лковник четко взял под козырек.  Стоявший  на  полшага  позади  него
капитан сделал то же. Куприянов, не зная, как отвечать на такое  официальное
приветствие, тоже поднял руку и приложил ее к своей  мягкой  шляпе.  За  его
спиной послышался смех летчиков. (Эти молодые, здоровые ребята  смеялись  по
всякому поводу.)
   - По приказу министра обороны, - сказал подполковник, -  стрелковый  полк
прибыл в ваше распоряжение, товарищ начальник  экспедиции.  Командир  полка,
подполковник Черепанов.
   - Это очень, очень хорошо, - сказал Куприянов. - Вы нам до зарезу  нужны.
Необходимо организовать охрану корабля. Сделать так, чтобы к нему  никто  не
мог подойти. Окружить его кольцом.
   - Понимаю!
   - Но будьте и сами осторожны. Не ставьте людей близко к  кораблю.  Метров
за двести, я думаю, и лучше, чтобы люди не стояли, а сидели или лежали.
   - Вы ожидаете от этого корабля враждебных действий?
   - Нет, я не думаю этого, но на всякий случай...
   - Ясно,  -  сказал  подполковник.  -  Товарищ  капитан,  ведите  полк!  -
повернулся он к своему спутнику.
   - Слушаюсь!
   Капитан повернулся и пошел обратно к насыпи. Паровоз дал свисток, и поезд
тронулся. Стрелковый полк длинной лентой стал  переходить  полотно  железной
дороги. Куприянов заметил, что кинооператор тоже пошел с полком.
   - Только бы он не сунулся к кораблю! - сказал он озабоченно.
   - Без вашего разрешения, - сказал подполковник, - никто не будет пропущен
через цепь.

   БЕЛЫЙ ШАР

   Недалеко от импровизированного аэродрома проходило шоссе, и на нем вскоре
показалась длинная автоколонна. Впереди шло несколько легковых  автомобилей.
Поравнявшись с аэродромом, машины остановились. Несколько человек подошли  к
самолетам.
   - Кто из вас профессор Куприянов? - спросил высокий, плотный  мужчина,  в
легком сером костюме. - Ах, это вы!  Здравствуйте,  профессор!  Я  секретарь
Курского  областного  комитета  партии,  Козловский  Николай  Николаевич,  -
отрекомендовался он. - Ну, как дела? А, вы  уже  здесь!  -  обратился  он  к
командиру полка. - А люди где?
   - Направлены на охрану космического корабля.
   - Хорошо! - Козловский повернулся к военным летчикам.  -  А  вы  что  тут
делаете?
   -  Были  направлены   командованием   на   разведку   места   приземления
космического корабля, - ответил старший из летчиков. - Потом нашли  площадку
для посадки самолетов эскадрильи и встретили ее.
   - Молодцы! - сказал секретарь обкома. -  Ну,  а  вы,  профессор?  Что  вы
думаете делать? Так и будете стоять посреди поля? А если дождь пойдет?
   Он быстро задавал вопросы, внимательно слушал ответы, глядя прямо в  лицо
говорившего и одновременно зорко оглядывая все вокруг. (Посмотрев на  бороду
Штерна, он чуть  заметно  улыбнулся.)  Было  видно,  что  он  очень  доволен
прекрасным днем, прилетом экспедиции и тем, что  все  так  хорошо  и  быстро
делается. Куприянову очень понравился этот энергичный человек.
   - Я ожидаю ответа от президента  Академии  наук  на  мою  радиограмму,  -
ответил он.
   - Этот ответ вместо вас получил я, -  сказал  Козловский.  -  Вот,  -  он
указал на автоколонну. - Мы привезли вам все, что необходимо для  устройства
лагеря. Вы только покажите место,  а  мы  вам  быстро  все  сделаем.  У  вас
утомленный вид, товарищ Куприянов, - прибавил он.
   - Что ж тут удивительного! Не спал со вчерашнего дня. Ну, да это  не  так
важно.
   - Как не важно? Все важно, дорогой товарищ. Впрочем, все мы тоже не спали
сегодня ночью. Какой уж тут сон! Где же будем разбивать лагерь? Здесь?
   - Нет. Лагерь надо поставить ближе к кораблю.
   - В таком случае поехали! Самолеты отправляйте обратно в  Москву.  Вы,  -
повернулся он к военным летчикам, - возвращайтесь  в  свою  часть.  Вам  тут
больше нечего делать. Ваши машины, товарищ подполковник, пришли с нами.  Вон
они, в конце колонны. Кто у вас заведует хозяйством, товарищ Куприянов?
   - Пока еще никто.
   - Назначьте кого-нибудь. А где члены экспедиции? Сколько их?
   Слушая эти градом сыпавшиеся вопросы и  распоряжения,  Куприянов,  Штерн,
корреспонденты  и  летчики  повеселели.  Секретарь  всем  понравился.  Люди,
приехавшие с ним, стояли  с  серьезными  лицами  и  ждали  приказаний.  Они,
видимо, уже привыкли к характеру своего руководителя.
   - Члены экспедиции спят, товарищ Козловский, - ответил Куприянов.  -  Нас
одиннадцать человек. И пятеро корреспондентов.
   - Всего шестнадцать. Хорошо! Багажа у вас, вероятно, не много? Мы довезем
вас на машинах. Так кто же все-таки будет завхозом?
   - Лучше назвать комендантом, товарищ секретарь, - сказал подполковник.
   - Ладно, пусть будет комендант. Так кто же?
   Куприянов вспомнил о своем ассистенте.
   - Широков Петр Аркадьевич, - сказал он.
   - Давайте его сюда.
   Куприянов обратился к корреспондентам  и  попросил  их  разбудить  членов
экспедиции.
   -  Когда  улетят  самолеты,  -  сказал  он  Козловскому,  -  мы  потеряем
возможность радиосвязи с Москвой.
   - С нами передвижная радиостанция, - ответил секретарь.
   Участники экспедиции один за другим подходили к ним. Куприянов называл их
фамилии, и Козловский со всеми здоровался за руку.
   Два самолета, поднявшиеся в воздух, чтобы остановить жителей  Золотухино,
вернулись обратно, и  старший  лейтенант  доложил  Куприянову,  что  задание
выполнено.
   - Полк уже на дороге, - сказал он. - К кораблю никто не подойдет.
   - От любопытных вам не будет отбоя, -  сказал  Козловский  -  Все  жители
Курска, Золотухино, Свободы, Фатежа, Щигров побывают здесь. Да из Орла будут
приезжать. И из других мест. Придется построить тут полустанок.  А  это  вы,
товарищ Широков? -  сказал  он,  когда  Куприянов  представил  ему  молодого
ассистента. - Вы назначены комендантом лагеря. Самый лагерь мы вам построим,
а вам надо позаботиться об остальном. Охрана, пропускной  режим,  -  говорил
он, не обращая внимания на ошеломленный  вид  Широкова,  -  распорядок  дня,
размещение членов экспедиции. Кухни и продукты на машинах. Повара  тоже.  Вы
кто по специальности?
   - Врач. Кандидат медицинских наук.
   - Очень хорошо! Удачный выбор, - кивнул секретарь  Куприянову.  -  Прежде
всего позаботьтесь о  питании.  Уверен,  что  все  ходят  голодные.  Василий
Семенович, - обратился он к одному из своих спутников, -  помогите  молодому
человеку на первых порах. Он скоро освоится. А вы, - обратился он к другому,
- освободите все легковые машины для научных  работников.  До  места  лагеря
поедете на грузовых.
   - Зачем же? - сказал Куприянов. - Мы отлично доедем на  чем  угодно.  Тут
недалеко.
   - Мы хозяева, вы гости, а гость  хозяину  не  указчик.  Машины  не  могут
переехать через  насыпь  железной  дороги,  переезд  же  находится  в  шести
километрах отсюда.  Так  что  не  так  уж  близко.  Молодежь,  вроде  вашего
коменданта, поедет на грузовиках, остальные - на легковых.  У  нас  всего-то
пять легковых машин.
   Военные  самолеты  уже  улетели,  а  те,  которые  привезли   экспедицию,
разворачивались на старт. Штурман флагманского самолета подошел к Куприянову
и от имени личного состава эскадрильи пожелал ему удачи.
   - Прощайте, голубчик! - сказал профессор. - Большое вам спасибо!
   - Передайте привет Москве, - сказал Козловский.
   Двухмоторные серебристые красавцы один за другим поднялись  в  воздух  и,
сделав круг над аэродромом, влетели на север. Поле опустело.
   - Первый этап вашей экспедиции закончен, - сказал Козловский.

   * * *

   Машины медленно продвигались по узкой  и  извилистой  проселочной  дороге
между двумя высокими стенами созревающей пшеницы. Тяжелые колосья  бились  о
борта, и позади колонны дорога была усеяна сочными, крупными зернами.
   - Каков урожай? А?  Вы  только  посмотрите  на  эту  красоту!  -  говорил
Козловский.
   Широким жестом он показывал на бесконечные просторы колхозных полей.
   - Это колхоз-миллионер "Путь к коммунизму". В  нем  одних  только  Героев
Социалистического Труда восемнадцать человек.
   Машину отчаянно качало на ухабах и колдобинах Куприянов, Штерн и Ляо  Сен
поминутно валились друг на друга и потому не  могли  с  должным  энтузиазмом
отнестись к словам секретаря обкома.
   - Этому колхозу-миллионеру следовало бы хоть дорогу починить,  -  сердито
говорил Штерн.
   Козловский весело рассмеялся.
   - Назвался груздем, - сказал он, -  полезай  в  кузов!  Ваш  корабль  мог
опуститься в таком месте, где дорог вообще нет. Скажите спасибо, что едете в
машине, а не идете пешком.
   - Чем так трястись,  лучше...  о  черт!  -  выругался  Штерн,  когда  при
очередном толчке Куприянов и Ляо Сен одновременно навалились на него.
   - Здесь автомашины не ходят, - сказал шофер. - Тут  есть  другая  дорога,
параллельная этой.
   - Так почему же поехали именно по этой? - Потому что космический  корабль
опустился как раз на эту дорогу, - ответил Козловский. -  Она  нас  прямо  к
нему выведет.
   Пшеничному полю не было конца. Автомобили, как  лодки,  плыли  по  желтым
волнам.
   - Хорошо, что хоть здесь посевы не пострадали,  -  сказал  Козловский.  -
Ближе к городу совершенно уничтожено свыше тысячи га.
   В его голосе прозвучала такая искренняя грусть,  как  будто  он  сам  был
председателем того колхоза, которому принадлежали погибшие посевы.
   Внезапно, вслед за крутым поворотам, желтые стены раздвинулись  и  словно
разбежались в обе стороны,  открыв  взору  широкий  простор  равнины.  Прямо
впереди,  в  километре  расстояния,  четко  вырисовывался   на   фоне   неба
исполинский белый шар, с едва заметной голубизной, ярко освещенный  солнцем.
Непонятным и загадочным выглядел он среди этой обычной русской равнины.
   Шофер остановил машину.
   - Мм-да! - сказал Козловский после нескольких минут молчания.
   Сзади послышались нетерпеливые гудки.
   - Ну, ладно, поехали! -  секретарь  обкома  с  шумом  выдохнул  воздух  и
покачал головой. - Такое только во сне может присниться.
   Одна за другой выходили машины  из  моря  пшеницы,  и  каждая,  словно  в
изумлении, останавливалась на несколько секунд. Люди молча смотрели на  шар,
потом переводили глаза на  засеянные  поля,  словно  хотели  убедиться,  что
родная природа по-прежнему окружает их.
   Белый шар был реальной действительностью, но каждый невольно задавал себе
вопрос, - не во сне ли он видит эту картину?
   В передней машине первым нарушил молчание Ляо Сен.
   - Вы обратили внимание, - сказал он, -  что  корабль  опустился  в  таком
месте, где до самого горизонта не видно ни одного населенного пункта?
   - Да, место выбрано далеко не случайно, - сказал Куприянов.
   Дорога стала гораздо лучше,  но  колонна  все  так  же  медленно,  словно
крадучись, приближалась к шару. С этого расстояния уже отчетливо были  видны
те черные пятна, о которых говорили радиограммы.  Они  были  расположены  по
поверхности шара не как попало,  а  в  строгом  порядке.  Слово  "пятно"  не
подходило к их внешнему виду. Они были правильной круглой формы и совершенно
черные, что резко подчеркивалось белым  корпусом  корабля.  Каждое  "пятно",
насколько можно было судить на расстоянии, имело около метра в диаметре.
   Когда колонна приблизилась на пятьсот метров, стало видно, что чудовищный
мяч на одну десятую часть корпуса погрузился в землю. Было ли это следствием
его тяжести или выходящий из него с огромной силой поток  неизвестного  газа
(тот ураганный ветер, который произвел опустошения в Золотухино),  удерживая
корабль от падения, вырыл под ним этот котлован, сказать было нельзя.  Может
быть, действовали обе причины.
   - Остановимся вот здесь, -  почему-то  вполголоса  сказал  Козловский.  -
Место вполне подходящее.
   Он указал на пять или шесть берез,  одиноко  стоявших  среди  конопляного
поля.
   - Хорошо, - ответил Куприянов.
   И  вдруг  из  зеленой  конопли  появились  сотни  людей.  Это  было   так
неожиданно, что натянутые нервы выдержали не у всех. В  колонне  послышались
крики. Некоторые судорожно закрыли лицо руками.
   Куприянов вздрогнул, но сразу понял, что это  не  существа,  вышедшие  из
космического корабля, как в первую секунду  подумали  многие  и  он  сам,  а
просто солдаты полка, который расположился на этом  месте.  Люди  лежали  на
земле, и конопля  скрывала  их.  Когда  подошли  машины,  они  поднялись  по
команде, которую не слышали в колонне,  и  одновременным  движением  создали
этот театральный эффект.
   Место действительно было удобное. Корабль был виден отсюда как на ладони.
Конопляное поле кончалось у берез, а дальше тянулась  незасеянная,  поросшая
травой полоса невспаханной земли. Метрах в  двухстах  от  деревьев  протекал
ручей с чистой прозрачной водой, берега которого заросли кустами малины.
   - Место для лагеря идеальное!  -  сказал  Козловский  и,  подозвав  своих
помощников, дал приказание разгружать машины и начинать  работу.  -  К  семи
часам вечера все должно быть закончено.
   Подполковник Черепанов предложил помощь своих людей. У корабля  находился
в карауле всего один батальон.
   - Очень хорошо! - сказал Козловский.
   - Ну, как там? - спросил Куприянов у знакомого уже  капитана,  кивнув  на
шар.
   - Никакого движения. Можно подумать, что в  нем  никого  нет,  -  ответил
офицер.
   При таком количестве работников дело пошло быстро.  До  срока  оставалось
еще два  часа,  а  уже  на  травяном  поле  вырос  целый  полотняный  город.
Просторные палатки экспедиции стояли ближе к шару, а за ними ровными  рядами
выстроились палатки военного лагеря. На берегу ручья задымили походные кухни
полка и заканчивалась постройкой кухня экспедиции.
   Привычные к лагерной жизни офицеры  быстро  навели  воинский  порядок.  У
традиционных "грибов" встали  часовые.  Всюду  мелькала  озабоченная  фигура
дежурного по полку с красной повязкой на рукаве.

   ЧТО ЭТО БЫЛО?

   Пока строился лагерь, Куприянов, посоветовавшись со своими заместителями,
решился на то, чего настойчиво требовали от  него  корреспонденты  и  многие
члены экспедиции, - подойти к шару и осмотреть его с близкого расстояния. Он
решился на это скрепя сердце. Какое-то смутное чувство, в котором он сам  не
мог разобраться, предостерегало его от этого. То был не  страх,  а  какое-то
другое, более сложное чувство.
   С ним пошли Лебедев, Ляо Сен, Аверин, Смирнов и Манаенко. Кинооператор  и
один корреспондент присоединились к ним.  Штерн  не  пожелал  участвовать  в
экскурсии.
   - Мне трудно идти, - сказал он. - Устал.
   Куприянову показалось, что старый астроном сказал это  только  для  того,
чтобы найти какой-нибудь предлог, но что у него есть другая, более серьезная
причина. В  нем  опять  проснулись  сомнения,  но  ему  не  хотелось  менять
принятого решения.
   - Идите. Никакой опасности нет, - сказал Штерн, словно угадав его мысли.
   Маленькая группа вышла на дорогу и направилась к шару. В двухстах  метрах
от цели они были остановлены часовым, который неожиданно вырос на  их  пути.
Он категорически отказался пропустить их. Пришлось остановиться и послать за
караульным начальником.
   Офицер проверил документы Куприянова и, только убедившись, что перед  ним
действительно начальник экспедиции, приказал часовому дать дорогу.
   - Когда вам надо пройти к кораблю, - сказал он, - берите пропуск, товарищ
профессор.
   - Хорошо! - сказал Куприянов.
   Ему нравилось, что эти люди так строго выполняют его  просьбу  никого  не
допускать к шару.
   Часовой отошел в сторону и снова спустился в маленький,  недавно  вырытый
окопчик. Куприянов знал, что часовые стоят вокруг всего шара  на  расстоянии
двадцати шагов друг от друга, но, сколько ни смотрел по сторонам, никого  не
видел. Офицер повернулся и, даже не посмотрев на корабль, пошел  обратно,  к
лагерю. Было очевидно, что за те несколько часов, которые они провели здесь,
солдаты и офицеры успели наглядеться на космический корабль и теперь он  уже
не вызывал у них интереса. Это  был  обычный,  правда  не  совсем  понятный,
военный объект, который им было приказано  охранять,  и  они  делали  это  с
привычной добросовестностью.
   Пока ожидали офицера, кинооператор установил свой аппарат и  снимал  шар.
Проверку документов он тоже запечатлел на пленку. Некоторое время он  снимал
вслед группе ученых, потом вскинул аппарат на плечо и бегом догнал их.
   По мере того, как  они  подходили  все  ближе  и  ближе,  корабль  словно
вырастал вверх, закрывая собой небо. На его гладкой,  точно  отполированной,
поверхности не заметно было ни одного шва.  Словно  на  чудовищной  величины
токарном станке из одного куска белого металла выточили исполинское  ядро  и
бросили его на Землю.
   Черные пятна вблизи оказались  круглыми  отверстиями,  закрытыми  толстой
решеткой. За ее прутьями была тьма. Кроме  этих  отверстий,  не  видно  было
никаких других: ни окон, ни дверей.
   Куприянов и его спутники остановились в двадцати метрах от шара  и  молча
смотрели  на  него.  Кругом   стояла   полная   тишина.   Сколько   они   ни
прислушивались, ни единого звука не слышно было из-за металлических  стенок.
Эти стенки безусловно были металлические, но  такого  металла  на  Земле  не
существовало.
   - Сплав, - тихо сказал Смирнов.
   - Что? - спросил не расслышавший Куприянов.
   - Я говорю, что это какой-то сплав.
   - Возможно.
   И опять все замолчали.
   Громадный шар был неподвижен и казался безжизненным.  Но  не  мог  же  он
прилететь на Землю один, без живых существ. Кто-то находился в нем! Что  они
делают сейчас и что  намерены  предпринять  дальше?  Может  быть,  существа,
находящиеся внутри, и не собираются выходить из своего корабля, и  он  вдруг
поднимется и улетит с Земли, продолжая свой путь по дорогам вселенной?
   Невозможно было сомневаться, что экипаж корабля как-то видит то, что  его
окружает. Все его поведение при спуске на Землю доказывало это. Может  быть,
и сейчас чьи-то глаза (или что бы это  ни  было)  внимательно  наблюдают  за
людьми, подошедшими к шару?
   При этой мысли Куприянов почувствовал себя неуютно.  Он  ясно  представил
себе, что произойдет, если кораблю вздумается  именно  сейчас  подняться,  и
понял, что это подсознательное опасение и было  причиной  его  колебаний,  -
подходить к шару или нет.
   Экипаж корабля безусловно видит, что около него  собралось  много  людей.
Если им это не нравится и они решат перелететь на другое место,  то  обратят
ли они внимание на то, что рядом, с кораблем  стоят  восемь  человек?  Может
быть, подобная мысль и не придет им в голову ("Если у них  есть  голова",  -
подумал Куприянов) и они просто поднимут шар в воздух, не  заботясь  о  том,
что будет с хозяевами этого  места.  Исполинский  корабль  весит,  вероятно,
сотни тонн, и, чтобы поднять его, нужна чудовищная сила.  Люди,  неосторожно
подошедшие к кораблю, будут сметены этой силой.
   Профессору захотелось немедленно уйти отсюда, даже убежать со  всех  ног,
но вместо этого он спокойно сказал:
   - Надо обойти шар кругом.
   - От же бисова дитына! - вдруг сказал Манаенко. - Страшно!
   Он рассмеялся и пошел вперед. Остальные двинулись за ним.
   Они не прошли и тридцати шагов, как профессор Смирнов  вдруг  приглушенно
вскрикнул и остановился.
   - Смотрите! - прошептал он.
   Но все уже увидели...
   Замерев на месте, люди не спускали глаз с  того,  что  происходило  перед
ними...
   На высоте шести - семи метров от земли часть поверхности шара  сдвинулась
с места и сначала медленно отошла внутрь,  а  затем  скользнула  в  сторону.
Образовалось темное  круглое  отверстие  не  более  тридцати  сантиметров  в
диаметре.
   - Щоб я вмер... - прошептал Манаенко. (Он всегда говорил по-русски, но  в
эту минуту крайнего напряжения невольно перешел на родной язык).
   Несколько секунд отверстие в оболочке шара зияло чернотой.  Потом  в  нем
что-то показалось. Медленно выдвинулся длинный тонкий стержень. На его конце
был какой-то предмет, похожий формой на цилиндр.  Послышалось  металлическое
пощел