т. Он сделал все, чтобы остановить
биоиспытания и посеять все это на  полях.  Всех  торопил.  Громил  каждого
идиота, пытавшегося замедлить внедрение. Джозен Роэл был слишком  занят  и
ничего не замечал.
     - Умелый и  энергичный  политик  -  такая  порода  людей  практически
неизвестна в галактике, - заметил Хэвиланд Таф. - Может  быть,  мне  стоит
взять у Крегора Блэксона соскреб для клеточного фонда "Ковчега".
     - Вы опережаете события.
     - Конец этой истории ясен. Хотя здесь и вмешался фактор тщеславия,  я
рискну предположить,  что  мои  скромные  усилия  в  области  экоинженерии
принесли  плоды,  а  энергичная  реализация  моих   предложений   Крегором
Блэксоном положительно сказалась на его репутации.
     - Он назвал это Тафовым Расцветом, - сказала Толли Мьюн,  скептически
скривив рот. - Репортеры подхватили  этот  термин.  Тафов  Расцвет,  новая
золотая эра С'атлэма. В скором времени на стенах канализационных систем  у
нас уже росли съедобные грибы. Мы открыли огромные грибные фермы  во  всех
подземных  городах.  Ковры  из  нептуновой   шали   покрыли   моря,   рыба
размножалась с бешеной скоростью. Вместо неотравы и нанопшеницы мы посеяли
ваше омнизерно, и первый же урожай дал нам почти втрое больше калорий, чем
мы получали обычно. Вы сделали для нас первоклассную работу, Таф.
     - Принимаю ваш комплимент с  должной  признательностью,  -  отозвался
Таф*
     - К счастью для  меня,  Расцвет  уже  был  в  полном  разгаре,  когда
показали "Таф и Мьюн", задолго до того, как я предстала перед судом.  Крег
каждый день превозносил вашу гениальность в программах  новостей,  заявляя
миллиардам  людей,  что  с  нашим  продовольственным  кризисом   покончено
навсегда, - Начальник порта пожала плечами. - Так что  он  сделал  из  вас
героя, в своих собственных интересах. Иначе нельзя  было,  если  он  хотел
занять место Джозена. В результате и из  меня  сделали  героиню.  Все  это
сплелось в один огромный идиотский узел - вы ничего подобного не видели. Я
не буду вдаваться в подробности. В итоге Толли Мьюн  была  оправдана  и  с
триумфом восстановлена в должности.  Джозен  Роэл  был  опозорен,  осужден
всеми политиками и вынужден уйти в отставку.  Вместе  с  ним  ушло  больше
половины  членов  Высшего  Совета.  Крегор  Блэксон  стал  новым   лидером
технократов и вскоре  победил  на  выборах.  Сейчас  он  Первый  Советник.
Бедняга Джозен два года назад умер. А о нас с вами слагают легенды, Таф мы
теперь знамениты, черт возьми, не меньше, чем все это  романтические  пары
древности - ну, вы же знаете, Ромео и Джульетта, Самсон и Даниил, Содом  и
Гоморра, Маркс и Ленин.
     Дакс,  устроившийся  на  плече  Тафа,  испуганно  зарычал.  Крохотные
коготки проткнули ткань комбинезона и  воткнулись  в  кожу.  Хэвиланд  Таф
моргнул, поднял руку и погладил котенка, успокаивая.
     - Начальник порта Мьюн,  вы  улыбаетесь,  в  вашей  истории,  похоже,
должен быть хотя и банальный, но все же вечно популярный счастливый конец,
однако же Дакс встревожился, как будто внутри у вас все кипит, несмотря на
внешнее спокойствие. Может быть, вы опускаете какую-то важную часть  своей
истории?
     - Только одно замечание, Таф, - сказала Толли Мьюн.
     - Несомненно, так. Чтобы это могло быть?
     - Двадцать семь лет, Таф. Вам это о чем-нибудь говорит?
     -  Несомненно,  так.  Перед  тем,  как   я   начал   проводить   свою
экоинженерную программу, ваши расчеты предсказывали,  что  через  двадцать
семь стандарт-лет на С'атлэме наступит массовый голод из-за быстрого роста
населения и истощения продовольственных ресурсов.
     - Это было пять лет назад, - сказала Толли Мьюн.
     - Несомненно, так.
     - Двадцать семь минус пять?
     -  Двадцать  два,  -  ответил  Таф.  -  Полагаю,  это  упражнения   в
элементарной математике имеют какой-то смысл?
     - Осталось двадцать два года, - сказала Начальник порта. - Да, но это
было до "Ковчега", до  того,  как  гениальный  эколог  Таф  и  бесстрашная
"паучиха" Мьюн все устроили, до чуда хлебов и рыб, до того,  как  отважный
Крегор Блэксон провозгласил Тафов Расцвет.
     Хэвиланд Таф посмотрел на котенка, сидевшего у него на плече.
     - Я слышу в ее голосе саркастические нотки, - сказал он Даксу.
     Толли Мьюн, вздохнув, достала из кармана коробочку с  информационными
кристаллами.
     - Вот вам, любовь моя, - сказала она и бросила ее в Тафа. Таф  поймал
коробочку своей большой белой ладонью и ничего не сказал.
     - Здесь все, что вам нужно. Прямо из банка данных Совета.  Совершенно
секретные документы, разумеется. Все сообщения, все прогнозы, все анализы,
и это только для вас. Понимаете? Вот почему я вела себя так необычно и вот
почему мы возвращаемся на "Ковчег". Крег и Высший Совет  решили,  что  наш
роман - самое удобное прикрытие. Пусть миллиарды  зрителей  информационных
программ думают, что мы занимаемся сексом. Пока они рисуют себе  красочные
картины, как Пират и Начальник порта штурмуют новые рубежи секса,  они  не
станут раздумывать о том, что мы хотим предпринять на самом  деле,  и  все
можно проделать тихо. Нам опять нужны хлеба и рыбы, Таф, но на этот раз на
блюдечке, понимаете? Такие у меня инструкции.
     - О чем говорит  самый  последний  прогноз?  -  спросил  Таф  ровным,
бесстрастным голосом.
     Дакс поднялся, испуганно зашипев.
     Толли Мьюн отпила глоток пива и откинулась в кресле, закрыв глаза.
     - Восемнадцать лет, - сказала она. Сейчас она выглядела на  все  свои
сто лет (обычно ей давали не  больше  шестидесяти),  и  в  голосе  звучала
бесконечная усталость. - Восемнадцать лет, повторила она, - и  отсчет  уже
начался.


     Толли Мьюн отнюдь не была неискушенной женщиной. Прожив всю жизнь  на
С'атлэме, с его огромными континентальными городами, миллиардами  жителей,
башнями, уходящими на  десять  километров  в  небо,  глубокими  подземными
поселениями, гигантскими орбитальными лифтами, она была не  из  тех,  кого
можно  поразить  одними  лишь  размерами.  Но  в  "Ковчеге"  есть   что-то
впечатляющее, думала она.
     Она почувствовала  это  сразу  же,  как  только  они  приблизились  к
звездолету. Под ними с треском раскрылся огромный купол причальной палубы,
Таф провел "Свирепый Степной Ревун" вниз, в темноту и  посадил  его  среди
челноков  и  дряхлых  звездолетов,   на   круглую   посадочную   площадку,
приветственно  засветившуюся  слабым  голубым  сиянием.  Купол  над   ними
закрылся, и на палубу начал поступать воздух; чтобы быстро заполнить такое
большое помещение, он накачивался  с  ураганной  силой,  шипя  и  завывая.
Наконец, Таф открыл люк и свел Толли Мьюн вниз  по  изысканно  украшенному
трапу, спускавшемуся из пасти львинолета, словно позолоченный язык.  Внизу
их ждала маленькая трехколесная тележка. Они миновали группу  безжизненных
кораблей; некоторые не были похожи ни на один из звездолетов,  которые  за
свою жизнь начальник порта перевидала немало. Таф ехал молча, не глядя  ни
вправо, ни влево, на коленях у него мягким меховым комочком лежал  дакс  и
мурлыкал.
     Таф отдал в ее распоряжение целую палубу. Тут были сотни хилых  кают,
компьютерных станций, лабораторий, коридоров, гигиенических пунктов, залов
для отдыха, кухонь - и ни одного жильца, кроме нее.  На  С'атлэме  в  доме
таких размеров жили бы тысяча человек, причем в  квартирах  поменьше,  чем
чуланы на "Ковчеге". Таф отключил на этом этаже гравитационную  установку:
он знал, что Толли Мьюн предпочитает невесомость.
     - Если я вам понадоблюсь, вы найдете меня на верхней палубе, - сказал
он ей. - Я намереваюсь обратить всю свою энергию на проблемы С'атлэма. Мне
не нужны ни ваши советы, ни ваша помощь. Не обижайтесь,  Начальник  порта,
но я на горьком опыте убедился, что подобная помощь не нужна и только меня
отвлекает. Если существует решение ваших проблем, то я  скорее  найду  его
сам, своими силами.  Я  запрограммирую  для  вас  приятное  путешествие  к
С'атлэму с его "паутиной" и надеюсь, что  когда  мы  прибудем,  я  буду  в
состоянии устранить ваши затруднения.
     - Если у вас не получится, - резко напомнила Толли Мьюн, - мы возьмем
корабль. Это были наши условия.
     - Я помню, - ответил Хэвиланд  Таф.  -  Если  вам  будет  скучно,  на
"Ковчеге"  имеется  большой  выбор  развлечений  и  занятий.   Пользуйтесь
услугами автоматической кухни. Рацион уступает той  пище,  что  я  готовлю
сам, но по сравнению с тем, так сказать кормом, к которому вы привыкли  на
С'атлэме, не сомневаюсь, он покажется вам восхитительным. Днем  вы  можете
принимать еду в любое время; по вечерам я буду рад видеть вас  у  себя  на
ужине в 18:00 по корабельному времени. Пожалуйста, будьте  пунктуальны,  -
и, сказав это, Таф удалился.
     Компьютерная система,  управлявшая  кораблем,  соблюдала  чередование
циклов света и темноты, заменявших собой день  и  ночь.  Ночи  Толли  Мьюн
проводила у экрана голографического монитора  -  смотрела  фильмы,  снятые
несколько тысячелетий назад на  планетах,  уже  ставших  полулегендарными.
Днем она занималась обследованием - сначала  палубы,  которую  уступил  ей
Таф, потом остальной части корабля. Чем больше она видела и узнавала,  тем
больше испытывала благоговейного ужаса и тревоги.
     Несколько дней она просидела в старом  капитанском  кресле  в  башне,
которую  Таф  забросил,  посчитав  неудобной.  На  огромном   экране   она
просматривала выборку из старинного бортового журнала.
     Она обошла лабиринт коридоров и  палуб,  в  разных  местах  "Ковчега"
нашла три скелета (только два из них когда-то принадлежали людям); в одном
месте,  на  пересечении  коридоров,  обнаружила  перегородки  из  толстого
дюрасплава, оплавленные и растрескавшиеся, как будто от сильного жара.
     Часами она сидела в библиотеке, открывая и перелистывая старые книжки
- некоторые были напечатаны на тонких листах металла или пластика,  другие
на настоящей бумаге.
     Она вновь побывала на причальной  палубе  и  осмотрела  некоторые  из
подобранных Тафом звездолетов. Она зашла в  арсенал,  оглядев  устрашающую
коллекцию оружия - устаревшего, забытого и неузнаваемого.
     Она бродила по огромному  тускло  освещенному  центральному  тоннелю,
который пронизывал звездолет по центру. Она  прошла  пешком  все  тридцать
километров. Шаги гулко отдавались далеко впереди. К концу этих  ежедневных
походов она еле переводила дух. Вокруг  она  видела  множество  чанов  для
клонирования, резервуаров для выращивания, компьютерных станций. Девяносто
процентов  чанов  пустовали,  но  то  здесь,  то  там   Начальнику   порта
встречались  и  растущие  формы  жизни.  Через  пыльное  стекло  и  густую
полупрозрачную жидкость она  вглядывалась  в  эти  тусклые  живые  тени  -
некоторые размером с ее  ладонь,  некоторые  с  трубоход.  Ей  становилось
зябко.
     По  правде  говоря,  весь  корабль  казался  Толли  Мьюн  холодным  и
страшноватым.
     Тепло было только в том уголке верхней палубы,  где  проводил  дни  и
ночи Хэвиланд Таф. В длинном, узком зале связи,  который  он  переделал  в
капитанский мостик, было удобно  и  уютно.  Жилище  Тафа  было  заставлено
старой, потертой мебелью, здесь было  удивительное  множество  безделушек,
собранных им в его странствиях. В воздухе стоял запах еды и пива, шаги  не
отдавались эхом, здесь был свет, шум и жизнь. И,  конечно,  кошки.  Кошкам
Тафа позволялось беспрепятственно ходить по  кораблю,  но  большинство  из
них, похоже, предпочитали держаться поближе к Тафу. Сейчас их  было  семь.
Хаос, пушистый серый кот, с властным  взглядом  и  ленивыми,  барственными
манерами, ощущал себя хозяином всего окружающего.  Чаще  всего  его  можно
было видеть сидящим на консоли центрального компьютера Тафа на капитанском
мостике, при этом его пушистый хвост подергивался как метроном. Паника  за
пять лет утратила былую живость и  располнела.  Сначала  она,  похоже,  не
признала Начальника порта, но потом их  прежняя  дружба  возобновилась,  и
Паника иногда даже сопровождала Толли Мьюн в ее походах.
     Еще были Неблагодарность, Сомнение, Вражда и Подозрение.
     - Это котята, - так назвал их Таф, хотя на самом деле  они  уже  были
молодыми кошками, - Хаоса и Паники. Сначала их  было  пятеро.  Глупость  я
оставил на Наморе.
     - Глупость всегда хорошо оставлять, - сказала Толли Мьюн, - хотя я не
думала, что вы способны расстаться с кошкой.
     - Глупость по  непонятным  причинам  привязалась  к  одной  вздорной,
непредсказуемой молодой особе с Намора, - сказал он. -  Поскольку  у  меня
было много кошек, а у нее ни одной, я счел это уместным жестом при  данных
обстоятельствах. Хотя кошка - прекрасное, восхитительное создание, в  этой
печальной современной галактике их осталось сравнительно мало. Поэтому моя
природная щедрость и чувство долга перед моими собратьями  вынуждают  меня
дарить кошек таким мирам, как Намор. Цивилизации, где есть  место  кошкам,
богаче и намного гуманнее тех, что  лишены  их  ни  с  чем  не  сравнимого
общества.
     - Согласна, - сказала с улыбкой Толли Мьюн. Вражда возилась  рядом  с
ней. Начальник порта бережно взяла ее на руки и погладила.
     - Ну и странные имена вы им дали.
     - Пожалуй, более подходящие для людей, чем для  кошек,  -  согласился
Таф. - Я их дал им по прихоти.
     Неблагодарность, Сомнение и Подозрение были серыми, как отец,  Вражда
- черно-белой, как Паника. Сомнение  был  толстым  и  шумливым,  Вражда  -
агрессивной и раздражительной, Подозрение - стеснительным;  он  все  время
прятался под креслом Тафа. Они любили играть вместе, всем шумным выводком,
и почему-то им очень понравилась Толли Мьюн: когда  бы  она  ни  пришла  к
Тафу, все они тут же начинали на нее карабкаться. Иногда она встречала  их
в самых неподходящих местах. Однажды, когда она поднималась по эскалатору,
на спину ей прыгнула Вражда, и у Толли перехватило  дыхание  от  испуга  и
неожиданности. Она привыкла, что во время еды Сомнение всегда сидел у  нее
на коленях, выпрашивая кусочки.
     И еще была седьмая кошка: Дакс. Дакс, с мехом цвета ночи  и  глазами,
как маленькие золотые лампочки. Дакс, самый ленивый из всех  "вредителей",
которых она когда-либо видела, любивший, чтобы его носили на руках.  Дакс,
выглядывающий из кармана или из-под кепки Тафа, сидящий у него на  коленях
или на плече. Он никогда не играл с другими котятами, редко издавал звуки.
Каким-то образом под его золотистым взглядом  даже  огромный,  барственный
Хаос уступал ему место в  кресле,  на  которое  оба  претендовали.  Черный
котенок постоянно был при Тафе. Один раз за ужином (это было  почти  через
двадцать дней после того, как она вступила на борт "Ковчега")  Толли  Мьюн
заметила:
     - Ваш дружок, - она показала ножом на Дакса,  -  делает  вас  похожим
на... как это называется?
     - По-разному, - ответил  Таф.  -  Колдун,  маг,  чародей,  волшебник.
Кажется, эта терминология происходит из мифов Старой Земли.
     - Точно, - Сказала Толли Мьюн. - Иногда у меня бывает такое  чувство,
будто корабль населен призраками.
     - Вот почему разумнее полагаться  на  интеллект,  а  не  на  чувства,
Начальник порта.  Смею  вас  заверить,  что  если  бы  призраки  и  другие
сверхъестественные создания существовали бы на самом  деле,  они  были  бы
представлены в клеточном фонде "Ковчега", чтобы их можно было клонировать.
Я таких образцов там не  встречал.  В  фонде  действительно  есть  образцы
животных  и  растений,  которых  иногда  называют  капюшонными  дракулами,
ветряными призраками, оборотнями, вампирами, ведьмиными сорняками  и  тому
подобным, но, боюсь, это не настоящие сказочные персонажи.
     Толли Мьюн улыбнулась.
     - Это хорошо.
     - Может быть, еще вина? Это отличный рианский сорт.
     - Мысль неплохая, - сказала она, плеснув немного в  свой  бокал.  Она
все еще предпочитала выжимать напитки из  пузырька;  жидкость  в  открытом
виде, считала она, - такая предательская  штука,  которая  так  и  норовит
пролиться куда-нибудь. - У меня все равно в  горле  пересохло.  Вам  и  не
нужно чудовищ, Таф. Этот ваш корабль и так может уничтожать миры.
     - Это очевидно, - отозвался Таф.  -  Очевидно  и  то,  что  он  может
спасать миры.
     - Как наш? Таф, у вас готово еще одно чудо?
     - Увы, чудеса - такие же выдумки, как привидения и  домовые.  Однако,
человеческий разум еще способен  на  прорывы,  почти  равные  чуду,  -  он
медленно поднялся во весь рост. - Если  вы  покончили  со  своим  вином  и
луковым пирогом, может  быть,  пройдем  в  компьютерный  зал?  Я  прилежно
занимался вашими проблемами и пришел к некоторым заключениям.
     Толли Мьюн быстро встала.
     - Пойдемте, - сказала она.


     - Обратите внимание, - сказал Хэвиланд Таф, нажав одну из клавиш.  На
экране замерцала какая-то диаграмма.
     - Что это? - спросила Толли Мьюн.
     - Прогноз, который я составил пять лет  назад,  -  ответил  он.  Дакс
прыгнул ему на колени; Таф погладил черного котенка.
     - Параметры, которые я использовал, -  это  численность  с'атлэмского
населения и предполагаемые темпы его роста,  на  тот  момент.  Мой  анализ
показал, что дополнительные продовольственные  ресурсы,  полученные  вашим
обществом благодаря тому, что Крегор Блэксон так  любезно  назвал  Тафовым
Расцветом, отсрочили бы новую  угрозу  массового  голода  как  минимум  на
девяносто четыре стандарт - года.
     - Да, но этот паршивый прогноз  гроша  ломаного  не  стоил,  -  резко
сказала Толли Мьюн.
     Таф поднял палец.
     -  Человека  более  эмоционального,   чем   я,   могло   бы   обидеть
предположение, что его анализ был неверным. К счастью, я человек спокойный
и терпеливый. И тем не менее, вы абсолютно неправы, Начальник порта  Мьюн.
Мой прогноз был верен.
     - Значит, вы говорите, что мы не подохнем с голоду через восемнадцать
лет? Что у нас есть еще, сколько там, почти  целый  век?  -  она  покачала
головой. - Я бы хотела этому верить, но...
     - Я ничего  такого  не  говорил.  С  учетом  допустимой  погрешности,
последний с'атлэмский прогноз представляется мне вполне точным,  насколько
я мог определить.
     - Оба прогноза не могут быть правильными, - возразила Толли  Мьюн.  -
Это невозможно, Таф.
     - Вы  ошибаетесь,  мадам.  За  эти  пять  лет  изменились  параметры.
Смотрите.
     Он нажал другую  кнопку.  На  экране  появилась  новая  линия,  резко
поднимающаяся вверх.
     - Это нынешняя кривая роста населения  С'атлэма.  Обратите  внимание,
как она идет вверх. Будь у меня поэтический склад ума, я бы  даже  сказал,
взлетает. К счастью, я этим не страдаю. Я человек грубый и говорю грубо, -
он снова поднял  палец.  -  Прежде,  чем  мы  сможем  надеяться  исправить
ситуацию,  необходимо  разобраться  в  этой  ситуации,  понять,  как   она
возникла. Здесь  все  ясно.  Пять  лет  назад  я  использовал  возможности
"Ковчега" и, если я осмелюсь отбросить свою привычную  скромность,  оказал
вам чрезвычайно важные услуги. С'атлэмцы же, не теряя времени,  уничтожили
все, что я создал. Позвольте мне кратко объяснить. Не успел  Расцвет,  так
сказать, укорениться, как ваши граждане снова бросились  в  свои  спальни,
дав волю плотским инстинктам и родительским чувствам, м  начали  плодиться
быстрее, чем когда-либо прежде. Сейчас среднестатистический  размер  семьи
увеличился на 0,0072 человека, а средний гражданин становится у вас  отцом
или  матерью  на  0,0102  года  раньше,  чем  пять  лет  назад.  Небольшие
изменения, можете вы возразить, но если это умножить на  гигантскую  цифру
населения вашей планеты и добавить сюда все остальные  параметры,  разница
будет  колоссальной.  Если  говорить  точнее,  это  будет  разница   между
девяносто четырьмя годами и восемнадцатью.
     Толли Мьюн в изумлении уставилась на линии, пересекающие экран.
     - Ч-черт, - пробормотала она. - Как  же  это  я  не  догадалась?  Эта
информация секретная, по понятным причинам, но я должна была