ко  спала,  свернувшись
калачиком на сиденье. Хан вел машину осторожно, стараясь не  попадать  в
выбоины,  залитые  водой.  Но  все  же  машину  несколько   раз   жестко
подбросило, и тогда Лилит вздрагивала и тихо постанывала во сне.
   Ливень кончился. Небо очистилось от туч,  легкие  и  прозрачные,  как
пушинки, облачка несло к горизонту, вслед уходящей  грозе.  Хан  опустил
стекло, в салон ворвался горьковатый запах мокрых тополей.
 
Дикая Охота 
 
   Гроза ушла из города. В небе ярко разгорались звезды.  Мокрая  листва
отливала металлом. Стало как-то не по-городскому  тихо.  И  запахи  были
особенные, только в лесу после дождя пахнет так: грибами, папоротником и
прелой прошлогодней листвой.
   Максимов стоял у открытого окна, в руке все еще держал последний лист
из архива Инквизитора. Схема: круг,  перечеркнутый  крестом,  и  краткий
комментарий.
   Почерк  быстрый,  бисерный.  Словно  Инкивизитор  торопился  оставить
записку тому, кто пойдет по его следам.
   "Сейчас мне абсолютно ясно, каким путем идет Лилит. Как и  во  всяком
ритуале черной магии, она движется по кругу против хода солнца. Во время
ритуала  по  внешним  сторонам  магического  круга,  в  соответствии  со
сторонами света,  устанавливают  светильники  символизирующие  Башни,  в
которых обитают Гтоажники, обладающие  силой,  соответствующей  значению
башни. Башни в точности соответствует основным стихиям и  первоэлементам
языческого мира. Запад - "вода", качество - интуиция, духовный поиск. Юг
- "огонь", качество - энергия,  сила.  Восток  -  "воздух",  качество  -
знания, интеллект. Север - "земля", качество - стабильность,  управление
смертью и рождением.
   Разрушив Башню и лишив силы Стражника, Лилит приобретает  необходимые
ей черты  для  полного  и  законченного  воплощения  в  образе  "невесты
Рогатого бога".
   Отнять  силу   у   Стражника   можно   лишь   в   магическом   обряде
жертвоприношения. Первым был послушник, заколотый на Горюн-камне. Следом
погибнет человек, рожденный под знаком Марса,  вероятно-профессиональный
военный.   Третьим   будет   интеллектуал,   перед   знаниями   которого
преклоняется Лилит. Последним-Стражник Севера, Хранитель Земли.
   О нем следует упомянуть отдельно. Ритуал магии требует, чтобы  ведьма
входила выходила из магического круга с северной стороны -  через  Башню
Севера,  символизирующую  смерть.  В  таком  случае   Стражника   Севера
правильнее будет называть Стражем Порога. В его  руках  ключи  от  Врат,
закрывающих вход в Нижний мир, в его же руках  жизнь  и  смерть  ведьмы.
Если  первых  трех  Стражников  ведьма  опознает  сама  из  числа  своих
знакомых, то,  по  поверью.  Стражник  Севера  приходит  сам.  Если  для
преодоления первых трех препятствий достаточно воли, злобы  и  веры,  то
для последнего потребуется все могущество  ведьмы.  Против  нее  в  лице
Стража Порога  восстают  все  силы  земли,  противящиеся  вторжению  сил
Нижнего мира.
   У Лилит осталась всего неделя, чтобы  разрушить  оставшиеся  Башни  и
разорвать магический круг. Не  позднее  двадцать  первого  числа,  чтобы
привлечь внимание Рогатого бога, она должна будет  принести  стотысячную
жертву, буквально - "предать огню великий город и  создать  озеро  крови
меж семи холмов", как написано в одной древней книге. Лишь после этого в
ночь на шестое июля, в день рождения Сатаны, она выпьет вино,  смешанное
с кровью на свадебном пиру и все склонятся перед Лилит-супругой Рогатого
бога. А мы, наш мир перестанет существовать. И  произойдет  это  в  один
миг, как рождается безумие, пожирающее разум".
   Максимов отложил лист. Втянул носом ночной воздух. Ночь пахла лесом.
   Он вспомнил, что в сотне метров от дома раскинулся парк Тимирязевской
академии, одичавший и запущенный, настоящий лес. Инквизитор, надо отдать
ему должное, позволял себе  некоторые  странности.  Улочка,  на  которой
стоял дом, называлась странно - Сенная сторожка.  И  по  аллейкам  парка
приятно прогуляться после нескольких часов работы за письменным  столом.
Только место это странное и страшное. Уж кто-кто,  а  Инквизитор  просто
обязан был это знать.
   Сегодня лишь груда кирпичей осталась на том месте, где стоял грот,  в
котором первый революционер Нечаев повесил студентика, заподозренного  в
связях с охранкой. Знаменательное событие в нескончаемой истории русской
революции.
   Нечаев написал "Катехизис революционера" - правила  жизни  и  "кодекс
чести" борца за свободу,  поразительно  напоминающие  клятву  сатаниста.
Вряд ли это  знали  восторженные  гимназисты  и  курсистки,  игравшие  в
революцию и зубрившие по ночам "Катехизис". Достоевский, судя по  всему,
знал  доподлинно  о  подпольщиках-революционерах  многое,   как   сейчас
говорят, - сакральное. Роман о Нечаеве  он  назвал  гениально  кратко  -
"Бесы". Кстати, подпольная группа Нечаева называлась странно  -  "Черный
передел". Светлым будущим человечества от такого названия,  естественно,
и не пахнет.
   Совпадение или нет, но именно  в  этом  парке  в  девяностом  лютовал
серийный  убийца  и  насильник.  Возможно,  спустя  сто  лет  жертвенник
сатанистов  потребовал  новых  кровавых  даров,   и   нашелся   человек,
услышавший зов.
   Максимов  не  сомневался,  что  Инквизитор   намеренно   выбрал   для
"мастерской" именно этот район. Парк был одним  из  "Порогов",  вратами,
ведущими в преисподнюю.  Очевидно,  прогулки  по  запущенному  одичалому
парку помогали Инквизитору сохранять форму,  как  ежедневные  тренировки
боксера-профессионала.
   - Черт! - Он щелчком отправил окурок в темноту.
   Вернулся к столу, лихорадочно перебрал содержимое папки.
   Газетная заметка со статьей о парке и Нечаеве, это ее он  только  что
невольно вспомнил. В центре,  обтекаемая  колонками  текста,  фотография
грота в диком лесу. Художник  наложил  на  черный  проем  рогатую  морду
Сатаны. Для профанов - картинка, для знающих - знак.
   Максимов, уже кое-что знающий о том, как тайные  общества  используют
открытые СМИ для передачи информации своим  членам,  посмотрел  газетный
лист на просвет. Рожа Сатаны наложилась на чье-то фото на обороте.
   Перевернул и опять не удержался:
   - Черт!
   Реклама  салонов  черно-белой  и  прочей  серо-буро-малиновой  магии,
обычная для дешевой газетенки.  Нездорово  оплывшие  дамы  и  колдуны  с
глазами язвенников гарантировали здоровье  и  счастье  в  личной  жизни.
Изображение Сатаны проецировалось на рекламу некого центра  "Космическое
сознание". Полный  комплект  услуг:  нетрадиционная  медицина,  гадание,
поиск утерянного и  возврат  утраченной  любви.  Прием  ведет  магиня  в
третьем поколении, госпожа Маргарита.
   На рекламе рукой Инквизитора оставлен значок  -  остроконечная  буква
"р", но верхний хвостик  равен  нижнему.  Рунический  знак  "Турисаз"  -
Врата. Лучшей подсказки и не придумать.
   Все  оказалось,  как  в  трехмерных   шахматах,   близко   и   далеко
одновременно. Не из-за статьи Инквизитор положил вырезку в папку.  Адрес
на рекламе-это вход в лабиринт, в котором пропал Инквизитор.
   Мозаика фактов, гипотез, мифов  оказалась  такой  невероятной,  такой
простой,  что  в  это  трудно,  почти  невозможно  было  поверить.   Все
прочитанное за день вдруг встало  на  свои  места.  То,  что  он  искал,
оказалось слишком близко.
 
Глава пятая 
 
ВРАТА В ПРЕИСПОДНЮ 
 
Дикая Охота 
 
   Дома стояли справа от дороги, слева тянулся бесконечный ряд  гаражей,
а сразу за ними в небо  упирались  огромные  конусы  дымоходов  ТЭЦ.  Из
одного медленно поднимались  густые  клубы  дыма.  Максимов  сверился  с
адресом и притормозил. Покосился на мрачные конусы и цокнул языком:  "Ну
и видик же у кого-то из окна. Повеситься  можно.  Особенно  в  дождливую
погоду".
   Сегодня светило солнце. Но вид мутно-серого клубящегося столба  дыма,
медленно втягивающегося в ясное небо, на мажорный лад не настраивал.
   "Гринписа на вас нет!" - вздохнул Максимов и стал осматриваться.  Как
и рассчитывал, никакого указателя не было. Иных признаков присутствия  в
ближайшем доме медицинского центра не  наблюдалось.  Что  немудрено,  со
времен инквизиции нормальные алхимики, чародеи и прочие экстрасенсы себя
не афишируют.
   - Делать нечего, Конвой. Пойду погуляю по чердакам и подвалам.  А  ты
посиди, ладно?
   Пес привстал на  заднем  сиденье,  положил  тяжелую  морду  на  плечо
Максимову.
   - Не на год прощаемся, псина. - Он ласково потрепал пса по  загривку.
- Все, все! Упал и умер. Лежать, говорю!
   Он дождался, пока пес не улегся на сиденье, уткнув морду в скрещенные
лапы. Вышел из машины, аккуратно прикрыв дверцу. Со  стороны  пса  можно
было принять за забытую старую потертую шубу.  Он  был  натаскан  ждать,
сладко облизываясь, пока чужак не садился за руль или не начинал  шарить
блудливой рукой в бардачке, дальше Конвою разрешалось поступать  в  меру
своего собачьего разумения.
   Максимов  закурил  и  стал  разглядывать  дом.  Последний   абзац   в
сталинской  теории  градостроительства.  Дальше   уже   шел   хрущевский
индустриализм  в  виде  монстрообразной  ТЭЦ,  а  за  ним  виднелся  ряд
прямоугольных  курятников   с   подслеповатыми   окошками   -   хрущобы,
пятиэтажки.  За  последнее  сумасшедшее  десятилетие  Максимов  научился
видеть рваный ритм истории страны буквально во всем. Как вздыбил  Петька
Россию, так с тех пор и выделывала она невообразимые  антраша,  бросаясь
из крайности в крайность то от боли, то от пьяной удали, то просто  так,
из вредности.
   "История нас оправдает, как сказал Фидель Кастро когда ему шили  срок
за вооруженный налет на казармы Монкада. Все, пора работать",  -  сказал
сам себе Максимов. Он выждал достаточно, чтобы наружка  если  таковая  и
была, успела замаячить на этой пустынной, как сельский проселок, улочке.
   Поиски заняли минут десять. Медицинский  центр,  как  и  предполагал,
находился в полуподвале дома. Обходя груду старых батарей и ржавых труб,
сваленных прямо на клумбу, Максимов еще  раз  задал  себе  вопрос:  "Что
искал здесь Инквизитор? И что нашел?"
   Место  для  явочной  встречи  и  приватного  разговора  было   просто
отменным.
   Особенно темным вечером. Максимов машинально осмотрел траву.  Нет,  к
спуску в подвал машины никогда не подъезжали.
   "Если что, волокли или вели к дороге. Или к гаражам у дороги.  Или...
Нет, это совсем уже бред". - Он  покосился  на  ТЭЦ.  Мало  кто  знал  о
втором, а на случай войны и  массовых  бедствий  -  основном  назначении
подобных установок.
   Лучшего крематория для массовой утилизации трупов в миллионном городе
придумать невозможно.
   Он медленно спустился по лестнице  вниз.  Несмотря  на  жаркий  день,
здесь тянуло подвальной сыростью. Мысленно досчитал до трех,  надо  было
дать себе прийти в норму. Знал, что в  минуты  опасности  тело  начинало
двигаться с характерной звериной пластикой, а это сейчас было ни к чему.
Предстояло сыграть  нормального  посетителя  подобного  заведения,  чуть
трехнутого пыльным мешком,  но  еще  не  совершенного  шизика.  Максимов
усмехнулся, прочитав табличку  на  Двери"Центр  нетрадиционной  медицины
"Космическое сознание"". Толкнул дверь и скользнул через порог.
   В предбаннике нестерпимо пахло ржавчиной  и  паром.  Следующая  дверь
была покрыта замысловатыми разводами засохших ржавых  струек.  Максимов,
брезгливо поморщившись, толкнул ее ногой.
   Неизбежная примета наших дней-накачанный детина, на которого  молился
бы любой колхоз Нечерноземья, развалился за  обшарпанным  столом.  Сунув
руку под спортивный костюм "Адидас" китайского производства, он  азартно
чесал грудь. И продолжал почесываться, пока Максимов не подошел к столу.
Детина уставился на него бесцветными глазками. Мыслей  в  них  не  было.
Равно как и реакции на лице.
   - Извините, это центр? - вежливо спросил Максимов.
   - Ну. - Детина опять азартно заелозил рукой под курткой.
   - А куда дальше? - Вопрос был  заведомо  глупый.  Единственная  дверь
находилась справа от стола детины.
   - Смотря к кому, - глумливо ухмыльнулся детина. -  Врач  будет  после
обеда.
   А девок и вовсе нет.
   - Какой врач? - удивился Максимов.
   - Ясно, какой. Трипперолог. - Розовая рожа расплылась в улыбке.
   Чувствовалось,  что  эта  подколка  была  единственным  развлечением,
скрашивающим тупое сидение напротив голой стены.
   - Нет, мне гадалка нужна.
   - Сам ты гадалка. Медиум она и это... Хреномант.
   Максимов не стал поправлять.
   - Но она-то принимает? - Максимов добавил  в  голос  немного  щемящей
грусти истинного интеллигента, затурканного  жизнью.  Оказалось,  именно
это и требовалось.
   - Последняя дверь в конце коридора. Без стука не лезь. Сама вызовет.
   Охранник  сразу  же  потерял  к  Максимову  всякий  интерес,  вжикнул
"молнией" на куртке и стал сосредоточенно  изучать  красные  расчесы  на
груди.
   Максимов вежливо обошел его кроссовки гигантского  размера,  торчащие
из-под стола, и пошел в конец коридора. По потолку шла  огромная  труба,
наспех побеленная известкой. Труба в конце коридора изгибаюсь  вправо  и
уходила за угол.
   Первую дверь украшала бумажка с одним словом  Воач".  Максимов  успел
заглянуть в щелку приоткрытой двери. Стол  с  набором  колб,  микроскоп,
лампа.
   Два стула.
   "Экспресс-диагностика и моментальное излечение от  всех  венерических
болезней, - сообразил Максимов. Только выдержала  бы  задница  лошадиную
дозу антибиотика".
   На следующей двери надпись была куда многословнее. "Массаж. Лечебный,
оздоровительный и прочий - в четыре руки. Предварительная запись".
   "Тридцать три  удовольствия  с  последующим  излечением",  -  покачал
головой Максимов и свернул за угол. В тупичке вдоль стен стояли  кресла,
явно добытые в каком-то жэковском клубе. Одно  у  самой  двери  занимала
женщина. Хотя рядом с  ней  были  еще  два  свободных  кресла,  Максимов
вежливо поздоровался и сел напротив.
   Сиденье под ним жалобно скрипнуло. Пришлось поджать ноги,  коридорчик
был очень узкий, и положить руки  на  колени,  подлокотники  на  креслах
давно отбили.
   С минуту они молча разглядывали друг друга, потом женщина сказала:
   - Если вы ненадолго, могу пропустить.
   - Спасибо, я не тороплюсь.
   - Там сейчас закончат. - Ее пальцы нервно  теребили  ремень  сумочки,
лежащей на коленях.
   Максимов отметил  тщательный  маникюр,  тонкие  розовые  царапины  на
правой  кисти.  Колени  у  незнакомки  были  худые,  с  остро  торчащими
чашечками.
   - Очень хорошо, - ответил Максимов и прикрыл  глаза,  показывая,  что
готов ждать до бесконечности.
   "Нервная дамочка с высшим образованием, - подумал он. - Уже сорок,  а
дома только кот. Вот и весь Диагноз". Он  настроился  на  нее,  и  через
секунду...
 
*** 
 
   Сигарета дотлела до фильтра. Белый столбик пепла надломился и упал  в
темноту. Горячая  тяжесть  внизу  живота  рассосалась,  и  теперь  стало
холодно.
   Холодно,  хоть  плачь.  Первая  слезинка  прощекотала  по  щеке.  Она
слизнула горькую каплю и закусила  губы.  "Только  не  сейчас".  В  доме
напротив зажглось окно. И она увидела, что между ней и ночью есть только
тонкая паутина тюля. Потянулась вперед. Ветер при-жал занавесь  к  лицу.
Мелкая сетка, колючая и холодная.
   Захотелось сорвать ее и шагнуть дальше. В  темноту.  Рука-сама  собой
медленно  поплыла  вверх.  Она  следила  за  бликами  света  на  коже  с
отрешенностью и ужасом, которые бывают  только  во  сне,  когда  видишь,
понимаешь, но  не  в  силах  остановить.  Ночь  завораживала,  тянула  в
бездонную черную пропасть. Сердце  сладко  заныло.  Еще  шаг  -  и  все.
Бесконечное скольжение в никуда.
   Вода в ванной перестала журчать. Раздались тяжелые шаги. Мокрые пятки
жадно чавкали по холодному паркету. Ближе. Еще ближе. Уже совсем рядом.
   Она вздрогнула от  отвращения.  Сейчас  он  прикоснется  к  ее  телу,
омытому ночным воздухом, своей распаренной тушей.
   - Ты что?
   Никогда не думала, что его голос может вызвать приступ тошноты.
   - Уходи. - Она боялась  оглянуться  и  увидеть  его  влажное,  словно
залитое потом лицо.
   - Не понял?
   - Убирайся, или я прыгну с балкона!
   - Лена, что с тобой?!
   Темнота впереди теперь не манила, не звала к себе. Она стала холодной
и непроницаемой, как черное стекло. Стена. Все. Миг,  когда  открываются
врата, был упущен...
 
*** 
 
   Максимов открыл глаза и сразу же  встретился  с  испуганным  взглядом
незнакомки.
   - Вас зовут Лена?
   - Света, - ответила она.
   - Не угадал. - Максимов улыбнулся: "Если женщина не врет  привычно  и
легко, значит - это мужик в юбке". -  Когда  приходишь  в  такое  место,
хочется быть чуть-чуть экстрасенсом.  Действительно,  вы  же  блондинка,
значит, и имя должно быть светлым. Светлана. Все правильно.
   Она машинально поправила сбившуюся на лоб прядь и улыбнулась.  Уголки
большого  рта  скашивались  книзу,  что  говорило  о  том,  что   особым
оптимизмом его обладательница не отличается.
   "Ого!" - Максимов заметил белую ниточку шрама на запястье незнакомки.
   - Вы не смотрите, что здесь так... - Она сделала неопределенный жест.
- Маргарита Ашотовна - замечательный экстрасенс. Вы же знаете,  истинные
сенсы работают не за деньги.
   - Конечно, - охотно согласился Максимов.  Женщина  немного  замялась.
Тема была исчерпана. Говорить о своих проблемах было как-то не  с  руки.
Все равно что в очереди к зубному больные сами принялись бы  рвать  друг
другу зубы. Максимов молчал, сохраняя  на  лице  заинтересованную  мину.
Все, от чего страдала Лена, - отсутствие внимания к своей персоне.
   - А вас как зовут? - нашлась она.
   - Игорь. - Так, по крайней мере, значилось в  документах,  лежащих  в
кармане Максимова.
   - Вы бизнесом занимаетесь?
   - В некотором роде-да.
   - Но не крупным. Вряд ли что-то связанное с куплей-продажей. На  этих
я уже насмотрелась.
   - Туризм. - "А почему бы и нет?" - подумал Максимов.
   - Фирма маленькая, но прочно стоите на ногах.
   - Угадали.
   - Нет, просто опыт. - Она скользнула взглядом по  Максимову,  он  был
абсолютно уверен, что калькулятор в ее голове тут же выдал стоимость его
одежды и обуви, приплюсовал мобильный телефон, часы  и  подвел  итог.  -
Приходится иногда  халтурить  на  тех,  у  кого  есть  деньги.  Рекламой
заниматься не пробовали?
   - К сожалению, большую часть моей жизни в стране была одна реклама  -
"Летайте самолетами Аэрофлота". Так что я в ней - полный ноль.
   -  Но  и  границы  открыли  недавно!  Где  же  вы   набрались   опыта
туроператора? - Лена явно обрадовалась, поймав тему.
   - А в нашем бизнесе все идет самотеком. Не мы гостиницы  строили,  не
мы самолеты гоняем. Собрать группу и запихнуть ее в самолет, привезти  в
гостиницу и бросить на пляже - много ума не  надо.  Русский  человек  на
отдыхе неприхотлив, как солдат  Красной  армии.  С  ним  не  хлопоты,  а
сплошной смех. Что ни группа,  то  труппа  Московского  цирка.  Так  что
бизнес у нас веселый, но прибыльный. Народ  всегда  мечтал  ломануть  из
страны, поэтому спрос еще долго будет превышать предложение. По инерции,
так сказать, - он перешел на тон зануды профессионала, зная,  что  ничто
другое так не осаживает собеседника. - Тенденции к спаду пока  нет,  что
нас, откровенно говоря, несколько тревожит. В этой стране что хорошо, то
слишком неожиданно кончается.
   - Нет, вам действительно стоит  заняться  рекламой,  -  не  унималась
блондинка. -  Я  в  некотором  роде  художник.  Вам  надо  рекламировать
сигареты "Давидофф". Тот же типаж.
   Максимов отвел глаза, спасаясь от оценивающего взгляда блондинки. То,
что  он  увидел  на  косяке  двери  над  головой  блондинки,   заставило
вздрогнуть.
   Тихо-тихо  внутри   запела   натянутая   тетива.   Тело   моментально
среагировало на опасность. Сначала бросило в жар, потом он почувствовал,
какими тугими вдруг сделались мышцы спины.
   - Что-то не так? - встревожилась блондинка. Она чуть подалась вперед,
и Максимов отче