ученый-ксенолог уж слишком  осторожничает.  Только
Казаков оставался серьезным.
   - Никогда ничего  подобного  не  видел,-  пробормотал  лейтенант.-  Мария
Викторовна, это те самые, большие и черные, нападающие с потолка?  По-моему,
оно маленькое и серое...
   - Когда оно поселится к вам в грудную клетку, а потом  родится,  разорвав
ее, то станет большим и черным, - шепотом парировала Семцова.- И вообще, мне
кто-нибудь даст контейнер? Или мне тащить эту мерзость на "Патну", волоча за
хвост?
   Казаков зыркнул на одного из солдат так, что Маше показалось, что рядовой
сам готов превратиться в требуемый контейнер. Просто удивительно,  как  этот
невысокий  и  не  кажущийся  особо  сильным   лейтенант   заставляет   своих
громил-"волкодавов"  подчиняться  не  устным  приказам,  а,   так   сказать,
визуальным.
   Контейнер стоял у ног Семцовой через несколько секунд.
   - Во-от, -  проворковала  Маша,  открывая  серебристым  ключиком  крышку,
обитую керамикой. Личинка - она оказалась тяжеленной, килограммов  пять,  не
меньше, врал детектор - по-прежнему безвольно свисала с ее руки. И никто  не
замечал очень слабого подрагивания щупалец. -  Сейчас  мы  тебя  положим  на
место, отвезем куда следует...  О,  черт!..  Держите  ее!  -  Ни  хера  себе
дохлая!.. - матюгнулся обычно сдержанный Казаков. - Оружие к бою!
   Маше почудилось, что сейчас лейтенант рявкнет: "Взять живой!"
   Чужое существо ожило с внезапностью маленького смерча. Ударив  щупальцами
по Машиной руке, оно заставило Семцову разжать ладонь, соскользнуло вниз, на
пол, а потом... Чужой замер на грязных бетонных  плитах  пола  буквально  на
секунду, словно размышляя, и, оттолкнувшись хвостом, как  пружиной,  прыгнул
Маше на грудь. Пуля автоматической винтовки, выпущенная кем-то  из  военных,
ударила в то место, где сидела маленькая тварь, мгновение спустя.
   Дальнейшего Маша почти не помнила. Резкие, хрипловатые и чуть  картавящие
приказы Казакова, чьи-то сильные руки, обхватившие  ее  за  плечи,  яростная
матерщина солдат и...
   Вокруг шеи обвилось что-то холодное и жесткое, голову облепили длинные, с
человеческое предплечье, членистые пальцы. Маша, пытаясь  отодрать  от  себя
казавшуюся ледяной шершавую мерзость, схватила ее обеими руками за основание
хвоста, все туже стягивающего горло, но не преуспела. Разжимая зубы,  в  рот
Семцовой устремилась скользкая узкая трубка,  прорвалась  за  корень  языка,
ниже гортани, раздвинула голосовые связки и застыла где-то в груди.
   "Конец,- это было последней мыслью Маши. Сознание  меркло.  -  Она  убьет
меня и всех нас. А идиот капрал говорил - дохлое, дохлое..."
   Потом была темнота. Вслед за ней пришли сны. Из  кровавого  тумана  вышла
высокая темноволосая женщина с большими  карими  глазами  и  какой-то  очень
доброй улыбкой. Темно-голубая форма американского торгового флота. И вышитая
цветной капроновой нитью нашивка на груди: "Ellen Ripley".
   "Привет,- сказала она.- Поговорим?"
   - Носилки! -  тихо  приказал  Казаков,  когда  все  попытки  оторвать  от
гражданского советника по биологической безопасности Марии Семцовой странное
   коричневато-серое существо не увенчались успехом.  Тварь  прилипла  к  ее
голове будто пластырь. - К челноку!
   Лейтенант был  достаточно  умным  человеком  для  того,  чтобы  понять  -
случилось нечто очень  и  очень  плохое.  Разрозненные  слова  Семцовой,  ее
неясные намеки, вся увертюра к этой истории были более чем подозрительны.  И
вот теперь здесь, на Фиорине, на колоссальном расстоянии от Земли, произошло
то, что не должно было произойти. Казаков не зря подозревал, что  отдыхающая
сейчас   на   "Патне"   бригада   хирургов   Компании   еще   покажет   свой
профессионализм. И точно так же он подумал, что врачей везли на Фиорину  как
раз для такого случая.
   Щелкнули крепления носилок. Опустился колпак криогенной  капсулы.  Пилот,
англичанин по фамилии Фарелл, начать прогревать двигатели.
   Казаков сел в свое кресло. На его лице,  как,  впрочем,  и  всегда,  было
выражение безмятежного спокойствия, чреватое очень  крупными  неприятностями
для...
   Впрочем, неважно для кого.
   ...Мистер Рональд  Хиллиард,  получив  экстренное  сообщение  с  Фиорины,
находился в своей каюте. Он улыбался. Он взял два приза из трех. У него есть
Чужой, и Земля дала разрешение на  продолжение  экспедиции.  Остался  третий
приз: инопланетный корабль.
   Почтенный седоволосый человек на Земле получал по  чеку  деньги.  Большие
деньги. Только он да еще господин Хиллиард знали,  в  чем  состояла  услуга,
оплаченная "Уэйленд-Ютани".
   На городском кладбище Бэнгора, штат Мэн, хоронили убитого несколько  дней
назад бывшего лейтенанта тюремной службы Джеймса Эрона.  Присутствовали  его
жена, четверо детей и несколько дальних знакомых.
   Мария Семцова видела сны.  Она  вместе  с  Эллен  Рипли  пила  прохладный
горький кофе в разрушенных и продуваемых всеми ветрами  помещениях  погибшей
колонии Хадли. У ног темноволосой американки  сидела  маленькая  девочка  по
имени Ньют, а за спиной Рипли стоял высокий худощавый  капрал  с  вымазанным
лицом и автоматической винтовкой на плече: Дузйн Хикс.
   Они разговаривали.
   Личинка Чужого, несколько съежившаяся от холода капсулы гиперсна,  делала
то,  что  ей  предназначено  изначально.  Клетка  эмбриона  перемещалась  по
маточной трубке вниз, в организм носителя, в его грудную клетку.
   Вселенная молчала. Ее не волновали столь ничтожные события.

   ГЛАВА ВТОРАЯ

   На   геостационарной    орбите    над    поверхностью    Фиорины    висел
исследовательский крейсер "Патна". Огромный, ощетинившийся антеннами радаров
и дулами систем  вооружения,  освещенный  сотнями  бортовых  огней,  набитый
исследовательской  аппаратурой,  окруженный  металлом  и  пластиком   пузырь
воздуха, сохранявший в себе пятьдесят две человеческие жизни.
   Пройдите от центрального внешнего шлюза к лифтам, поднимитесь  на  второй
этаж-уровень корабля, сверните направо по коридору, и вы сразу  очутитесь  у
дверей медицинского комплекса. Три  операционные,  большой  зал  интенсивной
терапии, отдельные  каюты-палаты...  Ничуть  не  хуже,  чем  на  околоземной
станции "Гэйтуэй". Настоящий госпиталь. А оборудование  такое,  что  доктора
многих земных клиник истекли бы слюной от зависти,  увидев  собранные  здесь
чудеса техники. "Уэйленд-Ютани" не скупится.
   Однако сейчас пациент здесь был только один. Женщина. Ее тело покоится на
отдельной платформе, окруженной лианами пластиковых трубок, непонятными  для
простого смертного  приборами  в  корпусах  спокойных  сероватых  и  голубых
цветов.   Перемигиваются   индикаторы,   попискивают    звуковые    сигналы.
Искусственный разум бьется за жизнь человека. Все необходимые для  персонала
данные выводятся  на  дисплей  центрального  терминала  медицинского  отдела
корабля. За пультом доктор и медтехник, готовые прийти на помощь  аппаратам,
если те вдруг не справятся.
   Врач Федор Логинов, старший бригады, человек лет тридцати с густой  русой
шевелюрой  и  короткой  бородкой,  скучающе  смотрел  на  экран  компьютера.
Ответственность за жизнь спасенной сейчас  лежала  только  на  нем.  Женщина
должна выжить любой ценой. Логинов, однако, не очень хорошо представлял, для
чего ее вытягивать из лап смерти, которая слишком уж  крепко  ухватилась  за
нее.
   Пошли уже вторые сутки с поры, когда специальная  медицинская  бригада  и
военные доставили  на  "Патну"  с  поверхности  невзрачной  планетки,  возле
которой сейчас находился крейсер с Земли, эту женщину - привезли в состоянии
глубокой комы. Основной штатный персонал удалили в свои каюты под  предлогом
того, что пострадавшей должна заниматься специальная бригада  -  хирурги  из
Соединенных Штатов, якобы специально подготовленные и знающие,  как  помочь.
Больше всего Логинова убило то, что даже после операции руководитель  полета
не  соизволил  сообщить  включившимся  в  работу   реаниматологам   о   сути
проведенного несколько часов назад  хирургического  вмешательства.  Хиллиард
сказал просто: "Вытащите ее".
   И вот уже сорок часов женщина на грани. На лезвии  бритвы.  За  гранью  -
ничто.
   Пока же существование человека  поддерживают  лишь  машины,  заставляющие
двигаться  по  сосудам  кровь,  наполняя  организм  регенерирующими   органы
препаратами и обезболивающим.
   Логинов заново взглянул  на  дисплей,  где  высвечивались  личные  данные
женщины:
   "МАРИЯ В.СЕМЦОВА. КОНСУЛЬТАНТ-КСЕНОЛОГ. ЛИЧНЫЙ НОМЕР - В-29828".
   "Да-а, - мрачно подумал врач,- скудноватая информация. Ни  слова  о  том,
где и кем она работает, даже  даты  рождения  нет...  И  отчего  это  вокруг
госпожи Семцовой поднялся такой  шум?  Похоже,  что  Компании  ее  жизнь  уж
слишком необходима. Но если так, то  зачем  такая  невероятная  секретность?
Даже личную дискету этой самой Семцовой нам не предоставили". Неспешный  ход
его мыслей прервало попискивание коммуникатора. Логинов дотянулся до кнопки,
включающей видеосвязь, и на маленьком мониторе появилось изображение.
   - Да?
   - Это вы, мистер  Логинов?  -  Федор  тотчас  узнал  Рональда  Хиллиарда,
большую  шишку  в  руководстве  Компании.  Доктор  терпеть  не   мог   этого
напыщенного америкашку, даже ни разу не показавшегося в общей  кают-компании
крейсера, где обедал технический и медицинский персонал. Обед, понимаете ли,
господину Хилдиарду относили в каюту. Гордый... И за что только  Нобелевскую
премию дали?
   - Слушаю вас,  сэр,  -  с  готовностью  отозвался  врач  по-английски.  С
начальством  лучше  разговаривать  на  его  языке.  Во  всех  смыслах  этого
выражения...- Что вас интересует?
   - Как она? - Плохо. Прогноз не самый благоприятный. По оценке  компьютера
- восемьдесят процентов из ста за ее смерть. Травмы исключительно тяжелые...
Хуже другое - хирурги нам  оставили  лишь  минимум  информации.  -  И,  чуть
помолчав, Федор добавил извиняющимся тоном, будто был в  чем-то  виноват:  -
Это очень неприятно, сэр.
   Худое  лицо  Хиллиарда  на  экране  скривилось,  он  вздохнул  и  наконец
произнес:
   - Что ж... При любом изменении ситуации немедленно докладывайте.
   И больше ни слова. Вот гад!
   Видеосвязь  отключилась,  а  Логинов  снова  уставился  на  экран  своего
компьютера и, удовлетворяя терзавшее его любопытство, начал копаться в  базе
данных крейсера. Несколько минут работы были вознаграждены - врач нашел-таки
дополнительные сведения о Семцовой, но Федора сразу  же  постигло  полнейшее
разочарование. Мозг "Патны" соизволил сообщить  не  в  меру  любознательному
доктору только следующее:
   "Мария Викторовна Семцова. В-29828. 27.05.2279 ПРООПЕРИРОВАНА  ПО  ПОВОДУ
ИНОРОДНОГО  ТЕЛА  БРЮШНОЙ  ПОЛОСТИ.  ПОСТОПЕРАЦИОННОЕ  СОСТОЯНИЕ  -   КРАЙНЕ
ТЯЖЕЛОЕ. ДЛЯ ПОЛУЧЕНИЯ ДОПОЛНИТЕЛЬНОЙ ИНФОРМАЦИИ НАБЕРИТЕ КОД ДОСТУПА".
   - Да где я  тебе  возьму  этот  код,  железяка?  -  недовольно  пробурчал
Логинов.  "Вот  интересность  какая,-  подумал  он,-  эта  милая  дама  была
прооперирована специальной  бригадой  хирургов,  которых  готовили  к  неким
необычным медицинским процедурам в центре экстренной помощи  "Уэйленд-Ютани"
еще на Земле. Этих спецов  эвакуировали  в  Солнечную  систему  сразу  после
завершения  работы,  а  нас,  медперсонал  "Патны",  к  ним  и   близко   не
подпускали... И какое это еще "инородное тело"? Черт знает что!
   ...Было в произошедшем за последние дни отчего прийти в  изумление.  Мало
того, что в этой спешно организованной экспедиции принимали участие  военные
-  да  не  простые,  а  отборное  подразделение  десанта,   подчиненное   не
кому-нибудь, но лично императору  или  министру  обороны  России,  а  заодно
Генеральному секретарю ООН; подразделение, вооруженное так, что при  желании
запросто могло истребить половину населения тридцатимиллионной Москвы  минут
за двадцать; вдобавок руководство Компании за считанные  часы  собрало  всех
лучших медиков, работавших в ее организациях, и  предоставило  для  рейда  к
Фиорине новейший  из  разведывательных  крейсеров,  превосходящий  скоростью
многие военные корабли межзвездного класса. Перед отправкой и уже  во  время
полета слухи ходили разные. Вначале якобы "Патна" направлялась к  планетоиду
LV-426, в систему Z-3, и только в последний момент, перед  гиперпрьгжком  из
Солнечной системы, персонал  ООН  известили,  что  курс  лежит  на  Фиорину,
Обстановка  абсолютной  секретности  угнетала.  Подразделение  десанта  было
изолировано  от  остального  экипажа,  и  общаться  с  военными  руководство
экспедиции запретило строжайше. Даже бригады реаниматологов и хирургов почти
не общались между собой. Неужели эта невероятная  заваруха  началась  только
ради обследования давно заброшенной колонии, бывшей к тому же тюрьмой?
   Недели за две до отправки на Фиорину Логинов слышал о том, что на  LV-426
ушел спасательный корабль с группой колониальной морской  пехоты...  А  ведь
первоначальным  пунктом  назначения  "Патны",  возможно,  была  именно   эта
планета.  Странно.  Даже  очень.  Логинов   помнил   и   название   корабля,
отправленного на LV-426 (или, как планетоид числился в регистре,  Ахеронт),-
рейдер носил имя "Сулако". Похоже, сначала "Патна" летела  именно  в  помощь
этому кораблю... Отчего же курс был столь резко изменен?
   С Ахеронтом было связано какое-то известное  в  медицинских  кругах  имя.
Точно не славянское. Скорее, английское или американское.  Похоже,  женщина.
Ну точно, Эллен Рипли!
   Рипли... Логинов был уверен, что  вычитал  его  в  одном  из  европейских
медицинских журналов. Или где?..
   - Эврика! - вдруг воскликнул врач, от радости шлепнув ладонью по  корпусу
сервера. Сидевший рядом медтехник бросил на  коллегу  удивленный  взгляд.  -
Вспомнил!
   Несколько месяцев назад  фамилия  этой  женщины  фигурировала  в  научном
отчете  госпиталя  околоземной  станции   "Гэйтуэй",   на   конференции   по
космической медицине. Вроде бы Рипли  провела  чрезвычайно  большой  срок  в
анабиозе, или - если использовать сленг астронавтов -  гиперсне.  Она  спала
что-то около  пятидесяти  лет,  катапультировавшись  с  потерпевшего  аварию
корабля на спасательном челноке. А перед этой историей,  произошедшей  столь
давно, ее корабль совершил посадку на Ахеронте.
   Впрочем, какая  разница?  Мисс  Рипли  сгинула  неизвестно  куда;  вполне
возможно, что после реабилитации в Центре внеземельной  медицины  она  снова
отправилась в космос и сейчас работает на дальних линиях,  а  что  скорее  -
Рипли просто погибла, когда исчез  спасательный  рейдер...  Но  Логинову  не
давала покоя некая смутная взаимосвязь между полетом "Сулако" и  экспедицией
роскошного (эдакий космический "Титаник")  и  неимоверно  дорогого  крейсера
"Патна" к Фиорине. Он ощущал ее чисто подсознательно,  инстинктом  человека,
пятнадцать лет проработавшего в Дальнем Космосе.
   - Ничего не  понимаю!  -  Федор  ударом  ладони  по  клавиатуре  отключил
информационную базу и  снова  повернулся  к  мониторам  службы  контроля  за
больным. Никаких изменений.
   Тишину реанимационного блока нарушало только тихое пощелкивание и гудение
аппаратуры.  Старший  медтехник  Андрей  Ильин,  не  обратив   внимания   на
неожиданный возглас Логинова, углубился  в  изучение  жизненных  показателей
пациентки, выводимых на  дисплеи  центрального  терминала,  так,  будто  это
занятие интересовало его более всего в жизни. И кроме того,  ответственность
за четкую работу всех агрегатов лежала именно  на  нем,  а  работу  свою  он
любил. Андрей, молодой, рыжеволосый и исключительно общительный парень,  был
информационной душой всей маленькой бригады реанимации и экстренной  помощи.
Он впитывал  слухи  как  губка  воду  и  потом  охотно  делился  с  близкими
друзьями-сослуживцами получаемыми невесть из каких источников сведениями.
   - Андрей! - Голос Логинова прозвучал в тишине как выстрел. -  Эй,  Андрей
Леонидыч, отвлекись на минутку. Ты случайно не в  курсе,  что  случилось  со
спасательной экспедицией на Ахеронт?
   Медтехник выпрямился, потянулся, заложив руки за голову  и  выгнув  назад
шею, включил стоявшую в пределах досягаемости кофеварку и уставился на врача
своими серо-зелеными глазами,
   - По слухам, - он  хитро  прищурился  и  понизил  голос,-  все  население
колонии Хадли на LV-426 погибло в результате  неизвестной  эпидемии  или  же
после взрыва атомного реактора атмосферного  процессора.  Ну,  ты,  наверно,
слышал об этих жутких машинах... Вот и все, что я знаю.  Да  ты  и  сам  мог
отсмотреть эту информацию либо по телевизору, либо в Интернете. И Руби Род в
своей радиопрограмме говорил...
   - Буду я слушать такое трепло, как Руби Род!.. А что  тогда  стряслось  с
этим кораблем? - поднял  брови  Логинов.  -  Где  отряд  штатовской  морской
пехоты? Ведь  мы,  как  полагаю,  вначале  должны  были  исследовать  именно
Ахеронт, искать пропавший "Сулако"...
   Ильин помолчал, в нарушение всех правил безопасности медицинского  отсека
закурил, громко щелкнув зажигалкой, и только затем проговорил:
   - Я знаю лишь одно - связь с "Сулако" потеряна, а сам рейдер до  сих  пор
не найден. И еще. Там внизу, на Фиорине, наш десант нашел спасательный катер
с "Сулако". Делай выводы.
   - А что ты знаешь  про  эту  Марию  Семцову,  кроме  предоставленных  нам
данных? - Логинов кивнул в сторону платформы, на которой лежала женщина.
   Андрей пожал плечами:
   - Только то, что и ты. Она наша, из Питера. Кажется, работает  на  ООН  и
имперское правительство в качестве специалиста по  внеземным  формам  жизни.
По-моему, имеет ученую степень и очень неплохо зарабатывает. В  университете
должна была пройти военную кафедру,  а  значит,  имеет  чин  не  меньше  чем
лейтенант флота. Впрочем, это только мои соображения.
   Логинов  покачал  головой  и,   неодобрительно   посмотрев   на   Андрея,
притушившего  сигарету  в  пустой  коробочке   из-под   анестетика,   сказал
озабоченно:
   - Знаешь, меня больше волнует здоровье Семцовой, а не ее научные  заслуги
и доходы. Хиллиард уже душу из меня  вытряс.  А  в  случае  неблагоприятного
исхода он со злости настучит в Комитет по медицине ООН и нас просто  уволят,
как  не  справившихся  со  своими  обязанностями.  Шутка   ли   -   угробить
консультанта Генерального секретаря Организации!  Приказано  вытянуть  ее  с
того света любой ценой.
   - Сказать легко, а попробуй сделать, - буркнул Андрей.
   Прошел  час,  другой.  Реаниматологи,  понимая,  что  сейчас  их   личное
вмешательство ничего не изменит  -  машины  работали  четче  и  внимательнее
людей, - пили кофе и трепались о всякой ерунде, строя невероятные  версии  о
происшествии на "Сулако". И вдруг динамики автодоктора, опекавшего  Семцову,
истошно заверещали, давая понять, что произошли некие изменения.  Логинов  и
Ильин рванулись  к  терминалу,  подозревая  худшее.  Но  все  было  как  раз
наоборот.
   - Фантастика! - бормотал врач,  видя,  как  меняются  цвета  индикаторов.
Компьютер уже оценивал состояние больной как  стабилизирующееся,  и  прогноз
летального исхода составлял сейчас  немногим  более  пятидесяти  процентов.-
Андрей, ты взгляни, регенерация  тканей  проходит  нормально,  клетки  мозга
восстанавливаются... Если дело так пойдет дальше, то через  сутки  ее  можно
будет привести в сознание!
   - Неплохие новости для Хиллиарда, - едко заметил медтехник.
   - Ладно тебе, - отмахнулся Логинов. - Кстати, не знаешь, как скоро  будем
возвращаться на Землю? Я буду спокоен, только когда передам  эту  больную  в
госпиталь на "Гэйтуэе".
   -  Не  представляю,  Феденька.-  Субординации,   принятой   в   серьезных
госпиталях Земли, здесь никто не придерживался,  а  потому  отношения  между
врачами  и   медтехниками   были   самые   дружеские.-   Я   слышал,   будто
исследовательская  группа  биологов  прочесывает  каждый  дюйм  колонии   на
Фиорине. Думается, Компанию интересует не одна только наша подопечная. Между
прочим,  -  но  учти,  это   исключ