Потом мы отдыхали, и вдруг она заговорила. Видимо, велика  была  у  нее
потребность излиться до конца. Именно перед незнакомым человеком: по  сути
дела, таким для нее я и оставался. Открыться, оправдаться, защититься -  и
победить, быть может...
   - Не стану кривить душой, - произнесла негромко и как-то очень холодно.
- Я хотела этого. Уже давно... довольно давно.
   Нет, кажется, она отлично понимала, что я - не ее муж.
   - Ждала меня?
   Конечно, это было сказано мною не всерьез.  Но  она  и  восприняла  это
правильно.
   - Тебя? О, нет. Случая.
   - Тебя не смущает, что это происходит во сне? В Пространстве Сна?
   Мне показалось, что она улыбнулась.
   - Наяву это слишком сложно. Я вряд ли решилась  бы.  А  тут  чувствуешь
себя так свободно...
   - Тебе плохо наяву?
   Я спросил так  потому,  что  мне  не  раз  случалось  встречать  людей,
искавших в ПС убежища от слишком (казалось им) безжалостной яви.  Хотя  на
самом деле в Пространстве Сна куда больше всего  -  в  том  числе  и  зла,
разумеется. ПС - не рай, рай, как и ад - всего лишь  отдельные  макроконы,
открытые далеко не для всех. А для  большинства  Пространство  Сна  -  это
великий и сложный мир. Самоубийцы, жаждущие покоя и простоты, узнают это -
но, к сожалению, слишком поздно.
   - Плохо? - переспросила она, как бы  задумавшись.  -  Нет,  не  сказала
бы... Не настолько, чтобы  бежать  оттуда,  во  всяком  случае.  Но...  за
последнее время многое переменилось.
   - К худшему?
   Я почувствовал, что она кивнула.
   - Но ведь твой  муж,  насколько  я  знаю,  прекрасный  человек,  весьма
довольный. К тому же и материальных проблем у вас вроде бы  не  возникает.
Что-нибудь со здоровьем?
   - Нет, - сказала она, - не думаю. Физически он в хорошем состоянии -  я
за этим постоянно следила... слежу.
   - Значит - нервы? Психика?
   - М-м-м...
   Чувствовалось, что ей не хочется отвечать -  или  трудно  сделать  это,
найти точные слова. Надо было ей помочь.
   - Есть, наверное, какие-то признаки, симптомы? Не выдумала  же  ты  все
это на досуге?
   - Досуга у меня как раз немного... Признаки, да. Его отношение ко мне.
   Мог бы и сам догадаться. Женщина, как-никак. И это для нее всегда  было
и останется основным мерилом.
   - Понимаешь... Я знаю, что полного счастья не бывает. Но мы  уже  почти
десять лет женаты... Искренне любили друг друга, всерьез. И духовно, и вот
тут, в этой постели - да и везде, где мы бывали вдвоем.
   - А потом он разлюбил? Или ты решила, что случилось  именно  это?  Были
факты? Другая женщина - или женщины?
   "Рядовой случай, - подумал я, задавая эти вопросы. -  Но,  быть  может,
каждой кажется, что она - первая, с кем это происходит,  или,  по  крайней
мере, именно с нею этого не могло произойти никак..."
   - Женщины? Нет, о, нет. Это я определила бы сразу. В таких  делах  я  -
снайпер. Нет. Женщин не было.
   - Может быть, просто... охладел?
   - Я и это почувствовала бы. Нет, но...
   Она помолчала, словно собираясь с силами. Откровенность  иногда  бывает
тяжелой работой.
   - Я ощущаю, - наконец прервала она паузу, -  что  он  меня  по-прежнему
любит. Может быть... может быть, даже чуть больше,  чем  раньше.  Он  стал
каким-то... более нежным, заботливым, предупредительным, ласковым...
   Ну прямо не мужчина, а облако в штанах.
   - О таком всякая мечтала бы, - произнес я вслух. - Но в  чем  же  тогда
дело? Совершенно не понимаю.
   - Дело - в этом.
   И  она  похлопала  ладошкой  по  одеялу,  оттесненному  на  самый  край
широченной кровати.
   - То есть... - догадался я.
   - Да. Он словно дал обет безбрачия. И  вот  уже  два  с...  да,  два  с
половиной года не прикоснулся ко мне... в этом смысле.
   - Почему? - Я и в самом деле недоумевал.
   - Как будто я знаю! Опротивела?  Но  это  невозможно  было  бы  скрыть,
нельзя играть нежность так долго и правдиво, без единого сбоя, накладки...
Тут же дело не в одних только словах и поступках  -  тут  ощущаешь  что-то
более глубокое...
   "Нормальная работа подсознания", - подумал я.
   - Может быть... - осторожно предположил я вслух, -  у  него  что-нибудь
разладилось с... механикой?
   Она опровергла это, не задумываясь:
   - Ничего подобного. Только не это.
   - Откуда ты знаешь, если он не...
   - Ты же взрослый человек, по-моему. Тебе надо объяснять?  Ну,  хотя  бы
вот: я нередко просыпаюсь под утро. Всю  жизнь  так.  И  вижу  -  спим  мы
по-прежнему вместе - как у него все... напряжено. В полной  готовности.  И
тело иногда двигается так, как если бы он...
   Ага: вот, наверное, в чем дело!
   - Может быть, у него есть кто-то - тут, в Пространстве Сна? И  здесь  у
него все с нею и происходит?
   - Да? Ты считаешь?
   Она задумалась ненадолго.
   - Пожалуй, все-таки нет. Понимаешь, мужчина, в душе ощущающий свою вину
перед женщиной, старается загладить ее в той же области, в какой  причинил
обиду. То есть он не порвал бы со мной, потому что  сон  и  явь  -  разные
миры... Нет, что-то другое. Хотя... Нет, нет.
   - Скажи... А ты не пробовала вызвать его на разговор об этом?
   - Пыталась.
   - И он?
   - Твердит одно: что любит меня не меньше, чем раньше.
   - А чем объясняет?..
   - Говорит, что не имеет права сказать,  но  в  скором  будущем  обещает
объяснить все - что и почему.
   - Ну, в таком случае...
   Она приподнялась на локте:
   - В скором будущем! Уже третий, скоро три года. Время идет. Когда это -
скоро?
   Она немного поплакала. Я не мешал ей. Она вытерла глаза краем простыни.
   - Может, это связано с его работой? - задумчиво, словно  у  самой  себя
спросила она. - Но у них там все до такой степени засекречено, что  он  ни
полслова...
   - Ничего, - утешил я. - Он должен скоро завершить свое дело.  Да  ты  и
сама знаешь.
   - Надеюсь...
   Мы помолчали.
   - Как ты думаешь, - спросил я затем, осторожно, потому что переходил  к
самой интересной для меня теме, - а вот то, что он так  глубоко  уснул  (я
постарался назвать его состояние как можно деликатнее) -  это  не  связано
с... с тем, о чем мы говорим?
   Она - я ощутил ее движение  -  пожала  плечами  и  ответила  (голос  ее
прозвучал так равнодушно, словно эта тема вдруг перестала ее интересовать.
Как если бы она со словами выплеснула и всю тяжесть, которая  угнетала  ее
душу):
   - С женщиной в Пространстве Сна? Да нет, вряд ли. Не  думаю,  что  есть
женщина, ради которой он оторвался бы от работы на столько времени. Он  бы
и ради меня не смог... В самом начале это еще случалось  -  если  я  очень
просила. Но сейчас, в самом конце, когда вот-вот... Нет, тогда это был  бы
уже не он.
   Почему-то мне показалось, что слова эти стоит запомнить.
   - А в последний день перед тем, как он уснул,  ты  не  замечала  ничего
такого - никаких ненормальностей?
   - Пожалуй, нет. - Теперь в ее голосе слышалась неприкрытая усталость. -
Хотя... - Она помолчала, припоминая. - Знаешь, со мною он  был,  возможно,
чуть более... нежным, скажу так,  более  нежным,  чем  обычно.  И  смотрел
так...
   - Как? - спросил я, чтобы заполнить паузу.
   - Как смотрят перед  разлукой.  Нет,  не  когда  собираются  сбежать  к
другой, тогда взгляд бывает предательским, хочет он того  или  нет.  Перед
разлукой, от него не зависящей.
   - Перед смертью, может быть?
   Она вздрогнула:
   - Не надо этого слова.
   - Прости. Но если человек знает, что предстоит расставание не на день и
не  на  два,  то  он  старается  как-то  привести  в  порядок  свои  дела,
распорядиться, написать, может быть, завещание...
   - Он не умер!
   Это прозвучало гневно.
   - Конечно. Я это прекрасно знаю. Но все же...
   - Трудно сказать. Дома свое время он делил между  мною  и  компьютером,
тем, что у него в  кабинете.  Иногда  больше  доставалось  мне,  иногда  -
машине... Но что он там делал - не имею понятия. Он не говорил об этом,  я
однажды попробовала спросить - и раскаялась.
   - Он рассердился?
   - Это не в его привычках: он прекрасно владеет собой.  Но  он  ответил,
что при всем желании не в силах объяснить мне это, поскольку я  ничего  не
пойму. Это было очень обидно, очень.
   - Но ты же не физик.
   - Ну и что? Жена всегда может понять своего мужа.
   - Однако...
   - Все! - произнесла она резко.  -  Тема  закрыта.  Больше  не  хочу  ни
говорить, ни слышать.
   И тут же прижалась ко мне, давая понять, что все  же  осталось  что-то,
чего она хочет.
   В этом наши желания совпали, и я снова на  какое-то  время  забыл  и  о
Грузде, и вообще обо всем на свете. Такое бывает редко и остается в памяти
независимо от того, было ли это  наяву  или  в  ПС:  дух  одинаково  остро
переживает  и  то,  и  другое,  особенно  у  нас,  профессионалов.   Стоны
счастливого изнеможения снова прозвучали в этой комнате.
   А потом она исчезла, больше  не  сказав  ни  слова.  Наверное,  там,  в
реальной комнате, в Производном Мире, что-то потревожило ее  сон.  Но  это
вовсе не значило, что я остался один.


   Мне явственно послышался шум. Он доносился из  кабинета,  а  не  с  той
стороны, где вроде бы скрылась она.
   Я мгновение колебался: тихо улетучиться  или?..  Но  увидеть,  кто  там
шебуршит, показалось очень интересным. И я направился в кабинет,  стараясь
ступать бесшумно. Вошел. Нет, там никого не было. В тот миг. В следующий -
они появились.
   Два человека - я различал только их очертания - стояли возле  двери;  я
не слышал, как эти люди вошли,  но,  быть  может,  они  и  не  входили,  а
возникли именно на этих местах.
   Они были вооружены:  слабый  свет  из  окна  отблескивал  на  вороненом
металле их автоматов.
   Возможно, меня выследили, а может  быть,  люди  эти  не  имели  ко  мне
отношения и были, например, просто грабителями. Выяснять  это  у  меня  не
оставалось ни времени, ни охоты. Они уже заходили с обеих сторон. Тот, что
был справа, обогнув письменный стол, добрался до книжного шкафа. Но  начал
сверху. Тяжелые тома посыпались на пол, шум был - как от обвала в горах.
   Второй же только сейчас заметил меня: я стоял, полуприкрытый дверью, не
делая ни единого движения. Он -  скорее  всего  непроизвольно  -  крикнул:
"Стоять!" и повел стволом в мою сторону. Тот, что  потрошил  книги,  резко
обернулся ко мне.
   Надо было уходить по-срочному. То  есть  -  не  зная  заранее,  где  ты
окажешься. Это не входило в  мои  планы,  так  же,  как  весь  только  что
завершившийся эпизод. Но выбирать не приходилось: один из них уже  вскинул
автомат и целился в меня, а пуля остается пулей и в Пространстве Сна.  Мне
же требовалось не менее секунды, чтобы откланяться.
   Не успею. Нет, не успею...
   Я вытянул руки. В каждой из них  было  сейчас  по  тяжелому  пистолету.
Некогда было - определять их данные; но  красное  пятнышко,  возникшее  на
груди одного из атаковавших, подсказало мне, что на сей раз меня  наделили
оружием из какого-то близкого будущего.  Мне  же  требовалось  лишь  одно:
чтобы оно стреляло.
   Первыми все-таки начали они. Их  оружие  било  шепотом,  но  стеклянный
дребезг и щелканье пробиваемого пластика  за  спиной  показали,  что  пули
поражали не хуже, чем если бы автоматы грохотали, как гаубичный  дивизион.
Я понял, что компьютер приказал долго жить.
   Однако прицельность у моих лазерных  была  лучше.  Сказывался,  видимо,
технический прогресс.
   Один неизвестный упал; другой отступил на шаг и взмахнул рукой:  бросил
гранату. Сам же укрылся за изгибом коридора.
   Но я был уже готов к рывку: нужная секунда истекла.
   Такое умеем только мы, дримеры: менять место  и  время  мгновенно,  без
раскачки. Далеко, правда, таким способом не уйдешь. Но  мне  далеко  и  не
нужно было. Я выплеснул энергию - и спальня вместе с людьми  сморщилась  и
потекла куда-то в сторону, я же - в другую, неизвестно  куда,  успев  лишь
заметить промелькнувшую мыслишку о том, что из целенаправленного планового
поиска получаются на этот раз свежесваренные сапоги всмятку.
   Последнее, о чем еще я подумал перед броском, было: в разговоре с женой
Груздя я узнал немало вещей, о которых следовало серьезно поразмышлять.  И
кое-что дополнительно установить. Теперь я  хотя  бы  знал,  о  чем  нужно
спрашивать  и  где  искать  ответы.  Если  только  Груздь,   исчезая,   не
позаботился вычистить и те компьютеры, в  которых  должны  были  храниться
интересующие меня данные.
   Заведение,  о  котором  я  сейчас  вспомнил,  существовало  в   системе
Министерства здравоохранения столь же  условно,  как  была  условной  наша
Клиника  проф.  засл.д.мед.  Сокольникова.   Было   оно   основано   после
одного-другого  печального  происшествия   в   коридорах   власти,   когда
недостаток сведений о физическом и психическом  состоянии  государственных
мужей приводил к крупным неприятностям и внутри страны, и за ее  рубежами.
Тогда и возникла идея,  реализованная  достаточно  быстро:  создать  некий
центр, который постоянно и неотрывно следил бы  за  параметрами  состояния
важных (не обязательно официальных) персон не путем допроса  допущенных  к
ним медиков, но способом непрерывного считывания данных непосредственно  с
наблюдаемых объектов. Человек, если только он  не  наглухо  заэкранирован,
постоянно генерирует поля, интерпретируя которые, можно понять о нем  все;
нужно только эти поля улавливать, записывать  и  правильно  анализировать.
Последним занимаются, конечно, компьютеры; батарее  этой  конторы  мог  бы
позавидовать и Генштаб, и СБ - если бы они знали о существовании заведения
(правда,  насчет  неведенья   СБ   последние   события   заставляют   меня
усомниться). Запись - элементарная техническая задача: записать можно все,
что уловлено. Уловить - вот главное. Мне приходилось  пару  раз  бывать  в
этом офисе, но я не специалист и объяснить членораздельно,  каким  образом
они это делают, не могу; знаю только, что это не имеет отношения к системе
"жучков",  скрытых  приемников  излучения  и  всему  такому;  способ  этот
охраняется куда строже, чем самые взрывчатые государственные тайны, но  он
существует и работает. И я предположил, что Груздь  входил  в  число  лиц,
которые  такому  контролю  подвергались.  С  другой  стороны,  было  очень
вероятно, что сам он о существовании подобного наблюдения не знал, как  не
знает  о  нем  и  большинство  остальных  шишек.  А  если  не  знал,   то,
следовательно, и не пытался вломиться в их компьютеры, чтобы устранить всю
информацию о  себе.  Впрочем,  если  бы  даже  пытался,  вряд  ли  у  него
что-нибудь получилось.
   Вот на их помощь я сейчас  и  рассчитывал,  поскольку  отношения  между
нашими ведомствами были весьма дружескими, а проблема Груздя  интересовала
их, полагаю, никак не меньше, чем многих других - и нас в том числе.
   Я понимал, что не смогу получить нужные  мне  данные  сразу  же:  связь
через подсознание - далеко не самый надежный  и  быстродействующий  способ
общения. Но другого способа у меня просто не было. И сейчас главное было -
поставить вопрос. Пусть они там, в яви, подсуетятся, если хотят, чтобы  мы
не опростоволосились.
   На этот раз мне никто не помешал, и  я  оказался  в  нужной  мне  точке
связи. В месте, совершенно свободном от посторонних влияний. Таких мест  в
Пространстве Сна немало, нужно только их знать.
   Я расположился поудобнее: разлегся на мягкой, сухой траве  и,  медленно
вдыхая витающий здесь приятный летний  аромат  черт  знает  каких  цветов,
начал медитировать, стараясь загнать мой вопрос в подсознание  -  чтобы  в
Производном Мире, в Институте смогли уловить и расшифровать его как  можно
правильнее. Я знал, что тело мое находится там  под  постоянным  контролем
всех тех приборов, которыми Пункт  связи  был  уставлен  так,  как  бывает
загромождена квартира коллекционера антикварной мебели.
   Кажется, мне это удалось. Мало того: у меня неизвестно откуда  возникла
вдруг уверенность, что нужный материал будет  передан  мне  через  курьера
достаточно скоро.
   Опять-таки - это был единственный способ  сообщить  мне  то,  что  меня
интересовало. Можно было, правда, просить, чтобы меня немедленно разбудили
- тогда я узнал бы все из первых рук.  Но  после  этого  мне  пришлось  бы
отдыхать в яви не менее суток; этого не мог себе позволить я сам, и не мог
разрешить мне никто другой. Время яви  по-прежнему  оставалось  в  слишком
большой цене.
   Выйдя из транса, я решил еще какое-то время побыть здесь: уж очень  тут
было хорошо, а я все-таки порядком устал.  Усталости  ведь  подвержено  не
только тело; дух, правда, устает медленнее - но и восстанавливается далеко
не так быстро, как происходит это с мускулами, костями, нервами и  прочими
принадлежностями Производного бытия.
   Я расслабился. Было прекрасно.
   Но только несколько мгновений. Моя вина: я  не  потрудился  сообразить,
что нахожусь в точке СП, координаты которой могут быть известны противнику
с такой же точностью, как мне или связистам Института.  И  что  мой  канал
связи может контролироваться не только друзьями.
   Меня снова подкараулили; не впервые, к сожалению.
   Пространство вокруг меня свернулось, словно меня запихнули в  мешок.  И
куда-то потащили.
   Порадоваться  можно   было   разве   что   тому,   что   при   подобной
транспортировке в Пространстве Сна не трясет.
   Пустячок, но приятно.




ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ


КОМНАТКА

   Времени для серьезных размышлений у меня сейчас не  было  -  во  всяком
случае, так я полагал. Но одно было ясно уже теперь:  в  этот  макрокон  я
попал не случайно, в предыдущем эпизоде была, вероятно,  всего  лишь  одна
возможность избежать проигрыша  -  и  я  нашел  ее  чисто  подсознательно.
Вероятно, перекрыть мою тропу они не смогли (наши противники, так же,  как
мы, умели в Пространстве Сна еще далеко  не  все,  что  хотелось  бы),  но
знали, куда именно я смогу попасть, воспользовавшись  выбранным  путем,  и
попытались перехватить меня хотя бы  в  конечной  точке.  Сейчас  они  уже
знают, что и этот замысел не оправдался; им известно, где  я  нахожусь,  и
они отдают себе отчет в том, что я настороже и не поддамся на какую-нибудь
простенькую провокацию вроде,  например,  внезапно  открывающегося  выхода
неизвестно  куда.  Такой  возможностью   я,   разумеется,   не   стал   бы
пользоваться, но в то же время мне хотелось,  чтобы  она  возникла.  И  не
только потому, что это подтвердило бы правильность моих рассуждении, но  -
главное - предложенный выход дал бы мне шанс сориентироваться  в  путанице
континуумов:  ясно  же,  что  меня  постараются  увести  подальше  от  тех
плоскостей, которые мне нужны - и, значит, мне надо будет  искать  путь  в
противоположном направлении.
   Пока я рассуждал так  и  приводил  себя  в  порядок,  прошло  не  менее
получаса. Никаких выходов не открывалось. Больше ждать я не мог:  из  всех
моих заданий пока ни одно не приблизилось к разрешению,  напротив  -  меня
забрасывало куда-то все дальше.
   Приходилось снова прибегнуть к Квадрату Сна, и причем  дважды  -  чтобы
перенестись на этот раз уже в ПС третьего, а не  второго  уровня.  Переход
неприятный, но сейчас другого способа просто не было.


   Странное ощущение возникло у меня. Словно Пространство Сна,  окружавшее
меня, как-то отдалилось, отступило и вместо него  возникла  другая  среда,
неопределенная, зыбкая, где ничто не оставалось устойчивым, но колебалось,
меняло  очертания,  краски;  рождались  непонятные  звуки,  тоже   зыбкие,
дрожащие, накладывающиеся один на другой. Я невольно потрогал ладонью лоб;
нет, температуры, похоже, не было,  только  весь  я  взмок,  как  если  бы
обильно вспотел после хорошей разминки.
   Когда я вытирал лицо, что-то легко царапнуло по коже. Я разжал пальцы и
глянул.  Это  была  записка.  Клочок  кью-бумаги,  попавший  мне  в   руку
неизвестно каким образом.
   Записка, врученная в Квадрате Сна?
   Машинально я развернул ее, чтобы прочесть написанные от  руки  круглым,
четким, безличным почерком слова:
   "Хороший завтрак и важный разговор жд