состояние и  не  прекратите  пораженческих  разговоров,  -  вкрадчиво  начал
лейтенант, - эти гои устроят еврейский погром. Думаю, даже полковник  Кеннет
присоединится.
   -  Неприкрытый  антисемитизм!  Я  буду  жаловаться  в  ООН...-  с  охотой
продолжил шутливую перепалку ученый, однако его прервали.
   - Т-твою мать! - вдруг протянул  Ратников.  -  Мы  же  забыли  про  этого
долбаного американца! Оставили в каюте  и  закрыли  снаружи!  Профессионалы,
бля!
   - Наша экспедиция наверняка войдет в историю, - заметил Гильгоф,  пытаясь
найти подходящую для приборчика батарею, - в качестве образца того,  как  не
следует проводить секретные операции. По-моему, мы  совершили  все  мыслимые
ошибки.
   - Вы вообще молчите! - рявкнул Казаков и повернулся к Бишопу, спросив:  -
В каюте, где сидит американец, есть коммуникатор? Свяжи меня с ним.
   Черное бесформенное пятно, заметное на  одном  из  экранов,  показывающих
обстановку в медицинском центре  корабля,  начало  смещаться.  Голос  Цезаря
предупредил:
   - Будьте внимательны, животное покинуло  убежище  и  движется  в  сторону
жилых помещений.
   - Кеннет, вы меня слышите? - прокричал Казаков на английском  в  микрофон
коммуникатора.
   - Да, сэр, - послышалась речь американца  из  маленького  динамика.  -  В
предоставленной мне каюте очень уютно... Какие-то проблемы?
   - Именно, - подтвердил  лейтенант.  -  Сидите  тише  мыши.  Не  вздумайте
двигаться. Зверь сбежал и  теперь  бродит  по  кораблю.  Мы  попытаемся  его
нейтрализовать...
   - Понятно, - коротко ответил Кеннет. - Возникнут сложности  -  свяжусь  с
вами... Черт, они уже возникли!
   Казаков повернулся к монитору,  показывающему  правый  коридор  "Цезаря".
Чужой ломился в дверь каюты. Бил лапами и всем корпусом по тонкой переборке.
   - Чрезвычайная ситуация! - некстати напомнил Цезарь. - Угроза жизни члена
экипажа!
   - Так сделай что-нибудь! - выкрикнула  Маша.  Она  прекрасно  знала,  что
Чужой, учуявший человека, сделает все,  чтобы  прорваться  к  жертве.  Чужие
уничтожали и не такие преграды...
   - Ратников,  Эккарт,  со  мной!  -  бросил  лейтенант  и  отжал  клавишу,
открывающую люк, ведущий вниз. - Остальные сидят здесь. Угораздило  ж  этого
янки...
   -  Сейчас  все  будет  готово.  -  Доктор  Гильгоф  по-прежнему  бился  с
аккумулятором. - Не лезьте на рожон! Да куда вы, черт побери?
   Казаков не слушал. Чужого требуется ликвидировать  любым  способом,  пока
зверь  не  причинил  еще  больше  неприятностей.  Самое  простое  решение  -
немедленно пристрелить. Даже если хлынет кислота и повредит  важные  системы
"Цезаря",  корабельный  компьютер  обязательно  найдет  способ  дублирования
вышедших из строя участков. Хуже другое -  если  будет  пробит  корпус,  уже
никто никогда  никуда  не  улетит.  При  желании,  конечно,  можно  заделать
пробоину герметикой, но это займет много времени.  Не  стоит  забывать  и  о
находящемся на орбите Сциллы "Киото" - захваченный "Новым  Джихадом"  рейдер
был ясно виден на радаре,  но  пока  не  собирался  спускаться  на  планету,
пережидая снежную бурю.
   ...Чужой, углядев в дальнем конце коридора людей, не  стал  бросаться  на
более легкую  добычу.  Кроме  того,  зверюга  наверняка  могла  распознавать
степени опасности. Поэтому Чужой еще больше усилил натиск  на  дверь  каюты,
где помещался Кеннет, и наконец пробил ее.
   Семцова, расслышав жуткий протяжный вопль, поняла, что американцу  конец,
- так кричат только один раз в жизни, осознав,  что  впереди  бесконечность.
Кеннету, однако, повезло - Чужой убил его мгновенно, разорвав когтями шейные
артерии и грудную клетку. Из дверного проема, ведущего в каюту,  выплеснулся
фонтан крови и еще что-то мерзкое, слизистое и красное, со шлепком  упав  на
светло-бежевый коврик и забрызгав стены. Маша мельком подумала: "Слава Богу,
в каюте не установлена видеокамера... Не хотелось бы это увидеть".
   Расправившись с американским полковником, Чужой подозрительно притих.  Из
каюты больше не  доносилось  ни  звука  -  зверь  словно  уселся  в  засаду,
дожидаясь, пока остальные люди не подойдут поближе.
   Казаков, его сержант и германский обер-лейтенант медленно,  осмотрительно
и бесшумно продвигались вперед, надеясь, что Чужой не  додумается  атаковать
их прямо сейчас, а останется в  помещении.  Там  его  можно  будет  спокойно
пристрелить, тем более что каюты отделяются  от  основного  корпуса  корабля
несколькими переборками,  способными  задержать  не  попавшие  в  цель  пули
автоматических винтовок. Но опять же, если потечет кислота...
   Чужой снова показал людям, что он вовсе не дурак, а во многом даже  умнее
и хитрее маленьких и слабых двуногих. Создавалось впечатление, что он  видит
противников прямо сквозь стены (наверное, так оно и было, если  вспомнить  о
способности зверя  воспринимать  тепловое  излучение  и  колебания  воздуха,
вызванные перемещением предмета в пространстве). Казаков жестами дал  понять
Эккарту и Ратникову, что он первым встанет  в  дверном  проеме  и  попробует
срезать Чужого очередью из автоматической винтовки, а им, если  эта  попытка
закончится неудачей, предстоит  сыграть  в  трио  вторые  скрипки  и  добить
чулише. Лейтенант замер перед рывком вперед в полутора шагах от двери каюты,
но...
   Чужой тоже не  зевал.  Значительно  позже,  здраво  оценивая  сложившуюся
ситуацию, Казаков заподозрил, что зверь действительно  разумен,  ибо  только
разумное существо может додуматься взять заложника. Вот  тебе  и  безмозглый
хищник-убийца!..
   Из-за разбитой двери черной молнией вылетело длинное щупальце, незаметным
человеческому глазу движением оплело дуло  винтовки  и  рвануло  ее  из  рук
лейтенанта. Он даже не успел нажать на  спусковой  крючок  и  дать  очередь.
Рывок заставил Казакова на миг потерять равновесие, однако Чужому этого было
достаточно. Как только человек проявил слабость,  зверь  ею  воспользовался.
Другим щупальцем он ударил Казакова по голеням, окончательно сбивая  с  ног,
и, наконец, сграбастал за  туловище  мощной  и  необоримой  лапищей.  Теперь
Чужому было нечего опасаться.
   - Пусти, сука! Пусти, кому сказал! - орал, надрываясь, Казаков.
   Он понимал, что положение сложилось аховое: зверюга подтащил его  к  себе
и, держа обеими передними лапами, выставил человека перед собой. Над головой
лейтенанта нависала гладкая, угольно-черная оскалившаяся  морда,  на  волосы
падали капельки холодной тягучей слюны. Внутренняя челюсть зверя  вытянулась
вперед, сам Чужой  длинно  и  победоносно  заверещал  и  без  всякой  боязни
выбрался в коридор, прямо под Дула Ратникова и Эккарта. Последние застыли.
   - Тварь! Мразь! Отпусти!
   Казаков сообразил, что произошло нечто доселе необычное - зверь  не  убил
его сразу, а просто  оплел  своими  лапами  и  щупальцами,  -  но  продолжал
выкрикивать в адрес Чужого самые вычурные  оскорбления.  Объятия  у  зверюги
были жесткие - не пошевельнуться. Даже ногой не ударить. Такое  впечатление,
что в тиски угодил.
   Подоженьице. Эккарт  и  Ратников  за  время  многолетней  службы  не  раз
сталкивались с террористами, бравшими заложников, однако сейчас  они  просто
не представляли, что следует делать. Не переговоры же с ним вести!  А  Чужой
стоял, вытянувшись во весь свой двухметровый рост, с самым, если  можно  так
выразиться, невозмутимым и наглым видом. Нате-с, выкусите! Начнете  стрелять
- убью вашего. Патовая ситуация.
   - Господин лейтенант, с вами все в порядке? - брякнул Эккарт первое,  что
пришло на язык.
   - Нет! - хрипло ответил Казаков, морщась. Густая вязкая  слюна  животного
стекала по его лицу. - Не в порядке! Да прихлопните его, в конце концов!
   - Уберите оружие! Пожалуйста, уберите вашу громыхалку, сержант!
   Явился Бишоп.  Андроид  отлично  понимал,  что  принимать  решение  нужно
незамедлительно, ибо рано  или  поздно  у  Чужого  кончится  терпение  и  он
попросту оторвет лейтенанту голову,  а  затем  бросится  на  остальных.  Его
непременно убьют, но какие будут потери?
   - Один выстрел в голову! - продолжал шипеть Казаков на своих. -  Прямо  в
морду!
   - Кому, вам? - не без доли цинизма бросил Бишоп. - Не дергайтесь, вы  его
раздражаете! Сейчас что-нибудь придумаем.
   Чужой, пятясь, начал медленно отступать назад. Если он сорвется с места и
сбежит, Казакова можно считать покойником. Зверь непременно  прикончит  его.
Бишоп сделал единственную  вещь,  показавшуюся  ему  разумной,  -  попытался
заговорить  с  Чужим.   Память   андроида   вмешала   достаточно   сигналов,
используемых Чужими при общении между собой. Он  выбрал  сигнал,  означавший
понятие "Стой на месте", и шагнул к Чужому.
   Зверь  был  сбит  с  толку.  Никаких  его   единоплеменников   рядом   не
наблюдалось, однако с ним пытались заговорить на его  "языке".  Правда,  это
была речь других Чужих, которых он никогда не встречал,  но  все  равно  они
были свои.
   Андроид понял,  что  в  своих  действиях  выбрал  верное  направление,  и
повторил приказ:
   - Отпусти добычу и уходи.
   Чужой зафыркал, и Бишоп идентифицировал это как ответ: "Боюсь".  Чего  он
боялся? Людей? Боялся отпустить человека? Или чего-то третьего?
   Отпусти, - повторил Бишоп.
   Зверь растерянно повел головой, коснулся  второй  парой  челюстей  головы
Казакова и... И начал постепенно ослаблять хватку.
   Естественно, что наладившийся зыбкий контакт Бишопа с Чужим  прекратился,
как только в коридоре появился Веня Гильгоф. В его правой ладони  красовался
ретранслятор инфразвуковых сигналов.
   - Я уже иду! - провозгласил многоученый аналитик. -  Сержант,  не  стойте
столбом, отойдите! Бишоп, к стене! Сейчас я его...
   Чужой попятился и неожиданно сжал  грудь  Казакова  так,  что  лейтенанту
стало тяжело дышать. Хвост зверя изогнулся дугой, кончик с поблескивающей на
острие капелькой нейротропного яда устремился  прямо  в  лицо  доктору.  Еще
немного - и ударит.
   - Лейтенант, отчего вы так  бледны?  -  весело  поинтересовался  Гильгоф,
направляя свой прибор на Чужого.  -  Эй,  красавец,  отпустил  бы  господина
Казакова. Он невкусный, честное слово.
   - Идиот, - слабым голосом выдавил из себя  командир  экспедиции,  попутно
пытаясь определить, мокрые у него штаны или нет. Кажется, пока нет.
   "Это ж надо так опростоволоситься, - думал он, - болтаешься как последний
дурак в когтях жуткой твари, которая не в каждом ночном  кошмаре  приснится!
Воображаю, как это будет выглядеть на видеозаписи,  -  почему-то  озаботился
Казаков и, наклонив голову, попытался вытереть мокрую от слюны Чужого щеку о
его же лапу. На ошупь зверюга была шершавой и  холодной.  -  Нет,  если  эта
история кончится благополучно, меня всю оставшуюся  жизнь  дразнить  будут!"
Чужой  продолжал  потихоньку  отступать.  А  Гильгоф  с  ужасом  понял,  что
ретранслятор  по-прежнему  не  действует.  Новая  батарея   была   полностью
заряжена.  Индикаторы  свидетельствовали  -  сигнал,   моделирующий   приказ
материнского организма, идет. А зверь никак не реагирует.
   Казаков так до сих пор и не знает, за чье здоровье  ему  следует  ставить
свечку в церкви. Бишопа? Или компьютера "Юлия Цезаря"?
   Фантом, созданный мозгом корабля, появился  прямо  перед  мордой  Чужого,
сбивая животное с толку: с виду человек, а  на  самом  деле  пустота.  Бишоп
снова отдал приказ на языке серебристых  Чужих  -  "отпусти".  Маша  Семцова
потом смеялась, говоря, что у  зверя  от  обилия  впечатлений  и  звуков  не
выдержали нервы. Видимо, так и случилось - Чужой взвизгнул, отскочил назад и
резко отшвырнул в сторону Казакова, который непременно разбился бы о  стену,
не подхвати его  вовремя  незаменимый  андроид.  Одновременно  Чужой  ударил
хвостом по  ладони  стоящего  всего  в  трех  шагах  онемевшего  Гильгофа  и
вдребезги разбил ретранслятор  -  только  микросхемы  полетели.  После  чего
подпрыгнул, уцепился щупальцами за гладкое пластиковое  покрытие  потолка  и
юркнул в проход между двумя коридорами. Военные успели выстрелить,  но  пули
ударили в стены, оставив глубокие выщербины.
   Упавшие на пол  Бишоп  и  Казаков  медленно  поднялись,  затем  лейтенант
нетвердым шагом подошел к господину  аналитику  и  с  ходу  заехал  Гильгофу
кулаком в переносицу. Из ноздрей доктора закапала кровь.
   - Что вы делаете? - заорал Веня, хватаясь ладонью за лицо.  -  Лейтенант,
вы с ума сошли!
   - Чтобы в следующий раз не лезли не  в  свое  дело!  -  спокойно  ответил
Казаков. - Вернемся на Землю - напишете жалобу адмиралу Бибиреву. Понятно?
   - Понятно, - буркнул Гильгоф, думая, что сейчас с разозленным  и  напрочь
вышедшим из себя командиром экспедиции лучше не  спорить.  -  Но  драться-то
зачем?
   - Джентльмены, вы закончили выяснять  отношения?  Тогда  стоит  подняться
наверх, - нейтральным тоном заметил Бишоп. - Чужой может напасть  на  нас  в
любую минуту. Кажется, мы его  окончательно  довели.  Сергей,  -  повернулся
андроид к лейтенанту, - я не верю в то, что вы называете Богом, но,  похоже,
сегодня вы остались живы только благодаря вмешательству этой инстанции.
   ...Гамма Феникса всходила над Сциллой, давая начало новому  пасмурному  и
снежному дню. В скалах, у склонов которых расположилась мертвая база  S-801,
выл ледяной ветер, снежные вихри разбивались о серебристую обшивку  корабля,
над останками "Гурона" и катера "Триглав"  уже  намело  не  меньше  полутора
метров снега. Два громадных насекомых, поименованных с легкой руки  Гильгофа
"уродцами Эккарта", заглянули в разгромленный комплекс  колонии  на  предмет
завтрака,  но,  встретившись  у   кучи   промороженных   человеческих   тел,
передрались из-за добычи.
   Люди,  собравшиеся  в  рубке  "Юлия  Цезаря",   спорили.   Мозг   корабля
ненавязчиво напомнил им, что  необходимо  стартовать  с  планеты  в  течение
ближайшего получаса, и неважно, останется на борту Чужой или нет, -  система
оповещения о наличии посторонних  кораблей  сообщила,  что  рейдер  "Киото",
находящийся в космосе, начал маневры, предшествующие входу в  атмосферу.  Не
менее чем через тридцать минут "Киото"  окажется  на  поверхности  Сциллы  и
тогда... А что тогда?

   ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ.	С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ЧУЖОГО
   Ориентировочно - 10 февраля 2280 года, планета LV-934 Сцилла	-

   Мария Викторовна Семцова резонно предполагала, что  у  военных  (особенно
входящих в состав специальных подразделений)  нервная  система  должна  быть
более чем устойчивой. Мало ли в какие передряги попадешь  за  время  службы?
Однако сейчас Маша  поглядывала  на  лейтенанта  с  изрядным  беспокойством.
Казаков был смертно бледен, его правая щека подергивалась,  а  руки  заметно
дрожали. Госпожа консультант поежилась, представив,  что  пришлось  пережить
лейтенанту, Казаков же до самого окончания этого  прискорбного  эпизода  вел
себя вполне адекватно и лишь потом, когда снова вернулся на  второй  уровень
"Цезаря", испугался по-настоящему.
   - Выпейте водки. - Заботливый Бишоп добрался до  бара,  нашел  бутылку  с
"огненной водой" американского производства и налил Казакову полный  стакан.
Тот выпил, словно воду.  -  И  вообще,  господин  лейтенант,  не  стоит  так
расстраиваться. Все кончилось хорошо.
   - Теперь я знаю, что такое Чужие,- медленно проговорил Казаков.  -  Я  их
видел и считал, что это просто звери. По крайней мере, эти черные.
   - А теперь? - участливо спросила Маша.
   - Теперь? Я понял, почему их называют именно Чужими. Словами выразить  не
получается. Те, двухголовые насекомые, которых мы нашли в колонии, такими не
кажутся. Они похожи на земных клопов, скарабеев,  майских  жуков,  короче  -
инсекты...
   - Ой, можно мне? - заторопился побитый Гильгоф. Доктор по  природе  своей
был не обидчив и уже  забыл  рукоприкладство  лейтенанта.  Он  понимал,  что
Казакову пришлось несладко и, хотя командир  не  получил  никаких  серьезных
повреждений, его моральное состояние оставляло желать  лучшего.  И  тут  под
руку лезет самоуверенный ученый, глубоко  убежденный  в  непобеждаемой  мощи
земной науки. Неудивительно, что таковому ученому  пришлось  поплатиться  за
свои заблуждения. - Сергей, я, кажется, понимаю, о чем вы.
   -  Да?  -  Казаков  исподлобья  воззрился  на  доктора.  -  Я  уже   имел
неоднократную возможность убедиться в вашем блестящем уме, Веня.
   - Оставим  пикировки,-  вдохновился  Гильгоф.-  Когда-то  я  прошел  курс
психологии экстремальных ситуаций  и  немножко  разбираюсь  в  символических
образах.  Так  вот,  эпоха  антропоцентризма  оставила  нам   в   наследство
"священный эгоизм"  человека.  Мы  непоколебимо  уверены  в  своей  правоте,
разумности и уникальности нашего вида. Триста  лет...  Тридцать  десятилетий
космической эры мы полагали, что ни один ксеноморф из другого мира не  может
конкурировать не то что с нами, но даже с нашими домашними собаками.
   - Веня, вы говорили это сотню раз, - напомнила Семцова.
   Гильгоф только отмахнулся, продолжая развивать свою теорию:
   - Да поймите, Чужой и есть чужой, то есть не наш. Помните такое  слово  -
"инопланетянин"? С чем оно  ассоциируется?  С  тех  пор  как  начали  писать
фантастические романы и  снимать  по  ним  фильмы?  Правильно,  с  дебильным
созданием, у которого лампочка вместо носа, глазки на пружинках  и  летающая
тарелка в качестве средства передвижения. Утрирую, конечно, но суть  одна  и
та же.  Чужой  -  не  киношный  инопланетянин.  Невозможно  представить  это
животное, учитывая семантику данного слова, в  виде  мирного  существа.  Это
слово,  "чужой",  отлично  трактуется  в  английском  языке.  Alien  исходно
означает "ненатурализованный иностранец" или "незваный пришелец", "мигрант".
Или, благодаря прошлогодней истории на Ахеронте, в которой вы, Маша,  и  вы,
Сергей, принимали участие, "страшная тварь из другого  мира".  Наложите  все
эти понятия друг на друга, смешайте и посмотрите, что получится.
   - Страшный незваный пришелец из иных миров, - вздохнула Маша. - Настоящий
чужак.
   - Именно! Чужой абсолютно иномирен и бесчеловечен, не познаваем. Мы можем
исследовать его анатомию, физиологию, но  не  психику.  Человек  никогда  не
поймет, как думает Чужой, о чем, что лежит в основе  его  сознания?  Как  он
воспринимает  мир?  Полагать,  что  он  просто  животное,  уже  нельзя.  Это
цивилизация. Чужая цивилизация.  Думаю,  вы  можете  ощутить  разницу  между
понятиями "чужой" и "иной"? "Иное" можно понять,  "иное"  экзотично,  но  не
опасно. А когда мы  сталкиваемся  с  "чужим",  да  еще  и  несущим  на  себе
тотальный ужас в виде угрозы не  только  извне,  но  и  изнутри,  мы  должны
понять: с ним лучше вообще не сталкиваться.  Пусть  живет  сам  по  себе.  Я
заблуждался. Чужие нам не конкуренты. Они существа параллельной  реальности.
Им нет дела до людей.
   - Скажете тоже, - вмешался  доктор  Логинов.  -  По-моему,  все  как  раз
наоборот. Универсальный убийца...
   - Стереотип! - рьяно возразил Гильгоф. - Во всех случаях контакта людей и
Чужих мы первыми задевали их. Согласитесь, мы ничего не  знаем  о  среде  их
обитания, происхождении, цивилизации. Что для нас  цивилизация?  Компьютеры,
города, Шекспир, Аристотель и картофель фри. Вдруг, с точки  зрения  Чужого,
ничего из вышеперечисленного  не  имеет  никакого  значения?  Он  просто  не
понимает нас, как мы не можем понять его. Я склонен  предполагать,  что  обе
известных разновидности Чужих - как темные, которых мы  называем  хищниками,
так и светлоокрашенные, найденные на Ахеронте и улетевшие неизвестно  куда,-
суть  две  расы  разумного  вида,  два  разных  сообщества.  Мы   не   можем
представить, что творится в их головах, обращаем внимание только на  внешние
проявления  -  паразитизм,  плотоядность,   стремление   к   бесконтрольному
размножению. Кто знает, вдруг  тварь,  находящаяся  внизу,  сейчас  сидит  в
уголке и сочиняет нечто равное,  а  то  и  превосходящее  по  значению  речи
Сократа?  Нечего  улыбаться,  господа!  Человек  доселе  не  сталкивался   с
нематери