И какую  очередную  подлость  вы  задумали?  -
Журавлев открыл блокнот на чистой странице, приготовился делать пометки.
- Не подлость, а финансовую операцию. Должен же и  я  отрабатывать  свой
кусок. - Кротов кивнул на еще не убранный стол. -  Пока  Костик  готовит
электронный взлом банка, мы потрясем их кассу.  Сумма  не  сравнимая,  я
понимаю, но достаточная, чтобы испортить Гоге кровь на ближайший  месяц.
Клянусь, его голова будет занята только этим, - что нам и надо. - В  чем
суть? Только учтите, я в банковском деле не силен. - Само собой, объясню
почти на пальцах. - Кротов вздохнул, как профессор, вынужденный общаться
с первокурсником. - Покупать  и  перепродавать  можно  все,  даже  такую
абстракцию, как  долги.  Долговые  расписки,  иначе  говоря  -  векселя,
гарантируют возврат долга. Вот их и перепродают. Банк  принимает  их  на
хранение   от   своих   клиентов.   Соответственно,   несет    за    них
ответственность. Мир финансов, Журавлев, это  фантастика!  Если  уловили
суть, то банк берет  на  себя  имущественную  ответственность  за  чужие
долги, которые еще надо выбить. Как вам это нравится?  -  Никак.  Потому
что ничего не понял. - Журавлев  сыграл  непонимание,  вынуждая  Кротова
продолжать. Прием старый, но ни  разу  не  подводил.  -  А  все  просто.
Вексель имеет определенную ценность, это главное, что нужно  понять.  Мы
просто изымем пакет векселей на хорошую сумму из хранилища банка, а  он,
бедолага, покроет ущерб. - Хм! С Максимом на штурм пойдете? Или танк для
вас арендовать? - Ох, Журавлев! Прошли времена,  когда  банки  брали  на
гоп-стоп. Пусть фирма нашего казачка прикупит векселя  и  положит  их  в
МИКБ, остальное дело техники. - В чем моя роль. я что-то не пойму? -  Вы
оперативник, Кирилл Алексеевич. Сделайте свою часть  работы  и  поимейте
свой гешефт. Во-первых, аккуратно продайте эту идею Гаврилову. Мне он не
поверит, я для него недобитый цеховик. А вы - одного с ним поля ягода.
   Во-вторых, помогите казачку завербовать  кого-нибудь  из  депозитария
банка.
   Депозитарий - это  как  раз  то  хранилище,  где  будут  лежать  наши
векселя. - Это я понял. С шефом "Рус-Ин",  с  этим  казачком  засланным,
проблем не будет. Для того и  сделали  парня,  чтобы  наших  ежей  своей
задницей давил. А вот с Гавриловым  будет  сложно.  -  Журавлев  покачал
головой. - Как ни крути, а  дело  подстатейное  получается.  -  Гаврилов
жаден, как всякий,  узнавший  вкус  больших  денег,  но  еще  к  ним  не
привыкший. Пообещайте ему кусок. Увидите, он даже не вспомнит про У К. -
Кротов наклонился и прошептал в самое ухо Журавлеву:
   - Но он должен разрешить прогнать  векселя  через  фирму,  которую  я
назову. - Интересно. - Журавлев потянулся за портсигаром, долго  выбирал
сигарету, наконец, закурил. - А как иначе, я обеспечу наши интересы? Она
будет звеном в цепочке из трех-четырех фирм, по счетам которых  прогонят
деньги, путая следы. С ее счета и отстегнут наш гешефт. Остальное  пусть
забирает  себе  Гаврилов,  -  прошептал  Кротов,  отмахиваясь  от  дыма.
сигареты.
   Журавлев отстранился, с минуту курил, глядя на ярко-оранжевый  кончик
сигареты. Перелистнул страницу в блокноте и  скорописью  написал  фразу,
поставив в конце большой знак вопроса.  -  Суть  мне  понятна.  Попробую
обкашлять этот вопрос с Гавриловым. - Он придвинул  блокнот  под  локоть
Кротову.
   "С кем вы заключили договор в Лефортове?" -  прочитал  Кротов,  одним
взглядом пробежав текст, и недоуменно  посмотрел  на  Журавлева.  -  Все
таскаете каштаны из огня, Кирилл Алексеевич?  -  Кротов  выстроил  фразу
так, чтобы у писавших разговор не возникло лишних подозрений. - На  этот
раз - для себя, - в тон ему ответил Журавлев и протянул ручку.
   Кротов секунду помедлил,  взял  ее,  вывел  своим  летящим  почерком,
стараясь писать без нажима:
   "Деньги через фирму - это  сигнал  им".  Последнее  слово  он  дважды
подчеркнул. Показал написанное Журавлеву.  Потом  вырвал  две  страницы,
исписанную и  ту,  что  под  ней,  порвал  пополам.  Протянул  Журавлеву
половинку, где была фраза Журавлева. Свою сунул в карман толстой вязаной
кофты. - Голова у вас работает. Кротов, - усмехнулся Журавлев. -  Потому
и жив до сих пор, Кирилл Алексеевич.
   Кротов встал и уже не  таясь  распахнул  дверь  на  веранду:  -  Инга
Петровна, голубушка! Мы уже поели, можно убирать.
 
   Сов. секретно т. Подседерцеву
   "Горцем" отдан приказ о срочной инспекции баз,  предназначенных  "для
длительной  партизанской  войны  с  оккупантами".  В   ближайшее   время
ожидается прибытие в Грозный  лиц,  ответственных  за  создание  центров
подготовки  и  "лагерей  отдыха"  боевиков  на  территории  сопредельных
исламских государств.
   Али
 
   "День независимости в Чечне завершился поздно  вечером  на  городском
стадионе "Динамо" и был омрачен лишь тем, что там  случайно  пристрелили
одного или двух человек. Место это сразу же оцепили. Произошел инцидент,
скорее всего, во время стихийного салюта, когда все, у кого на  стадионе
было оружие, принялись стрелять вверх. В остальном все прошло спокойно и
даже весело. Никто на столицу не напал.
   Политическая жизнь в Грозном бьет ключом. Большой переполох в  Москве
по  поводу  поимки  всамделишного   подполковника   ФСК   здесь   вызвал
удовлетворение.
   Российского контрразведчика здесь предлагали обменять на Автурханова,
но ФСКашники не согласились. Поговаривают, что его все же  обменяли,  но
на другого лидера оппозиции -  Руслана  Лабазанова.  Официально  это  не
подтверждается. Но легкость,  с  которой  выкарабкался  подполковник  из
плена, и то обстоятельство, что воинство  Лабазанова,  насчитывающее  до
сотни человек, разбежалось накануне атаки в воскресенье на Аргун, делает
версию правдоподобной.
   Кроме того, здесь не исключается, что  президент  умышленно  дал  ему
уйти, зная, что Лабазанов укроется в селении Толстой-Юрт у  Хасбулатова.
И теперь у Дудаева есть все моральные основания вступить в это  село,  а
заодно заставить показать пятки и второго соискателя чеченской власти.
   Вчера  же  в  Грозном   намечалась   пресс-конференция   генерального
прокурора  республики  по  поводу  деятельности  на   территории   Чечни
контрразведки России.
   Побывать мы на ней так и не смогли,  поскольку  находимся  в  Грозном
полуофициально  -  все  российские  журналисты  решением   правительства
выдворены из  Чечни  за  дезинформацию  (якобы  за  дезинформацию.  "МК"
остался здесь только благодаря помощи наших друзей.) Теперь  журналистам
в Грозном представлен еще и якобы  майор  российской  контрразведки.  На
кого его предложат обменятьнеизвестно.
   Дмитрий Холодов, Грозный.
   "Московский комсомолец" 8 октября 1994 года
 
Глава пятнадцатая 
 
ТРОПА ВОЙНЫ 
 
Случайности исключены 
 
   Единственное, до чего додумался Белов, пытаясь прикрыть Настю, -  это
притянуть ее, хоть за уши, хоть за ноги, к любой  из  контролируемых  им
операций.
   На плотный контроль за излишне активной барышней не было ни  времени,
ни сил. А слово дал.
   Он вызвал Барышникова и  сунул  ему  Настану  тетрадку,  взятую  "для
ознакомления". Если хоть каким боком она зацепляла операцию "Тропа",  он
с чистым сердцем мог прикрепить к Насте Димку.  Через  две  недели,  как
только вернется Столетов,  можно  было  бы  спустить  все  на  тормозах,
проверили сигнал и. его источник - плюнули и  забыли.  Зато  не  в  меру
активная барышня была бы под присмотром.
   Барышников покряхтел, еще раз полистал тетрадь и презрительно скривил
губы. - Ну? - спросил Белов. - Если честно, Игорь Иванович, - Барышников
отодвинул тетрадь, - херня на постном масле. Работал  непрофессионал.  -
Это я знаю. Что еще? - Для меня ничего нового нет. Ну, бродят по Чуйской
долине бригады наркош, косят коноплю. Сбрасывают снопы у скал.  За  ними
спускаются альпинисты, поднимают наверх, перетаскивают к оборудованной в
горах площадке. Сдают с рук на руки охране.  Та  ждет  вертолет.  И  так
далее, пока товар не прибудет в Москву.
   Никто никого не знает, никто ни с кем не пересекается. Схема  старая.
Даже то, что обеспечивает цепь местное МВД, ни для кого не новость. Если
они  засекли,  что  этот  любитель  копал  информашку,   угрозу   утечки
информации уже давно ликвидировали. Просчитали  и  обрубили  засвеченные
звенья, вместо них задействовали заранее заготовленные варианты.  -  Как
тараканы. Мутируют с бешеной скоростью. Если  отрава  не  сработала,  на
новое поколение она уже не действует. Бьемся, ночами не спим, а все  псу
под хвост! - Белов в сердцах так размял сигарету, что сквозь  треснувшую
бумагу на стол просыпалась струйка табака. - У меня  на  сей  счет  своя
философия, - Барышников прищурил хитрые глазки. - Таскать воду в  решете
можно, но перед этим нужно суметь доказать, что и  в  этом  есть  смысл.
Желательно, высший. Чтобы приятнее было. - На  что  намекаешь?  -  Белов
смахнул табачное крошево в пепельницу. - На нас. И  вам,  и  мне,  да  и
начальству ясно, что эта проблема решения не имеет. Человечество во  все
времена пило, ширялось и блудило. И никто еще его не отучил.  И  плевали
они на десять заповедей и кодекс строителя коммунизма. Потому наркомафия
так легко и приспосабливается, что паразитирует на живом. На вечно живой
потребности человека закосить и на какое-то время забыть, что он быдло и
тягловая скотина. - Ты, Барышников,  и  впрямь  философ.  Бренчишь,  как
Троцкий. - Белов закрутил хрустальную пепельницу, по столешнице заиграли
острые лучики. - Это  все  от  тягот  и  лишений  службы,  которые,  как
написано в уставе, я должен мужественно преодолевать. - Он посмотрел  на
дверь, в кабинете они были одни, но почему-то продолжил шепотом:
   - А решение есть! Стрелять из пулемета,  как  в  Таиланде.  За  грамм
анаши. За одно поколение выработаем условный рефлекс отторжения,  как  у
закодированного алкоголика. - Так тебе и  дадут  пулемет,  дождешься!  -
Белов накрыл широкой ладонью крутящуюся юлой пепельницу. -  Попомни  мои
слова,  Иванович,  еще  дождемся,  когда  производство  наркоты  обложат
налогом! И будем мы с тобой героически гонять наркобаронов за,  неуплату
налогов. - Типун тебе на язык! Я тогда сам за пулемет  возьмусь.  -  Так
тебе его  и  дадут!  -  передразнил  его  интонацию  Барышников.  -  Ох,
Иванович, давай не будем о грустном.  А  по  писанине  этой...  Что  тут
сказать?
   Информации - ноль. Но за сам факт интереса автора ждет  пуля.  Это  в
Москве. Если отловят в Азии, отрежут уши, вырвут язык и  выколют  глаза.
Сделают живым символом восточной мудрости: "Ничего не слышу,  ничего  не
вижу, ничего никому не скажу". Такие у них порядки.  -  М-да.  Восток  -
дело тонкое. С операцией "Тропа" эта писанина хоть как-то стыкуется, как
считаешь?  -  К  нашей  "Тропе"  она  имеет  такое  же  отношение,   как
медицинская энциклопедия к запущенному трипперу. - Барышников никогда не
упускал случая ввернуть образные выражения, оставшиеся со времен  службы
на флоте. - Там умные разговоры, а тут - жизнь. В тетрадке общие  слова,
но яйца за них оторвут в два счета. - Понял. - Белов встал, открыл  сейф
и бросил в переполненное бумагами нутро тетрадку. "Глупая девчонка! Нет,
у нее просто талант какой-то искать на свой тощий  зад  приключения".  -
Иванович, ты давно урюк не ел? - Какой урюк? - Белов повернулся к  хитро
улыбающемуся Барышникову. - Обыкновенный.  Желудок  прочищает,  потенция
опять же... - голосом Кота  Матроскина  начал  Барышников,  доставая  из
портфеля тонкую папочку. - Гость из Азии  приехал.  Я  тут  со  знакомым
пересекся,  он  мне  его  и  заложил.  Гостя  зовут  Рафик  Теймуразович
Рахмонов. Наводка стопроцентная, можем брать  хоть  сейчас.  Уж  извини,
агентурное сообщение как следует еще не успел оформить. - Глаза  у  него
вдруг стали. как у кота, готового прыгнуть на мышь. - Пулеметик бы  нам.
Хоть один на отдел. Боюсь, пригодится. - Так, старый  хрен,  опять  твои
фокусы! - Белов вернулся в кресло. - Давай бумаженцию.
   Прочитав, он поднял тяжелый взгляд на Барышникова. - И ты  молчал?  -
Почему? Я шел докладывать, а ты тетрадку... Зачем же гневить начальство?
- Ладно, кончай ерничать!  Сведения  точные?  -  Белов  с  удовольствием
ощутил, как  собрались  мышцы  спины  -  наклевывалось  дело.  -  Я  уже
немолодой, ленивый стал. Но по такому случаю стариной тряхнул  и  сгонял
по этому адресу. Там у меня старый агент установки числится.  Вроде  все
сходится. Три дня назад появились в четырнадцатой квартире пять  черных.
Сидят тихо. В ларек за жратвой - и назад. Водку не  пьют,  малолеток  не
сильничают.
   Образцовые гости столицы. - Ясно, охрана. Интересно, товар у  них?  -
Нету товара, Иванович! - Барышников навалился грудью на стол и зашептал:
- И не будет. Это не курьер, а инспектор. Контролирует прибытие  крупной
партии.
   Идут три фуры с урюком. В грузе до полутора тонн героина. Торят новый
маршрут, улавливаешь? Это тебе не через Прибалтику гнать, а прямиком  из
Афгана! Сплошная экономия. У кого-то большие деньги завелись, если он  в
новый маршрут вложился. - Надеюсь, ты это не написал?  -  понизил  голос
Белов. - Что я - первый день замужем? Как надо, так  и  оформим  сигнал.
Агент свой парень, проблем не будет. Я старый рыбак, знаю:  чем  крупнее
рыба, тем тише надо тянуть. В этом деле шум ни к чему. Какая  им,  -  он
ткнул толстым пальцем в потолок,  -  разница,  кого  мы  берем.  Скажем,
мальков, а вытащим сома. Пусть потом что хотят с нами, то  и  делают.  -
Когда? - одними губами прошептал Белов. - Сегодня, - так же тихо ответил
Барышников. - В одиннадцать вечера он приедет к охране. Другого шанса не
будет. Больше брать  не  на  чем.  А  в  квартире  -  Агент,  собирающий
информацию по месту жительства; сфера оперативного интереса: род занятий
соседей,  распорядок  дня,  поведение  в   быту,   контакты,   возможная
причастность к противоправной деятельности, наверняка оружие. Бог  даст,
граммулька анаши завалялась. Нам бы  только  его  прижать  к  ногтю.  На
крайний случай, ствол, конечно, это круто. А десять граммов анаши я  сам
организую. Главное, был бы человек, статью ему всегда  подберем.  Так  я
понимаю, Иванович?
   Белов  достал  сигарету,  задумавшись,  покрутил  в  пальцах,   потом
медленно раскрошил  над  пепельницей.  Взял  новую,  прикурил,  выдохнул
вместе с дымом: - Слушай меня, старый черт. Сейчас  же  метись  к  своим
агентам. Оформи сигнал. Как надо оформи,  понял?  Потом  галопом  назад.
Бери в помощь Димку Рожухина. Максимум через полтора часа план  операции
- у меня на столе. Потом всем хором идем к начальству и ломаем  комедию.
Бог даст, выгорит. - А пулеметик дадут? Можно  даже  "Максим"  из  музея
чекистской славы, я согласен. Из такого мой дедушка махновцев косил,  не
жаловался. Опять же на колесиках - можно к "Жигулю" сзади прицепить. - В
глазках Барышникова заиграл недобрый огонек. - Дадут! На букву "пэ"  нам
всем дадут, не подумай, что "подарки". И за дело! - Белов не удержался и
азартно потер ладони. - Блин, свечку поставлю,  только  бы  выгорело!  -
Лучше, конечно, стакан, - со вздохом изрек Барышников,  убирая  папку  в
портфель.
 
*** 
 
   Белов  сделал  все,  чтобы  о  предстоящем   захвате   знал   минимум
сотрудников. В неспокойную, напрочь  коммерческую  годину  информация  в
особой цене. Как и  через  кого  пройдет  утечка  о  готовящемся  аресте
наркокурьера, дознается Служба  собственной  безопасности,  но  уже  без
него, Белова. За провал выпрут на пенсию в два счета, дай  бог,  если  с
выходным  пособием.  Но  кроме  въевшейся  за   годы   службы   привычки
конспирироваться  даже  от  своих,  чисто  по-человечески  боялся,   что
единственный шанс на удачную и  громкую  операцию  пойдет  прахом  из-за
чужой безалаберности. Больше всего  сейчас  желал  дела.  Как  в  старые
добрые времена кровь пьяно и весело бежала по венам, тело покалывало  от
предстоящей загонной охоты.
   Макаров, как основной куратор дела "Тропа", был оставлен на Лубянке с
приказом гасить возможные  скандалы  с  дружественными  спецслужбами.  А
среди них, вполне вероятно, могла быть "крыша"  обложенного  загонщиками
курьера. Следовало при первых же признаках наката доброхотов с  большими
звездами  на  погонах  переводить  разговор  на   повышенных   тонах   в
канцелярскую казуистику и тянуть время. Если повезет и  удастся  с  ходу
расколоть задержанного  и  снять  первые,  самые  ценные  показания  под
протокол,   волна   схлынет   сама   собой.   "Крыше"   -    бандитской,
спецслужбовской или политической, не суть  важно  -  потребуется  время,
чтобы просчитать следующий ход. А за  это  время  можно  снять  не  один
десяток страниц показаний  с  клиента.  После  этого  "крыша",  навсегда
упустив инициативу, бросится  лихорадочно  рубить  концы.  Тогда  только
успевай следить и записывать. Тогда и пойдет  информация,  цены  которой
нет.
   Но это после. А сейчас главное  -  подкрасться,  захватить  и  быстро
унести ноги.
   На захват из оперов он взял Димку и Барышникова. Отделение спецназа в
расчет не брал. Без них сейчас никуда,  даже  малолетки  при  задержании
взяли моду отстреливаться. Но  здоровяки  в  серо-пятнистых  комбезах  к
контразведке имели такое же отношение, как боксер к шахматам.
   Во двор дома,  где  в  квартире  на  третьем  этаже  уже  должен  был
появиться курьер, первым въехал невзрачный "жигуленок". Притормозил,  не
доехав пары метров до нужного подъезда.
   Белов, сидевший рядом с водителем, по рации  связался  с  "наружкой",
уже несколько часов следившей за квартирой с чердака дома напротив. -  Я
- "Первый". Мы на месте. "Аист",  как  у  вас?  -  Объект  в  адресе,  -
ответила рация хриплым голосом. - Повторите, "Аист".  Главный  объект  в
адресе? - Да. Все, кто вам нужен, - в адресе.
   Белов в зеркало заднего вида посмотрел на притихших на заднем сиденье
Димку и Барышникова.
   У обоих лица были бледными. Димку заметно  трясла  нервная  дрожь.  -
Соберись, молодой, сейчас начнем.
   Прислушался к себе, дрожь была хоть и не столь заметной, как у Димки,
но была. Нормальный мужицкий мандраж перед хорошей дракой.
   Белов длинно  вдохнул  через  сжатые  зубы  и  прорычал  в  рацию:  -
Работаем, ребята! Захват! Захват!!
   Из темноты во двор ворвался "Рафик". Шел беззвучно,  накатом,  только
взвизгнули тромоза, когда машина замерла, едва не уткнувшись в  передний
бампер "жигуленка".  Двери  "Рафика"  распахнулись,  и  наружу  высыпали
пятнистые фигуры.
   Белов рванул ручку двери, зацепился  полой  плаща  и  едва  не  упал.
Подхватил Дмитрий. Так, почти в обнимку,  и  ворвались  в  подъезд  мимо
замершего у дверей спецназовца с автоматом наперевес.
   Белов поймал за полу куртки Дмитрия, прыгающего по ступеням  впереди.
- Не гони, Дима. - Он оперся на перила,  с  трудом  перевел  дыхание.  -
Пусть группа захвата свой хлеб отработает. С  нашей  подготовкой  только
семечки на скамейке лузгать. - Игорь Иванович,  у  меня  черный  пояс  и
разряд по стрельбе. - А белых тапочек нету? Будут.  -  Белов  перегнулся
через перила, посмотрел вверх. Старший группы захвата показал им тяжелый
кулак: "Ни звука, идиоты!".
   Два гулких удара, потом  треск  срываемой  с  петель  двери.  Подъезд
наполнился топотом тяжелых сапог и криками. Хлопнул одиночный выстрел, в
ответ огрызнулся автомат. И все  смолкло.  -  Вперед!  -  Белов  толкнул
Рожухина и первым бросился вверх по лестнице.
   В двухкомнатной, давно не ремонтированной квартире было тесно.  Кисло
пахло пороховым дымом. Переступая  через  лежащих  лицом  в  пол,  Белов
протиснулся в комнату. Успел  заметить,  что  на  кухне,  за  заваленным
остатками еды столом сидит черноволосый мужчина, привалившись  спиной  к
стене. По стене наискосок шла строчка  белых  точек,  по  груди  мужчины
расползалось красное пятно. - Где? - Белов  хлопнул  по  спине  старшего
группы.
   Тот, не оборачиваясь,  ткнул  пальцем  через  плечо,  наклонился  над
л