Он широко раскрыл глаза:
   - Какое... что? Я не совсем понял...
   Я прекрасно чувствовал его в  этот  миг.  Он  пытался  поставить  блок;
однако он был лишь дрим-опером, и мои формулы,  на  уровне  дрим-драйвера,
были сильнее. Он тоже сообразил это, быстрота  реакции  у  него  оказалась
завидной. И он метнулся к пульту. Я перехватил его  руку  лишь  на  втором
движении; первое он выполнил - выключил искусственную гравитацию, и оба мы
взмыли в воздух, разлетаясь в разные стороны.  Включить  двигатели  я  ему
помешал, да это ему и не помогло бы: он и сам остался  бы  тут  вместе  со
мною, притиснутый ускорением к переборке, так же, как я, теряя возможность
четко мыслить и произносить формулы, а  следовательно  -  переброситься  в
другой миникон, оставив меня в разгоняющемся корабле. Хотя  не  исключено,
что он мог бы пойти и на самопожертвование: ему  наверняка  было  обещано,
что в случае его гибели в ПС (это наверняка было бы его первой гибелью  из
разрешенных трех) его обязательно вытащат  в  ПМ,  хотя  там  и  возникнут
некоторые неприятности, но поправимые: например, небольшое кровоизлияние в
мозг во время сна. Да, ему безусловно пообещали нечто в этом роде.
   "Кстати, - подумал я, - на такое дело надо было посылать,  конечно,  не
дрим-опера, но самое малое драйвера, а  то  и  Мастера.  То,  что  послали
именно этого парня, говорило скорее всего о  том,  что  Бюро,  направившее
его, было из относительно молодых и дрим-специалистов в  нем  недоставало.
Это следует запомнить. Еще пригодится".
   Но сейчас думать больше не оставалось времени:  надо  было  обезвредить
противника, пока он  не  придумал  чего-нибудь  посерьезнее,  чем  простое
отключение гравитации. У меня уже был пистолет, но  сейчас  применить  его
казалось  невозможным:  при  выстреле  он  сработал  бы,  как   реактивный
двигатель, и меня закувыркало бы и отшвырнуло скорее всего к переборке или
ударило о пульт; предугадать последствия было трудно.  Особенно  в  случае
промаха, а такая возможность никогда не исключена. Кроме того, пуля  могла
бы пробить купол; а лишиться воздуха в Пространстве Сна ничуть  не  лучше,
чем пережить то же самое в Производном Мире. Мне же приходилось заботиться
о собственных смертях: в запасе  у  меня  их  оставалось  совсем  мало,  в
предшествовавших операциях мне случилось однажды и быть убитым.
   Оставалось действовать врукопашную.
   Меня несло на заднюю  переборку,  и  я  едва  успел  сгруппироваться  и
приготовиться к броску, для чего придал  себе  легкое  вращение  в  нужной
плоскости. Выхватив пистолет  -  он  был  единственной  сейчас  достаточно
массивной вещью, какой я располагал, - я вытянул его в обеих  руках  перед
собой и стал поворачивать в вертикальной  плоскости,  тем  самым  придавая
себе обратное вращение. Противник мой  при  виде  пистолета  на  мгновение
растерялся; этот миг был моим выигрышем. Его ударило о прозрачный купол, и
парень, стараясь остановить кувыркание, отразился от поверхности и полетел
к середине рубки. Я без труда просчитал его траекторию, в  момент  касания
оттолкнулся от переборки  ногами,  одновременно  швырнул  пистолет  назад,
чтобы ускорить свой полет, и перехватил противника почти в самой  середине
рубки, в мгновение, когда он был обращен ко  мне  спиной.  Поняв  грозящую
опасность, он попытался  нанести  удар  ногами,  чтобы  отбросить  меня  в
сторону; я увернулся, но этим  движением  он  изменил  направление  своего
полета, и мне не удалось налететь на него, как я намеревался, сзади, чтобы
сгибом руки  охватить  его  шею,  угрожая  задушить  или  даже  переломить
позвоночник. Я обхватил его за грудь; он крутнулся,  но  у  меня  все-таки
получился правый полунельсон, и я начал  пригибать  его  голову  к  груди,
стараясь подтащить и левую руку.  Он  сопротивлялся,  вцепившись  пальцами
обеих рук в мою правую кисть и стараясь оторвать ее от  своей  шеи;  но  в
такой позиции руки его не могли действовать в полную силу:  они  не  могли
тянуть, но лишь отталкивали мою кисть, а это куда менее выигрышный  прием.
В таком положении мы пролетели несколько метров; грозил удар о поверхность
пульта,  и  это  могло  привести  к  большим  неприятностям:  там  была  и
клавиатура,  и  множество  тумблеров,  и  только  великому  Спящему,  чьим
сновидением все мы являемся,  известно,  что  тогда  могло  бы  произойти.
Парень оставил попытку оторвать мои пальцы и перенес хватку на мое  правое
запястье; но это тоже было не очень  осмысленным  движением.  Но  когда  я
оттолкнулся  ногой  от  нижней,  вертикальной  фальшпанели  пульта,  чтобы
предотвратить опасное столкновение, меня ощутимо  бросило  вперед,  правая
рука немного отошла от его шеи, и он вывернулся и успел даже  усмехнуться,
решив, наверное, что инициатива сейчас перейдет к нему.  Напрасно;  он  не
оценил той дуги, по какой  сейчас  пошли  мои  ступни,  -  и  в  следующее
мгновение они ударили его в лицо. В тот миг я его пожалел.
   Удар в невесомости, может быть, и теряет что-то в  своей  силе,  потому
что объект атаки не опирается ни на  что,  кроме  воздуха,  и  часть  силы
уходит на то, чтобы придать ему дополнительное  движение.  Однако  даже  в
этих условиях удар обеими ногами в лицо  срабатывает  без  осечки.  Парень
вырубился мгновенно.
   Я перевел дыхание. Руки немного дрожали, но я быстро унял свои нервочки
и выровнял дыхание. Осмотрел  парня,  переворачивая  его  в  воздухе;  еще
несколько  минут  он  наверняка  останется  без  сознания.  Я   перехватил
пистолет, циркулировавший по своеобразной ромбовидной  орбите  с  четырьмя
касаниями на каждом витке. Посмотрел  на  пульт  в  надежде  найти  нужный
переключатель, чтобы восстановить тяготение. К сожалению,  звездолет  этот
выдумал не я, а на пульте никаких табличек или хотя бы символов  не  было:
его конструктору, строителю и пилоту они не требовались. Единственным, что
мне оставалось сейчас, было - поскорее исчезнуть отсюда, предоставив парню
самому разбираться в  его  машине,  когда  он  придет  в  себя.  Я  его  с
удовольствием  допросил  бы,  конечно;  но   когда   он   очнется,   драка
возобновится, а вызвать кого-нибудь сейчас я не мог из-за своего же блока.
Снять его и остаться - рискованно: ведь в Бюро,  направившем  этого  опера
сюда, без сомнения, тоже интересовались сложившимся положением и  готовили
- или уже подготовили - подкрепление.
   Оставалось только бежать - пока кто-нибудь с той  стороны  не  перекрыл
моего блока своим, более мощным.
   "Ладно, - решил я окончательно. - Заглянем снова к Минаеву. Может быть,
придется немного обождать - ничего, потерплю.  Зато  если  противник  тоже
охотится за  Минаевым,  то,  не  исключено,  я  сумею  доставить  им  пару
неприятностей. И, в конце концов, я смогу через него передать  в  Институт
все то, что пока мне так и не удалось сообщить коллегам".
   Возвращаться по уже пройденному пути - задача не из самых сложных, если
только нужные формулы уцелели в  памяти.  У  меня  они  хранились,  как  в
швейцарском банке, и я незамедлительно стал произносить  нужные  сочетания
звуков.



ПЕРЕХОД МИНАЕВА

   Оказалось, что шофер все-таки опередил меня, подсуетился; а может быть,
я, хорошо помня формулы, чего-то не рассчитал по времени: таблицы перевода
времен одного миникона в другие заложены в память компьютера, в голове  же
умещаются  лишь  те  соотношения,  которыми  пользуешься  часто.  Нынешние
обстоятельства к повседневным  не  относились,  так  что  пришлось  делать
кое-какие вычисления в  уме  (или  что  там  его  заменяет),  и  некоторые
неточности не исключались.
   Так или иначе, когда я снова оказался  в  землянке  на  лавке,  лесовик
Минаев уже  сидел  на  своем  месте,  прикрывая  ладонью  грудь  и  угрюмо
уставившись на что-то, чего здесь не было. Все прочее выглядело точно так,
как за пару минут до того мгновения, когда лесовик внезапно исчез, оставив
меня наедине с моими проблемами. Я решил так  потому,  что  в  руках  моих
оказалась еще недопитая до дна кружка.
   Хозяин дома посмотрел на мои ноги - и хотя на них не было, естественно,
никаких   следов   происшествия,   которое   сейчас   следовало    считать
несостоявшимся, он все же ухмыльнулся и молвил:
   - Вижу, тебе довелось побегать. Ну что же: как  там  у  вас  говорят  -
хорошо то, что никогда не кончается.
   Он вздохнул.
   - К сожалению, о жизни там, в Производном Мире, этого никак не скажешь.
   Я насторожился.
   - Что-то случилось?
   Он отвел ладонь от груди. Там обнаружилась аккуратная красная  дырочка,
какие обычно остаются после того, как девятимиллиметровая  пуля  прошивает
тебя насквозь.
   - Спасибо хоть, что не разрывной, - проворчал он.
   - Наповал? - спросил я на всякий случай, хотя все и так было ясно.
   Минаев, похоже, даже обиделся:
   - Ты что - маленький? Не соображаешь?
   - Да нет, соображаю, - проронил я невесело. - Кто?
   - Если бы я знал - этого  бы  и  не  случилось,  -  ответил  Минаев.  -
Предположения, понятно, есть. Сам можешь догадаться.
   Я усмехнулся:
   - Догадываюсь. Наши общие приятели. Для этого тебя и разбудили ни  свет
ни заря?
   Он несколько раз кивнул, все еще не глядя  на  меня.  Видно,  продолжал
переживать, что вот так под ставился, как несмышленыш.
   - Что же им - во сне совесть не позволила, что ли? Как-то не верится.
   - Да ну. Они же не уроды; помнишь, кто-то  сказал  в  свое  время,  что
совесть уродует человека? В этом смысле они прямо  красавцы.  Выродки  без
страха и упрека. А разбудили потому, что у них имелись ко мне вопросики.
   - Которые, как я понимаю, так и остались без ответа?
   - Говоришь лишние слова. Ответики я сохранил для тебя.
   - Спасибо.
   - Кушай на  здоровье.  Вообще  -  поскольку  я  перешел  на  постоянное
пребывание  в  ПС,  могу  на  какое-то  время  откомандироваться  в   твое
распоряжение.
   - Принято. Выражаю тебе сочувствие; хотя в конце  концов  ведь  все  мы
здесь окажемся. Разве здесь так уж плохо?
   - В той жизни тоже были свои хорошие стороны, - грустно усмехнулся  он.
- Но на эту тему будем полемизировать, когда ты тоже отметишься  тут,  как
постоянно сущий. А пока - введи меня в курс: что ты еще успел,  пока  меня
там убивали?
   Я изложил ему вкратце: о Бориче, трубке, моем космическом  полете  -  в
общем, обо всем, что  успело  со  мною  приключиться.  Но  особо  детально
остановился на визите на квартиру Груздя. Точнее - о том, что я там увидел
и чего увидеть не удалось. Происшествие в постели, как я полагал, никакого
отношения  к  поискам  Груздя  не  имело,  что  же  касается  визита  двух
вооруженных, то о нем я рассказал достаточно подробно.
   Минаев прищелкнул языком:
   - Значит, они тоже сообразили, что и где искать.
   - Что, по-твоему, они хотели найти?
   Он только пожал плечами:
   - Совершенно ясно: им, так же, как нам с тобой,  нужно  было  выяснить,
что  же  такого  он  увидел  во  время  последнего  нормального  выхода  в
Пространство Сна.
   - Ты считаешь, это так важно?
   - Сам подумай. Он совершенно спокойно уходит в ПС, возвращается  оттуда
сам не свой и следующей же ночью  уходит  надолго.  И  при  этом  исчезает
скорее всего по собственному желанию.
   - Почему ты так решил?
   - Ну, что он наутро был не в себе, я увидел сразу, как только он сел  в
машину. Знаешь, личные шоферы знают о своих  хозяевах,  наверное,  больше,
чем даже жены... Да не наверное, а точно. Так вот, он был сам на  себя  не
похож. За дорогу ни слова не сказал - а обычно разговаривал охотно; только
вздыхал, словно по покойнику. И выглядел - что называется,  краше  в  гроб
кладут. Даже три года назад, когда - помнишь, наверное - ему прикрыли  все
источники кредитования, - и тогда он переживал, конечно, но до такого было
далеко. Дома у него, судя по всему, все было в порядке  -  насколько  дома
вообще бывает в порядке. Вот я и делаю вывод: причина -  в  том,  что  ему
удалось - иди пришлось - увидеть в Пространстве Сна.
   - Это еще не значит, что он ушел по своей воле...
   - Ты же сам сказал только что: все данные о себе  он  уничтожил,  подав
команду с домашнего компьютера. Никто другой не смог бы сделать этого.
   - Ну я же взломал.
   - Ты! Ты это сделал в ПС, но он-то подал команду наяву - а в это  время
вряд ли кто-нибудь другой  мог  находиться  у  него  дома  и  командовать.
Вероятно, он сделал это вечером - вернувшись домой из офиса.
   - Постой, постой... - прервал я. - Не знаю, когда  он  это  сделал,  но
файлы стерлись, когда его в Производном Мире уже не  было.  Это  возможно,
только если программа  была  задана  примерно  так:  уничтожить  в  случае
попытки загрузить. Вряд ли это случайно.
   - Что это, по-твоему, значит?
   - То, что он, уходя, вовсе не был уверен, что так задержится. А вернись
он вовремя или  даже,  скажем,  на  вторые  сутки  -  никто  не  начал  бы
заниматься этим всерьез. Значит...
   - Значит?
   - Значит, ему нужно было прежде в чем-то убедиться - и уж тогда принять
окончательное решение: возвращаться или нет. То есть ему, вероятнее всего,
нужно было еще раз встретиться с теми, с кем он виделся там накануне,  или
же побывать там, где он тогда побывал. Что-то уточнить, предположим... Вся
беда в том, что мы не знаем - где и с кем он встречался и о чем у них  шел
столь серьезный разговор. А искать наугад здесь, в Пространстве Сна, - сам
понимаешь, дело практически - да и теоретически - безнадежное. Как найдешь
неизвестно кого? Это даже не черная кошка в темной комнате...
   Минаев поднял руку,  словно  приглашая  меня  умолкнуть,  чтобы  что-то
услышать. Я повиновался.
   - Ага... - пробормотал он. - Ага... Ну а почему бы и нет?..
   - Ты о чем?
   - Ты сказал: искать наугад в Пространстве Сна...
   - Где же еще?
   - В том-то и дело... Ты же профессионал - мог бы и сам  подумать.  Что,
если это был наведенный сон?
   Я призадумался. Наведенный сон? Пожалуй, не самая плохая мысль.
   Наведенный сон - это значит, что в Пространстве Сна вы попадаете  не  в
какую-то из действительно существующих там  бесчисленных  ситуаций,  но  в
имитированную, специально сконструированную для того, чтобы показать  вам.
Причем ситуация создается так, чтобы она обладала всеми признаками реала -
то есть эпизода  ПС,  которому  предстоит  в  дальнейшем  реализоваться  в
Производном Мире - стать, как говорится, фактом. Внешне это как две  капли
воды похоже на  то,  что  мы  называем  вещим  сном;  на  самом  деле  это
фальшивка, подделка - но весьма искусная,  так  что  человек,  не  имеющий
хорошего  профессионального  опыта,  искренне  поверит  в  то,   что   ему
действительно удалось заглянуть в предстоящее. И, естественно, сделает для
себя именно те выводы, к которым его и хотели привести.
   Если это так и было, то Минаев прав:  тогда  исполнителей  надо  искать
прежде  всего  в  Производном  Мире.  Потому  что  наводка,  давление   на
подсознательную  область  совершаются  именно  там;  там  вам,  фигурально
выражаясь, продают билеты и усаживают на место в кино, а  уж  смотреть  вы
будете, понятно, сами...
   - Интересная мысль, - осторожно проговорил я.
   - Я тоже так думаю. Теперь дело  за  тобой.  Я,  как  ты  понимаешь,  с
Производным Миром уже никак не связан...
   И он невольно вздохнул. Но тут же усмехнулся и добавил - скорее  всего,
чтобы не наводить лишнего уныния:
   - Если поспешишь - успеешь на мои похороны там, в яви.
   - Да, - согласился я. - Но и для меня это  не  так  просто,  как  может
показаться.
   Он наклонил голову к плечу, ожидая продолжения.
   - Предположим, - сказал я, - в Институт сообщить  можно,  хотя  курьера
пока найти и не удалось, но попробуем напрямую: моя подкорка,  надеюсь,  в
состоянии передать им достаточно членораздельно хотя бы не  очень  сложные
понятия. Однако Институт, к сожалению, сам ничем помочь  не  сможет:  наши
возможности в мире яви ничтожны.
   - Ты же говорил, что СБ...
   - Да. Но связь с СБ идет через того парня, о котором я тебе,  по-моему,
рассказывал.
   - Капитан... как его там?
   - Халдей. Но его - я убежден - ведут  те  же,  кто  сделал  наводку  на
Груздя. И вовлечь его - то же самое, что напрямую доложиться им.
   - Ты говорил, однако, что он помог тебе слинять.
   - Но так, чтобы не засветиться перед ними. Видимо, они его контролируют
и, значит, имеют над ним какую-то власть. Спокойнее было бы не рисковать.
   - А обойти его нельзя? Выйти сразу на начальство?
   - Может быть. Тигр с командой  так  и  сделал  бы  -  если  бы  я  смог
пересказать ему все, о чем мы тут толкуем - слово за словом. Если бы сумел
убедить его логикой... А так - он будет иметь дело всего  лишь  с  записью
импульсов подсознания,  а  в  этом,  могу  сказать  откровенно,  и  лучшие
дешифровщики и интерпретаторы иногда плетут такую чепуху...  Тут  ведь  ни
логики, ни математики, а если она и есть, то какая-то,  какой  мы  еще  не
владеем. Из таких записей нельзя делать однозначных выводов. Как с Боричем
мы словили бабочку: нам показывали, что он пьян вдребезги, и все прочее, а
на деле - он мне рассказывал уже тут - ничего такого  не  было...  Словом,
здесь еще надо думать. Но это все - дело второе. А первое -  где  все-таки
Груздь? Как выйти на след?
   - Узнать, что он видел и слышал в том выходе - только и всего.
   - Легко сказать. Только кто нам в этом поможет?
   - Мы сами, - сказал Минаев. - Больше некому. Надо  рассуждать.  Другого
пути просто нет.
   - Согласен. Рассуждаем. Начинай: ты его лучше знаешь.  Для  меня  он  -
только звуки.
   - Поехали. Итак, общая обстановка: предстоит пуск завода и сразу  же  -
массовая атака на международный рынок, запуск колоссальной рекламы, выброс
на биржу акций новой компании - словом, шум на весь мир. Шансы на успех  -
девять к одному. Так?
   - Насколько могу судить, соответствует.
   - Он сам уверен в победе. Он ее хочет. И не просто ради честолюбия  или
любви к науке или бизнесу. Он - личность  творческая.  Так  сказать,  если
надо вытаскивать из грязи машину, засевшую по дифер, он не станет  толкать
ее; он немного подумает и найдет - или на месте  сделает  из  ничего  -  и
трос, и лебедку - все, что нужно. И вытащит. Что касается  его  будущей  -
предполагаемой - деятельности во всех направлениях, то  у  него  все  было
продумано до последнего. Мысленно  он  уже  пришил  последнюю  пуговицу  к
мундиру последнего солдата. Так?
   - Судя по тому, что я узнал за эти дни, - так. Я, правда,  раньше  всей
этой музыкой не очень-то интересовался: в  Институте  о  Грузде  почти  не
говорили, да и большая часть моего времени прошла не там, а здесь,  в  ПС.
Но, насколько я улавливал - все обстояло именно так.
   - Верно. Пошли дальше. И вдруг накануне решающих дней он все бросает  и
исчезает - туда, где,  по  его  убеждению,  найти  его  будет  практически
невозможно.  Заметь:  он  не  высказывает  никаких  сомнений,  ничего   не
отменяет, не отказывается от борьбы; он просто исчезает. Почему?
   - Хотел бы я знать.
   -  Не  ты  один.  Но  смотри.  Все  его  планы  и  намерения  во  время
подготовительной кампании не раз публиковались,  пусть  и  не  в  открытой
печати, туда попадали какие-то клочки,  -  обсуждались,  критиковались,  -
словом, обсасывались со всех сторон. Кое-что он потом подправлял,  но  это
были мелкие детали. Следовательно, чего он не мог ни увидеть, ни  услышать
- это доказательств того, что его программа ошибочна, что она не  годится.
Логично?
   - Вроде бы да.
   - Мало того. Ты же знаешь, должен знать: если он сходит с  дистанции  -
поскольку все люди в Производном Мире смертны,  -  то  первый  кандидат  в
руководители проекта и президенты компании...
   - Сысоев? Его зам по науке?
   - Ну и аналитик из тебя... Сысоев - второй, а  первый  -  это  Зурилов,
тот, что свалился с сердцем, когда узнал, что Груздь не просыпается. Да ты
слыхал, наверное... Директор головного института, практически чуть  ли  не
соавтор проекта...
   -