чем-то озабочены? - тихо спросил Эверс.
   - В моем положении, - печально улыбнулся радиофизик, -  не  удивительно
быть озабоченным.
   - Вы вот о чем! А  я  думал,  вы  остались  не  удовлетворены  осмотром
лабораторий.
   - О нет, мистер Эверс, лаборатории прекрасные!
   - Я польщен вашей оценкой. Польщен! Что  же  касается  ваших  дел  -  я
попробую предпринять все от меня зависящее, чтобы помочь вам уладить их.
   - Вы очень добры, мистер Эверс, но мне, право, неловко...
   - Ну, что вы, что вы! Мой долг помочь коллеге в беде.  Мы  обсудим  все
это подробнее, только несколько позже. И, наверное,  придумаем  что-нибудь
подходящее. Я постараюсь использовать свои  связи,  но  все  это  позднее,
позднее. Сейчас вам надо отдохнуть. Да, да, не возражайте -  отдохнуть.  К
вашим услугам один из коттеджей - вы видели их возле лабораторий. Надеюсь,
вам будет удобно там.  Я  попрошу  Стилла  проводить  вас  туда  и  помочь
устроиться. К обеду прошу запросто. Мы обедаем в семь.


   Третий день Крайнгольц жил в коттедже Вестчестерских  владений  Эверса.
За это время он встречался с Эверсом несколько раз, но продолжить  деловой
разговор с ним не удавалось. Эверс успокаивал, говорил,  что  уже  кое-что
предпринял и считает необходимым подождать несколько дней. Самое важное  в
данном случае  -  сохранить  в  тайне  пребывание  Крайнгольца  у  Эверса.
Совершенно необычное положение, в котором очутился Крайнгольц,  беспокоило
его все больше и больше.
   Эверс же заботился о другом: гладко ли пройдет встреча, как он  говорил
Хьюзу, "двух покойников" и будет ли  получено,  наконец,  от  Джо  Форгена
необходимое ему письмо.
   На четвертый день Эверс пригласил Крайнгольца в кабинет.
   - Есть хорошие  новости  для  вас,  мистер  Крайнгольц.  Найден  убийца
доктора Пауля Буша.
   - Найден?!
   - Да, мистер Крайнгольц,  убийца  найден.  Теперь  ведь  совсем  просто
уладить ваше дело. Вот прочтите, это фотокопия признания,  собственноручно
написанного убийцей.
   Эверс протянул Крайнгольцу листок плотной бумаги.
   - Том Келли? Это тот худенький почтальон, который доставлял в Пейл-Хоум
корреспонденцию. Боже мой, теперь мне понятны последние слова Пауля.
   - Последние слова доктора Пауля Буша? - встревоженно переспросил Эверс.
- Разве он был еще жив, когда вы его подобрали у ворот виллы?
   - Да, он был жив.  Перед  смертью  он  сказал:  "это  был  почтальон...
знаешь, этот, Том Келли..."
   Радость Эверса была так велика, что он с трудом мог придать своему лицу
подобающее в таких случаях грустно-сочувственное  выражение.  Он  ликовал:
"Так предвидеть! Так предугадать! Как хорошо, что, умирая,  старый  доктор
упомянул имя Келли. Теперь у Крайнгольца не будет и тени сомнения  в  том,
что его друга убил этот почтальонишка".
   - Если вы не возражаете, мистер  Крайнгольц,  я  поручу  знакомому  мне
адвокату в Гринвилле вести ваше дело.
   - Я буду очень признателен вам, мистер Эверс. Если ему удастся снять  с
меня обвинение в убийстве, половина свалившихся на меня бед будет позади.
   - Половина?
   - Конечно. Если действительно меня преследуют люди,  желающие  овладеть
секретом открытия, то они, пожалуй,  постараются  снова  посадить  меня  в
тюрьму как несостоятельного должника.
   - Ах, я совсем забыл еще и об этой неприятности. Велик ваш долг?
   Крайнгольц назвал сумму.
   - О, тогда это серьезно! - лицо Эверса выражало крайнюю  озабоченность.
- Да, серьезно. Деньги немалые, и я затрудняюсь  сказать,  сможете  ли  вы
найти богатых покровителей, готовых возместить  эту  сумму  и  помочь  вам
продолжать ваши изыскания. Затрудняюсь. - Эверс повертел в руках  костяной
нож и соболезнующе продолжал: - Что же касается меня,  то  я  бы  искренне
хотел помочь вам, мистер Крайнгольц, но я не богат...  Все,  что  я  имел,
вложил в Вестчестерские лаборатории. Это - цель моей жизни!
   - У меня была такая же цель, - тихо проговорил Крайнгольц,  не  заметив
промелькнувшего в глазах Эверса злорадного огонька. - Да, такая же цель, а
теперь не осталось ничего - ни средств, ни лабораторий. Но у меня остались
мои знания, мой опыт, и я,  мистер  Эверс...  -  Крайнгольц  помолчал,  не
решаясь продолжить.
   - Я слушаю вас, дорогой коллега.
   - И я хочу предложить вам эти знания и опыт.
   Эверс едва сдержался, чтобы не вскочить с места, едва нашел в себе силы
с достоинством и рассудительно ответить:
   - Мне очень приятно ваше предложение. Я мог только мечтать о том, чтобы
знаменитый Крайнгольц принял участие в проводимых  мною  исследованиях.  Я
польщен вашим предложением. Давайте обсудим его по-деловому.
   Обсуждение продолжалось  недолго.  Эверс  согласился  принять  на  себя
задолженность Крайнгольца с тем, чтобы постепенно ее погасить.  Радиофизик
обязался  принять  участие  в  разработке  защитной   аппаратуры.   Хозяин
Вестчестерских лабораторий  спрашивал  о  результатах,  которые  уже  были
достигнуты в Пейл-Хоум, тактично, корректно, и Крайнгольц не  счел  нужным
скрывать  что-либо  от  своего   "единомышленника".   В   этом   разговоре
выяснилось, что пути, которыми шли  оба  изыскателя  к  своей  цели,  были
достаточно различны.
   - Я полагаю, мистер Крайнгольц, что нужно  создать  конструкцию  мощных
излучателей, которые в случае электромагнитного нападения смогут заглушить
работу генераторов противника.
   Крайнгольца крайне удивила эта идея. Ему показалось странным, как Эверс
мог не знать основных трудностей разработки защитной аппаратуры.
   - Это опасный путь, мистер Эверс, - начал он нерешительно, - ведь такие
излучатели,  заглушая  работу  генераторов  противника,  будут   оказывать
вредное  действие  на  население.  Если  бы  дело  ограничивалось   только
созданием мощных излучателей, тогда...
   - Тогда? - нетерпеливо переспросил Эверс.
   - Они были бы давно созданы в Пейл-Хоум.
   - Были бы давно созданы?! - восторженно воскликнул Эверс. - Значит,  вы
уже решили эту задачу? Значит, вы уже имеете возможность  построить  такие
излучатели?
   - Да, но в этом мало толку, - грустно ответил  Крайнгольц,  не  понимая
восторгов Эверса. - Ведь они не могут служить средством защиты. Они скорее
явятся средством нападения. Это равносильно тому, что мы будем  стремиться
нейтрализовать смертоносный газ противника не менее опасным.
   - Мы выдадим армии и населению, так сказать, противогазы.
   - Это не так просто!
   Спор разгорался. Эверс настаивал на том, что разработки должны  вестись
в направлении создания мощного излучателя, а Крайнгольц считал необходимым
создать такую  аппаратуру,  которая  парализовала  бы  работу  генераторов
противника и вместе с тем не была бы вредной. Эверс сначала не уступал, но
потом спохватился  и,  подумав,  не  заподозрит  ли  Крайнгольц  недоброе,
предложил компромисс.
   - Не будем спорить, дорогой коллега. У меня  есть  прекрасный  вариант.
Давайте вести разработку одновременно двух конструкций.
   - Двух конструкций?
   - Да, да, именно двух, - с увлечением продолжал Эверс, понимавший,  что
это решение позволит ему легко осуществить свои  замыслы.  -  Конструкция,
ну, например, назовем ее конструкция "А", -  это  будут  мощные  аппараты,
генерирующие  электромагнитные  волны,  способные   заглушить   излучатели
противника. Эту конструкцию ведь можно осуществить довольно быстро, не так
ли?
   - Безусловно.
   - Вот и великолепно! Это уже будет некоторой гарантией безопасности.  А
параллельно  с  этим  мы  сможем  спокойно  вести  работы,   связанные   с
конструкцией,  назовем  ее  "В",  которая  даст  возможность  генерировать
защитное и вместе с тем безвредное излучение.
   Крайнгольц понимал нелепость идеи, но  не  согласиться  с  Эверсом  ему
казалось неудобным. Продолжать спор он не считал удобным - в конце концов,
Эверс, - хозяин лабораторий. Важно было то,  что  Эверс  согласился  вести
работы и по конструкции "В".
   - Вы осмотрели лаборатории, имеете представление о их возможностях. Мне
хотелось бы знать ваше мнение: в какие сроки  можно  выполнить  работы  по
обеим конструкциям?
   - Что касается конструкции "А", то она может  быть  создана,  по-моему,
месяца в три, не так ли?
   - Я думаю, это вполне реально, - спокойно согласился, Эверс.
   - А вот с конструкцией "В" у нас встретятся большие затруднения.  Здесь
принципиально не доработано многое, и без помощи крупного физиолога ничего
не удастся сделать.
   - А помощь профессора Отто Кранге вас устроила бы?
   - Несомненно, но...
   - Тогда пригласим его сюда. - Эверс придвинул к себе микрофон и,  нажав
на нем кнопку, вызвал секретаря.
   - Мисс Нелли? Мисс Нелли, пригласите ко  мне  профессора  Отто  Кранге.
Через несколько минут, - обратился Эверс к Крайнгольцу, - профессор  будет
здесь.
   - Простите, - Крайнгольц оторопело приподнялся, -  о  каком  Кранге  вы
говорите?  Газеты  сообщали,   что   профессор   Кранге   покончил   жизнь
самоубийством в военной тюрьме близ Неешульце!
   - Чему же вы удивляетесь, мистер Крайнгольц? Ведь вы тоже "погибли" при
бомбежке англичанами немецкого судна, возвращавшегося из  Швеции.  Не  так
ли? - Эверс улыбнулся, вспоминая  историю  "воскрешения"  профессора  Отто
Кранге.


   Освободить Отто Кранге из специальной тюрьмы для  военных  преступников
было не так  уж  трудно.  Американские  оккупационные  власти  в  Западной
Германии провозгласили лозунг: "наказание военных преступников - дело  рук
самих преступников". В лагерях им было вольготно, некоторые лагери  вскоре
после начала оккупации были вообще распущены.  Нацисты  освобождались  без
всякого на то основания, лишь по протекции своих высоких  покровителей  из
числа дельцов, связанных с  оккупационными  властями.  Один  из  давнишних
друзей Эверса, сидевший в штабе оккупационных войск, познакомил его кое  с
кем из "спекулянтов свободою", и после того, как  Эверс  подписал  чек  на
кругленькую сумму, его уверили,  что  он  может  спокойно  отправляться  в
Штаты.
   Еще в Шербуре, перед отплытием в Америку, Эверс понял - чек был выписан
не зря. Он с удовольствием прочел в "Телешпигель" заметку  о  самоубийстве
военного преступника Отто Кранге.
   Теперь он мог только похвалить себя за предусмотрительность  -  Кранге,
как он и предполагал, был необходим Крайнгольцу, и Кранге был здесь.
   - Вы, кажется, знакомы, господа?
   Крайнгольц не без удивления взглянул на физиолога и  заметил,  что  его
пышную седеющую шевелюру подстригли и, кажется, даже  подкрасили.  На  его
громоздкой угловатой фигуре одежда всегда сидела  неуклюже,  а  сейчас  он
облачен в модный костюм. Мало кто мог узнать в преображенном  старом  наци
недавно "покончившего с собой" военного "преступника Отто Кранге. Впрочем,
здесь,  в  Штатах,  в  тиши  эверсовских  лабораторий  Кранге  должен  был
чувствовать себя совершенно спокойно.
   Встреча "двух покойников" прошла более чем сухо. Крайнгольц не мог  без
отвращения вспомнить о кошмарных экспериментах физиолога,  а  тот  в  свою
очередь считал радиофизика чуть ли  не  главным  виновником  всех  неудач,
постигших его институт. Старик был до сих пор уверен в том, что не исчезни
Крайнгольц в сорок четвертом, ему удалось  бы  завершить  свои  работы  по
радиогипнозу.
   Кранге тяжело перенес отъезд Эверса из домика-тюрьмы. Встречи с Эверсом
вселили было в него надежду, и вдруг влиятельный американец, выведав все о
его работах, исчез. Профессор считал уже  все  потерянным,  когда  к  нему
явились проворные  ребята  из  "Си-Ай-Си"  и,  инсценировав  самоубийство,
переправили его в Штаты. В  Вестчестерских  лабораториях  Кранге  надеялся
продолжать свои работы, но Эверс властно перечеркнул его бредовую  идею  и
выставил свою. Он нашел  необычное  и  вместе  с  тем  простое  применение
изысканиям, которыми занимался  в  свое  время  Кранге,  и  привел  его  в
состояние крайней растерянности. Пожалуй, самым отчетливым из всех чувств,
внезапно охвативших Кранге, было чувство зависти, граничащей с  неприязнью
к этому жизнерадостному и самоуверенному американцу.
   У Эверса были свои расчеты на  старика  Кранге.  Он  знал,  что  никому
доверять не может. Ни продажный Хьюз, ни еще десяток подобных ему не могут
быть верными сообщниками. Они с таким же успехом будут  служить  тем,  кто
заплатит им больше.
   Другое дело старый немец, фанатик Кранге. Ему он мог  доверять  больше,
чем кому-либо. Его одного он посвятил в тайны своих замыслов.


   Эверс стал все чаще бывать в Нью-Йорке  и  немало  времени  проводил  в
своей конторе на Брод-Стрит, 128.
   После договоренности о совместных  изысканиях  по  защитной  аппаратуре
Крайнгольц сразу же приступил к делу и трудился не покладая рук.
   Разработка конструкции "А" действительно была закончена  не  более  чем
через три месяца, и тут, к немалому удивлению Крайнгольца, Эверс признался
ему, что совершенно  напрасно  настаивал  на  необходимости  одновременных
работ над двумя конструкциями. Эверс даже пожурил Крайнгольца за  то,  что
он оказался недостаточно настойчивым и принципиальным.
   - Нехорошо, мистер Крайнгольц, право, нехорошо. Вы должны были прямо  и
категорически сказать  свое  веское  -  нет!  Я  преклоняюсь  перед  вашим
авторитетом и теперь понимаю, как скверно поступил, что не послушал вас.
   - Мне было неловко настаивать.
   - Я могу только  сожалеть  об  этом.  Мое  упрямое  желание  непременно
разрабатывать одновременно оба варианта стоило мне немало денег.  Ну,  что
мы теперь  будем  делать  с  аппаратурой?  -  с  отчаянием,  неискренности
которого Крайнгольц не заметил, спросил Эверс. - Ведь мы не можем провести
испытание генератора! К счастью, у нас, мистер Крайнгольц, не гитлеровская
держава,   а   свободная   демократическая    страна.    Мы    не    можем
экспериментировать на людях! Поймите, проверить работу мощных  генераторов
почти невозможно. Ведь для того, чтобы определить,  удастся  ли  заглушить
излучатели противника,  очевидно,  потребуется  организовать  своеобразные
маневры. Установить два генератора - "свой" и "противника".  Но  ведь  при
таких маневрах могут пострадать люди!
   - А если провести испытания в пустынных местах? Знаете, -  воодушевился
Крайнгольц, - отправиться с экспедицией, например, в... Гренландию  и  там
провести это сражение электромагнитных излучателей?
   -  Заманчиво,  но...  все  же  нужны  защитные  средства.  Мы  начинаем
оперировать с еще мало изученными  силами,  мы  еще  плохо  знаем,  каково
именно воздействие этих электромагнитных волн на организм,  а  значит,  не
знаем ничего о средствах защиты. Нет, нет, мы не можем  рисковать  людьми!
Знаете, мы должны прежде всего создать средства защиты!
   - Ну, что же, начнем работу в этом направлении.  Эксперименты  придется
вести на животных, близких к человеку, - на человекообразных обезьянах.
   - Совершенно  правильная  мысль,  -  с  восторгом  поддержал  Эверс,  -
совершенно правильная! Вам с профессором Кранге следует теперь  же  начать
эту работу. И прежде всего  изыскать  предохранительные  средства,  каски,
например. Только надо найти  состав  сплава,  который  бы  предохранял  от
излучения. Изготовляя каски из такого сплава, мы могли  бы  иметь  хорошее
средство защиты.
   - Попробуем. Но это все так или иначе связано с конструкцией "А", а как
же работы по конструкции "В"?
   Эверс замялся.
   - Видите ли, придется немного повременить. Так много  ушло  средств  на
создание  конструкции  "А".  Будем  продолжать,  конечно,   но   по   мере
возможности. Что же касается  аппаратуры  по  конструкции  "А"...  Знаете,
мистер Крайнгольц, в наших руках страшное оружие, и мы  обязаны  подумать,
как с ним поступить.
   В  результате  длительного  и  подробного  обсуждения   этого   вопроса
условились тщательно засекретить  конструкцию  "А",  чтобы  она  не  могла
попасть в чужие руки.
   Аппаратуру и все чертежи, расчеты и  лабораторные  записи  перенесли  в
подвальное помещение, изнутри обшитое толстыми стальными листами.
   - Я видел, мистер Крайнгольц,  как  вы  ловко  оперируете  ацетиленовой
горелкой при монтаже электронно-вакуумных приборов.  А  я  никак  не  могу
постичь этого искусства.
   - Я очень люблю экспериментальную  работу,  мистер  Эверс.  Люблю  сам,
своими руками монтировать сложную аппаратуру, а  для  этого  надо  владеть
горелкой.
   - А вы смогли бы собственноручно заварить эту дверь наглухо?
   - Пожалуй, смог бы.
   - Вот и хорошо, так будет надежнее.
   Крайнгольц, вооружившись очками и сварочной горелкой,  в  течение  двух
часов тщательно проваривал стальную дверь. Эверс не  отходил  от  него,  и
когда все было закончено, облегченно вздохнул:
   - Вот теперь надежно. Сюда никто не сможет проникнуть. Остается  только
распорядиться, чтобы забетонировали дверной проем.
   Эта  предосторожность  понравилась  Крайнгольцу.  Он  понимал,  что  им
вызвана к жизни страшная сила. И лучше, чтобы о ней знало как можно меньше
людей. Это счастье, что он в свое время никого  не  допускал  за  "высокую
ограду", даже Уорнера. Ведь Уор