ан.
     - Что  бы ни случилось, - предупредил Поющая Скала, - ни в коем случае
нельзя трогать  тела Карен  Тэнди, когда шаман покинет ее. Ни в коем случае
нельзя трогать  его. Если вы хоть чуть-чуть его сдвинете, то шанс, чтобы ее
маниту мог вернуться и оживить ее будет практически равен нулю.
     - А что будет, если шаман сам его передвинет? - спросил я.
     Поющая Скала сделал несчастное лицо.
     - Если это случится, то мы наверняка зря теряем время.
     - Не  понимаю только,  - вмешался в разговор Джек, - почему нельзя его
просто застрелить?  - Ведь  он в  конце концов человеческое лицо из крови и
плоти.
     - Это  уничтожило бы  все, что  мы пытаемся  сделать, -  заявил Поющая
Скала. -  Если его  застрелить, то  его дух  отправится туда,  что  индейцы
называют Страной Вечной Охоты. А также и дух Карен Тэнди и все другие духи,
которых  он  мог  собрать  в  своих  реинкарнациях.  Если  бы  мы  так  его
уничтожили, то  Карен Тэнди  была бы  безвозвратно потеряна.  Он овладел ее
маниту и только он может его освободить. Добровольно или под принуждением.
     - И,  скорее всего,  нет шансов, чтобы он сделал это добровольно?... -
спросил Джек.
     - Безнадежно, - ответил Поющая Скала.
     - А как вы оцениваете свои шансы вынудить его к этому?
     Поющая Скала задумчиво почесал подбородок.
     - Три процента, - ответил он. - И это - в самом лучшем случае.
     Вошел портье  с чемоданом.  Поющая Скала положил его на стол и открыл.
Насколько я  мог видеть,  он был  полон старых  волос,  костей  и  пачек  с
порошком.
     - Все в порядке, - сказал он. - Здесь есть все. Пойдемте чертить круг.
     Мы снова опустились в изолированную комнату Карен. Она лежала в том же
положении, что  и раньше,  бледная, с  раздутым наростом,  уже  достигающим
талии. Поющая Скала теперь не стал смотреть на нее. Он начал вытаскивать из
чемодана порошки и кости, ровно укладывая их на пол.
     - Хочу,  чтобы вы  запомнили, - заявил он. - Когда я уже начерчу круг,
его нельзя  касаться никоим  способом и  никоим методом нарушать. Вы можете
его пересекать,  но очень  осторожно, чтобы  за него  не  зацепиться  и  не
прервать. Нарушенный хотя бы минимально, круг уже бесполезен.
     - Отлично,  - согласился  Джек. -  Я прослежу,  чтобы любой,  кто сюда
ходит, имел бы постоянно это в виду.
     Поющая Скала  упал на  колени и  из бумажной  коробочки  начал  сыпать
красный порошок,  создавая круговую  полоску вокруг  постели. Потом  внутри
этого круга  он повторил  всю эту  операцию уже с белым порошком. На равных
расстояниях он  сложил побелевшие человеческие кости, бормоча над каждой из
них какие-то  заклятия. Затем  разложил вокруг  круга гирлянды человеческих
волос - старые скальпы из исторического тотема его рода.
     - Защити меня, Гиче Маниту, - молился он. - Гиче Маниту, услышь меня и
защити.
     Когда он  произносил эти  слова, я  почувствовал, как  холодная  дрожь
пробежала у  меня по  затылку. Карен в постели открыла один глаз и смотрела
на Поющую Скалу с холодной враждебностью.
     - Поющая Скала, - сказал я тихо, указывая пальцем.
     Индеец обернулся  и увидел  полный ненависти взгляд. Он нервно облизал
губы, а  затем обратился  к  Карен  спокойным,  хотя  и  полным  напряжения
голосом.
     - Кто ты? - спросил он. - Откуда прибываешь?
     Карен помолчала, а потом хриплым шепотом заговорила:
     - Я...  намного... более  могуч... чем...  ты. Твои...  чары...  не...
имеют...  для...   меня...  значения...   Вскоре...  я...  убью...  тебя...
маленький брат.
     - Но как же тебя зовут?
     -  Мое...  имя...  звучит...  Мисквамакус...  Вскоре...  я...  убью...
тебя... маленький... брат... с... равнин.
     Поющая Скала  нервно отступил,  всматриваясь в  открытый глаз.  И даже
тогда, когда  его прикрыло  веко, он  все еще  беспокойно  вытирал  руки  о
хирургический фартук.
     - В чем дело? - удивился я.
     - Это  Мисквамакус, -  прошептал он,  как будто боялся, что кто-то его
подслушает. -  Один из  известнейших и  сильнейших шаманов  во всей истории
индейцев.
     - Вы слышали о нем?
     - Каждый,  кто знает  что-то о  индейской магии,  должен был слышать о
нем. Даже сиуксы знали о нем еще давно, до того, как пришли белые люди. Его
считали величайшим из шаманов. Он поддерживал контакты с маниту и демонами,
которых ни один другой шаман даже не осмелился бы вызвать.
     - Что  это значит?  - спросил  Джек Хьюз.  - Разве  вы не можете с ним
биться?
     Лицо Поющей Скалы под хирургической маской было мокрым от пота.
     - Могу с ним биться, естественно. Но я не дал бы много за свою победу.
Мисквамакус вроде  мог навязывать  свою волю  древнейшим  и  грознейшим  из
индейских духов.  Существовали маниту  такие старые и враждебные, что когда
белые люди  прибыли в Америку, большинство родов знали их только из легенд.
Только Мисквамакус  вызывал их  регулярно, чтобы  они ему  служили. Если он
сделает это сейчас, здесь, то я не представляю себе, что может случиться.
     - Но  что могут  сделать духи? - удивился я. - Разве они могут обидеть
людей, которые в них не верят?
     - Конечно, - подтвердил Поющая Скала. - Если кто-то не верит, что тигр
его может  пожрать, то  это же  не удержит  тигра, не  так ли?  Вызванные в
физический мир, маниту обладают физической силой и физически существуют.
     - Господи Иисусе, - выдавил из себя Джек Хьюз.
     Поющая Скала громко шмыгнул носом.
     - Это  бесполезно. Эти  демоны не имеют ничего общего с христианством.
Христианские дьяволы  могут бояться  креста и освещенной воды, эти же будут
смеяться над этим и плевать в освященную воду.
     - Этот  круг, -  я указал на круг из порошка и костей. - Сдержит ли он
его?
     Поющая Скала отрицательно покачал головой.
     - Не  думаю. Во  всяком случае, не больше нескольких минут. Может, это
даст мне  немного времени, чтобы бросить на него несколько заклятий. Однако
Мисквамакус был  одним из  лучших специалистов по магическим кругам. Он мог
создавать такие,  которые сдержали бы страшнейших из духов. Это сильнейший,
который я  только мог  создать. Он  же наверняка  разорвет его без малейших
хлопот.
     - Я  беспокоюсь о Карен, - вмешался Джек. - Если здесь, в этой комнате
должна произойти великая битва чернокнижников, то переживет ли она ее?
     - Доктор  Хьюз, -  ответил Поющая  Скала. -  В этом положении мы можем
выиграть все  или ничего. Если выиграю битву я, она переживет. Если нет, то
нет никаких  гарантий, что  переживет хоть кто-то. Шаман, такой могучий как
Мисквамакус, может  без труда убить нас всех. Кажется, вы не понимаете, чем
являются демоны.  Когда я  говорю, что они могут, то это не значит, что они
могут спортивно  побороть  человека.  Выпущенные  из  бездны,  без  всякого
контроля, они  способны сравнять  с землей  этот госпиталь,  этот квартал и
даже весь город.
     - Вы преувеличиваете, - не сдавался Джек.
     Поющая Скала  вместо ответа  еще раз  проверил свой  магический круг и
вывел нас из комнаты. В коридоре мы сняли маски и развязали фартуки.
     - Могу  сказать только  одно: подождем  и увидим,  - подвел  черту под
ситуацией Поющая Скала. - А сейчас я охотно увидел бы то, что можно съесть,
и пиво. Есть ли в этом госпитале какой-нибудь буфет?
     - Идемте  со мной,  - предложил  Джек. -  Перед нами  долгая ночь. Нам
нужно набрать топлива и побольше.
     Я посмотрел на часы. 17.15. Завтра в это время мы уже будем знать, кто
победил. Если  не мы,  то я  не мог себе и представить, что принесут 17.15.
времени во вторник вечером.
    
     Когда мы вернулись из буфета, в кабинете нас уже ждал лейтенант Марино
из полиции  Нью-Йорка. Он  терпеливо сидел  сложив руки  на коленях,  а его
подстриженный "ежиком" волосы торчали во все стороны, как у Микки Спиллейна
до еженедельного визита к парикмахеру.
     - Приветствую  вас, мистер  Эрскин, -  сказал  он,  поднимаясь,  чтобы
подать мне руку.
     - Что-нибудь стряслось, лейтенант? - недоверчиво спросил я.
     - Да  так, кое-что.  А вы,  наверное, доктор  Хьюз? -  обратился он  к
Джеку. - Лейтенант Марино, - он взмахнул своим удостоверением.
     - Это Поющая Скала, - представил я индейца.
     - Рад  с вами  познакомиться, -  ответил лейтенант  Марино. Все вокруг
стали пожимать друг другу руки.
     - Какие-то хлопоты, лейтенант? - спросил я.
     - Да, и еще какие. Знаете ли вы Амелию Крузо и Стюарда Мак-Артура.
     - Конечно. Это мои старые друзья. А что-то случилось?
     - Они мертвы, - заявил лейтенант Марино. - Утром у них вспыхнул пожар,
в Вилледже. Оба они сгорели.
     Я оцепенел.  Весь дрожа,  я нашел кресло и сел. Джек Хьюз вытащил свою
бутылку бурбона  и налил  мне порцию.  Я сделал  большой глоток.  Лейтенант
Марино сунул мне в руку зажженную сигарету. Я чувствовал сухость во рту и с
трудом владел своим голосом.
     - Боже,  это страшно,  -  с  большим  трудом  выдавил  я.  -  Как  это
случилось?
     - Не  знаем, -  Марино пожал плечами. - Я думал, что вы можете об этом
что-то сказать.
     - Как это? Что я должен знать? Я ведь только от вас это и узнал.
     Детектив склонился и спросил конфиденциальным тоном.
     - Мистер Эрскин, в субботу утром пожилая дама по фамилии Герц упала со
ступеней и  умерла. Сегодня у нас понедельник. Еще два человека погибают от
довольно необычного  случая в  своем жилище. Все эти лица имеют между собой
что-то общее:  все они  ваши друзья.  Не считаете  ли вы,  что  я  поступаю
неверно, проводя обычный сбор информации?
     Я выпрямился в кресле. Мои ладони дрожали, как у паралитика.
     - Вы правы. Но у меня есть свидетель, который может подтвердить, где я
был сегодня утром. Я был на Ла Гвардиа, чтобы встретить там присутствующего
здесь Поющую Скалу, прилетевшего из Южной Дакоты.
     - Правда ли это? - обратился лейтенант к индейцу.
     Поющая Скала  кивнул головой.  Казалось, что  он о  чем-то думал и мне
хотелось бы узнать, о чем именно.
     - Хорошо,  - Марино  встал. -  Это все,  что я  хотел бы знать. Мне не
приятно, что я принес плохие вести.
     Он хотел выйти. но Поющая Скала схватил его за руку.
     - Лейтенант,  - спросил он, - Знаете ли вы точно, что случилось с теми
людьми?
     - Трудно  сказать. Огонь  вспыхнул моментально, скорее как бомба, а не
как пожар.  Оба тела  обуглены. Теперь  мы проверяем,  нет ли в золе следов
каких-нибудь взрывчатых  веществ, но наверняка мы ничего не найдем. Там нет
никаких уничтожений,  типичных для  ударных волн.  Может,  какая-нибудь  не
типичная электрическая авария. Результаты мы узнаем дня через два-три.
     - Ясно, лейтенант, - сказал тихим голосом Поющая Скала. - Благодарю.
     Марино задержался у двери.
     - Мистер  Эрскин, я  был бы  на самом деле благодарен, если бы вы день
или два  не выезжали  из города. Мне хотелось также знать, как можно с вами
связаться на случай, если появятся какие-нибудь новые проблемы.
     - Естественно, - обещал я. - Я буду поблизости.
     Когда же он только вышел, Поющая Скала положил мне руку на плечо.
     - Гарри,  - сказал  он. -  Мне неприятно.  Но теперь  мы знаем  точно,
против чего мы бьемся.
     - Не думаешь же ты...
     - Нет,  не думаю,  - заявил  он. -  Я  знаю.  Твои  друзья  рассердили
Мисквамакуса, вызывая  его во  время  этого  вашего  сеанса.  Он  появился,
вероятнее всего,  лишь для того, чтобы узнать, кто осмелился вызвать его из
бездны. Призвать  же такой огонь для него не представляет никакого труда. В
магии  равнин  он  называется  "молния-которая-видит",  поскольку  попадает
только в тех, кого шаман хочет убить.
     - Но  ведь Гарри  тоже участвовал в сеансе, - заметил Джек Хьюз, морща
брови. - Почему тогда Мисквамакус не поступил с ним так же, как с ними?
     - Из-за  меня. -  объяснил Поющая  Скала. -  Может, я  и не сильнейший
шаман в истории, но амулеты защищают меня от таких простых чар. Так же, как
и тех,  кто является  моими друзьями  или находится  поблизости. Можно  еще
допустить, что  Мисквамакус не  в состоянии  пока развить  всю свою  магию,
поскольку он еще полностью не возродился. Но это, конечно, только догадки.
     - Это  невероятно, - заявил Джек. - Мы живем в век техники, а какие-то
типы древности  в четыреста  лет могут огненным взрывом поразить кого-то на
расстоянии пару  миль отсюда,  в  Вилледже.  Что,  ко  всем  чертям,  здесь
творится?
     -  Творится   магия,  -  ответил  Поющая  Скала.  -  Настоящая  магия,
создаваемая так,  как человек  использует свое  окружение - скалы, деревья,
воду, землю,  огонь и  небо. А также использующая духов, маниту. Сегодня мы
уже забыли,  как все  это вызвать  себе  на  помощь.  Забыли,  как  бросать
истинные взгляды.  Но ведь  все это еще можно делать. Духи все еще там, где
они были, готовые прибыть на вызов. Столетие для них - то же самое, что для
нас наносекунда. Они бессмертны и терпеливы, но они и могучи, и голодны.
     Нужно много  силы и  отваги, чтобы  вызвать их из бездны. И еще больше
сил, чтобы отослать их назад и закрыть ворота, через которые они проходят.
     - Знаешь  что, Поющая  Скала, -  буркнул Джек.  - Когда ты так все это
говоришь, то по мне всему на самом деле дрожь проходит.
     Поющая Скала спокойно и внимательно посмотрел на него.
     - У  вас есть все причины, чтобы чувствовать эту дрожь. Это, вероятно,
сильнейший источник дрожи, который когда-либо имел место.
    
    
     Глава 6. Над тьмой.
    
     Поющая Скала  и я  решили, что  мы всю  ночь по  очереди будем бдить у
Карен Тэнди.  Мы оба  согласились, что  Джек Хьюз  должен остаться у себя и
хорошо выспаться. Если нам удастся вернуть Карен Тэнди ее маниту, то он нам
будет нужен  как можно более свежим и отдохнувшим, чтобы успешно справиться
с возможными проблемами возвращения жизни девушке.
     Мы заняли конурку рядом с комнатой Карен и, когда Поющая Скала спал, я
сидел на  столике в  коридоре и  наблюдал за  всем через  стекло в закрытой
двери. Внутри  дежурил санитар  -  на  случай,  если  бы  она  нуждалась  в
медицинской помощи. Но мы предупредили его, что как только он увидит что-то
необычное, так он тут же должен лупить в дверь и звать меня.
     Мне удалось найти в библиотеке госпиталя книгу доктора Сноу о Хидачах,
поэтому я  и читал  ее в  холодном свете  неоновых ламп. Текст был довольно
сухо написан,  но было  видно, что автор является великолепным специалистом
по магии шаманов.
     Около двух  часов утра мои веки начали слипаться. Я чувствовал, что не
хочу больше  ничего, кроме  горячего душа,  солидной порции  виски и десяти
часов сна.  Я немного  повертелся на столике, чтобы прогнать сонливость, но
через минуту расслабился и начал видеть все как в тумане.
     Наверно, бессознательно я вздремнул. У меня был сон. Мне казалось, что
меня окружает  теплая, влажная  тьма, но она не душит и не вызывает страха.
Мне было  удобно, как  в лоне  матери, а  тьма давала мне силу и питание. Я
чувствовал, что  я жду,  пока что-то  не случится,  пока не  придет  нужный
момент. Когда  же он  придет, то  я должен буду выйти из этой теплой тьмы в
холодное, неизвестное место, ужасающее и чуждое.
     Меня разбудил  страх. Я  тут же посмотрел на часы. Я спал, наверно, не
более пяти-десяти  минут. Я  встал, чтобы  через стекло заглянуть в комнату
Карен. Она  лежала в  постели, укрытая покрывалом, скрывающим большую часть
ее омерзительного  горба.  Она  все  еще  была  без  сознания,  а  ее  лицо
напоминало череп  трупа. Фиолетовые  тени окружали  глаза, глубокие морщины
бежали по  щекам. Казалось,  что она  уже находится на грани смерти. Только
поблескивающие   стрелки    щитов   контрольно-диагностической   аппаратуры
показывали, что в ее теле все еще тлеет жизнь.
     Майкл,   санитар,    сидел   по-турецки,   читая   карманную   научно-
фантастическую книжку  под названием  "Девушка с зеленой планеты". Я охотно
поменялся бы с ним, отдав ему академическую монографию о жизни хидачей.
     Я вернулся  на свой  твердый столик.  Поющая  Скала  должен  был  меня
сменить в три часа утра. Я уже не мог дождаться этого. Я закурил сигарету и
начал крутить  мельницу пальцами.  В это  время суток человеку кажется, что
мир опустел,  а он  остался один  в таинственный  час, когда  замедляется и
исчезает ритм сердца, а каждое более глубокое дыхание затягивает его вглубь
бездонного колодца ужасных снов и кошмаров.
     Я докурил и погасил сигарету, затем снова взглянул на часы. Было 2.30.
Вечер уже  давно миновал,  а утро  было еще  далеко.  Не  знаю  почему,  но
перспектива встретить  Мисквамакуса ночью  ужасала меня намного больше, чем
возможная схватка  с ним  днем. Ночью  чувствуется, что  злые духи  охотнее
отвечают на  вызов, и  даже  обычная  тень  или  одежда,  странным  образом
сложенная на  спинке кресла,  могут  начать  свою  собственную,  враждебную
жизнь.
     Еще ребенком  я страшно боялся ходить ночью в ванную. Ведь это значило
пройти мимо  открытых дверей гостиной. Я боялся, что ночью, когда свет луны
искоса падает  через жалюзи, я увижу молчаливых людей, неподвижно сидящих у
стола. Неморгающих,  неподвижных, бессловесных. Предыдущие обитатели, давно
уже умершие,  неестественно рассаженные  на креслах,  которые  когда-то  им
принадлежали.
     И теперь  у меня  было такое  же ощущение.  Я поглядывал в обе стороны
длинного пустого  коридора, чтобы проверить, не двигается ли вдали какое-то
невыразительное очертание.  Я присматривался  к дверям,  не открывается  ли
медленно  какая-нибудь   из  них.   Ночь  -   это   королевство   магии   и
чернокнижников, а  карты Тарота  предостерегли меня  перед ночью, смертью и
людьми, которые  бросают злые чары. Теперь же я как раз и стоял лицом перед
всей этой троицы.
     В 2.45  я  закурил  очередную  сигарету  и  медленно  выпустил  дым  в
абсолютную тишину  пустого  коридора.  В  эту  пору  даже  лифты  перестали
двигаться, а  толстые ковры  приглушали шаги  ночной смены. В этот момент я
мог даже  быть единственным  оставшимся человеком  в мире, и подпрыгивал от
страха каждый раз, когда переступал с ноги на ногу.
     Измученный, я  начал думать,  а реально ли все происходит, или я может
только воображаю это все или сплю. Ведь если Мисквамакуса не существует, то
откуда мне  известно его имя и что собственно я здесь делаю, неся одиночную
стражу в  госпитальном коридоре?  Куря, я попытался прочитать еще страничку
книги доктора Сноу; но от усталости буквы слипались у меня перед глазами.
     Наверно, тихий  писк передвигающейся  по  стеклу  кожи  заставил  меня
посмотреть на  двери комнаты  Карен Тэнди именно в эту минуту. Тихий, почти
неслышный звук, как будто кто-то в отдалении чистил серебряные ложки...
     Я даже  подскочил. К стеклу в дверях было прижато страшно искривленное
лицо. Глаза  выходили из орбит, а обнаженные зубы раскрывались в беззвучном
вое.
     Длилось это  максимум секунду,  потом я  услышал глухой  всплеск и все
стекло залилось  кровью. Струйка  густой красной  жидкости брызнула даже из
дырки для ключа и потекла по дверям.
     - Поющая  Скалааа! -  завопил я,  вбегая в  конуру рядом.  Я ударил по
выключателю. Заспанный  шаман  еще  сидел  на  постели,  но  в  его  широко
раскрытых глазах уже отражались ожидание и страх.
     - Что  случилось? -  бросил он.  Он молниеносно  поднялся и  выбежал в
коридор.
     - Там  было лицо  за стеклом,  только на  секунду. А потом уже ничего,
только кровь.
     - Он  вышел, -  заявил Поющая Скала. - Или вскоре выйдет. Через стекло
же ты наверняка видел санитара.
     - Санитара? Но что, к дьяволу? Что Мисквамакус с ним сделал?
     - Это  старые индейские  чары. Вероятнее  всего он вызвал духов тела и
вывернул его на левую сторону.
     - Вывернул его?
     Поющая Скала  не обращал  на меня  внимания. Он быстро вернулся в нашу
конуру и  открыл чемодан. Он вынул свои амулеты и кожаный бурдюк с какой-то
жидкостью. Один  из амулетов  - дикое  лицо из меди на рем