оль, кожей.
     - Мир твоему дому, друг! - Он развел все четыре руки для дружеского объятия.
     - Рад тебя видеть, Тингдт. - Старик обнял прилетевшего. - Действительно рад.
     - Ты неважно выглядишь. Проблемы? - Гость шел размеренным шагом уверенного, сильного существа. - Что могло помешать твоему спокойствию в этой райской тиши?
     - Прошлое выскочило и схватило меня за глотку! - Стефан мрачно усмехнулся. - Но я получил отсрочку и теперь хочу если не защититься, то отплатить.
     - Узнаю старину Йововича. Ободрись. Я помогу, чем смогу, и, думаю, все разрешится. Мы пойдем в твой кабинет или, может, погуляем здесь, снаружи? Погода сегодня у тебя сказочная! - Гурянин втянул носом морозный воздух, поддев носком ботинка пушистый снежок.
     - Желание гостя - закон.
     - Тогда поговорим здесь. А потом уже ты передашь мне твои материалы... - Тингдт, развернувшись, не спеша побрел вдоль края взлетного поля. - Ну что ж, рассказывай, чем я могу тебе помочь?
     - Перед тем как я тебе позвонил, ко мне прилетал непрошеный гость. Ты наверняка его знаешь - профессор Бергштайн.
     - Да, наслышан. К счастью, не знаком лично, но, похоже, гнусный тип.
     - Не ангелок. Но кто из нас святоша? Все дело в том, что давно - около тридцати лет назад - мы работали вместе над созданием того исследовательского потенциала в генной инженерии, которым вооружен сейчас Трион. Ты ведь знаешь, какую роль на Трионе теперь играет Бергштайн?
     - Я в курсе, что он сильно поднялся в последнее время и является практически полновластным, хоть и неформальным владыкой Триона.
     - Да. И эта война с имперцами, которую Трион ведет сейчас, - именно его заслуга. В те далекие уже времена мы втроем задумали создать новое государство. Это была утопия с самого начала. Мы хотели создать армии клонов-солдат и клонов-рабочих. Каждый из рожденных разумян имел преданных и готовых ему служить верой и правдой слуг. Растения и животные с измененным генным кодом обеспечивали бы пищевое изобилие. В общем, планов было громадье... Мы с легкостью настроили воздушные замки фантазий и с энтузиазмом начали претворять их в жизнь. Работа заняла годы и принесла разочарование. С пищей проблем не возникало. И сейчас плоды наших начинаний мы видим на великолепных плантациях табака, кофе и чая, в урожаях зерновых и овощей, в лучших мясных породах животных. Но вот с другим - с разумом наших клонов - все гораздо хуже. Они не совсем такие, как мы того хотели. Они слишком настоящие. Только солдат удалось создать без особых проблем, да и то - без настоящих мозгов, полуразумными. Это почти муравьи или осы в интеллектуальном отношении. Со временем наша утопия стала не столь желанной для нас. Кто-то захотел власти лично себе, кто-то свободы, кто-то творческой независимости.
     - Власти захотел Бергштайн. Ты, друг, наверное, творческой независимости...
     - Нет. Я как раз захотел просто свободы. Свободы от суеты, от стремления к вершинам, от постоянного безумия работы. Я решил отойти от дел. А то, что я иногда делаю здесь, - это лишь маленькое увлечение, хобби.
     - Значит третий. И кто же он? Я не помню гения, равного таким прославленным маньякам, как ты и Бергштайн. Разве что...
     - Да. Это профессор Дикаев. Наверное, лучший из нас. Этого ему Бергштайн и не простил.
     - Не простил? Но Дикаев погиб с женой и дочерью при столкновении его яхты с транспортом, когда из-за вируса автоматика нескольких судов на рейдах Глота дала ошибку.
     - Программный сбой - только прикрытие. Очень красиво отработанное прикрытие. Я не знаю, что взбрело тогда в больную голову Бергштайна, но он решил остаться один. Именно поэтому я скрывался несколько лет на территории Империи, а позже - Вольного Мира.
     - Это очень серьезное обвинение. Надеюсь, ты не голословен. Иначе я вынужден буду изменить о тебе свое мнение и незамедлительно покину планету.
     - Ты знаешь, Тингдт, я скажу тебе правду. Сейчас моими поступками движет единственное желание - утопить Бергштайна. Но, как бы ни ненавидел я его, ни одно из моих обвинений не останется неподтвержденным. Эти данные я и передам тебе сразу, как только мы дойдем до моего кабинета. Там есть информация не только по профессору Дикаеву. Бергштайн, ведомый жаждой власти, стал виновником гибели еще нескольких разумян в разное время и в разных местах. По большей части, это те, кто мог своей властью или авторитетом помешать его планам. Ты удивишься, узнав, что большинство из них - влиятельные разумяне Вольного Мира. Пакеты документов я разложил по адресатам. Можешь ознакомиться с любым из них, чтобы знать, что передаешь. Сейчас Бергштайн готовит свое восхождение на трон Триона. А когда он станет его владыкой, уверен: ему покажется слишком мало одной провинции. Угадай, на что в первую очередь падет его взор?
     - На Вольный Мир? Но мы слишком сильны для него.
     - Сейчас. Ты ведь в хороших отношениях со спецслужбами Империи. Да и своя разведка у тебя не хуже. Поинтересуйся - и наверняка узнаешь, что для Бергштайна уже набирают и флот, и ученых, и технологии. Ко мне он тоже прилетал не для того, чтобы справиться о моем здоровье. И я был вынужден отдать ему одно из своих творений. Знаю: он вернется, если успеет, чтобы забрать все. Этот человек не умеет и не хочет останавливаться.
     - Да, друг, то, что ты рассказал, не радует. Но, как говорится, кто предупрежден, тот вооружен. Пойдем. Я не хочу терять времени. Передашь мне документы, и я сразу улечу. Мне надо многое проверить самому, прежде чем я передам твою информацию адресатам. Надеюсь, ты простишь меня за эту задержку.
     - Пойдем. Я понимаю тебя. Сам поступил бы так же, если бы мне рассказали это. Только одна просьба. Как только увидишь, что мои данные правдивы, не затягивай с действиями. Я боюсь... Боюсь за жизни близких мне людей! - Йовович повернул к своему спрятанному в недрах горы дому.
     - Обещаю тебе! - Гурянин приложил верхние руки к груди в клятвенном гурянском жесте. - Я приложу все усилия, чтобы проверить твои данные как можно быстрее. И начну действовать, как только появятся подтверждения твоих слов.
     Поднявшийся ветер закрутил белые смерчики поземки, быстро возводя переметы по вычищенному краю взлетного поля. Он весело швырял пригоршни колючих, сухих снежинок в спины двух разумян, молча спешивших к близкой горе.

***

     - Ну что, детки, готовы поработать? - Фигу обводил глазами не очень ровную шеренгу наемников своего нового отделения. Перед его глазами стояли лица старого сержанта Тодга, других ребят, с которыми он увидится теперь только на небесах. Такие же уверенные в себе, ушедшие в Свободный Легион от врагов, долгов и прочих проблем, они с интересом рассматривали своего командира. Все слышали, что он - один из тех немногих, кто смог выжить в десанте на Глот. И потому во взглядах их было больше уважения, чем каких-либо еще эмоций.
     - Всем внимание! Даю времени до десяти утра, чтобы помолиться, отдать долги, попрощаться со своими мамочками и этим гребаным бренным миром. Вольно! Разойдись!
     Шеренга развалилась, зазвучав разноголосицей. Крыса, проводив их взглядом, не спеша побрел в свою комнату на сборном пункте. Настроение было поганым, ему никак не удавалось - да почему-то и не хотелось - отогнать воспоминания. Он не мог заставить себя пойти куда-нибудь, оттянуться с выпивкой и девками. Поддавшись внезапной депрессии, заперся в своей конуре, достал из армейского ранца початую бутылку местной водки. Пусть сегодняшний вечер станет вечером поминок. По ушедшим навсегда друзьям и по тем веселым, беззаботным временам, которые уже вряд ли вернутся вновь.

***

     В этот раз Майкл не стал заходить к старому Зарри. Он слишком соскучился и, понимая, что торопливость не лучшее качество при встрече с любимой женщиной, все же купил прямо в космопорту огромный букет искусственных цветов. День клонился к вечеру, но было маловероятно застать Сою где-либо, кроме миротворческого фонда "Вера".
     Стингрей неоднократно рассказывал жене о том, что зачастую представляют из себя различные фонды, призванные в первую очередь приносить прибыль их учредителям и тем, кто стоит за ними. Прибыль немалую, почти всегда честно проведенную и красиво оформленную. Но каждый раз Соя отвечала одно и то же - ей безразлично, кто из хозяев фонда - видимых или спрятавшихся за чужими спинами - какую прибыль получает. Главное - они отдают часть денег на нужды фонда, и настоящие, честные функционеры на эти средства могут делать те добрые дела, которые сами по себе оправдывают и создание фонда, и даже воровство его руководителей. Майклу нечего было возразить, тем более что он практически полностью разделял ее точку зрения.
     Стингрей, сидя в ближайшем уличном кафе, терпеливо дождался, когда Соя вышла из подъезда офиса. Стремительно, но плавно он настиг идущую женщину и, обхватив, закрыл ее лицо цветами.
     - Мэм! Личная Служба Безопасности Императора, мэм. Сопротивление бесполезно. Сдавайтесь! - зашептал он ей на ушко, чувствуя, как заводится от прикосновения к ее телу. - Как ты тут без меня, маленькая?
     - Плохо. Мне безумно тебя не хватало. - Она развернулась в его руках и радостно повисла на могучей шее. - Ты не предупредил, что возвращаешься.
     - А ты не ждала? - Он картинно нахмурил брови, смеясь глазами. - Надеюсь, у тебя никто не появился? Иначе я вынужден буду вызвать группу зачистки. Сознавайся, не вынуждай применять к тебе методы допроса агентов противника.
     Обнявшись, они направились к стоянке такси, когда коммуникатор Стингрея разразился истошным писком.
     - Дьявол! Только не это! - Майкла словно током ударила надпись на мигающем багровым светом дисплее: "Команда ноль один!" - Дьявол! Чтоб им всем...
     Команда ноль один означала не что иное, как экстренный сбор агентов в ближайшей мобилизационной точке. Этот сигнал отменял для получивших его сотрудников все предыдущие задания, отпуска, выходные, приказы. Получив его, агент обязан был бросить все и вся и в кратчайший срок прибыть в заданную точку. И не было причины, способной оправдать неявку или опоздание.
     - Ничего, любимый, будем надеяться, что это ненадолго... - Соя едва не разревелась, но, видя, насколько расстроен Майкл, старалась его успокоить.
     - Хорошо. Попытаюсь освободиться как можно быстрее! - Стингрей вытащил из внутреннего кармана небольшую электронную книжку. - Это от Роя. Не знаю, как он успел. Тут еще один стих и немного хроники. Вернее, просто данные из жизни этого Хельгмара. Серый был человек. Я даже ревную - из-за того, что он тебе нравится. Пожалуй, мне стоит поучиться стихи писать. Ладно, родная, пока. Люблю, тоскую, хочу и мечтаю.
     Стингрей быстрым шагом, не оборачиваясь более, устремился к гравитолету-такси. Соя стояла, растерянно глядя вслед быстро удаляющейся машине. Книжка выскользнула из ее пальцев и, упав, активировалась. Женщина подняла ее и автоматически уткнулась в светящиеся строки.

     Лунный свет, и в сердце пусто. Там поет пурга.
     Разгоняет ветер грусти лета облака.
     Вновь, испуганный тоскою, сон умчался прочь.
     Тайну я свою открою звездам в эту ночь.

     Пусть холодны, безучастны ночи той цветы.
     Но волнующе прекрасны - так же, как и ты.
     Я хотел бы стать звездою, чтоб в полночный час,
     Отразившись, быть с тобою в бездне милых глаз.

     Узы глупостей, ошибок - не пускают в путь.
     Что с судьбой мы совершили - вспять не повернуть.
     Лунный свет, и в сердце пусто. Там поет пурга.
     Разгоняет ветер грусти лета облака.

     Гравитолет со Стингреем давно скрылся из виду, а Соя все стояла, касаясь щекой цветов, словно ощущая прикосновения любимого человека. Прикосновения, вновь отсроченные на неопределенное время...

***

     Мир трещал по швам, и треск этот болью отдавался в измученном страданиями теле.
     - Смотри, вон тот тьяйерец, похоже, еще жив. - Сквозь боль и треск до Чагги донесся далекий, едва слышный голос.
     - Да нет, ты посмотри на него. - Тупой армейский ботинок несильно ткнул под ребра, вызвав яростный взрыв боли. Теряя сознание, тьяйерец слабо застонал. - Смотри-ка, правда живой...
     Голос взмыл куда-то вверх, отдаляясь и исчезая совсем.
     ... Матово-зеленые стены палаты санчасти десантного корабля качались и плыли в тошнотворном хороводе, когда Чагги вновь открыл глаза. Что-то тренькнуло, и почти тотчас в поле зрения оказался человек в таком же зеленом, как стены, комбинезоне медбрата.
     - Видишь меня? - Невнятный силуэт то становился почти резким, то вновь расползался. - Эй! Ты меня видишь?
     - Вижу. Только так, что вот-вот вырвет... - Чагги почувствовал зарождающиеся в глубине желудка спазмы.
     - И на том спасибо. А ты счастливчик. Выглядел так, словно всерьез поджарили. А на самом деле - только контузия. Баловство одно. Как говорится, в рубашке родился. - Медбрат пощелкал приборами, и тьяйерец почувствовал, что успокаивается, погружаясь в сон. - Я ввел тебе восстановительный комплекс. Сейчас уснешь, а когда проснешься, будешь как огурчик!
     Последние слова долетели словно сквозь толстую вату, став последней границей между тяжелой явью и спасительным лечебным сном.

***

     Все прошло как по нотам. "Атэми" с легкостью выдернул вражеский корабль и унес его далеко от места боя. Абордажная команда, вломившись в проделанное автоматическими резаками отверстие, оказалась в освещенном просторном коридоре. Центр искусственной гравитации находился где-то в глубинах корабля, поэтому отверстие пришлось точно в плоскость потолка коридора.
     Спрыгнув в него, диверсанты, словно рассыпанный горох, раскатились в разные стороны, готовые убивать и быть убитыми. Чужой корабль встретил их настороженной тишиной. Один из диверсантов - коренастый, сравнительно невысокий человек, с по-армейски подстриженными темными волосами и пятнистой короткой бородкой - сделал несколько жестов, без слов объясняя, кому куда идти. Он был старшиной штурмовиков, поэтому и командовал.
     Диверсанты, разделившись на две группы, разошлись в разные стороны. Никто не встречал их и не пытался оказать сопротивление. Богатый опыт боевых действий не позволял им расслабиться и забыть о предосторожности. Но в разветвленных, словно причудливая паутина, коридорах корабля попадались только трупы - вернее, разорванные останки тех, кто еще совсем недавно был командой черно-красного гиганта.
     - Тут со скуки уснуть можно! - разглядывая очередной зал через прицел "Тагет Эф-Эс 20", прошептал огромный, бритый наголо детина с кривым шрамом на скуле.
     - Ничего. Лучше поскучать, чем уснуть навеки! - ответила идущая чуть позади рыжеволосая женщина.
     - А твой новый поклонник - молодец. Чисто сработал, ничего не скажешь... - Бритоголовый краем глаза взглянул на спутницу.
     - С чего это он мой поклонник?
     - Не прибедняйся. Все видели, как его парализовало, когда он тебя увидел. Я уж думал - парня не спасти.
     - Ладно, Мич, придержи язык. Болтлив больно... - Женщина показала взглядом на остальных, молчаливыми тенями двигавшихся сквозь хаос разрушения и смерти. - Похоже, тебя больше остальных волнует пилот Мердок. Что-то я раньше не замечала за тобой голубых наклонностей.
     Детина, обиженно засопев, замолчал. Группа вновь двигалась в полном безмолвии. Они терпеливо обшаривали помещение за помещением, не вдаваясь в назначение комнат и не обращая внимания на оборудование. Они были абордажной командой, а потом, искали только тех, кто мог бы оказать сопротивление.
     Через несколько часов после стыковки с чужаком они вернулись к точке высадки. В расширенную и выровненную пробоину был спущен жесткий трап. До возвращения абордажной команды никто не имел права перейти на территорию чужого корабля, но целая толпа технарей нетерпеливо топталась у спуска. Командору доложили о возвращении диверсантов, и он спустился к ним.
     - Сэр! Все чисто, сэр! - Подчеркнуто ленивым движением старшина группы вскинул ладонь к виску. - На корабле живых противников не обнаружено.
     - Ни одного? Это чересчур. Надо было бы хоть кого-то оставить - для упрощения знакомства с кораблем. - Дикаев подошел к валяющемуся в коридоре трупу, пытаясь представить по ошметкам, как выглядел чужак.
     - Да уж, - подала голос рыжеволосая. - Ничего более скучного и нудного у меня никогда не было.
     - Что, Ми, тебе было скучно? - Командор повернулся к ней. - Но зато твоя хорошенькая головка осталась на твоей красивой шейке. До меня дошли слухи, что кое-кто будет очень расстроен, если с твоей попкой случится какая-нибудь неприятность.
     Диверсанты радостно оскалились, а Мич даже махнул рукой, мол, а что я говорил?! Женщина нахмурилась, сверкнув глазами, и командор примирительно поднял руки:
     - Ладно-ладно, девочка, не сердись. Ты ведь знаешь - я твой друг. Так что, Фил, точно никого нет? - Дикаев перевел взгляд на старшину. - Можно запускать технарей?
     - Смело, сэр. Мы обшарили каждую пядь этой лохани. Тут нет даже крыс. Не пойму одного - где наши Призраки? Они никак себя не проявляют.
     - Не волнуйся. Они рядом, но вы - свои. Их заберут на "Атэми", как только высадятся исследователи. А что корабль?
     - Большой.
     - И все?
     - Ничего необычного, сэр. Все так, словно мы прошлись по новому имперскому кораблю. Коммуникации и транспортные развязки понятны и легкодоступны. Судя по этому факту и по останкам, они не сильно от нас отличаются.
     - Ладно. Молодцы. Идите отдыхать. Мы сделали большое дело! - Командор, развернувшись, помахал нетерпеливо ожидавшим техническим специалистам. - Давайте, ребятки. Пора научиться управлять этой птичкой.

***

     Три небольшие луны Атреса заливали мрачным багровым светом бесформенные нагромождения зданий промзоны. Рабочий день давно закончился, поэтому здесь не осталось ни одного светлого окна. Лишь редкие уличные фонари скупо освещали крошечные пятачки вокруг себя.
     - Хотел бы я знать причину, по которой люди Тингдта назначили встречу в этой срани! - подал голос один из четырех разумян, спешивших по темной улице.
     - Что даст тебе такое знание? - Высокий худой человек, облаченный в длинный черный плащ, из-под которого виднелись только начищенные армейские ботинки, недобро сверкнул зубами в обрамлении черных, как сама ночь, усов и бородки.
     - Да ничего. Просто спросил...
     - Не делай ничего просто. Ты же профессионал. Мы же не зря вытаскивали всех вас из тех выгребных ям, куда вы себя старательно загнали.
     - Не сердись на него, Стивен. Его разволновал романтичный пейзаж вокруг! - заступился за оплошавшего третий, затянутый в глухую кожаную куртку до колен. Из-под куртки выглядывали черные армейские штаны со множеством топорщившихся от груза карманов. - Ты же видел Ива в работе.
     - Ладно. Замолкли. Мы почти на месте.
     Движения их расплылись, став пружинисто-мягкими. Теперь это была скорее четверка охотящихся в ночи хищников. Не дожидаясь команды, три человека разбежались в стороны, исчезнув из вида. Тот, который молчал всю дорогу, метнулся по торчавшим из стен конструкциям на крышу.
     Ждать пришлось недолго. Почти одновременно с ними к условленному месту подошли, не скрываясь, двое гурян.
     - Мир твоему дому, друг, - обратился один из них к открыто стоящему человеку в плаще. - Ты - Хайес из семьи Дикаева?
     - Мир вашему дому. - Темноволосый кивнул, приветствуя и отвечая одновременно на вопрос. - А вы - посланцы доблестного Тингдта?
     - Да, друг. Мы хотим передать для твоего хозяина пакет с материалами, которые не принесут ему радости, но могут принести кое-кому заслуженную кару! - Гурянин протянул Хайесу плотный небольшой конверт, обтянутый герметичной пластиковой оболочкой. - Мы не можем здесь дольше задерживаться. За нами, как, возможно, и за тобой, идет охота. К сожалению, пока нам неведомо, кто охотники. Будь осторожен и доберись до своего хозяина.
     Гуряне, не ожидая ответа, вскинули прощально руки и растворились во тьме. Хайес активировал крошечную гарнитуру переговорного устройства, закрепленного на мочке уха.
     - Уходим... - Он развернул