они выразили
желание уйти.
     - Разрешите мне завтра утром посетить вас, - попросил Зивьень. - Надо
обо всем договориться подробно.
     - Ну разумеется,  -  ответил Синяев.  -  Может быть, вы переночуете у
нас? - с легкой запинкой, которую заметил один Широков, прибавил он.
     - Нет, я останусь здесь. Расскажу обо всем Диегоню.
     - Вы  давно  знакомы?  -  спросил Широков,  желая выяснить,  в  каких
отношениях находится Зивьень с семьей его старого друга. Он видел, что они
поздоровались так, как будто виделись еще вчера.
     - Я знаю Диегоня,  -  ответил Зивьень,  -  так же,  как знают его все
каллистяне. Но мы увиделись впервые. Вьег Диегонь вызвался проводить их.
     - Будем очень благодарны,  - ответил Широков. - Я сам хотел попросить
об этом.
     Попрощавшись,  они вышли на  террасу.  Бьесьи села в  олити Диегоня и
улетела домой.  Вьег Диегонь должен был вернуться на олити Синьга, которая
так и осталась на террасе дома Широкова и Синяева.
     Уже  стемнело,  и  деревья сада  потеряли свою  яркую  окраску.  Небо
по-прежнему  было  затянуто  облаками;  погода  не  менялась  в  эти  дни.
Каллистяне продолжали охранять  своих  гостей  от  прямых  лучей  Рельоса.
Искусственная облачность была достаточно плотна, но дождя не было.
     - В  Атилли  дождь  не  нужен,  -  как-то  ответил Диегонь на  вопрос
Широкова. - Атмосферная влага направляется для поливки полей и лесов.
     Олити  под  управлением Вьега  Диегоня  быстро  доставила  их  домой.
Каллистянин  спросил,   не   нужно  ли   что-нибудь  людям,   и,   получив
отрицательный ответ, попрощался и улетел обратно.
     - Ну,  наконец-то!  -  облегченно вздохнул Синяев.  -  Я  устал в  их
обществе.
     - Я тоже,  -  наполовину искренне сказал Широков. Как только покинули
дом   Диегоня,   образ  Дьеньи  снова  заполнил  его  сознание.   "Что  за
наваждение!" - подумал он.
     Комната осветилась,  как  только они вошли в  нее.  Свет загорелся не
сразу,  а  постепенно,  не  ослепляя внезапной вспышкой.  Но его источника
нигде нельзя было заметить.
     - А как его потушить? - спросил Синяев.
     - Есть специальные кнопки. Ты будешь ужинать?
     - Нет.  Они меня закормили в  эти два дня.  Носились со  мной,  как с
писаной торбой.
     - Где ты был?
     - В секции теси. Ты же знаешь. А жил у Зивьеня.
     - Ну, рассказывай!
     - Я бы очень хотел сначала выкупаться в бассейне.
     - Ты что,  нарочно испытываешь мое терпение?  -  засмеялся Широков. -
Ну, хорошо, идем!
     После купания они устроились на одном из диванов большого зала.
     - С чего начать? - спросил Синяев.
     - С начала,  -  пошутил Широков.  -  Это действительно правда, что мы
сможем говорить с Землей? Мне все еще как-то не верится.
     - Ах,  Петя!  -  сказал Синяев.  -  Это так прекрасно,  так радостно!
Подумай!  Мы скоро узнаем,  что делается на Земле,  узнаем, как живут наши
родные, друзья. Все!
     - Говори скорее!
     - Погоди, это не так просто. Я не хотел говорить при Диегоне, так как
смогу только по-русски.  Старик довольно хорошо понимает. Если бы ты знал,
как мне надоело чувствовать себя дураком перед ними!
     - Ну зачем же так! Они более развиты, но разница не так уж велика.
     - В  эти два дня я был форменным дураком.  Так и не понял,  в чем тут
основа.  Но  я  откровенно сказал им  об  этом и  заверил,  что  на  Земле
разберутся. Как ты думаешь?
     - Ты забываешь,  что я еще ничего не знаю,  - улыбнулся Широков. - Но
на Земле, конечно, разберутся в чем угодно.
     - Ты видел олити на острове?
     - Ну конечно!
     - Каллистяне раскрыли тайну  тяготения.  И  не  только  раскрыли,  но
научились управлять этой силой.  Олити, звездолет Гесьяня - они держатся в
воздухе потому, что между ними и землей ослаблены нити тяготения. Эти нити
можно усиливать или ослаблять по желанию. Не чудесно ли?
     - Чудесно. Но рассказывай суть.
     - Слушай лекцию. Правда, сам лектор плохо знает то, о чем говорит.
     - Хватит предисловий. Что с тобой сегодня?
     - Сам не знаю.  Я потрясен всем,  что слышал и видел.  - Синяев потер
виски.  -  Итак,  каллистяне определяют силу тяготения словом "нить". Нити
тяготения пронизывают всю Вселенную. Они существуют между всеми телами, но
с  расстоянием  ослабевают.  Между  Землей  и  Каллисто  они  также  есть.
Подчеркиваю,  не  только между Рельосом и  Солнцем,  но  и  между Землей и
Каллисто.  Обе планеты очень слабо,  но тяготеют друг к другу.  Между ними
постоянно натянутые нити.
     - Теси? - догадался Широков.
     - Не совсем,  но в общем верно.  Но теси - это не сама нить, а только
ее составляющая часть,  частица ядра атома. Ядра пульсируют, выделяя теси,
которые  мгновенно пронизывают всю  Вселенную и,  встретившись с  другими,
исходящими от другого тела, сцепляются с ними, образуя нить. Так возникает
гравитационное   поле.   Тут,   насколько   я   понял,   действует   закон
противоположности знаков. Я уже сказал, что плохо понял их объяснения.
     - Достаточно,  -  сказал Широков. - Больше нам и не нужно. Мы с тобой
не физики. Выходит, что теси летят быстрее света?
     - Нет,  тут  совсем  другое.  Представь себе  очень  длинную веревку,
легкую и  идеально прочную.  Если дернуть за ее конец,  то рывок мгновенно
ощутится на другом конце,  как бы ни была веревка длинна. Или так: цепочка
людей  стоит  в  затылок  друг  другу.  Раздается команда  -  и  вся  цепь
одновременно делает шаг  вперед.  При  любой длине цепи передний и  задний
продвинутся в один и тот же момент. Как хочешь, - прибавил Синяев, разводя
руками,  -  яснее  объяснить не  могу.  В  этом  вопросе разбираются очень
немногие каллистяне.
     - Я смутно понимаю, - сказал Широков, и оба рассмеялись.
     - В том-то и беда,  что мы смутно понимаем. Но на Земле поймут яснее.
Факт тот,  что теси связывают тела Вселенной нитями тяготения,  как бы там
это  ни  происходило.   И  вот  существует  нить,  вернее  -  бесчисленное
количество нитей,  между Землей и Каллисто. А каллистяне могут усилить или
ослабить эти  нити.  Могут как бы  дернуть за  веревку или дать команду по
цепи.
     - Кажется, я догадываюсь, - сказал Широков.
     - Пусть тебе не кажется.  Мне тоже показалось.  Слушай дальше. Теперь
начинается самое  трудное.  Я  спросил  их:  если  вы  можете  произвольно
ослаблять нити тяготения, то, значит, возможно совсем уничтожить тяготение
между  Землей  и  Каллисто?  Зивьень ответил,  что  нет.  Теоретически это
возможно,  но практически нет.  Для этого понадобилось бы столько энергии,
сколько ее заключается в массе,  во много миллионов раз большей, чем масса
Рельоса.  Управлять силой  тяготения можно  только в  небольших масштабах.
Относительно,  конечно.  В  нашем случае во власти каллистян только узкий,
почти нереальный пучок нитей между Землей и Каллисто.  Тончайший теси-луч.
Но его можно использовать в качестве провода.
     - Ничего не понимаю.
     - Вот видишь!  А говоришь - "догадываюсь". Как у всех частиц атома, у
теси  есть противоположно заряженная частица -  антитеси.  Соприкосновение
теси  и  антитеси  вызывает аннигиляцию.  Теперь  представь себе,  что  мы
посылаем в  пространство два луча -  луч теси и  луч антитеси -  под углом
друг  к  другу.  В  каком-то  месте  они  встретятся.  И  сразу произойдет
аннигиляция -  вспышка  света.  Можно  рассчитать  так,  что  эта  вспышка
произойдет возле Земли, в ее атмосфере.
     - Постой! Прежде чем достигнуть Земли, антилуч должен пройти огромное
расстояние.  Он  сразу  столкнется  с  прямыми  частицами.  И  аннигиляция
возникнет...
     - Совершенно верно,  -  перебил Синяев.  -  Я  сразу спросил об этом.
Оказывается,  не  произойдет ничего подобного.  Теси-лучи нельзя направить
под  углом,  они пойдут параллельно.  Это только схема,  наглядный пример.
Каллистяне нашли  другой  способ.  Они  научились создавать античастицы из
прямых частиц,  в том числе и теси.  С помощью вспомогательного луча.  Это
уже такие дебри,  что я  при всем желании не мог ничего понять и объяснить
тебе не  могу.  Любопытно,  что Зивьень сказал то  же,  что написал Ленин:
"Атом неисчерпаем".  Так  вот,  они  открыли частицы,  которые переносятся
частицами теси на любое расстояние. И с помощью этих частиц (кстати, у них
нет даже названия для них, настолько они новы) на границах ионизированного
слоя  планеты  возникают антитеси,  происходит аннигиляция -  вспышка.  Ее
можно делать сильнее или слабее, по желанию.
     - И эти вспышки можно видеть и читать, как телеграфную ленту?
     - Вот  теперь ты  догадался.  Короткие и  длинные вспышки появятся на
небе Земли в тот же момент,  как они будут посланы с Каллисто -  вернее, с
одной из ее "лун".  Ведь Каллисто сам имеет ионизированный слой. Установка
для посылки сигналов на Землю уже готова, - неожиданно сообщил Синяев.
     - Готова?
     - Да,  на "луне" Каллисто.  Они приступили к работе сразу, как только
узнали о  нас и  о  том,  что я  астроном.  Пока мы  сидели на Кетьо,  они
работали для нас. Вот почему меня вызвали в первый же день.
     - Не понимаю, зачем им понадобился земной астроном.
     - Абсолютно необходим.
     - Дело в расстоянии, что ли?
     - Именно.  Каллистянские "телескопы" основаны на  ином принципе,  чем
наши,  но  и  они не  дают возможности увидеть Землю на  таком расстоянии.
Знаешь ли ты,  что даже радиус земной орбиты виден с  Каллисто под углом в
триста семьдесят пять тысячных угловой секунды?
     - До сих пор не знал, - улыбнулся Широков. - Теперь знаю.
     - А  уж  диаметр Земли виден под углом настолько малым,  что его даже
трудно  себе  представить.   Порядка  трех  стотысячных  угловой  секунды.
Каллистяне понятия  не  имеют,  где,  в  какой  точке  относительно Солнца
находится сейчас Земля.  А теси-лучи надо направить точно на Землю.  Легко
ошибиться  и  воспользоваться нитью  тяготения  между  Каллисто  и  другой
планетой Солнечной системы и даже Луной.
     - Очень  убедительно,   -   сказал  Широков.   -   У  меня  создается
впечатление, что это безнадежное дело.
     - Трудное,  но не безнадежное.  В  новейшие инструменты каллистянских
астрономов виден Юпитер.  Поверишь ли?  Когда я убедился,  что вижу именно
его,  совсем рядом с  Солнцем,  то испытал такое чувство,  что вижу Землю.
Странно, не правда ли?
     - Ничуть. Вполне естественно.
     - Это  в  корне  меняет дело.  Раз  виден  Юпитер,  легко  рассчитать
местонахождение Земли. Вычислительные машины каллистян очень точны и очень
просты.  Но сами каллистяне ничего не могут сделать. Надо хорошо знать все
элементы орбит Земли и Юпитера.
     - И  вы  собираетесь почти неосязаемым лучом попасть точно на Землю с
расстояния в восемьдесят триллионов километров?
     - Представь себе.  Установка дает такую возможность.  Теси-луч  можно
направить с точностью до одной двухмиллионной угловой секунды.
     - Что она собой представляет?
     - Я не видел ее, она на спутнике Каллисто. Но мне показывали чертежи.
Очень сложная штука.  Пожалуй,  в  два раза больше этого дома.  Каллистяне
уверяют,  что,  получив все  данные,  пошлют теси-луч чуть ли  не  прямо в
Москву.
     - Значит, - после нескольких минут раздумья сказал Широков, - картина
такая.  Теси-луч в сопровождении вспомогательного луча достигает Земли,  и
на небе появляются короткие и  длинные вспышки.  Точки и  тире.  По азбуке
Морзе люди  прочтут сообщение с  Каллисто.  Будем предполагать,  что  небо
безоблачно и на вспышки обратили внимание.  Что же дальше?  Ты сказал, что
мы сможем говорить с Землей.
     - Да.  И это действительно так.  Каллистяне передадут все,  что надо,
чтобы  на  Земле узнали устройство установки и  принципы,  на  которых она
основана.  Там построят такую установку и  ответят.  Облачность,  конечно,
возможна.  Но  мы  решили целый  месяц  посылать только два  слова:  "Петр
Широков".  В одно и то же место.  Не может быть, чтобы за месяц ни разу не
прояснилось.  У  нас,  в СССР сейчас осень,  сентябрь.  Обычно в это время
стоит безоблачная погода.  А когда они поймут, что это сигналы с Каллисто,
облачность уже не будет помехой.  Воспользуются самолетами.  А через месяц
мы начнем передавать принципы работы теси-установки.
     - Но ведь даже для каллистянских ученых эти принципы - новинка.
     - Открыть что-либо трудно, а объяснить уже открытое очень легко.
     - Где же  поставят теси-установку?  Ты  сам сказал,  что на  планете,
имеющей ионизированный слой, она не будет работать.
     - На Луне.
     - Что?
     - Ну,  да!    На  Луне.    Неужели  ты  можешь сомневаться в том, что
люди уже достигли Луны?  Особенно после того, что они узнали от каллистян.
Я  уверен,  что  за  время нашего отсутствия звездоплавание сделало резкий
скачок вперед.
     - А если нет?
     - Не может быть.  Даже каллистяне уверены в этом. Широков с сомнением
покачал головой.
     - Слишком много "если",  -  сказал он.  -  Шансы на получение ответа,
по-моему, очень малы. Но все равно! Послать сообщение - это уже много.
     - Ответ будет,  - уверенно сказал  Синяев,  -  Обязательно  будет.  Я
твердо верю в силу техники нашей Земли.
      Там сделают все, чтобы ответить. Знаешь, что сказал Мьеньонь?
     - Он там был?
     - Да,  его вызвали.  Он прямо заявил,  что, учитывая уровень развития
техники на Земле, ответ придет через год.
     - Какой год - земной или каллистянский?
     - Земной.  Дело в том, что установка очень проста, если знать, на чем
она основана.  Мьеньонь дает год потому,  что ее надо строить не на Земле.
Странно! Мьеньонь и другие каллистяне верят, а ты сомневаешься.
     Широков порывисто обнял друга.
     - Я не сомневаюсь,  а боюсь верить.  Это слишком прекрасно!  А есть у
нас азбука Морзе?
     - Уверен,   что  есть.  Она  должна  быть  в  какой-нибудь  книге  по
радиотехнике или о  способах связи на Земле.  Мне даже кажется,  что я  ее
видел, когда мы занимались переводами.
     - Надо как можно скорее убедиться,  -  нетерпеливо сказал Широков.  -
Кстати, где наш багаж? Неужели все еще на корабле?
     - Вряд ли. За эти два дня они безусловно доставили его сюда.
     Синяев оказался прав.  Все вещи, привезенные ими с Земли, оказались в
комнате,  примыкавшей к спальной.  Ящики,  чемоданы, пакеты были аккуратно
сложены в углу.
     - Ты же был здесь,  - заметил Синяев.  - Как же ты не знал,  что вещи
принесли?
     - Я  не  покидал дом Диегоня.  И  мне никто не  сказал об этом.  Да и
зачем? Дом ведь не заперт.
     Они не легли спать,  пока не нашли нужную книгу, которая, разумеется,
оказалась в  тщательно подобранной библиотеке.  Ведь она была составлена с
целью познакомить каллистян со всеми сторонами жизни Земли.
     - Жутко  подумать,  -  сказал Широков,  нежно  гладя  рукой бесценную
страницу, - что ее могло не быть.


НА ВЕЛЬДЕ

     Потекли  дни  напряженной и  трудной  работы.  По  просьбе Широкова и
Синяева к  ним присоединился Бьяининь,  и они втроем переводили на русский
язык исключительно сложный текст "послания Каллисто Земле".
     Они часто вспоминали совещание технической комиссии после диверсии на
звездолете.  Как  и  тогда,  некоторые фразы  приходилось переводить очень
сложным способом.
     В доме,  где жили гости Каллисто,  постоянными посетителями стали все
члены экспедиции к Солнцу, всеми силами старавшиеся помочь работе.
     Каждая фраза  считалась правильно переведенной,  если  Синяев,  лучше
Широкова разбиравшийся в этих вопросах, заявлял, что она ему ясна.
     - Я прохожу курс новейшей ядерной физики, - шутил он.
     За  все время этой работы люди почти не видели света "солнца",  и  их
домашние  врачи  -   Гесьянь  и   Синьг  -   были   очень  довольны  таким
дополнительным карантином.  Облака  над  Атилли постепенно становились все
тоньше, и к концу работы над городом снова было безоблачное небо.
     - Если все время держать над вами облака,  -  говорил Гесьянь,  -  вы
никогда не привыкнете к  лучам Рельоса.  А  вам надо познакомиться со всей
Каллисто.
     - Никаких тревожных симптомов нет,  - отвечал Широков. - Мне кажется,
что Рельос для нас безвреден.
     Он  умалчивал  при  этом,  что  несколько раз  у  него  и  у  Синяева
появлялось недомогание,  считая его причиной переутомление от  напряженной
работы.  Он  хорошо  знал  повышенную  мнительность  по  отношению  к  ним
каллистянских врачей,  испытав это на самом себе после случая с  камнем на
Кетьо.
     "Скажи я  об этом,  и они,  чего доброго,  вернут нас на Кетьо или на
Сетито без всякой нужды", - думал он.
     Пока шла  работа над переводом,  теси-установка со  спутника Каллисто
ежедневно посылала сигналы на Землю. По глубокому убеждению всех - людей и
каллистян,  слова "Петр Широков" не могли остаться незамеченными. Точность
расчета  и   надежность  автоматического  управления  лучом  не   вызывала
сомнений.
     - Вспышки появляются над  Москвой,  -  говорил Синяев,  когда Широков
снова начинал сомневаться.  -  Или,  во  всяком случае,  близко от Москвы.
Между Рельосом и Солнцем нет ни одной звезды, и луч не может уклониться.
     - А само Солнце? - спрашивал Широков.
     - Влияние гравитационного поля Солнца учтено при расчете.
     - Но Земля вращается.
     - И это учтено.  Теси-луч движется,  правда,  абсолютно незаметно для
самых  точных  приборов в  сторону  вращения Земли.  Сигналы вспыхивают на
одном и том же месте.
     - И ты уверен, что нет ошибки?
     - Уверен.
     - Почему же тогда мы передаем сигналы на трех языках?
     - На  этом настаивают каллистяне.  Они хотят обеспечить успех на  сто
процентов. А вдруг луч не совсем точно направлен?
     - Значит, это все-таки возможно? - разочарованно спросил Широков.
     - Разумная осторожность, не более.
     - А основной текст тоже будем передавать на трех языках?
     - Да. По три раза каждую фразу. На русском, английском и французском.
     - Тогда уж лучше не на французском, а на латинском.
     - Ты его так хорошо знаешь?
     - Не хуже, чем русский.
     - Какой ты у меня умный.  - Синяев провел пальцами по лбу Широкова. -
Значит,  английский и латинский.  Ты будешь переводить; это не трудно, раз
есть  русский  текст.   А  я  зашифровывать  азбукой  Морзе.  Латинские  и
французские буквы одинаковы.
     Но,  несмотря на  все усилия,  к  пятнадцатому октября перевод не был
закончен.  Синяев предложил Зивьеню,  руководившему всей работой, отложить
начало передачи основного текста, продолжив вступительные слова.
     - Мы считаем,  что можно начать,  -  ответил тот.  - Зачем заставлять
ждать людей Земли?  Им  это,  вероятно,  будет тяжело.  Мы  начнем,  а  вы
продолжайте  работу.   Я   уверен,   что  никаких  затруднений  больше  не
встретится. В оставшейся части текста нет новых для вас слов.
     На том и порешили.
     И  через день  дежурный звездолет совершал рейс на  спутник Каллисто,
доставляя туда  очередную партию  металлических пластинок,  на  которых по
особой  системе наносились знаки,  соответствующие точкам  и  тире  азбуки
Морзе, выполненные на бумаге рукой Синяева.
     Эти пластинки закладывались в  теси-установку,  которая автоматически
отправляла "телеграмму" на Землю.
     - Вы  можете  передавать триста  знаков  в  минуту,  -  сказал Синяев
Зивьеню.  - На Земле есть операторы, которые могут принять текст при такой
скорости.
     - Это облегчит работу,  - ответил Зивьень. - Но будут ли использованы
такие операторы?
     - Несомненно. Если только слова "Петр Широков" были увидены и поняты.
Кроме того, на Земле могут снимать вспышки на киноленту.
     Прошел еще  один  земной месяц,  и  работа по  переводу была  успешно
закончена.
     - Теперь,  -  сказал Широков,  -  я  не буду иметь покоя,  пока мы не
получим ответа.
     - Придется ждать год.
     - А может быть, раньше?
     - Мьеньонь считает,  что  двенадцать наших месяцев -  это  наименьший
срок.
     - Удалось ли? - с тоской в голосе сказал Широков