кивание. Потом что-то громко стукнуло  и  стержень  с  цилиндром  также
медленно стал уходить обратно. Опять  появилась  круглая  крышка  и  закрыла
отверстие.
   Все приняло прежний вид, но люди все так же стояли и  молча  смотрели  на
гладкую  оболочку  шара.  Они  не  знали,  что  произошло,  не  знали,   что
представляет собой виденный ими цилиндр, но самый факт несомненно  разумного
действия, первое проявление жизни внутри корабля глубоко потрясло их.
   Только через несколько минут они почувствовали себя  в  силах  продолжить
обход шара. Корреспондент с киноаппаратом  вдруг  начал  ругаться  и  ударил
самого себя кулаком по лбу.
   - Шляпа! - бормотал он.
   - В чем дело? - спросил Куприянов.
   - Зазевался, как болван, и не заснял этого... ну, как его?..
   - Это дело поправимое, - утешил его Куприянов.. Хотя то, что  он  сказал,
было бессмысленно, но корреспондента почему-то успокоили его слова.
   Обойдя шар кругом, они вернулись на то  место,  откуда  видели  появление
цилиндра, и около получаса стояли там в ожидании, не  повторится  ли  то  же
явление. Но ничего больше не случилось.
   - Пошли! - сказал, наконец, Куприянов
   По мере того,  как  они  удалялись  от  шара,  их  волнение  проходило  и
разговоры становились оживленнее.
   Куприянова неотвязно мучил нерешенный (и пока явно неразрешимый) вопрос о
том, было появление цилиндра каким-нибудь сигналом, адресованным к  ним  или
нет? Случайно ли он появился именно тогда, когда  они  проходили  мимо?  Или
экипаж корабля намеренно сделал это, желая показать,  что  внутри  находятся
разумные существа? Если это был сигнал, то что он означает?..
   Погруженный в эти мысли, он не  слушал,  что  говорили  между  собой  его
спутники, как вдруг слова профессора Аверина дошли до его сознания.
   - ...взятие проб воздуха, конечно, обязательно для них, - говорил химик -
Они не могут выйти из шара, не зная состава нашей атмосферы.
   Куприянов даже остановился
   - Ну, хорошо! - сказал он - Я согласен с вами, что это было взятие  пробы
воздуха. Но почему они сделали это именно тогда, когда мы были рядом?
   Аверин удивленно посмотрел на него.
   - Мне не пришло в голову, - сказал он, - что этот цилиндр и был  как  раз
аппаратом для взятия пробы. Я говорил  вообще.  Пожалуй,  вы  правы,  Михаил
Михайлович.
   - Они видели, что мы рядом, и сделали это. Почему?
   - Может быть, сигнал...
   - Вот именно, - сказал Куприянов. - Может быть,  они  хотели  подать  нам
сигнал.
   - Если так, - сказал Смирнов, - то у  них  должно  было  остаться  плохое
мнение о нас. Мы стояли разиня рот...
   Манаенко засмеялся. Куприянов  недовольно  посмотрел  на  него.  Привычка
этого человека смеяться, когда не следовало, раздражала его.  Он  ничего  не
ответил Смирнову и быстрым шагом пошел к лагерю.
   Широков встретил их у первой палатки.
   - Ну что? - спросил он. - Как?
   Куприянов махнул рукой и нахмурился.  Широков  хорошо  знал  все  оттенки
выражения его лица и сразу понял, что профессор чем-то очень недоволен и что
сейчас лучше ни о чем его не спрашивать.
   - Обед готов, товарищи! - Широков хозяйским  жестом  показал  на  большую
палатку, стоявшею поодаль. - Прошу вас!
   - Где Штерн? - спросил Куприянов.
   - В вашей палатке. Но я посоветовал бы вам пообедать, Михаил Михайлович.
   По многолетнему опыту совместной работы с Куприяновым он знал, что, когда
профессор бывает в таком состоянии, как сейчас, то самое лучшее делать  вид,
что не замечаешь этого. Нужно только не затрагивать  тех  вопросов,  которые
испортили ему настроение, и тогда это быстро пройдет.
   - Прошу вас, - повторил он еще раз.
   Куприянов молча повернул к указанной палатке.
   По дороге в столовую Широков подробно расспросил Ляо Сена обо  всем,  что
они видели у шара. Китайский ученый спокойно и обстоятельно удовлетворил его
любопытство. Он говорил ровным голосом  на  чистом,  даже  чересчур  чистом,
русском языке.  (Этот  выдающийся  лингвист  свободно  владел  восемнадцатью
языками.) Но из его рассказа  Широков  так  и  не  понял,  почему  начальник
экспедиции вернулся в таком дурном настроении.
   Между тем профессор вошел в палатку и свободно  вздохнул,  когда  увидел,
что, кроме Штерна, там никого не было.  Просторная  палатка  казалась  очень
уютной. Посередине  стоял  хороший  стол  и  мягкие  стулья.  Возле  четырех
кроватей  были  тумбочки.  Над  столом  висела   электрическая   лампа   под
абажуром... (Подходя к палатке, Куприянов видел, как связисты  полка  тянули
провода.)
   Штерн сидел у стола и при входе Куприянова поднял голову от книги.
   - Ну что?
   Куприянов волнуясь рассказал про все, что они видели, и о своих мыслях на
обратном пути. Штерн внимательно слушал.
   - Вы хорошо слышали это пощелкивание? - спросил он. - Может быть, это был
голос живого существа?
   - Нет. На голос этот звук был совсем не похож. Если бы вы были с нами...
   - Но я не был с вами, - поспешно перебил Штерн.- Так вы думаете, что  это
был сигнал? А может быть, просто взятие пробы воздуха?
   - Кондратий Поликарпович тоже высказал такое предположение. Но почему они
сделали это именно при нас? Ведь они наверняка нас видели!
   - Да, - сказал Штерн. - Это серьезный довод. Ну что ж, когда  они  выйдут
из корабля, мы это узнаем.
   - Так вы не думаете, что они улетят, не выходя к нам? Ведь  мы  никак  не
реагировали на их сигнал. Ни одним движением! Стояли и смотрели... как баран
на ворота.
   - Я думаю одно, - сказал Штерн. - Существа, построившие подобный корабль,
в умственном отношении не ниже нас с вами. А если так, то  они  должны  были
понять ваше состояние. Они  опустились  и  выйдут.  Они  вас  видели  -  это
несомненно, - и доказали вам это.  С  их  точки  зрения  появление  цилиндра
вполне достаточное доказательство.
   - Если бы так, - сказал Куприянов. - Почему вы не  пошли  с  нами,  Семен
Борисович?
   - А может быть, это был фотоаппарат?  -  не  отвечая  на  вопрос,  сказал
Штерн. - Может быть, они вас просто сфотографировали?
   - Это тоже возможно. Мне кажется, что если бы вы были с нами,  то  поняли
бы больше, чем мы.
   Куприянов с удивлением увидел, что старый астроном вдруг покраснел.
   - Вы трижды спросили меня об одном и том же,  -  сказал  он  спокойно.  -
Думаю, что мне следует объясниться, иначе вы  можете  подумать,  что  старик
струсил. Видите ли, я был уверен, что они вас увидят. Вы были  первые  люди,
которых они увидели вблизи. Мне казалось,  что  не  следует...  Я  не  хотел
показывать им такой образец человеческой расы, как я.
   - О господи! - вырвалось у Куприянова. - Что за дикая мысль!
   - Каждому следует правильно оценивать себя, - сказал Штерн. - Они  должны
были увидеть таких людей, каких большинство  на  Земле.  А  я...  не  совсем
обычная фигура... Несколько анахроничен.
   Куприянов невольно рассмеялся.
   - Чудите, Семен Борисович! Они все равно вас увидят.
   - Потом не важно,  -  улыбнулся  астроном.  -  Первое  впечатление  много
значит.
   Куприянов замолчал. Объяснение старого академика показалось ему и смешным
и трогательным.
   - Идите обедать! - сказал  Штерн.  -  И  не  волнуйтесь!  Они  выйдут  из
корабля!
   Он сказал это так спокойно, что Куприянов не мог не поверить ему.

   ДВА ПЛЮС ДВА - ЧЕТЫРЕ

   Секретарь Курского обкома партии уехал из лагеря поздно  вечером.  С  ним
вместе  ушли  и  машины,  доставившие  палатки  и  все  остальное.   Военные
автомобили остались в лагере. Их разместили позади линии  палаток,  и  около
них ходил часовой; две легковые машины тоже остались. Козловский предоставил
их в распоряжение Куприянова.
   - Мало ли что может случиться, - сказал он. Куприянов  поблагодарил  его,
тронутый вниманием и предусмотрительностью, которой окружали их  экспедицию.
Он еще не представлял себе тот огромный резонанс, который вызвал космический
корабль во всем мире. Сегодняшних газет в лагере еще не видели.
   - До свиданья, товарищи! - сказал Козловский, садясь в машину. - Да, чуть
не забыл. Комендант! - он подозвал к себе Широкова. - Опросите  всех  членов
экспедиции и узнайте,  что  кому  нужно.  Учтите,  что,  если  ученые  будут
испытывать в чем-нибудь недостаток, вам не  избежать  партийного  взыскания.
(Он уже  знал,  кто  из  приехавших  является  членом  партии  и  кто  нет.)
Обращайтесь прямо ко мне.
   - Ну и человек! - сказал Широков,  когда  машина  исчезла  в  наступающих
сумерках. - Что за энергия!
   - Хватит на троих обыкновенных людей, - отозвался Лебедев. - Я  никак  не
думал, что мы устроимся здесь с таким комфортом.
   - Подумайте только! - с восхищением  сказал  Лежнев.  -  В  этакой  глуши
мягкие кровати. Не койки,  а  настоящие  кровати.  Пружинные.  И  одеяла,  и
постельное белье.
   - Самое важное! - насмешливо сказал Смирнов. - Пошлите  телеграмму  жене,
чтобы не волновалась.
   - Лагерь действительно организован образцово,- сказал Куприянов. -  Я  не
думал, что удастся сделать все так быстро.
   - В Москве не дремали, пока мы гонялись за кораблем, - заметил кто-то.
   Сумерки быстро переходили в ночь.  Алмазная  россыпь  звезд  покрыла  все
небо. Запахи конопли, пшеницы и свежего сена, накошенного  солдатами  полка,
смешивались с чуть слышным  нежным  ароматом  каких-то  цветов.  Было  очень
тепло.
   - Продолжение дачной жизни, - сказал Штерн.
   К Куприянову подошел подполковник Черепанов.
   - Что будем делать, товарищ начальник? - спросил он. - Наступает темнота.
Часовые ночью не смогут наблюдать за кораблем. Разрешите зажечь прожекторы.
   - Прожекторы?.. - удивился Куприянов.
   - У нас двенадцать  автомашин  с  прожекторными  установками,  -  ответил
Черепанов. - Я поставил их вокруг корабля.
   Куприянов задумался.
   Боязнь, что шар  улетит,  если  его  экипажу  надоест  такое  непрерывное
наблюдение за ними, подсказывало решение отказаться от  прожекторов,  но  он
вспомнил все, что говорил ему Штерн. Если эти существа  действительно  имеют
намерение выйти из своего корабля, то они поймут и то, зачем их освещают,  а
если они намерены вообще не выходить, то улетят и  без  света.  Кроме  того,
наблюдать за шаром было необходимо.
   - Хорошо, - сказал он. - Зажигайте!
   - Пойдемте посмотрим, - предложил Лебедев. -  Это,  наверное,  интересное
зрелище.
   Члены экспедиции собрались возле крайней палатки, от которой днем  хорошо
был виден космический гость. Стемнело так, что шар был  едва  различим.  Его
огромный темный силуэт смутно угадывался на юго-востоке.
   Подполковник поднял руку, в которой была ракетница...
   И вдруг вспыхнул свет.
   Это не был  свет  прожекторов.  Они  должны  были  загореться  только  по
сигналу.
   Свет шел от корабля.
   Яркий луч появился сначала в стороне от лагеря, потом быстро пробежал  по
полю, и палатки словно вспыхнули, освещенные сильным белым светом.
   Луч медленно передвигался по лагерю, будто ощупывая его. Было  ясно,  что
за ним неотступно следуют глаза тех, кто направлял его.
   Что он означал? Что хотели сказать обитателям Земли пришельцы  из  глубин
вселенной этим лучом света?.. Или они зажгли  его  только  для  того,  чтобы
увидеть лагерь?.. Но они его хорошо могли рассмотреть днем. Свет был  зажжен
с какой-то другой целью, но с какой?..
   Луч медленно приближался к стоявшей неподвижно группе людей.
   Никто из них не пытался уйти с  этого  места,  которое,  как  они  хорошо
понимали, через несколько секунд будет ярко освещено. С  глубоким  волнением
они следили за приближением луча...
   Вот он уже совсем рядом!
   И вдруг луч подскочил вверх, пронесся над головами и погас.
   Прошло несколько секунд, и он появился снова,  погас,  опять  появился  и
снова погас.
   Два раза!
   Это было явно не случайно. Экипаж корабля адресовал эти две вспышки света
людям.
   Зачем? Что, что они хотели этим сказать?..
   - Скорее! - сдавленным голосом сказал Штерн. - Где ближайший прожектор?
   - Тут, рядом, - ответил подполковник.
   Штерн и понявший его намерение Куприянов побежали за Черепановым.  Следом
бросились остальные.
   - Зажгите прожектор и осветите корабль, - сказал Штерн.  -  Только  одним
этим прожектором. Ощупайте лучом весь шар  и  погасите.  А  затем  два  раза
подряд зажгите на две - три секунды.
   Космический корабль был слишком близко расположен и слишком велик,  чтобы
прожектор мог осветить его целиком. Белый круг света лег на поверхность шара
и медленно обошел ее.
   Ученые, стоявшие у автомашины, с пристальным вниманием следили за лучом.
   Все одновременно заметили, как на поверхности шара  блеснуло  стекло,  но
луч только скользнул по нему на какую-то долю секунды.
   Подполковник Черепанов поднял руку, но Штерн удержал его.
   - Не надо! - сказал он.
   Было ли это окно или стекло их прожектора?..
   Свет погас - и все погрузилось в темноту.  Потом  он  снова  вспыхнул  на
секунду... И еще раз. Два раза!
   Все молча ждали. Ответит ли экипаж корабля?.. Понял ли он?
   Мгновения показались им очень длинными...
   Все в один голос вскрикнули, когда то, чего они так желали,  на  что  так
надеялись, совершилось.
   Космический корабль ответил! С короткими  промежутками  замигал  ответный
луч. Четыре раза!
   Два  плюс  два  -  четыре!  Два,  помноженное  на  два,  -  четыре!  Два,
возведенное во вторую степень, - четыре!
   Единственное  и  неповторимое  ни  с  каким   другим   числом   тождество
результата.
   Трудно было ответить яснее.
   Свет погас - и снова наступила темнота. Люди ждали.  Космический  корабль
ответил Земле. Теперь он сам должен был задать вопрос.
   - Зажгите три раза, - сказал Штерн.
   Его приказание было исполнено - и через несколько секунд пришел ответ:
   Четыре!
   В этом ответе был и вопрос. Все хорошо  это  понимали.  Гости  из  глубин
вселенной ждали ответа!
   - Я думал, что они ответят пятью, - сказал Штерн.
   - Тогда бы мы ответили: семь и одиннадцать, - отозвался Степаненко. - Ряд
простых чисел. Чего же они хотят теперь?
   - Пять, - сказал Штерн. - Соотношение сторон прямоугольного треугольника.
А еще лучше ответить двадцатью пятью. Это будет яснее.
   - Отвечайте! - сказал Куприянов Черепанову.
   Двадцать пять раз зажегся  и  погас  прожектор.  Двадцать  пять  коротких
вспышек  света  послали  ответ:  сумма  квадратов  катетов  равна   квадрату
гипотенузы.
   И снова мрак окутал Землю и космический  корабль,  прилетевший  с  другой
Земли.
   Свершилось!
   Разум неведомой планеты и разум Земли обменялись первыми словами.
   Эти слова были сказаны на том единственном  языке,  который  должен  быть
понятен любому высокоразумному  существу,  в  какой  бы  точке  безграничной
вселенной он ни жыл! На языке математики!
   Долго, очень долго стояли участники экспедиции у потухшего прожектора. Но
луч корабля  больше  не  загорался.  Его  экипаж  был,  по-видимому,  вполне
удовлетворен достигнутым результатом.
   -  Будем  освещать  корабль?  -  первый  нарушил  молчание   подполковник
Черепанов.
   - Нет, нет! - ответил Куприянов. - Зажгите прожекторы, но не  направляйте
их на корабль. Осветите местность вокруг так, чтобы люди, находящиеся в нем,
могли видеть вокруг себя  так  же,  как  и  мы.  "Люди,  находящиеся  внутри
корабля"... Теперь, когда был достигнут первый успех, когда  стала  реальной
действительностью вековая мечта, у него не повернулся язык назвать посланцев
другого мира "существами".

   Глава третья

   КОГДА ЖЕ ОНИ ВЫЙДУТ?

   Лучшие умы человечества много размышляли над проблемами жизни  на  других
мирах. Обветшалая гипотеза о  Земле  -  единственной  носительнице  разумной
жизни во вселенной -давно уже была отброшена  наукой.  Идея  множественности
обитаемых миров  постепенно  завоевывала  всеобщее  признание.  Но,  как  ни
привлекательна была эта идея, сама по себе, она оставалась только гипотезой,
требующей доказательства.
   И вот прилет на Землю космического корабля  принес,  наконец,  бесспорное
доказательство.
   Корабль стал виден на небе утром  27  июля  в  виде  маленькой  блестящей
точки. В этот момент он был на  высоте  свыше  четырех  тысяч  километров  и
находился далеко за пределами атмосферы.
   Замедлив  космическую  скорость,  с  которой  он  летел   в   межзвездном
пространстве, корабль в течение двадцати  шести  часов  все  ближе  и  ближе
приближался к поверхности планеты. В семь часов сорок минут утра 28 июля (по
московскому времени) он совершил посадку почти в  центре  Европейской  части
СССР, то есть в том месте, над которым впервые появился накануне.
   Движение корабля совершалось независимо от движения Земли вокруг ее  оси,
и за эти двадцать шесть часов его экипаж  мог  рассмотреть  неизвестную  ему
планету по всей длине пятьдесят второй параллели, над которой он  находился.
По счастливой для гостей случайности, на всем этом  пространстве  совершенно
не  было  облаков,  и  Земля  предстала  глазам  звездоплавателей  во   всем
разнообразии своей природы.
   Увлекаемые вращением Земли, под кораблем медленно проплыли равнины,  леса
и реки, города, деревни и села СССР,  Польши,  Германии  и  Голландии.  Если
гости наблюдали Землю с помощью мощных оптических  приборов,  то  они  могли
заметить Лондон в южной части Британского острова, который был им виден весь
с  такой  высоты.  Панорамы  европейского  материка   сменились   просторами
Атлантического океана. Экипаж корабля мог видеть на юге безграничную  водную
равнину, а на  севере  -  льды  Арктики  и  Гренландию.  Затем  полуостровом
Лабрадор открылся материк Северной Америки. Корабль был уже настолько близок
к земле, что экипаж мог ясно различить Кордильеры и вершину  горы  Колумбия,
поднимающуюся на 4300 метров, прямо над которой они пролетели.  Тихий  океан
мог показаться им не особенно большим, так как они пересекли его в  северной
части над Алеутскими островами.  Оказавшись  над  Камчаткой,  они,  не  зная
этого, снова вернулись в ту страну, от которой начали свой путь над  Землей.
И вот, пролетев всю Сибирь, миновав Уральские  горы  и  пройдя  над  Волгой,
корабль закончил свой полет в равнинной части Среднерусской возвышенности.
   Было несомненно, что экипаж космического корабля понял, что  на  их  пути
попалась густо населенная, освоенная разумными  существами  планета.  Приняв
решение опуститься, они выбрали место, где  не  было  поблизости  ни  одного
населенного  пункта.  Возможно,  что  это  было  сделано  для  того,   чтобы
приземление их огромного корабля не повлекло за собой новых  жертв  (Они  не
могли не заметить катастрофы самолета под Чкаловом.)
   28 июля все утренние газеты мира были  полны  сообщениями  о  космическом
корабле и его посадке. Сообщение ТАСС о  приземлении  корабля  к  северу  от
Курска, о его внешнем виде и об экспедиции  Академии  наук  СССР  печаталось
самым крупным шрифтом на первых страницах.  В  газетах  Советского  Союза  и
Китая были помещены портреты участников экспедиции  и  приводились  рассказы
очевидцев полета корабля, главным образом летчиков.
   Небольшой районный центр Золотухино, о существовании  которого  мало  кто
знал даже в СССР, за один день прославился  на  весь  мир.  Многие  западные
газеты поместили на своих страницах карту  Курской  области  с  обозначением
места, где  опустился  корабль.  Приводились  подробные  сведения  о  городе
Золотухино   и   окружающей   его   местности,   зачастую   совершенно    не
соответствовавшие действительности.
   Краткое упоминание  ТАСС  об  урагане,  сопровождавшем  посадку  корабля,
превратилось под пером бойких журналистов в страшную катастрофу, при которой
якобы погибли тысячи жителей.

   "ГОРОД ЗОЛОТУХИНО
   ИСЧЕЗ С ЛИЦА ЗЕМЛИ!"
   "ПОСАДКА КОСМИЧЕСКОГО
   КОРАБЛЯ ПОВЛЕКЛА ЗА СОБОЙ
   СМЕРТЬ НЕСКОЛЬКИХ ТЫСЯЧ
   ЧЕЛОВЕК!"
   "ВЕЛИКОЕ СЧАСТЬЕ ЕВРОПЫ И
   АМЕРИКИ, ЧТО КОРАБЛЬ НЕ
   ОПУСТИЛСЯ У НАС!"
   "ПРИЛЕТ КОСМИЧЕСКОГО
   КОРАБЛЯ ПРИЧИНИЛ СССР
   СТРАШНЫЕ ОПУСТОШЕНИЯ!"

   Такими  заголовкам