ел забыть о заказе - поставила
перед  ними  рюмки  с  коричневой  жидкостью.  Не  сориентировавшись   в
ситуации, она посчитала заказ выполненным, поставила чистую пепельницу и
исчезла. Навигатор, спрятав улыбку, указал глазами на рюмки:
   - Будем считать, что это мне?
   - Да. - Максимов поднял свою рюмку. - Ваше здоровье.
   Навигатор чуть пригубил и отставил рюмку.
   - Что случилось на этот раз? - спросил он. "Это у вас случилось, если
встреча на таком уровне", - подумал Максимов.
   В двух словах рассказал, как взял след Лилит и  как  жестко  она  его
обрубила. От подробностей уклониться не удалось.
   Навигатор покачал головой, опять пригубил из рюмки.
   - М-да. - Он пожевал губами. - Занятно. Явная психопатология и  в  то
же время - точный расчет.
   - Она путает следы, словно знает, как будут искать.  Забрала  кассету
из автоответчика - одна версия. А искромсала ножом, взятым на  кухне,  -
уже другая. С одной стороны, убийство ради вложенных в картины денег.  С
другой - истеричка кончила неверного любовника.
   - Да, мы заметили, она явно знакома с розыскной работой. -  Навигатор
поднял на Максимова взгляд. - По-твоему, сколько надо, чтобы подготовить
такого ликвидатора?
   -  Минимум  года  три,  -  без  сомнения  ответил  Максимов.  -  Если
профессионала, а не психопата-мокрушника. Это же относится к тем бойцам.
- Максимов начертил на столе вензель, отдаленно напоминающий иероглиф на
груди убитых. - Что успели узнать у моего клиента?
   - Меньше чем хотелось  бы.  Хорошо  тренирован,  владеет  йогой.  Как
только осознал, что попал в крутой переплет, сам остановил  сердце.  Что
ты на это скажешь?
   - Таких  называют  "воины  смерти".  Без  специальных  психотехник  и
тренировок  запрограммировать  человека  на  самоликвидацию  невозможно.
Ребята все молодые, без опытного учителя тут не обошлось.
   - Да. Мы отработали ближайшее окружение  твоего  клиента.  Подростком
увлекался восточными единоборствами, посещал  обычные  секции.  Примерно
три года назад, по словам его знакомого, купился на объявление  о  некой
школе астрального каратэ. Исчез с горизонта, охладел к старым приятелям.
Однажды пришел в спортзал и в спарринге показал такое, что  даже  тренер
не поверил своим глазам.
   Но его больше там не видели. Где и с кем тренировался, неизвестно.
   - А знак на теле?
   -  Мы  проконсультировались   со   знающими   людьми.   Секта   такой
направленности в России до сих пор  не  проявлялась,  хотя  она  реально
существует. Духовный центр в каком-то тибетском монастыре, приверженцы и
тайные  члены  разбросаны  по  всему  миру.  Не  исключаю,   что   среди
вьетнамской и китайской колоний в Москве есть немало их адептов. Но  ты,
кстати, прав. Такие татуировки делают лишь обреченным на смерть.  Они  -
пушечное мясо. Высокопоставленные члены никак себя не раскрывают.
   - Какое отношение восточный клан имеет к культу Лилит?
   - Зло многолико, а подобное притягивает к  себе  подобное.  Выяснять,
как клан нашел Лилит,  у  нас  нет  времени.  Просто  считай  доказанным
фактом, что рядом с ней опытный воин.
   Максимов закурил, посмотрел на Вику, все еще выясняющую свою судьбу у
неопохмеленного интеллигента в черных очках.
   - Выведите ее из дела, - прошептал он, указав глазами на Вику.
   Навигатор  посмотрел  на  Вику,  а  потом  долгим  взглядом  в  глаза
Максимову.
   - Поздно. Она прямой путь к Лилит.
   - А иначе нельзя?
   - Поздно. - Навигатор придвинулся ближе.  -  Шестого  июля  где-то  в
Испании будет проведен обряд свадьбы Лилит. Но та, что назовет себя так,
должна будет представить веские аргументы своей сатанинской мощи. Только
что мы получили информацию: в городе подготовлен  крупный  теракт.  Тебе
что-то говорит обозначение "Капкан"?
   Максимов  перебрал  в  памяти  все  известные  ему  виды  и   кодовые
обозначения вооружений, отечественных и иностранных. Сигарета дрогнула в
его пальцах.
   Навигатор кивнул в ответ на его немой  вопрос.  Показал  на  пальцах,
сжимающих трость, - "четыре".
   - Ого! - вырвалось у Максимова.
   - Примерно так же я выразился полчаса назад. -  Навигатор  улыбнулся,
но глаза остались холодными. Он  был  не  из  тех,  кто  по  небрежности
допускает  такие  обмолвки.  Сказанного  оказалось  достаточным,   чтобы
Максимов понял причину появления Навигатора  и  того  значения,  которое
Орден придавал этой встрече.
   - Сейчас ее начнут искать все, кому положено по службе. Но  они  даже
не имеют представления о том, кого искать. Мы не остановим поиск  ни  на
секунду до самого  последнего  мгновения.  Я  и  все,  кто  участвуют  в
операции, останемся в городе. Но мы ищем, а вы с Викой  способны  узнать
ее. Разница слишком большая, чтобы ею пренебречь.  Это  шанс.  Возможно,
самый невероятный, но самый реальный из всех, что у нас есть.
   - Вика, само собой. А - я? Как я узнаю ее?
   - Ты лишь на несколько минут разминулся с Лилит. Тебе разве это ни  о
чем не говорит?
   Максимов  прислушался  к  себе.   Действительно,   незаметно   внутри
поселилось  то  невероятное  чувство,   что   называется   у   охотников
"скрадыванием зверя". Стоит лишь прикоснуться к следу на снегу, как ты :
отчетливо представляешь, где и что делает зверь, ушедший вперед на много
километров.  Говорят,  в   эти   секунды   опытный   охотник   настолько
настраивается на .зверя, что точно знает, даст себя убить зверь или нет.
   "Да", - неизвестно откуда прозвучал ответ. Показалось, ветер  хлопнул
парусиной над головой.Максимов поднял взгляд, и в  этом  миг  наваждение
исчезло.
   Навигатор,  внимательно  следивший  за  ним,  трижды  постучал  сухим
пальцем по рукоятке трости.
   - До связи, Олаф, - прошептал Навигатор. - Храни тебя Бог.
   Встал из-за стола, со старомодной вежливостью раскланялся и медленно,
опираясь на палку, пошел вверх по Арбату.
   Максимов отметил,  как  ненавязчиво  и  профессионально  пристроилась
вслед охрана. Сквозь фланирующую  публику  едва  разглядел  Вику:  сеанс
предсказания судьбы вошел в финальную стадию, гадальщик, зажав в  кулаке
деньги, отвечал на последние вопросы. "Интересно, что он  ей  наврал?  -
подумал Максимов. - И что врать мне?"
   Он так и не успел придумать. Вика, потрепав измазавшегося  гадальщика
по плечу,  танцуя  на  каблучках,  перебежала  через  улицу.  Ее  гибкая
фигурка, узкие бедра и острая грудь под  короткой  майкой  произвели  на
детей  гор  такое  впечатление,   что   они   разом   закудахтали,   как
растревоженный курятник. Оживление в их черноголовой  стае,  рассевшейся
за столиком прямо напротив входа, ничего хорошего не предвещало.
   - Связался черт с младенцем. И без рогов остался,  -  тихо  проворчал
Максимов, отодвинув соседний стул, чтобы легче было встать. Вся посуда в
кафе по последней моде была пластмассовой,  но  ему  вполне  хватило  бы
ключей от машины, чтобы хорошо пустить кровь всем пятерым озабоченным от
жары гражданам независимого аула.
   Диспозиция  ему  была  ясна,  расстановка  сил  не  тревожила,  и  он
расслабленно откинулся в креслице, решив посмотреть, как  события  будут
развиваться дальше.
   Больше всего его  интересовала  реакция  Вики.  Сидевший  ближе  всех
развернул кресло и, вытянув ноги, преградил Вике путь.
   - Куда спешишь, дэвушка? - Он сверкнул двойным рядом зубов из желтого
металла.
   Вика остановилась, каблучки глубоко увязли  в  зеленой  пластмассовой
траве, покрывавшей пол.
   - Ноги подбери, не в пещере, - бросила она.
   - Садись с нами. Пить будем, гулять будем,  а?  Деньги  есть,  ты  не
бойся.
   Предводителю вторил разноголосый хор сородичей.
   - Вот и подотрись ими! смело посоветовал Вика.
   - Ай, зачем такие слова говоришь! Я тебя как человека прошу, садись с
нами.
   Двое уже привстали с явным намерением не отпускать добычу. У всех без
исключения на лицах плавали сладостные улыбки.
   - Руки убери! - Вика попыталась вырвать  кисть  из  мясистых  пальцев
предводителя.
   "Хватит", - решил Максимов. Он увидел достаточно.
   Коренное  население,  как  и  ожидал,  на  выходку  гостей  никак  не
реагировало, вернее, вело себя, как привыкло, стыдливо  отводя  глаза  и
делая вид, что ничего интереснее собственной тарелки не видит. Дети гор,
вырвавшись из-под власти закона тех же гор, где за такое  поведение  уже
давно бы перерезали глотку хаму и пошли резать его родню, вели себя так,
как считали возможным, потому  что  им  это  позволяли.  Вика  держалась
молодцом,  пока  ни  разу  не  бросила  беспомощный  взгляд  в   сторону
Максимова. Бойцовские качества были налицо, а как  и  куда  бить,  можно
научить, было бы кого. Солдата можно сделать из любого, боец -  материал
особый.
   Максимов без лишних театральных эффектов подошел  со  спины  к  Вике,
положил руку на нервно вздрагивающее плечо.
   - Иди за столик, Вика, - спокойно сказал он. Она  обернулась,  хотела
что-то сказать, но осеклась, увидев лицо Максимова Как ни странно, но он
улыбался.
   - Иди, иди, - подогнал он ее.
   Занял освободившееся место перед  вытянутыми  ногами  в  раздолбанных
туфлях.
   Свора за столом  временно  притихла.  Численный  перевес  был  на  их
стороне, но  уж  слишком  быстро  изменилась  ситуация.  Пять  пар  глаз
ощупывали Максимова.
   - Что стоишь, брат? - Предводитель подобрал ноги, наконец, дошло, что
вставать будет неудобно, да и переломать в коленях - секундное  дело.  -
Бери свою дэвушку, садись к нам. Я приглашаю.
   Судя по глазам, застолье в его планы не входило.  Просто  давал  шанс
противнику проявить слабость, купиться, отступить хоть  на  шаг  от  той
черты, за которой только силой  выясняют  отношения,  цена  ему  ясна  и
цацкаться нечего. На женщину, деньги и жизнь такие прав не имеют.
   - Ты дважды не прав. - Максимов покачал головой. - Я тебе не брат.  И
это ты сейчас у меня в гостях.
   Уловил, что в стае уже наметился раскол. Самый молодой и худой первым
понял, что шутки кончились. И виноваты по всем раскладам те, кто нарушил
закон гостеприимства.
   - Хочешь сказать, что  знаешь  наши  законы?  -  Глумливо  усмехнулся
предводитель. Он был самый мощный из всех, ему никак нельзя было  терять
авторитет. Он оглянулся на своих в поисках поддержки, двое Расплылись  в
улыбке.
   "Быдло ты, а не горец", - с презрением подумал  Максимов.  Даже  бить
расхотелось. Но желание втоптать носом в землю осталось.
   - Вам полагается хоронить своих мертвецов до  захода  солнца,  это  я
знаю точно.
   Был момент, когда Максимов приготовился уйти с  линии  атаки,  срубив
болевым приемом того, кто бросится первым. Но этот  миг,  когда  рвешься
вперед, наплевав на все, они упустили. Что-то сломалось  внутри  у  всех
разом. Последним сдался предводитель - выдали глаза. Правда, он сразу же
постарался отыграть назад, к той черте, от которой невольно отступил.
   - Я что-то тебя не понял, - растягивая слова, произнес он.
   Максимов уже точно знал, ничего серьезного не  будет,  не  с  кем.  И
решил добить окончательно.
   Короткая фраза на арабском прозвучала, как странная мелодия, дикая  и
непонятная для изнывающей под солнцем Москвы.
   - Чти Аллаха, но уважай чужую веру, - перевел  Максимов  в  ответ  на
недоуменный взгляд.
   - Не понял. - Предводитель машинально поскреб заросшую щетиной щеку.
 
*** 
 
   Раздался резкий, приглушенный окрик, словно вскрикнула большая птица.
   Максимов посмотрел  на  звук.  За  дальним  столиком  в  темном  углу
площадки старик в сером  пиджаке  и  папахе  сверкнул  на  него  острыми
орлиными глазами.
   Сухие корявые пальцы нервно теребили четки. Из-за стола уже  встал  и
шел к Максимову прилично одетый подтянутый парень. Еще  двое  таких  же,
похожих, как братья, остались рядом со стариком.
   "Хорош боец", - Максимов  с  уважением  окинул  взглядом  подошедшего
парня.
 
*** 
 
   Под белой рубашкой отчетливо бугрились мышцы. Остроносое лицо,  не  в
пример хамившим сородичам, оказалось тщательно выбритым.
   - Прошу прощения, уважаемый. - Он  приложил  руку  к  левой  половине
груди. На пальце блеснул перстень с арабской вязью  на  печатке.  -  Это
наше дело. Оставьте этих людей нам.
   "Эти люди", почувствовав неладное, смотрели снизу вверх,  но  желания
встать не выказывали.
   "Грядут большие разборы", - спрятав улыбку, подумал Максимов.
   - Рахмат, - поблагодарил Максимов, нашел взглядом старика  и  вежливо
поклонился.
   Вернулся к своему столику. Оказалось, только Вика с интересом следила
за короткой сценкой, разыгравшейся под навесом кафе,  остальные  пили  и
жевали с отрешенным видом случайных свидетелей.
   Максимов  сделал  глоток,  кофе  уже  успел   остыть,   и   неудобная
пластиковая чашка теперь не обжигала пальцы.  Внутри  все  клокотало  от
неповторимого чувства победы. В последние дни  и  ночи  ему  не  хватало
именно этого чувства полной и  безоговорочной  победы.  Надоело  ощущать
себя зверем, нарвавшимся на кордон охотников, только успевай пригибаться
и шарахаться и - никакого удовольствия от жизни.
   - Кого только не встретишь, - покачал он головой. Все еще  ощущал  на
себе пронизывающий взгляд старика.
   - А что ты им такое сказал? Я же слышала.  -  Вика  придвинула  ближе
креслице, коснулась бедром колена Максимова. - Они, по-моему, так  и  не
въехали.
   - Сейчас им объяснят. Если сочтут нужным, - усмехнулся Максимов.
   Парень в белой рубашке в особые объяснения вдаваться не стал,  что-то
сказал, наклонившись над старшим в стае, кивнул в сторону старика. Этого
оказалось достаточно, чтобы все пятеро дружно встали и понуро  потрусили
вон.
   - Может, пояснишь круглой дуре? - Вика толкнула локтем Максимова.
   -  Это  основная  заповедь  исмаилитов,  -  понизив  голос,   ответил
Максимов. - Уже несколько веков они наводят шорох в арабском мире. Да  и
не только в нем.
   - А какое ты имеешь к ним отношение? - удивилась Вика.
   - Одни и те же понятия существуют в разных  языках.  На  определенном
этапе начинаешь понимать, что скрывается за шелухой слов. Это называется
"дар языков". Хадж, джихад, газзават, Дикая Охота, - какая разница,  как
это называть, если мы говорим об одном и том же. А  теперь  молчи  и  не
встревай,  -  предупредил  он,  заметив,  что  парень  в  белой  рубашке
направляется к их столику.
   Тот вежливо наклонил голову, чуть задержав взгляд на острых  ключицах
Вики.
   - Еще раз лрошу прощения. - Голос у него был низкий и грудной. Акцент
почти не слышался.
   - Вам не за что извиняться, - ответил Максимов. Последовал  еще  один
учтивый поклон.
   - Могу я узнать, кто вы?
   Максимов  ответил  короткой  фразой  на  арабском,  потом,  помедлив,
добавил другую, длиннее, прозвучавшую как молитвенный напев.
   - И передайте мой поклон вашему отцу, - закончил он по-русски.
   Иссиня-черные глаза парня на секунду потеплели, он кивнул  и,  плавно
скользя между столиками, удалился в свой угол.
   - Все живое в природе наделено  только  ему  присущей  грацией,  лишь
человек суетлив и нескладен, - произнес Максимов, внимательно  следя  за
движением его тела. -  Обрати  внимание,  как  ходит!  Боец  опаснейший,
можешь мне верить.
   - Ты ему это и сказал?
   - Нет, естественно.
   - Макс, ну не томи! - Вика поскребла ноготками руку Максимова.
   - Его интересовало, по какому праву я использовал заповедь исмаилита,
если сижу рядом с полуголой женщиной, пью коньяк и курю сигарету.  -  Он
покосился на надувшуюся Вику и улыбнулся. - Пришлось назвать себя.
   - И что ты ему такое красивое напел?
   - Сказал, что я всего лишь одинокий странник, ищущий  дорогу  в  сады
Аллаха.
   Ну, еще  сверкнул  эрудицией  и  добавил  фразу.  Звучит,  ты  права,
красиво. "Есть реки в пустыне, и есть пути в одиночестве, но нет ни рек,
ни Пути в том, кто растворился в других".
   - Здорово! - вздохнула Вика. - А где ты арабский выучил?
   - Да я его толком и не знаю. Сам учил, пока было время. - "Почти  год
без дела сидел, свихнуться можно. Чтоб  не  спиться,  пришлось  арабский
учить", - добавил он про себя.
   - А меня научишь?
   - И не только этому. - Максимов не покривил  душой,  дал  себе  слово
научить всему, чему только успеет. Подумав об отпущенном сроке, суеверно
сжал кулак. - Пойдем отсюда.
   Он подал ей руку, помогая выйти из-за столика.
   - Куда? - спросила она, пристроившись рядом.
   - Туда, где нет пластмассовых ножей и вилок.
   - Знаю такое место!
   - Веди.
   Он обнял  ее  за  плечи,  незаметно  осмотрел  толпу.  Двое  явно  не
относились  к  арбатским,  да  и  двигались,  выпадая  из  общего  ритма
прогуливающихся граждан.
   Сильвестра он заметил потому, что тот  особо  не  скрывался.  Засунув
руки глубоко в карманы, следил за кукловодом,  выгуливающим  лупоглазого
карлика, подвешенного на тонких нитях.
   Максимов сбавил ход, подвел  Вику  к  небольшой  группке,  окружившей
кукловода. Подтолкнул вперед.
   Сильвестр уже встал за спиной.
   - Что за люди были в кафе? - беззвучно прошептал он.
   - Шейх какого-то исламского ордена. Печатку на перстне не  разглядел.
Не Танцующих дервишей, это точно,  -  отвернувшись  в  сторону,  ответил
Максимов.
   - Что им от тебя было нужно?
   - Просто обнюхались.
   - Совпадение?
   Максимов понял, что Сильвестр имел в виду встречу с Навигатором.
   - Скорее всего, - ответил он. Кивнул оглянувшейся Вике.
   Марионетка,  послушная  искусным  рукам,  дергающим  за  нити,  стала
рисовать  фломастером  в  блокноте  ее  портрет.  Этим  трюком  кукловод
кормился не один год, но всякий раз рисующая кукла вызывала неподдельный
восторг зрителей.
   - Двое ребят потопают за тобой. - Сильвестр указал взглядом  на  тех,
кого вычислил Максимов. - Не напрягайся, приказ Навигатора. Они в  твоем
распоряжении круглые сутки.
   - Мне нужна другая машина, - глядя под ноги, произнес Максимов.
   - Будет.
   Сильвестр отошел в сторону, достал мобильный телефон, стал  тыкать  в
клавиши. Бизнесмен вдруг вспомнил, что есть неотложные дела.
   Максимов проводил взглядом его коренастую фигуру.  Через  минуту  она
исчезла в толпе.
   Он не стал  говорить  Сильвестру,  что  в  странной  встрече  в  кафе
почувствовал больше чем совпадение.  Это  был  знак.  Достаточно  явный,
чтобы не оставить его без внимания.
   Ранг Олафа в Ордене позволял ему руководствоваться в поиске тем,  что
он считает для себя важным, не давая на  этом  этапе  отчета  другим.  В
Ордене он был Странником, воином, действующим в одиночку, идущим к  цели
своим путем, принимающим на себя ответственность за выбранные  средства.
Эта встреча для него стала знаком, что Лилит искали все.
   "То, что она творит, - грех.  Незамеченным  такое  пройти  не  может.
Хотела она или нет, но круги пошли по воде. И тревожные волны  дошли  до
тех, кто всеми силами поддерживает баланс Добра и Зла. Знающие и умеющие
слышать  уже  потянулись  сюда,  откуда  исходят  волны.  Ее  обложат  и
затравят. Непременно. Не мы, "гак другие. Для меня это Дикая Охота.  Они
назовут - джихад. Какая разница, если один смысл и одна цель? Не  важно,
кто остановит эту бестию, лишь бы это удалось".
   Вокруг толпился радостно возбужденный  народ.  В  середине  лета,  на
самой бесшабашной улице Москвы никому даже в голову не могло прийти, что
Дикая Охота уже началась.
 
Глава двадцать седьмая 
 
ОХОТНИКИ ЗА ПРИВИДЕНИЯМИ 
 
Телохранители 
 
   Подседерцев машинально прочитал первый  лист  аналитической  записки,
приоткрыл второй, пробежал глазами, поморщился и  захлопнул  папку.  Его
сосед по этажу, партнер по шахматам, такой же начальник управления  СБП,
как и Подседерцев, похоже, окончательно тронулся умом.
   "Вернее, стал шибко  умным,  -  поправил  себя  Подседерцев.  -  Пора
Ролдугина из контрразведки  переводить  в  "чистую"  науку,  завлабом  в
Институт космических исследований. Совсем уже от земли оторвался".
   В записке, наполовину состоящей из  астрологической  абракадабры,  на
основании положения  планет  и  прочих  небесных  тел  делался  выв