риватизировал  все,  до  чего  дотянулись
руки, и кого материшь в курилке. И все чаще становилось  тошно  смотреть
на свое отражение в зеркале.
   - И что сказал Гусь? - брезгливо скривив губы, произнес Белов.
   - Если не обнищавший лох на такое пошел, то он найдет. Для  него  эта
кража - мелочевка. Но авторитет теряется именно  на  мелочах,  это  Гусь
знает.
   - Мне бы его проблемы, - проворчал Белов.
   - У Гуся, между прочим, проблемы, - подхватил  Барышников.  -  Пришел
неизвестный фраер права качать к Соболю, подопечному Гуся. Что-то у  них
не станцевалось. Фраер уехал, а Гусь ему вдогонку братву  послал,  хотел
вернуть и побазарить  по-людски.  Как  и  почему,  сейчас  выясняют,  но
кончилось все пальбой, СОБРом и двумя трупами.  Третий  пока  дозревает,
лежит под  охраной  ментов  в  отдельной  палате.  Врачи  говорят,  пора
полированный ящик заказывать, долго бандюган не протянет.
   Белов  скосил  глаза,   быстро   прогнал   информацию   через   архив
происшествий, хранившийся в профессионально емкой памяти.
   - Не в кафе на Садовой-Кудринской мочилово устроили?
   - Там. - Барышников с уважением посмотрел на шефа.
   Белов попытался найти стыковки с фугасами, не получилось.
 
*** 
 
   - Да и хрен с ними, - заключил он. - И долго ждать,  пока  этот  Гусь
снесется?
   У нас, между прочим, время - не резиновое.
   - Игорь Иванович! - Барышников сыграл удивление. - Неужели  вы  могли
подумать, что я - всего лишь подполковник ФСБ - осмелюсь ставить  задачу
Гусю,  как  какому-нибудь  агентишке?  Простите,  погонами   не   вышел.
Попросить попросил, но не более того. - Барышников вдруг стал серьезным.
- За пару дней управится.
   Выложит нам лохов, что квартиру выставили,  будь  спокоен.  Иначе  я,
никого не спрашивая, сам организую неприятности на его  участке.  Нагажу
по мелкому, но дюже вонюче.
   - Не боишься?
   - Я с Гусем водку не пью, детей не крещу, дел  не  кручу.  Сдохни  он
завтра, заплачу, но от зависти, что  не  я  его  грохнул.  -  Барышников
раздавил окурок в пепельнице.
   У Белова периодически возникало желание встретиться с Гусем, но  так,
чтобы  мимо  как  бы  случайно  проехал   микроавтобус   с   передвижной
лабораторией, и порошок  в  пакетике,  как  бы  случайно  оказавшийся  в
кармане у Гуся, был на месте определен как особо чистый героин. Но самые
радужные мечты  рисовали  встречу  с  Гусем  и  его  высокопоставленными
подельниками на стадионе, под жарким светом прожекторов. Как в Сантьяго,
но  с  поправкой  на  русский  размах.  Лужники  вполне  подойдут.   Для
всесоюзной  Олимпиады  по  военному  многоборью:  подъем  по  тревоге  с
последующим переворотом, массовые аресты по спискам, раскол  клиента  на
скорость и эстафета добровольных признаний,  командное  отрытие  рвов  и
личное первенство по стрельбе из пулеметов. И  чтобы  никакой  писанины,
только работа.
   - Ладно, Михаил Семеныч, иди  работать.  -  Белов  придвинул  к  себе
машинку. - Про Гуся, естественно, не пиши.
   - Его роман летел к концу. - Барышников стрельнул хитрыми глазками  в
стопку отпечатанных листов. Уходить явно не  собирался.  Сел  поудобнее,
сцепив пальцы на животе.
   - Старый, тебе разве отписываться не надо? - напомнил Белов.
   - Не-а. Я же ничего такого не делал. По  квартирам  и  офисам  бегали
молодые, пусть сейчас и отписываются. Тем более, у меня пальцы  толстые,
по клавишам не попадают.  -  Барышников  пристально  посмотрел  в  глаза
Белову. - Поговорить надо.
   Белов со вздохом отодвинул машинку.
   - Времени нет трепаться.
   - Кстати, сколько его у нас? - тут же поймал его Барышников.
   - Никто не знает. - Белов отвел  глаза.  Ему  под  угрозой  расстрела
запретили даже думать о том, что, согласно расчетам  Павла,  до  времени
"Ч" осталось четыре неполных дня. - Если  ума  хватит,  рванут  в  любую
секунду.
   - И ты в это веришь? - с иронией спросил Барышников.
   - Я видел фугас, старый! Я сюда приволок  чудилу,  который  рассчитал
схему подрыва! Тебе еще нужны доказательства?
   - Единственным  доказательством  реальности  взрыва  будет  эвакуация
населения или, во что больше верится, членов семей "слуг народа". А пока
эти крысы находятся на корабле, я уверен, что никакой террорист  нам  не
страшен.
   - Оптимист, блин. - Белов закурил.
   -  Вспомни  "хлопушки",  Игорь.  -  Барышников  хитро  подмигнул,  но
прищуренные глазки сделались цепкими, как у  кошки.  -  Взрывы  были,  а
толку-ноль.
   - Думаешь, блеф?
   - Но по крупному. В душе я их понимаю, - вздохнул  Барышников.  -  Не
станцевалась у  ребят  операция,  а  отчитываться  надо.  Вот  и  решили
заложить ядерные "хлопушки".
   - Это ты на солнце перегрелся. Или с ментами стакан накатил.
   - Само собой, - неизвестно с чем согласился Барышников. -  Но  мыслей
от этого меньше не стало. Суди сам. Если супостаты  действительно  имеют
место быть, то они должны знать, что в природе существуют ядерные фугасы
ранцевого  типа,  знать,  где  они  лежат  и  как  их  взять,  как   ими
пользоваться,  знать,  что  какой-то  засранец  разработал  компьютерную
модель ЧС, спереть у него компьютер и взломать защиту, заложить  фугасы,
а потом сесть на телефон и начать трепать нам нервы.
   Вывод: это обязательно группа, не пер же на себе четыре  фугаса  один
человек,  все  они   достаточно   образованные,   дисциплинированные   и
психически уравновешенные люди. И достаточно осведомленные  о  формах  и
методах контрразведывательной работы, иначе уже давно засыпались бы.
   - Вывод второй. -  Барышников  придвинулся  ближе.  -  Надо  сбавлять
обороты и начинать разрабатывать смежные версии. Будем считать, что  все
есть случайная комбинация случайных эпизодов. Иначе  мы  слишком  быстро
установим, что такая группа реально существует.  Но,  как  мы,  ходит  в
погонах. А может быть, даже сидит в соседнем  здании.  -  Он  кивнул  на
окно, за которым виднелась стена  здания  Центрального  аппарата  ФСБ  -
отчима Московского управления.
   Белов  задумался,  не  отрываясь  смотрел,  как  на  сигарете  растет
пепельный столбик.
   "Америки он не открыл. На разработку  модели  ЧС  ушло  два  года,  с
момента кражи компьютера - полгода. А фугасы похитили в ночь  с  субботы
на воскресенье.
   Столько    ждать    могут    только     спецслужбы.     В     заговор
патриотов-пенсионеров я не верю.  Сам  им  был,  ни  о  чем  высоком  не
думаешь, просто зашибаешь деньгу и молишься, чтобы хозяина, их  дающего,
не пристрелили раньше времени. А  Барышников  крутит...  На  грани  фола
играет, но красиво. Весь вопрос, говорил  ли  он,  что  думает  или  что
попросили? Если я ухватил верный след и кое-кому наступил на  хвост,  то
непременно должны прощупать - играть ли со мной дальше.
   Им непременно нужно знать: свой я или чужой, кадрить меня или сразу -
в расход.
   Вот тебе и награда за удачу, Игорь".
   Белов усмехнулся своим мыслям и спросил:
   - Если ты такой умный, то объясни, на кой черт им это нужно?
   - Ты у нас писатель, Игорь Иванович. - Барышников кивнул на  машинку.
- Тебе читать недосуг. А я газетки почитываю, поэтому знаю,  чти  грядут
выборы.
   Второй тур.
   - Тоже мне повод!  Думаешь,  уже  не  договорились?  -  Белов  сыграл
непонимание, хотя в душе был согласен,  все  и  вся  сейчас  объяснялось
одним-выборами.
   - А вдруг - нет? Или двое договорились, а третьего это не устроило? -
не сдался Барышников. - В нашей демократии  латиноамериканского  розлива
возможно и не такое.
   - Даже фугасы под Москвой?
   - Почему бы и нет? Оружие террориста - страх.  А  как  сказал  лучший
постановщик фильмов ужасов - Хичкок, страшно не то,  что  происходит,  а
то, что может произойти. Именно  поэтому  наши  супостаты  и  подбросили
фугас. Он же даже на боевом взводе не стоял, как ты помнишь.  И  больше,
обрати внимание, супостаты не звонили. Почему?
   Городской телефон на столе запиликал  мерзким  электронным  зуммером.
Белов сорвал трубку, успев прошипеть: "Не дай Бог, накаркал, старый!"
   - Слушаю, Белов. Та-ак. Где? Выезжаю, встречай! - Он бросил трубку на
рычаги, откинулся в кресле, до боли вдавив пальцы в подлокотник.
   - Что? - выдохнул Барышников, моментально побелев лицом.
   - Димка нашел фугас, - через силу  произнес  Белов.  -  На  Никитском
бульваре.
   Вниз вдоль Никитского полз  плотный  поток  машин.  Бензиновая  гарь,
смрад  расплавленного   асфальта   смешивались   с   жирными   запахами,
выползающими из распахнутых окон закусочной американского пошиба.  Белов
с  оттяжкой  сплюнул,  бросив  взгляд  внутрь   закусочной:   "Пищеблок!
Пластмассовые столики, одноразовая посуда,  "ножки  Буша"  и  котлета  с
булкой. Америка, блин! Сбылась мечта идиотов".
   Посмотрел на часы. До Никитского добрался за  десять  минут,  нарушив
все правила дорожного движения. Гаишник уже гремел  сапогами,  спускаясь
по лестнице из стеклянного "стакана". Наверняка проклинал жару и хозяина
"девятки",  внаглую  припарковавшегося   в   неположенном   месте.   Ему
предстояло по самому пеклу пересечь перекресток, и  за  этот  подвиг  он
явно намеревался слупить по двойному тарифу.
   Из дверей закусочной вышел человек в белой рубашке и серых брюках. По
едва уловимым признакам Белов понял - свой.
   - Вы - Белов? - спросил человек.
   - Игорь Иванович, - кивнул Белов. - Где Рожухин?
   Человек скользнул взглядом по лицу Белова, явно сверяясь с описанием.
А Белов в свою очередь отметил, что  человек  староват,  чтобы  у  Димки
Рожухина в посыльных бегать, но чего в нынешней жизни не  бывает,  когда
каждый устраивается как может.
   - Там. Я провожу. - Человек отступил, указывая Белову дорогу. -  Вниз
по бульвару.
   - У тебя, кстати, есть кто-нибудь, чтобы  передать  гаишнику,  что  я
сегодня не подаю?
   - Найдется, - усмехнулся человек. - Пойдем. Они прошли  мимо  высоких
витрин магазина и дружно свернули под арку. Прошли ее насквозь, вышли во
двор и сразу же свернули налево, сбежали вниз по ступенькам-и  рывком  в
следующую арку.
   Оказались в глухом дворе, выходом из которого служила третья арка. Но
они в нее сразу не пошли, отступили за угол.
   - "Столзаказов"? - Белов подмигнул своему провожатому.
   - Ага! - Тот широко улыбнулся.
   Они только что прошли по самому  знаменитому  проверочному  маршруту.
Кто был его первооткрывателем, неизвестно, возможно, в будущем историки,
перелопатив пожелтевшие от времени курсовые работы в архиве Высшей школы
КГБ и установят имя героя, но Белов его не знал. Зато всем  операм  было
известно, что проскочив  под  арками  и  нырнув  в  "стол  заказов"  при
гастрономе, у запертых дверей которого сейчас они стояли,  ты  неминуемо
вычислял "хвост".
   - Второй главк? - спросил Белов наобум. В лицо там знал почти всех, а
этого ни разу не встречал.
   - Обижаешь. СБП, - авторитетно представился провожатый.
   - Поздравляю.  -  Белов  отвернулся.  "Значит,  уже  своих  в  работу
бросили, да?
   Но, между прочим, в известность мужика  не  поставили,  иначе  он  не
скалил бы зубы". Белов зябко передернул плечами, спина до сих  пор  была
влажной от липкого холодного пота. - Пошли, время не ждет.
   Провожатый вывел  его  из-под  арки,  указал  на  зеленый  кразовский
фургон, стоявший в конце Мерзляковского переулка.
   - Рожухин там. Идите смело, они вас видят. А я возвращаюсь.
   Белов пошел к фургону, на ходу отметив, что у ограды  скверика,  где,
завернувшись в шинель, сидел бронзовый Гоголь,  двое  примостились  пить
пиво, а в переулке прел в машине еще один гражданин. Сделал  вывод,  что
весь район  взят  в  плотное  кольцо  наружного  наблюдения,  и  покачал
головой.
   Двери фургона распахнулись, стоило ему поставить ногу на ступеньку.
   Сначала увидел сапоги в  свежей  липкой  жиже,  прорезиненные  штаны,
поднял голову.
   Дмитрий смотрел на него сверху вниз,  особой  радости  в  его  глазах
Белов не увидел.
   - Поднимайтесь, Игорь Иванович. - Дмитрий протянул руку.
   - Сам. - Белов отмахнулся, взобрался по лесенке и вошел  в  душное  и
прокуренное  нутро  фургона.  Осмотрелся.  Смесь  аварийки  с  армейской
казармой: какие-то ящики, надежно притороченные к бортам, стол, топчан и
пирамида для оружия.
   - Знакомьтесь.  -  Дмитрий  указал  на  человека  в  резиновой  робе,
сидевшего на табурете у самой двери. На коленях у него лежал "стечкин" с
глушителем. - Майор Гнатюк. Спецназ ГРУ, его группа обеспечивает силовое
прикрытие поисковых работ.
   Все-специалисты по войне в системах подземных коммуникаций.
   - Владимир, - Гнатюк протянул широкую ладонь.
   - Полковник Белов. Московское управление.
   Можно - Игорь. - Белов пожал протянутую руку,  отметил,  что  лицо  у
парня уставшее, но в глазах паники нет. Значит, и его  в  курс  дела  не
ввели. "Сучьи законы! Когда  идет  нормальная  работа,  роль  управления
сводится к контролю  работы  подчиненных,  а  когда  играют,  управление
благодаря   руководству   превращается   в   полигон   для   манипуляции
информацией. В таком случае лучший командир тот, кто врет, не краснея, и
заранее наметил, на кого списать провал".
   - Как дела?
   - Порядок, - спокойно ответил Владимир.
   Белов протиснулся к столу, сел на железный стул. Дмитрий  забрался  с
ногами на топчан, а Владимир закинул ноги вверх, на ящик. Судя по всему,
так и сидели, дожидаясь Белова.
   - Ну? - Белов вопросительно посмотрел на Дмитрия.
   - Нашли, что искали. Сейчас там  сапер  колдует,  проверяет,  нет  ли
"ловушек".
   - Как вычислили?
   - Методом научного тыка. Взяли карту и выбрали наиболее уязвимую  при
подрыве точку. Это без учета того бреда, что нес ваш Эйнштейн бородатый.
   Странно, но место совпало.
   - Мужики, может я пойду? - подал голос Владимир. - Мне  только  ваших
секретов не хватало.
   - Сиди, Володя, сейчас все пойдем.  Да  и  нет  секретов.  -  Дмитрий
посмотрел в глаза Белову. - Идут  совместные  учения  по  предупреждению
серьезного теракта.
   Благодарность в приказе, как минимум, ты уже заработал.  Остальное  -
наша работа.
   - Ты нашел? - Белов повернулся к Владимиру.
   - Смотря что. - Владимир свободной рукой вытер лоб, другой баюкал  на
колене автомат. - Это наш район ответственности. Минобороны  под  боком.
Время от времени проверяем все подступы.  Каждый  коллектор  знаем,  как
свою квартиру. Час назад нашли мешки из-под цемента. Полазили  по  ходам
ни на четвертом ярусе обнаружили свежую забутовку. Доложили по  команде.
Вот и все.
   - Дело военное: доложил и спи дальше, - подвел итог Дмитрий.
   Белов  закурил,  но  смесь  табачного  дыма   с   масляным   запахом,
пропитавшим вагончик, вышла такой тошнотворной, что он загасил сигарету.
   - Почему начали искать здесь,  а  не  под  Кремлем?  обратился  он  к
Дмитрию.
   - Если имеете в виду "центральный террор", то объект безвылазно сидит
в Горках-9. Хлопать этой штукой под Кремлем - глупость  несусветная.  Но
мы точно знаем, что ищем, поэтому можем  примерно  определить,  где  эта
штука находится.
   Здесь, - Дмитрий ткнул пальцем в пол. - Наиболее вероятная  точка.  -
Он развернул перед  Беловым  карту.  -  Никитский  бульвар  переходит  в
Гоголевский и утыкается в Москву-реку. Мы сейчас почти на вершите холма.
Ниже по ходу и почти под нами начинается подземный  бункер  Министерства
обороны. Само собой он способен выдержать ядерный удар.  Но  что  будет,
если произвести подземный взрыв чуть выше, к районе Бронной?  -  Дмитрий
прочертил ногтем линию на карте. - Взрывная волна ударит в стену бункера
и, отразившись от нее, пойдет вверх к  Пушкинской  площади,  Тверской  и
Петровке. Высотные здания в радиусе пяти километров не выдержат.  Что-то
вроде  гостиницы  "Интурист"  и  комплекса  "Известий"   рухнет   сразу,
остальные вспыхнут, как свечки. Мало того. Бункер  -  многотонная  глыба
бетона.  Она  обязательно  отреагирует  на  взрыв.  Дрогнет,  как   язык
колокола. Инерционный удар придется на берег  Москвы-реки.  А  он  жутко
перегружен Храмом Христа Спасителя. С уверенностью  можно  сказать,  что
берег подломится, и Храм или часть фундамента сползут  в  реку.  Что  мы
получим?
   - Наводнение, - догадался Белов.
   - Вернее, моментальное затопление  низины  от  Киевского  вокзала  до
Поклонной горы. В итоге - нет вокзала, а хлынувшие в метро  потоки  воды
отрежут Крылатское и  Фили  от  центра.  Кроме  этого,  все  центральные
станции: "Пушкинская", "Кузнецкий  мост",  "Китай-город"  и  "Арбатская"
выйдут из строя. Часть поездов будет заблокирована в  тоннелях.  Обвалы,
вода, огонь,  дым,  высоковольтная  проводка...  Плюс  паника.  В  живых
останется не  больше  десяти  процентов  пассажиров.  И  произойдет  это
светопреставление через секунду после взрыва.  -  Дмитрий  покосился  на
притихшего в углу Владимира. - Если таковой вдруг случится.
   Белов вытер испарину со лба. Рубашка промокла насквозь.  Но  пот  был
холодный, выжатый сжавшимся от страха телом.
   - Попить есть что-нибудь? - Он облизнул пересохшие губы.
   - Под столом холодильничек. В нем пиво и вода, - подсказал Владимир.
   Белов выбрал воду. Открутил пластмассовую пробку, запрокинул голову и
с жадностью вылил в горло полбутылки. Потом прижал холодный бок  бутылки
к левой половине груди. Притих, ждал, пока подействует. Через минуту  от
сердца отлегло.
   В голове прояснилось, и он  сразу  высказал  вслух  пришедшую  на  ум
догадку:
   - А забутовку нашли под перекрестком  на  Никитском.  Под  храмом,  в
котором Пушкин венчался, да?
   - Почти угадал. - Владимир  сбросил  ноги  с  ящика,  сел,  удивленно
уставившись на Белова.
   - Значит, под маленькой церквушкой. Шестнадцатый  век,  там  родители
Суворова похоронены, - уточнил Белов.
   - Верно, - кивнул Владимир. - Точно под ней, правда, на глубине почти
в полкилометра.
   - Как догадались? - встрял Дмитрий.
   - Потому что она старше, - ответил Белов.
   - И все? - удивился Дмитрий.
   - Бородатый, хоть и чокнутый, но не дурак.  Старые  церкви  стоят  на
особых точках, - словно только себе сказал Белов. - Ладно, пошли вниз.
   - Роба и  сапоги-в  шкафу.  -  Владимир  встал,  спрятал  под  куртку
"стечкина". - Я пока на улице покурю. Он загремел по  лестнице  тяжелыми
бутсами.
   Белов стянул с себя рубашку, подумал, стал расстегивать брюки.
   - Тебе не страшно, Дима? - неожиданно спросил он.
   - Очень, - ответил тот тихо.
   Белов посмотрел на сидящего на топчане Дмитрия. Тени легли  так,  что
лицо сделалось маской. От заострившегося носа к  прикушенным  губам  шли
две тяжелые глубокие складки.
   Владимир ждал их во дворике  Центрального  переговорного  пункта.  От
суеты Нового Арбата их отделяла лишь белая стена.
   Белов осмотрелся. Мусорные баки, дверь в какую-то подсобку.  На  краю
открытого люка, свесив вниз ноги, сидел парень в прорезиненных штанах  и
десантной   майке.   Делал   вид,   что   принимает   солнечные   ванны.
Тренированные, тугие мышцы, гладко  выбритый  затылок  и  тот  особенный
взгляд, что выдает умеющего и любящего стрелять. Меньше всего он походил
на запойного сантехника. Белов подошел ближе и увидел рукоять пистолета,
выглядывающую из-под небрежно брошенной на асфальт куртки.
   - Как дела? - спросил его Белов. Парень посмотрел  на  стоявшего  над
ним Владимира, тот кивнул.
   - Загораем. - Улыбка у парня была еще детская,  а  глаза  -  как  две
льдинки.
   - Ну-ну. - Белов оглянулся, спросил у подошедшего Дмитрия:
   - Лишних на фиг прогнать  не  додумался?  -  Он  кивнул  на  публику,
наслаждающуюся пивом на открытой веранде кафе.
   - Там почти все свои, - ответил Дмитрий. -  Пару  подозрительных  уже
засекли и теперь пасут усиленной бригадой.
   Белов кивнул. Так оно и бывает, шел человек  мимо,  проявил  ненужное
любопытство, ему сразу же навесили "хвост". Потопают за ним день-другой,
выявляя признаки незаконной деятельности, и упаси Господь, если тот хоть
раз проверится или поздоровается с объектом  давней  разработки  -  дело
оперативного