номерной правильностью, напоминавшей машину, выходили из воды и снова
врезывались в нее зеленоватые руки Гианэи. Тяжелая масса черных волос
колеблющимся плащом почти закрывала гибкую фигуру девушки.

В зеленой воде бассейна, ярко освещенной лучами солнца, свободно
проходившими через прозрачную крышу, Гианэя выглядела как призрак.

Марина хорошо помнила первое посещение бассейна, вскоре после прилета
гостьи на Землю. Помнила, как неохотно Гианэя согласилась надеть купальный
костюм. Большого труда стоило тогда объяснить ей жеста ми, что нельзя
закрыть доступ в бассейн другим людям. Вспоминая ответные жесты гостьи,
Марина понимала теперь, что Гианэя хотела сказать, что не видит причин,
почему она должна надевать костюм, если в бассейне кто-нибудь находится. Да
и сейчас, спустя полтора года, она, видимо, не понимала этого.

Всем давно стало ясно, что Легерье неправильно понял поведение Гианэи в
самом начале ее пребывания среди людей. Она разделась при всех не потому,
что относилась к людям высокомерно или пренебрежительно, а просто потому,
что так было принято среди ее соплеменников. Они не видели причин прятать
свое тело от чужих взглядов.

Больше часа Марина ожидала. А когда Гианэя, наконец, вышла из бассейна, у
нее не было заметно никакого утомления. Казалось, что она могла бы проплыть
еще столько же.

Они вернулись домой.

За завтраком Гианэя неожиданно попросила показать ей Селену. До сих пор ни
единым словом она не поясняла причин, побудивших ее приехать в Полтаву.
Город ее явно не интересовал, все три дня она почти не выходила из дому.

Но просьба нисколько не удивила Марину. Она ждала ее, давно не сомневаясь,
что именно прилет Шестой лунной экспедиции заставил Гианэю явиться сюда.
Теперь уже не приходилось удивляться, откуда она знает. Осведомленность
гостьи в земных делах перестала быть тайной.

Но что могло заинтересовать ее в этой экспедиции?

И непонятной была нервозность Гианэи сегодня. Длительное плавание явно
имело целью успокоить возбужденные нервы.

Что тревожило Гианэю.

"Ну хорошо, - рассуждала Марина. - Допустим, она хочет встретить Шестую. В
составе экспедиции нет ни одного человека, которого она знает. Результаты?
О них она могла прочитать или просто спросить. Незачем было приезжать сюда
из-за этого. Если она читает испанские журналы, то должна знать, что пять
предыдущих экспедиций вернулись ни с чем. У нее нет причин тревожиться,
даже если она действительно принадлежит к тем, кто является хозяевами
разведчиков. Найдут их или нет - это, конечно, может интересовать ее, но не
может служить возбудительной причиной встречать экспедицию лично".

Вчера Гианэя удивила Марину внезапным вопросом, приедет ли ее брат в
Полтаву? Она не прибавила:

"Встречать Шестую" - но было ясно, что спрашивала именно об этом.

Марина ответила, что да, Виктор приедет.

Гианэя никак не реагировала, ничем не показала, какое впечатление произвел
на нее этот ответ. Можно было подумать, что она его вообще не слышала.

Уже несколько раз Гианэя просила Марину познакомить ее с Виктором, но до
сих пор ничто не указывало, что она знает о тождестве брата Марины с
человеком, доставившим ее с Гермеса на Землю. Теперь получалось - - она и
это знает!

А когда Гианэя тут же стала рисовать в альбоме пейзаж Гермеса, с Виктором
на переднем плане, на этот раз не скрывая рисунка, Марина окончательно
убедилась в осведомленности Гианэи.

Кого же хотела видеть девушка иного мира - брата подруги или спутника в
полете? Хотела ли она познакомиться с близким Марине человеком или снова
встретиться со старым знакомым? Если верно второе, то на это должна была
существовать какая-то причина.

Может быть, не прилет лунной экспедиции, а именно предстоявшая встреча с
Виктором так сильно взволновала Гианэю?

Марина немедленно сообщила обо всем Стоуну. В ученом совете с большим
удовлетворением встретили это известие. Вопрос Гианэи давал все основания
считать, что девушка решила "открыть карты", что у полотна шарэкса она не
проговорилась, а намеренно дала понять, что знает многое, чего не могла бы
знать, не владея земным языком.

Но тогда почему она прямо не сознается в этом? Было похоже, что Гианэя все
еще чего-то опасается.

Марине рекомендовали отнестись ко второму случаю "откровенности" Гианэи так
же, как к первому, - сделать вид, что она ничего не заметила.

4

В Селене Гианэя была задумчива и рассеянна. Она старалась показать интерес
ко всему, что ей показывали, и это больше всего говорило о потере душевного
равновесия. Было проще и естественнее держать себя как всегда, сохранять
обычное выражение равнодушия, к которому все давно привыкли и на которое
никто не обратил бы внимания.

Гианэя явно не владела сегодня своими нервами.

Следуя намеченной линии поведения, Марина предложила вернуться в Полтаву
как раз тогда, когда, по времени, следовало отправиться на ракетодром, если
Гианэя действительно хотела встретить Шестую.

Можно было ожидать, что тут уже Гианэя вынуждена будет ответить прямо.

Но гостья нашла естественно звучавший ответ.

- Вы говорили, - сказала она, - что город выстроен кольцом вокруг
ракетодрома, а его самого мне не показали. Раз уж мы здесь, покажите и его.

"Вывернулась! - с досадой подумала Марина. - Что за странное упрямство!"

Они ездили по Селене в вечемобиле. Марина повернула руль, и машина
направилась к центру.

Непонятная тревога Гианэи усиливалась. Щеки девушки пылали, глаза блестели
лихорадочно. Несколько вопросов, заданных Мариной, остались без ответа.
Казалось, что, поглощенная своими мыслями, Гианэя ничего не слышит.

Но когда они вошли в вестибюль вокзала космопорта, Гианэю точно подменили.
Она оживилась и сама засыпала Марину вопросами. Ее лицо приняло обычную
окраску, и только блеск глаз показывал, что тревога еще не покинула Гианэю.

И вдруг (Марина не поверила своим ушам) Гианэя спросила:

- Сколько человек участвовало в Шестой лунной экспедиции?

Слово "экспедиция", на языке Гианэи, впервые коснулось слуха Марины. Она
догадалась о его значении по смыслу фразы.

"Что же теперь делать? - подумала она. - Продолжать прежнюю тактику уже
невозможно. Гианэя в третий раз, и вполне открыто, сбрасывает маску. Не
замечать этого и сейчас, значит, открыть ей мою игру. И нельзя же оставить
ее вопрос без ответа. Надо принять вызов".

- Откуда вы знаете об этой экспедиции? - спросила Марина, пристально
взглянув на подругу. Натренированная в языке память помогла точно повторить
новое слово.

Гианэя нисколько не смутилась.

- Вы же сами говорили мне об этой экспедиции, - ответила она невозмутимо.

Это было явной ложью, такого разговора никогда не было, Марина помнила это
точно.

"Так! - подумала она. - Гианэя способна не только к притворству, но и ко
лжи. Выходит, что в их мире мораль находится не на высоком уровне".

- Я не помню, - сказала она вслух, - чтобы когда-нибудь говорила вам о
Шестой лунной экспедиции. А почему она вас может интересовать?

Ответа не последовало. Гианэя предпочла прибегнуть к обычному молчанию.

Марина напряженно думала, как поступать дальше. Она хорошо знала, что
бесполезно настаивать на ответе. Промолчав один раз, Гианэя уже не изменит
своего решения - она будет молчать и дальше. Пожалуй, лучше всего замять
этот разговор. По всем признакам, Гианэя собирается окончательно бросить
притворяться ничего не знающей. Так пусть же все идет по ее инициативе!

- Мы будем ждать прилета Шестой экспедиции? - спросила Марина как ни в чем
не бывало.

- Да, - ответила Гианэя.

Этим коротким словом она признавалась, что специально для встречи Шестой
приехала в Полтаву. Не могла она не понимать, что смысл ее слов ясен для
Марины.

И не боялась этого.

"Что ж, пора уже! - думала Марина. - Знать язык и не говорить на нем очень
трудно. Гианэя, наверное, истосковалась по свободному разговору. Играть
роль полтора года более чем достаточно".

- Здравствуйте! - раздалось позади них. Гианэя так стремительно обернулась,
что не могло быть никакого сомнения, - она узнала голос, который слышала
полтора года назад. Радость осветила ее лицо.

- Наконец-то! - сказала она с полной откровенностью, протягивая Муратову
руку опять первой, как сделала это при расставании и чего никогда и ни с
кем не делала. - Почему вы так долго не появлялись? Я просила Марину.

Четвертый раз!

В несколько дней Гианэя, словно вознаграждая людей Земли за свое долгое
молчание, "раскрывалась" с ошеломляющей быстротой.

Муратов понял, что она сказала.

- У меня не было времени, - ответил он, с трудом подбирая слова. - Я очень
рад видеть вас.

Марина улыбнулась его произношению.

Гианэя не улыбалась. Она не выпускала его руки и смотрела прямо в глаза тем
же пристальным взглядом, как тогда, в выходной камере звездолета, точно
собираясь что-то спросить или сказать.

И молчала.

Но она видела, что Муратов понимает ее язык. Что же мешало ей задать вопрос?

- Мне жаль, - сказал он, так и не дождавшись ни одного слова с ее стороны,
- что я не мог раньше исполнить ваше желание.

Помня совет Стоуна и действительно испытывая затруднение в подборе слов,
он, будто нечаянно, вставил в свою фразу несколько испанских.

Гианэя не переспрашивала. И по ее лицу нельзя было определить, удивил ли ее
испанский язык в устах Муратова или нет.

- Вы были у нас?

Муратов понял, что она имеет в виду Полтаву. "Она хочет спросить, видел ли
я ее рисунок в альбоме", - подумал он.

- Да, был.

Гианэя отпустила его руку. Ему показалось, что в ее темных глазах
промелькнуло разочарование.

Чего же ожидала от него Гианэя?

Ему стало совершенно -ясно, что пейзаж Гермеса, эпизод, касавшийся их
обоих, был нарисован и оставлен открыто на столе специально для того, чтобы
он мог увидеть его. Это не только не было случайностью, но имело
определенный смысл, должно было что-то сказать ему. И Гианэя ожидала
ответа, которого не получила.

Он почувствовал досаду на самого себя за то, что не сумел догадаться, не
понял ее мысли. Тот факт, что человеку одной планеты чрезвычайно трудно
постичь мысли и намерения человека другой, не служил оправданием в его
глазах. Он должен, обязан был более вдумчиво отнестись к рисунку,
попытаться понять, что она хотела сказать. И, не сделав этого, он,
возможно, испортил свои шансы на дружескую откровенность Гианэи.

- Я видел ваш рисунок, - сказал он, со смутной надеждой что-то поправить и
еще чаще уснащая свою речь испанскими словами. - Вы замечательно рисуете,
Гианэя.

Она отвернулась с таким откровенно пренебрежительным видом, что Муратов
смутился и мысленно выругал сам себя.

Начало возобновления старого знакомства складывалось явно не в его пользу.

Голос диктора сообщил о приземлении посадочной ракеты с корабля, прибывшего
с Луны. Это и был тот корабль, которого они ожидали, - Шестая лунная
экспедиция.

Марина перевела сообщение Гианэе.

- Вы так и не ответили мне, - спросила гостья, - сколько человек
участвовало в этой экспедиции?

- Восемнадцать.

- Прибыли только они? Других пассажиров нет в посадочной ракете?

Пятый раз!

Слова "посадочной ракете" Гианэя сказала по-испански.

Марина не решилась ответить на том же языке. Стоун рекомендовал ей сугубую
осторожность. Гианэя могла произнести два испанских слова нечаянно, сама
того не заметив. Она была взволнована с самого утра, не владела собой.

- Не знаю, - ответила Марина на языке Гианэи. - Думаю, что других
пассажиров нет. Это корабль особого назначения, только для экспедиции.

Настойчивость Гианэи все больше удивляла Марину. Зачем ей надо знать такие
подробности?

Посадочная ракета опустилась недалеко от вокзала. Подали трап, и один за
другим на землю спустились пассажиры. Их было хорошо видно.

- Я сейчас вернусь, - сказал Муратов. - Подождите меня на этом месте.

Он пошел навстречу Сергею.

Марина заметила, что Гианэя про себя считает выходящих из ракеты. Когда
вышел последний, восемнадцатый, она вздохнула явно облегченно. Получилось,
что девушку иного мира тревожил вопрос: все ли вернулись с Луны?

Странно! Неужели только для того, чтобы самой убедиться в этом, она
приехала сюда?..

Муратов и Синицын встретились на половине дороги. Обнялись.

- Итак, - сказал Виктор, - снова ни с чем?

- Как видишь! - недовольным тоном ответил Сергей.

- Это что же, по выражению твоего лица я должен видеть?

- Знаешь ведь, - Синицын не улыбнулся шутке товарища. Его лицо оставалось
хмурым.

Муратов внимательно посмотрел на друга.

- Стоун сказал, что эта экспедиция последняя.

- Знаю. И не согласен с их решением.

- Вас встречает Гианэя, - сказал Муратов, уверенный, что эти слова поразят
Синицына.

Но он ошибся. На лице Сергея ничего не отразилось при этом известии.

- Зачем ей это понадобилось? - спросил он равнодушно, явно не интересуясь
ответом.

- Загадочная история. - Муратов коротко рассказал о последних событиях,
связанных с Гианэей. Синицын и тут остался равнодушным.

- Об этом стоит подумать, - только и сказал он. - Знаешь что, Витя, не
говори со мной о Гианэе. Меня раздражает даже звук ее имени. Я не знаю
причин ее молчания, но когда подумаю, что стоит ей захотеть...

К прибывшим подошел Стоун.

- Ты где остановился? - поспешно спросил Синицын. - Ага! Я . приду к тебе
сегодня вечером, часам к восьми. И тогда мы подробно поговорим обо всем. А
сейчас, извини, некогда.

Муратов отошел.

Хотя он сам не участвовал ни в одной из шести экспедиций, неудача товарищей
неприятно действовала на него. Ведь именно он вместе с Сергеем вычислял
траектории спутников-разведчиков, именно они оба пришли к выводу, что
спутники на Луне, в районе кратера Тихо. И вот шестая неудача подряд!
Неужели произошла ошибка?

Нет, не может этого быть! Расчеты неоднократно проверялись другими людьми.
Таких коллективных ошибок не бывает. Спутники на Луне!

Так почему же не удается найти их?

Муратов понимал раздраженное состояние Сергея и его антипатию к Гианэе. Она
была человеком, который мог одним словом разрешить загадку. Она должна была
знать! Она знала! И молчала, равнодушно наблюдая за тщетными усилиями людей
Земли. Это действительно могло вызвать не только антипатию, но и ненависть
у людей, годы затративших впустую.

Муратов понимал это, но сам не мог настроить себя против Гианэи. Она ему
нравилась, была симпатична, несмотря ни на что. Он настойчиво заставлял
себя думать, что причина молчания Гианэи кроется в ее воспитании, во
взглядах и представлениях ее мира. Она просто не понимает, чего хотят от
нее люди Земли.

Разговор между Мариной и Гианэей, который он несколько минут назад слышал,
неопровержимо доказывал, что Гианэя интересуется результатами лунных
экспедиций, что не случайно оказалась она в Селене именно сегодня.

Знает, все знает!

Он медленно подошел к обеим девушкам, стоявшим там же, где он их покинул,
ожидавшим его, видимо, с согласия Гианэи.

И неожиданная мысль пришла ему в голову, заставив его на мгновение
остановиться.

"А что, если спросить Гианэю прямо? Она обрадовалась моему появлению,
относится ко мне явно не так, как относится к другим людям. Мои испанские
слова она восприняла, как будто ожидала их от меня, и даже не пыталась
притвориться непонимающей. Рискнуть?"

Он чувствовал, что напрасно задает себе этот вопрос, что решение им уже
принято. Нет никаких сил сдерживаться и чего-то ждать. Стоун и ученый совет
чрезмерно осторожны. Что плохого может произойти? Ну не ответит - и только.

"Э! Будь что будет!" - подумал он.

- Гианэя! Я очень прошу вас ответить мне на один вопрос. - От волнения
Муратов не заметил, что говорит целиком по-испански. - Он очень важен для
всех нас и особенно для меня лично. Вы должны ответить, если вы мне друг.
Искусственные спутники, направленные к нам вашими соотечественниками,
находятся сейчас на Луне?

Марина в полной растерянности, но с тайной радостью услышала этот
неожиданный вопрос. Ее брат решительно и просто разрубал завязавшийся узел.

Гианэя опустила голову. Она поняла все, что сказал Виктор, и не скрывала,
что поняла. Было видно, что в ней происходит какая-то мучительная борьба.

А когда, наконец, она подняла голову и посмотрела на Виктора, он увидел,
что длинные темные глаза гостьи полны слез. Никто никогда не видел, чтобы
Гианэя плакала.

- Да, - ответила она едва слышно.

Муратов перевел дыхание, волнение душило его.

- Почему вы молчали? - спросил он, с трудом справляясь с голосом. - Вы же
знали, как это важно для нас.

Она ответила еще тише:

- Я боялась. Я хотела сказать давно, но вы все не появлялись. Но теперь я
не боюсь больше. Я давно поняла, что Рийагейа был прав. Я погубила себя, но
спасаю вас.

Гианэя говорила по-испански совершенно свободно. Но не только Марина, но и
Виктор сразу поняли, что она знает не современный испанский язык.

"Очень важно выяснить, когда в Испании говорили так, как говорит Гианэя", -
подумала Муратова.

5

Седьмая экспедиция на поиски таинственных спутников-разведчиков собралась
быстро. Теперь, больше чем когда бы то ни было, следовало торопиться. Там
же, на ракетодроме, после долгого и томительного молчания Гианэя прибавила
несколько слов, имевших огромное значение для космической службы.

Ответив, вероятно, неожиданно для самой себя, на вопрос Муратова, Гианэя
заторопилась уехать. Она явно опасалась дальнейших вопросов с его стороны,
быть может, жалела о своей откровенности, была расстроена и сильно
взволнована.

Муратов проводил их до вечемобиля. Он понимал, что нельзя спрашивать Гианэю
ни о чем, она не ответит больше ни на один вопрос. А ему хотелось, и было
очень нужно, задать ей этот вопрос, единственный и чрезвычайно важный.

И вдруг Гианэя сказала сама, сказала именно то, что он хотел спросить.

Уже сидя в машине, она протянула ему руку, впервые ответила на пожатие,
как-то робко и застенчиво улыбнулась.

- Я должна предупредить вас, - сказала она так тихо, что он едва расслышал.
- Будьте очень осторожны. Наши - (она произнесла длинное слово на своем
языке, очевидно означающее "спутники", или другое, более правильное,
название разведчиков) - опасны, и к ним нельзя приближаться. Уничтожьте их.
И торопитесь, торопитесь!

Она откинулась на сидении и закрыла глаза. Вздохнула так глубоко, что ему
послышался звук, похожий на стон. Страдальческие складки легли у ее губ, и
все лицо Гианэи показалось вдруг постаревшим.

- Поезжайте же! - шепнула она Марине.

Вечемобиль умчался.

Виктор остался один.

Он долго смотрел вслед машине. Сердце успокаивалось, билось ровней и
медленней.

Итак, полный успех! Порыв, необдуманный и рискованный, дал неоценимый
результат. Спутники на Луне, и Гианэя сама советует уничтожить их, не
приближаясь к ним.

Уничтожить!

Только сейчас он вспомнил, что забыл спросить самое главное - где надо
искать спутники, в каком месте расположена база. Но вряд ли Гианэя знает
это. А если знает, то скажет потом. Она ответила на основной вопрос. Одно
дело - искать, не имея уверенности, что спутники на Луне, и совсем другое,
когда такая уверенность есть.

Муратов отправился искать Стоуна.

Председатель ученого совета и участники Шестой экспедиции еще не уехали из
космопорта. Сообщение Муратова было встречено всеми с удивлением и радостью.

- Вы правильно поступили, - сказал Стоун. - Видимо, мы переосторожничали.
Надо было спросить раньше.

- Это верно, - ответил Муратов, - но спросить должен был именно я, а не
кто-нибудь другой. Гианэя сказала такую фразу: "Я давно хотела сказать, но
вы - (то есть я, - прибавил Муратов) - все не шли". Она почему-то хотела
сказать именно мне.

- Подозрительная симпатия, - не удержался Сергей.

Муратов не удостоил друга даже взглядом.

- Как можно скорей надо начинать сначала, - сказал Стоун. - Теперь можно не
разбрасываться, а искать только в кратере Тихо. Слова Гианэи подтверждают
правильность вычислений. Будем им верить. Плохо, что мы не уничто