"
   Судя по глухому удару и последовавшим за ним  "ой,  бля".  обладатель
мобильного телефона шел верной дорогой.
   Он вынырнул из-за поворота и чуть не столкнулся  с  идущим  навстречу
Максимовым. - Слышь, командир, я в фирму "Русин" правильно иду?
   Лица в полумраке не  видно,  только  призрачно  поблескивает  золотая
цепочка на шее. Грудь была крутая, как бочка, плавно переходящая в такой
же бочкообразный живот. - Это туда. - Максимов  встал  в  пол-оборота  и
указал правой рукой на их тупичок. - А потом туда. - Он  изогнул  кисть,
показывая поворот. - Понял. - Обладатель мобильного  телефона  вздохнул,
приподняв тяжелый живот, и добавил:
   - Ну и бардак!
   Он только подал тело вперед, и  рука  Максимова  пришла  в  движение.
Хлестко, как кнутом, он ударил ребром ладони чуть выше золотой  цепи,  и
следом левый кулак врезался в солнечное сплетение жертвы, рука рванулась
вверх, и пальцы впились в горло, давя готовый вырваться  крик.  Максимов
коленом пнул обладателя мобильного телефона в  бедро,  парализуя  мышцу,
тот даже не застонал. Полная отключка.
   Максимов толкнул его на едва видимую в темноте дверь, та  без  скрипа
распахнулась, пропуская безвольное тело.
   Комнатка была маленькая, метра три, не больше. Свет, едва  пробиваясь
через мутное оконце, освещал груду  хлама,  увенчанную  плакатом  "Крепи
Родину трудом".
   Судя по всему,  раньше  бабки-уборщицы  хранили  здесь  инвентарь,  а
завхоз использовал как  склад  ненужных  вещей.  Комнатку  эту  Максимов
обнаружил в первый же день, осмотрел, сковырнув замок ножом,  и  остался
доволен. Тихо, и стены толстые.
   Он выглянул в коридор - никого. И плотно закрыл дверь.
   Рэкетир еще не пришел в себя. Максимов поднял его за волосы, заглянул
в лицо. Веки не дрожали.
   Он быстро вывернул у рэкетира карманы, содержимое  сложил  кучкой  на
колченогой табуретке, стоявшей поблизости. Кроме "Магнума" и  маленького
австрийского ножа оружия не было. Пятнадцатизарядный  "Магнум"  -  штука
солидная, но  для  любителей  фильмов  Квентина  Тарантино,  не  умеющих
стрелять. Они не знают правила: "Не попал первой пулей, можешь больше не
целиться". А когда узнают, больше стрелять не доведется.
   Максимов стянул с него ботинки, затем носки. В кармане  всегда  носил
метровый шелковый шнурок,  много  места  не  занимает,  а  всегда  может
пригодиться.
   Он крепко, до синевы, стянул шнурком  большие  пальцы  ног  рэкетира,
завел его руки за спину, стянул  большие  пальцы  рук,  свободный  конец
провел под локтями и захлестнул петлей на шее.  Этот  способ  связывания
жертвы придумали в средневековой Японии, и с тех пор еще никто  от  этой
завязки не освобождался.
   Связанный мог  либо  стоять  на  коленях,  либо  лежать  ничком.  При
малейшей попытке пошевелиться петля врезалась в горло.  Стащить  узел  с
больших пальцев невозможно - на них первые  фаланги  толще.  Лежи,  тихо
скули и жди своей участи. Чтобы связанный не скулил на весь "крысятник",
Максимов засунул ему в рот его же носки. Не из желания поиздеваться  над
беззащитным, просто по привычке - в боевых условиях в  дело  идут  любые
подручные средства.
   Он распорол пиджак рэкетира вместе с рубашкой, сдернул до локтей.
   Внимательно рассмотрел кожу плеч в мелкой красноватой  сыпи  и  бугры
перекачанных мышц. По  хорошо  знакомым  признакам  сразу  же  определил
болевой порог. - Две минуты, - удовлетворенно прошептал Максимов. -  Две
минуты - и запоет соловьем.
   Он взял австрийский ножик, раскрыл самое маленькое лезвие, похожее на
жало скальпеля. Пальцами нащупал нужные точки, рассек на них кожу. Потом
прицелился и до отказа ввел нож в мышцу над  правой  лопаткой  рэкетира.
Спина у того дрогнула; раз, потом еще раз. Волна судороги прокатилась от
плеч к ногам. На  розовой  коже,  усыпанной  бисером  родимых  пятнышек,
выступили крупные капли пота.
   Максимов знал, какая боль сейчас разрывает прижатое к полу тело,  все
приемы выбивания информации Орден заставлял  для  начала  испытывать  на
себе.
   Только так можешь узнать истинную меру боли и степень доверия.
 
*** 
 
   Из-за перегородки на весь тупичок тянуло запахом перегоревшего кофе.
   Максимов протиснулся между шкафом и углом стеллажа, туда, где Леночка
оборудовала  кухню.  По  столику  расползалась   коричневая   лужа,   на
электроплитке пузырилась, выгорая, кофейная жижа.  Леночка  притоптывала
ножкой, уши были заткнуты наушниками, и досыпала  новую  порцию  кофе  в
неотмытую турку.
   "Увидел бы Кротов, как она кофе варганит, заработал бы импотенцию!
   Теоретик сексуальной революции... Ладно, Макс, работай!" - сказал  он
сам себе.
   Осторожно провел по спине Леночки от плеча до талии.  Та  на  секунду
расслабилась, спина сделалась по-кошачьи мягкой. Когда ладонь  легла  на
тугую попку, Лена вздрогнула всем телом. Она так резко повернулась,  что
кофе выплеснулся из турки, и Максимов едва успел отскочить. - Ма-акс!  -
Лена уставилась на стряхивающего с  себя  кофейные  капельки  Максимова.
Секунду соображала, как себя вести в этой нестандартной ситуации.
   Потом, следуя извечному женскому  правилу,  гласящему,  что  во  всех
проблемах и грехах женщин виноваты исключительно мужчины, добавила:
   - Идиот несчастный! Я же могла обжечься. Или костюм испортить. - Судя
по тону, последнее по тяжести  вины  приравнивалось  к  государственному
преступлению. - Любовь требует жертв! - улыбнулся Максимов,  сознательно
проникая взглядом под розовый, с претензией на элегантность костюмчик от
"Ле Монти".
   По глазам Леночки понял, что в жертвы его уже наметили. Потом ее  тон
смягчился, и она, смерив  Максимова  оценивающим  взглядом,  сказала:  -
Просто маньяк какой-то. То ничего, а потом вдруг - все и сразу.  -  Нет,
сначала кофе, - решил гнуть свое  Максимов,  времени  было  в  обрез.  -
Ну-ну. - Леночка тряхнула крашеными кудряшками и отвернулась к плите.  -
Остаешься за хозяйку, а я быстро сбегаю, что-нибудь к кофе куплю. - Могу
сама сходить. Уже одурела тут сидеть. - Леночка капризно надула губки. -
Не нарушай святого  правила  предков:  мужчина  валит  мамонта,  женщина
подметает пещеру и поддерживает огонь. - Максимов стал протискиваться  в
узкую щель между шкафом и стеллажом.  -  От  вас  дождешься!  -  Леночка
свободной рукой повернула рычажок  громкости  на  плейере  до  отказа  и
блаженно закрыла глаза.
 
*** 
 
   В этом районе он знал все, что  необходимо  знать  для  его  ремесла.
Короткие отлучки с разрешения Журавлева - "в киоск  за  сигаретами  -  и
обратно" - .использовал для изучения местности. Он знал, где  оторваться
от наблюдения, где залечь, пережидая травлю,  вычислил  и  запомнил  все
лучшие огневые точки и вероятные посты наблюдения.
   По пустынной улице хлестал  дождь.  Максимов  открыл  зонт  и  быстро
огляделся по сторонам. Трое прохожих петляли между  блестящими  капотами
припаркованных машин. Дождь смыл пыль,  и  теперь  все  машины  казались
отмытыми  заботливой  рукой  и  выстроенными  к  распродаже.   Максимов,
вклинившись между напрочь убитым "жигуленком"  и  холеным  "мерседесом",
успел подмигнуть своему  отражению  в  голубоватом  выпуклом  стекле  и,
прыгая через  лужи,  побежал  догонять  одинокого  работягу,  шлепающего
разбитыми кирзачами в нужном Максимову направлении.
   Джип с бригадой рэкетиров нашел там, где он и должен был стоять.
   Допрошенный обладатель радиотелефона не соврал. Просто не  мог  этого
себе позволить.  Потрудись  Максимов  над  ним  подольше,  знал  бы  уже
биографии сидевших в  машине.  Но  хватило  того,  что  их  пятеро,  все
вооружены и имеют приказ наехать "по полной программе".
   Максимов, проходя мимо подворотни,  где  притаился,  ожидая  сигнала,
джип, поравнялся с работягой и успел из-под зонта осмотреть машину. Если
в машине останется кто-нибудь, способный  дать  показания.  он  вспомнит
только работягу в ярко-оранжевой жилетке поверх  ватника  и  с  бордовой
каской на голове. Может быть, если  следователь  попадется  настойчивый,
пострадавший вспомнит цветастый пакет, который строитель  нес,  обхватив
обеими руками.
   За возможные показания  строителя  Максимов  не  беспокоился.  Из-под
каски на него глянул такой мутно-сизый глаз, что все сразу  стало  ясно.
Четыре бутылочных горлышка, как поплавки торчащие из карманов ватника, и
полный пакет немудреной  закуски  говорили  о  том,  что  бригада  после
нежданно подвернувшейся  халтуры  пошла  в  загул.  Через  полчаса  все,
включая гонца, посланного за добавкой, не смогут даже мычать.
   "А машина красивая, черт возьми! Агрессивная и мощная, как носорог. -
Руки чесались выхватить пистолет и продырявить черные стекла. - Не надо,
Макс.
   Работаем  быстро  и  качественно.  Пленных  не  берем,   раненых   не
оставляем", - сказал он сам себе. Незаметно отстал от "гонца"  и  быстро
свернул к облепившим Белорусский вокзал ларькам.
   Дождь прогнал наряды милиции и обязательную в таком месте "наружку".
   Последний из кавказцев,  стайками  толкающихся  на  площади,  мелькая
белыми носками, устремился в кафе. Остались только бабульки,  напялившие
на  головы  полиэтиленовые  пакеты.  Их  назойливое  "водочка,  мужчины,
водочка!" и "окорочка, горячие окорочка!" сопровождало  всех,  несущихся
по лужам к метро.
   Максимов дождался, когда из дверей метро выбросило  под  дождь  новую
партию пассажиров, они, не решаясь далеко отойти от спасительного тепла,
облепили стекляшки киосков, -  и  только  тогда,  быстро  лавируя  между
зонтами, прошел вдоль ларьков.
   Все приготовления заняли три минуты. В  наше  время  в  ларьке  можно
купить все. Максимов купил три баллончика газа для  зажигалок,  скотч  и
коробку печенья.
   Подумал немного и для маскировки перед  Леночкой  к  печенью  добавил
бутылку коньяка. Самую нужную покупку он делал, закрывшись от  ларечницы
зонтом.
   В старые добрые времена всеобщего равенства  народ  был  безоружен  и
безденежен.  Демократия  быстро  исправила   эту   вопиющую   социальную
несправедливость. Теперь жить стало проще и даже веселей: есть деньги  -
вооружайся, чем хочешь, и стреляй, в кого  хочешь.  Без  особых  проблем
Максимов купил петарду, которая по внешнему виду и содержанию  оказалась
обычным армейским взрывпакетом.
   "Сейчас я научу вас Родину-мать любить", - проворчал он себе под нос,
на минуту спрятался в подъезде и вышел, держа в руках снаряженную бомбу.
   Он мог приготовить взрывную смесь из обычных химикатов, имеющихся  на
любой домашней кухне. Но зачем мудрить, когда  сама  жизнь  подсказывала
простые и надежные  решения.  Стоило  стянуть  три  баллончика  скотчем,
воткнуть между ними взрывпакет, вывести хвостик шнура наружу через дырку
в пакете - и все. Дешево и сердито.
   "Забудьте об адекватном ответном ударе, -  учил  их,  молодых  волков
спецназа, полковник Сербин. - Пусть замполиты пудрят мозги другим. А вы,
звери, должны знать,  что  ответный  удар  должен  быть  моментальным  и
беспощадным. Вы должны отбить у противника всякую охоту поднимать на вас
руку. А как это сделать лучше всего? Правильно, сразу  же  выпустив  ему
кишки. И нечего гыгыкать, звери!
   Учитесь, пока папа живой". - И он улыбался  хищной  улыбкой  матерого
волка, откровенно любуясь стоящими перед ним волчатами,  уже  созревшими
для первой охоты.
   Максимов зашел в подворотню с тыла. Из черного  нутра  джипа  неслась
однообразно-тягучая песня. Магнитофон орал так,  что  сидящие  в  машине
кроме этого завывающего лагерного барда ничего слышать не могли.  Стекла
были приспущены, сквозь щели просачивалась синяя кисея сигаретного дыма.
По капоту, наполовину высовывающемуся из  подворотни,  барабанили  тугие
струи дождя.
 
*** 
 
   Максимов еще раз осмотрел пустой двор.  Дом  был  давно  расселен.  В
выбитых  окнах  гулял  ветер.  Новый   хозяин   успел   только   завезти
строительный вагончик, штабеля кирпичей и мешки цемента. Сейчас это  все
безнадежно мокло под холодным дождем.
   Он вытащил из перчатки зажигалку, чиркнул, поднес  язычок  пламени  к
торчащему из пакета хвостику бикфордова шнура.  Времени  горения  должно
было хватить. Он бросил пакет за  угол,  точно  под  бензобак  джипа,  и
бросился в пустой подъезд.
   Внутренние стены на первом этаже были снесены, это он знал, в угловую
квартиру, выходящую окнами на другую  улицу,  он  попадал  без  проблем.
Бежал, стараясь наступать  на  кирпичи  и  обломки  досок  -  следов  не
оставлял. За запаховый след не беспокоился, в нагрудном  кармане  куртки
всегда носил сигарету, заправленную смесью  перца  и  табака.  Выйдя  на
рубеж атаки, первым делом обсыпал ботинки и штанины этим едким крошевом.
У любой собаки, пущенной по следу, нюх отшибет дня на два.
   Он выпрыгнул из окна, постарался приземлиться на  асфальт,  чтобы  не
оставить следов на вязкой грязи. Его прикрывал от любопытных глаз  вечно
не  работающий  ларек  с  обгорелыми   стенами.   Видно,   не   поделили
коммерсанты.
   Только раскрыл зонтик и приготовился изобразить в себя попавшего  под
дождь скучающего прохожего, как грохнул взрыв.
   Он ждал его, но  все  равно  колени  против  воли  вздрогнули,  таким
гулким, с оттяжкой получился звук. Словно  прямо  над  головой  грохнула
танковая пушка.
   "А, блин, под аркой же! Возвратный удар... Могу  представить,  что  с
машиной стало", - мелькнуло в голове.
   А он уже бежал проходным двором туда,  где  на  все  лады  заливались
сигнализации машин их соседей по "крысятнику".
 
*** 
 
   Он влетел в тупичок, на ходу отряхивая мокрую куртку. Бросил на  стол
Леночки пакет с печеньем и коньяком. - Быстро убери.  -  А  что  там  на
улице? - Взрыв был такой силы, что она расслышала даже сквозь  наушники.
- Дождь. И  махновцы  балуют,  -  на  ходу  бросил  Максимов,  подмигнув
обиженно поджавшей губы Леночке, и постучал в кабинет Журавлева.  -  Что
случилось? - Журавлев приоткрыл дверь и  встал  так,  чтобы  закрыть  от
Максимова сидящего в  комнате.  -  На  два  слова,  срочно,  -  выдохнул
Максимов. - Что там стряслось? - недовольно поморщился Журавлев, выйдя в
коридор. - Слышите? - Максимов кивнул на окно. На улице еще во всю орала
разноголосица  сигнализаций,  забиваемая  матом  выскочивших  под  дождь
хозяев машин. - Рядом бомбу рванули.
   Журавлев  пожевал  толстыми  губами,  пристально  посмотрел  в  глаза
Максимову. - Сам видел? - спросил он. - Только слышал. - И я  слышал.  А
почему говоришь - бомба? -  Да  бросьте  вы,  Кирилл  Алексеевич,  в  ЧК
играть! Что я, первый день родился? Как спец  говорю,  на  двести  грамм
тротила, минимум. - Максимов придвинулся ближе. - Уходить  надо.  Сейчас
менты по домам побегут: кто что видел, кто что слышал. Нам это надо?
   Журавлев понимающе кивнул. - А что такой мокрый? Такой сильный дождь?
- Нет, сильный ветер! - огрызнулся Максимов, по наитию вспомнив  анекдот
о выходившем до  ветра  поручике  Ржевском.  -  Хм,  -  покачал  головой
Журавлев. - В ларек бегал без спроса? - За печеньем, блин,  -  Максимов,
играя нетерпение, нервно перебрал ногами.Сейчас менты нагрянут. Мне  что
- валить их по одному, да? Пока вы с Кротовым крышами уходить будете.
   Попал в точку. Журавлев невольно покосился на дверь. Светить  Кротова
он явно не хотел. - Леночка, есть что к чаю? - Он заглянул в комнатушку,
отведенную для  секретаря.  -  Печенье.  Максим  только  что  принес,  -
раздался голосок из-за перегородки. - И еще коньяк к  кофе,  -  добавила
она после секундной паузы.
   "Ну, блин, стервоза!" - закатил глаза Максимов. - Не скучаешь,  а?  -
ткнул его пальцем в живот Журавлев. Попал  в  кобуру  и  сразу  же  стал
серьезным:
   - Живо буди Стаса, пусть заводит машину. Потом поднимайся сюда, звони
оперативному Гаврилова. Пусть даст "дорожку".
   "Дорожкой" они называли маршрут,  на  котором  в  условленных  точках
можно было  пересесть  в  другие  машины.  Стас  отправлялся  по  своему
контрольному маршруту,  а  они  кружили  по  городу,  время  от  времени
пересаживаясь из машины в машину. Достаточно было  качественно  провести
две-три пересадки, чтобы сбить со следа чужих.  Машины  шли  по  заранее
отработанным маршрутам, проходя невидимые для чужих  контрольные  посты.
Через  некоторое  время   данные   контрнаблюдения   обобщались,   и   с
центрального поста в офисе Гаврилова шла команда: "Домой".
   Тогда они прямиком ехали на Можайское  шоссе,  где  у  спорткомплекса
"Крылья Советов" их поджидал так же проверенный до стерильности Стас. На
его "Волге" и возвращались на дачу.
   "Если бы ты знал, что мне рассказал этот жлоб,  -  подумал  Максимов,
спускаясь по стершимся от времени ступенькам. - Ты бы  не  "дорожку",  а
бункер себе заказал! ЧеКа, на фиг! Привез на пошушу Крота, а обеспечение
по улице не раскидал. Или Гаврилов зажал? Этот мог, тот еще жук!"
   Олаф  уходил  последним.  В  полумраке  коридора  никто  не   обратил
внимание, что он сжал до щелчка маленький цилиндрик и подбросил его  под
дверь комнаты, где  без  сознания  лежал  связанный  рэкетир.  На  двери
заранее нацарапал знак. Те, кто придет сюда, запеленговав сигнал, сумеют
его понять.
   Через семнадцать минут после их отъезда в "крысятник" вошел мужчина с
"дипломатом" в руке. Еще через пятнадцать минут к дому  подъехал  пикап.
Из него вышли пять человек в рабочих спецовках.  Через  три  минуты  они
вынесли из подъезда и положили в  пикап  два  больших  мешка.  Никто  не
обратил на них внимания. В этом  муравейнике  все  были  озабочены  лишь
одним - деланием денег. А вахтер так и продолжал спать.
 
   Экстренная связь Печоре
   На месте выхода в эфир мною обнаружен неизвестный, по всем  признакам
подвергнутый допросу максимальной степени  воздействия.  Принял  решение
зачистить место выхода в эфир  и  эвакуировать  задержанного  на  объект
"Лазурь". Снял первичные показания.
   Со  слов  задержанного,  он  является  членом  устойчивой  преступной
группы,  организационно  подчиненной   некоему   Давиду,   человеку   из
ближайшего  окружения  Осташвили.  Давид   дал   команду   "наехать   на
Журавлева". Задержанный имел только  словесный  портрет  и  адрес  офиса
фирмы "Рус-Ин". Кто дал наводку  на  Журавлева,  он  не  знает,  т.к.  с
Давидом общался старший группы - некто Черныш.
   Согласно плану, задержанный должен был войти  в  офис  и  завязать  с
Журавлевым разговор, оказывая на него  психологическое  давление.  После
десяти  минут  "развода"  (термин,  употребленный  задержанным)  он   по
мобильному телефону должен  был  вызвать  остальных  участников  группы.
Далее  планировалось  действовать  по  обстановке:   при   благоприятных
условиях -  вывести  Журавлева  из  здания  и  "увести  на  природу  для
последнего базара", при осложнении ситуации - ликвидировать Журавлева на
месте, остальных блокировать в офисе или ликвидировать.
   Неизвестный  напал  на  задержанного  и,  применив  меры  физического
воздействия, снял аналогичные вышеприведенным сведения.
   Обращаю Ваше  внимание,  что  на  соседней  улице  взрывом  полностью
уничтожен автомобиль "Джип-Чероки". Имеются человеческие жертвы.
   На двери комнаты, где был блокирован задержанный,  мною  считан  знак
связи "Нагалас".
   Иртыш
 
   Норду
   Олафом оставлен  знак  "Нагалас"  -  "силы  разрушения".  Письменного
сообщения нет.
   Предполагаю, что Олаф решил предпринять активные  действия  по  срыву
операции противника. Им ликвидирована преступная группа в  составе  пяти
человек.
   Информация, снятая  с  задержанного,  оставленного  Олафом  на  точке
связи, заставляет предположить, что проводящими операцию допущена утечка
информации о группе, в  которую  внедрен  Олаф.  Разрабатываю  версию  о
существовании  устойчивой  связи  одного  из   участников   операции   с
окружением Осташвили.
   Печора
 
   Печоре
   Примите меры по прикрытию действий Олафа. Задержанного ликвидировать.
   Норд
 
Глава девятнадцатая 
 
МЕНЬШЕ ЗНАЕШЬ - КРЕПЧЕ СПИШЬ 
 
Неприкасаемые 
 
   По