алась.
   А воевал он, если верить его байкам,  везде  и  всегда.  Он,  значит,
прищурит один глаз, как будто целится, и говорит: "Мы  их,  конечно  же,
почикаем, но пусть они, гады, перед этим себя покажут". Здорово?
   - Вот-вот. - Салин откинулся на подголовник и закрыл глаза.
   На его губах блуждала мягкая улыбка. Решетников  своего  многолетнего
партнера изучил досконально и знал, что  улыбочка  эта  ничего  хорошего
врагам Салина не обещает.
 
Глава тридцать шестая 
 
ГОТОВЬСЯ К ВОЙНЕ 
 
Телохранители 
 
   Ситуация после звонка на телефон Белова сложилась крайне опасная.
   Террористы вышли на связь, но не оставили  следа,  продемонстрировали
свою силу, но не позволили ударить в ответ. Так и  остались  призрачными
тенями, говорящими мертвым компьютерным голосом.  Подседерцев  из  всего
перечня неотложных  мероприятий  решил  использовать  самое  надежное  -
доклад руководству. И дело не в том, что повинную голову меч  не  сечет,
сгоряча могут и оторвать, но безнадежность  ситуации  холодом  сковывает
всех, причем накрепко. После  доклада  все  одним  дерьмом  мазаны,  все
повязаны. И вопрос "кто виноват?" отпадает сам по  себе,  остается  лишь
второй вечный: "что  делать?".  Предложивший  ответ  на  него,  а  таких
смельчаков всегда наперечет, получает карт-бланш или  хотя  бы  отсрочку
наказания, что само по себе уже неплохо.
   Подседерцев понимал; дай хоть  на  секунду  сбой  механизм  заговора,
виноватым  окажется  именно  он.  Как  не   оправдавший   доверия,   как
разваливший дело, как слишком много знающий, в конце  концов.  Панику  у
Барышникова  он  задавил  легко,  да  и  не  страшен  легкий  мандраж  у
исполнителей, они от этого  только  лучше  работают.  Опаснее  паника  у
генералов. Они картинно спокойны,  когда  солдаты  с  песней  рвутся  на
пулеметы, но безжалостно косят из пулеметов своих же солдат, бегущих  от
врага. Потому что  смерть  солдата  ерунда  по  сравнению  с  поражением
генерала. Подседерцев умирать не хотел и, верный правилу: "важно не что,
а как доложить", бросил все и помчался в Кремль, в штаб-квартиру Шефа.
   Подседерцев  поймал  себя  на   мысли,   что   наблюдая   за   Шефом,
волей-неволей ищет медвежью фигуру Хозяина. Эти двое  настолько  слились
для  него,  что  возрастающая  с  каждым  днем  самостоятельность   Шефа
воспринималась как нечто неестественное.
   "Несчастная мы страна, - с тоской  подумал  Подседерцев.  -  Где  еще
могли придумать поговорку: "Ты начальник - я дурак,  я  начальник  -  ты
дурак".  Мало  что  придумали,  так  и  живем   по   ней.   Славословим,
облагораживаем, преклоняемся перед любым  ничтожеством,  взобравшимся  в
кресло. Хихикаем за спиной, фигу в кармане  держим,  а  все  равно  гнем
спину. Страна просвященных холопов, черт нас всех дери!"
   Он опустил голову, чтобы  Шеф  не  увидел  нехорошего  блеска  в  его
глазах.
   - И как я это все докладывать буду, Боря? -  Шеф  оттолкнул  от  себя
папку.
   "Ну вот, дождался! Появилась тень Отца родного. Сейчас рукой кормящей
всем по загривку врежет!" - Подседерцев спрятал усмешку.
   - Согласен,  очередной  инфаркт  гарантирован,  -  Подседерцев  отвел
глаза.
   - Именно! А мы должны заботиться о его здоровье.
   - Пусть ЦКБ заботится. Я считаю, что мы, прежде всего, должны  думать
о  государстве.  Информация  об  инфаркте,  скосившем  Хозяина   посреди
предвыборного марафона, до сих пор держалась в строжайшей тайне.
   - Вот как ты заговорил? - Шеф хищно прищурился.
   -  Я  считаю,   Александр   Васильевич,   что   работаю   в   команде
государственников.
   - Подседерцев не опустил глаз. - Не тех, что бьют себя пяткой в грудь
на трибунах. А тех немногих, кто реально представляет  положение  дел  и
степень угрозы для страны. А если я оказался в группе  денщиков,  то  ни
секунды не намерен в ней оставаться. Рапорт напишу прямо  сейчас.  Потом
можете  арестовывать  за  халатное  проведение   расследования,   можете
устроить автокатастрофу, мне все равно.
   - С этим у нас не заржавеет. Продолжай. - Шеф откинулся в кресле.
   - Да, доклад о трех фугасах в  Москве  за  неделю  до  выборов  может
спровоцировать у Хозяина  инфаркт.  -  Подседерцев  подался  всем  телом
вперед. - Но не это нас должно беспокоить. Страна на  грани  гражданской
войны, и вы это знаете. Не я и не вы раскрутили предвыборную кампанию на
волне антикоммунизма.
   А у Дяди Зю гарантированные сорок пять процентов во втором туре.  Что
будет, если Хозяин до выборов помрет? Дядя Зю, как набравший  наибольшее
количество голосов в первом  туре,  в  Кремль  въедет,  а  полстраны  на
баррикады полезет, вот что будет!
   - Мы просто отменим выборы.
   - И тем  самым  признаем,  что  это  были  не  выборы,  а  балаган  и
казнокрадство.
   Кроме этого, смерть Хозяина еще не  есть  мотив  для  введения  ЧП  в
стране.
   - А фугасы - мотив?
   -  Это  неприкрытый  акт  террора  против  государства,  -  отчеканил
Подседерцев.
   - Политические последствия этой угрозы - введение особого положения.
   - И кто на это пойдет?
   - Мы, Александр Васильевич. Больше некому. -  Подседерцев  указал  на
стену за спиной Шефа, в которую был вмонтирован сейф.  -  Там  с  апреля
лежит  план  ГКЧП-3.  Рано  или  поздно  мы  бы  получили   приказ   его
реализовать.  По  исторической  традиции,   как   тебе   известно,   всю
ответственность на себя берут исполнители,  а  заказчик  отсиживается  в
каком-нибудь Форосе и ждет результата. Понравится ему результат - влезет
на белого коня и поскачет  праздновать  победу.  Нет  -  открестится  от
исполнителей, сдаст их, а сам останется весь в белом.  Такая  уж  у  нас
служба. На дерьмо поставлены, в дерьме  и  плаваем.  Иного  не  дано.  -
Подседерцев понизил голос. - Только я считаю, что государев муж  сначала
мужик, а потом все остальное.
   Он ждал, когда до Шефа дойдет смысл сказанного.
   "Должен, должен же  он  все  вспомнить:  все  обиды,  пинки  барские,
запойный  бред...  Достаточно  насмотрелся,  цену  знает.  И  во  власти
достаточно,  чтобы  холуйство  выветрилось,  голова  остыла   и   пришло
понимание своей, именно - своей, роли в государственных делах. Не все же
наушником и нянькой быть, пора не человеку, а стране послужить.  Ну  же,
телись ты быстрее!" - Подседерцев до белых пятен под ногтями вцепился  в
столешницу.
   Шеф опустил голову, предоставив Подседерцеву  возможность  любоваться
лысиной, едва прикрытой жидкой прядкой. Зашелестел бумагами в папке.
   - Ты зачем этого Белова упустил? - Шеф поднял на Подседерцева тяжелый
взгляд.
   - Честно говоря, до последней минуты  сомневался,  а  теперь  уверен,
правильно я его  сыграл.  Для  такой  акции  нужна  организация,  она  и
засветилась.
   - Но Белов-то ушел! - Шеф хлопнул ладонью по столу.
   - Не ушел сам, террористы заставили бы его отпустить. А так  довольно
складно получилось. Только Белов ушел из-под наблюдения, они  позвонили.
- Подседерцев взъерошил ладонью черную шевелюру. - Как по нотам сыграл.
   - Моцарт, блин! - поморщился Шеф. - Если он организатор, то давно уже
отдыхает с дыркой в башке.
   - Ну и хрен с ним. Откровенно говоря, я предлагаю его не задерживать,
а шлепнуть при обнаружении.
   - Нефиг тут Чикаго устраивать! Вам дай волю, вы  всех  перестреляете,
как в тридцать седьмом.
   - Рано или поздно пострелять  придется,  такова  логика  политической
борьбы.
   - Подседерцев пожал крутыми плечами. - А что касается Белова, так тут
два резона. Первый, если он связан с организаторами, живым они  нам  его
не отдадут.
   Если  арестуем,  то  моментально   получим   звонок   с   требованием
освободить. Второй вариант-Белов невиновен. Но нужна нам  сейчас  утечка
информации и паника в городе?
   - У тебя, я не понял, руки, что ли, чешутся?
   -  Белов  -  правдолюбец.  -  Подседерцев  криво  усмехнулся.  -  Это
отклонение  от  нормы.  Большинство  идут  в  органы,   чтобы   получить
возможность  властвовать  и  манипулировать  себе  подобными.  Отдельная
категория - охотники. Им,  как  гончакам,  главное  бежать  по  следу  и
травить  все,  на  что  их  науськали.  И  последняя,  самая  опасная  -
правдолюбцы. Для них важнее всего поиск истины. Чем  запутаннее  клубок,
тем им интереснее.  Гончака  можно  сбить  со  следа,  а  правдолюбца  -
никогда. Так вот, Белов - сочетание гончака с правдолюбцем. Из  дела  он
по доброй воле не выйдет и на скандал в поисках правды пойдет  с  чистой
совестью.
   - Компромат на него есть? - с надеждой поинтересовался Шеф.
   -  Мелочь  всякая.  -  Подседерцев  прищелкнул  пальцами.  -  Как  бы
сказать... В другой ситуации, может быть, и сработал бы, но сейчас такой
компрой ему рот не заткнуть.
   -  Поступай  как  знаешь.  -  Шеф  отвел  взгляд.  -  Но  ты   рубишь
единственную нить к организаторам.
   - Нет. Ликвидацию проведет "пятерка" из операции "Мираж". После  чего
мы их аккуратно берем и получаем нужные  показания.  Стыкуем  их  вот  с
этим. - Подседерцев ткнул пальцем в папку. - Смотри последнюю докладную.
По делу о смерти Виктора  Ладыгина  мы  накрыли  лабораторию  профессора
Мещерякова. Сейчас там шмон устраивают по  полной  программе,  результат
уже есть. Найдены записи об эксперименте с Прохоровым, имевшим допуск  к
изделию "Капкан". Хужетого, Прохоров обеспечивал его  транспортировку  в
часть под Бологим. Нашли целую кассету, где Прохоров под гипнозом  чешет
о фугасах.
   - Прохорова нашли с дыркой в башке в канале, Ладыгин сиганул из окна,
Белов, будем считать, в бегах. - Шеф загнул три пальца. - Что мы  имеем?
- Сконструировал кукиш и показал Подседерцеву. - Вот что мы имеем.
   Подседерцев ничуть не  смутился,  только  злая  искорка  мелькнула  в
глазах.
   - Мы имеем фугасы, ликвидированных исполнителей и организацию.
   - Фугасы есть, трупов - навалом. - Шеф склонил к плечу  голову.  -  А
что это за контора?
   - Фонд "Новая политика". Сидят там "подснежники" из бывшего  Комитета
партийного  контроля  и  контрразведки.  Опыта,  как  понимаешь,  им  не
занимать.
   Связь Мещерякова с этой конторой самая непосредственная. Через  часок
на этот счет получишь полные признательные показания. Наш  Ролдугин  мне
мозги так запудрил, что  я  уж  сам  поверил,  что  теракт  -  дело  рук
шизофреников-экстрасенсов. Слава  богу,  вовремя  спохватился.  А  здесь
должна играть не просто террористическая  организация,  а  политическая,
способная ставить  и  добиваться  реальных  политических  целей.  "Новая
политика" - это то, что нам надо. Для  большей  убедительности  я  готов
пожертвовать еще  несколькими  "пятерками".  Арестуем  человек  двадцать
боевиков, состряпаем показания. Будет  вам  организация,  гарантирую.  А
Белова сделаем старшим над ее террористическим крылом. В  Ирландии  есть
политическая организация "Шин Фейн", а у нее  террористическое  крыло  -
"Ирландская республиканская армия". Организуем в СМИ пару публикаций  на
эту  тему.  Уверен,  аналогия  сработает.  Через  день  все   жур-налюги
растрезвонят нашу версию, гарантирую. Шеф  покачал  головой,  недовольно
поморщился.
   - Все это, Боря, шито белыми нитками. На доклад с этой  фигней  я  не
пойду.
   "Пора выходить из себя", - решил Подседерцев. До хруста сжал кулаки.
   - Да что мы тут Муму е..., - зло процедил он. - Либо переворот,  либо
сдаем дела! Нам  под  зад  засунули  три  атомных  фугаса.  Классическая
ситуация управляемой нестабильности. Сейчас тот, кто схватит  судьбу  за
чуб, тот и в дамках. Вспомни ГКЧП, Александр Васильевич!  Найдись  тогда
среди них хоть один нормальный мужик, мы бы до сих  пор  в  тайге  дрова
пилили. - Он с трудом перевел дух. - Ты  думаешь,  я  эту  писанину  для
прокурора разводил? Сам же  понимаешь,  никогда  это  дело  до  суда  не
дойдет. Даже лет через пятьдесят побоятся  рассказать  о  трех  ядерных.
фугасах под Москвой. А нам сам бог велел молчать.
   Молчать, но действовать. Пока не поздно, надо перехватить инициативу.
- Он полез в карман, достал тонкую брошюрку в мягком переплете.  Швырнул
на стол. - Конституция. Всю Службу перерыл, а нашел у бойцов в караулке.
Почитай на досуге. Там черным  по  белому  написано:  случись  что-то  с
Хозяином, на три месяца до выборов у руля становится премьер. Где  мы  с
тобой будем за эти  три  месяца  при  нынешнем  премьере?  Отвечаю  -  в
глубокой заднице!
   - Что это тебя трясет, Боря? - прищурился Шеф.
   - Меня трясет, как коня, которого запрягли, а не едут,  -  огрызнулся
Подседерцев.
   Он обратил внимание, что  Шеф  уже  который  раз  бросает  взгляд  на
молчащие телефоны и на настольные часы.  Насторожился.  И  тут  зазвонил
телефон связи с Белым домом. Шеф моментально схватил трубку.
   - Слушаю! Очень  хорошо.  Минуту.  -  Он  зажал  ладонью  микрофон  и
обратился к Подседерцеву:
   -  Боря,  вопрос  на  засыпку.  Звонит  Стрельцов.  Два  стервеца  из
Президент-отеля тащат через проходную коробку с долларами.  Полмиллиона.
Твое решение?
   - Фамилии? - уточнил Подседерцев. Уже сообразил, что дело нешуточное,
раз участвует Стрельцов - начальник отдела по борьбе с коррупцией.
   - Лисовский и Евстафьев, - немного помедлив, ответил Шеф.
   -   Брать!   Пусть   охрана   тормознет,   вызовет   Стрельцова.   Он
запротоколирует вынос бабок и свистнет в  Следственное  управление  ФСБ.
Недекларированные доллары в таких количествах - это их дело.
   - Разумно, - кивнул Шеф. -  Стрельцов?  Делай,  как  договорились,  -
бросил он в трубку. Снял  другую,  белый  телефон  ВЧ,  набрал  короткий
номер. - Миша? Мальки попались. Да. Действуй по плану. До связи!
   Он  положил  трубку  на  рычаги.   Пристально   посмотрел   в   глаза
Подседерцеву.
   "Бурундучку звонил, - догадался Подседерцев. - Все у них на  мази.  А
со мной на всякий пожарный играл. Проверял, сука!"
   Мысль о недоверии возмущения не вызывала, так полагалось по правилам.
   - Ты все понял, Боря? - тихо сказал Шеф.
   - Да. Сейчас в команде Чубчика начнется тихая истерика.
   - Правильно мыслишь. - Шеф пригладил отклеившуюся прядку. - Это  все,
чем  я  могу  тебе  помочь.  Скандал  созреет  к  завтрашнему  утру.   В
одиннадцать  заседание  Совета  национальной  безопасности.  Решение   о
введении ЧС в стране будет принято на  нем.  Времени  у  тебя,  Боря,  с
гулькин нос.
   - Надеюсь, до утра ничего не рванут, - обронил Подседерцев. И тут  же
пожалел о сказанном - такой страх всплыл в глазах Шефа.
   Шеф отвернулся к окну, молчал, покусывая губы.
   - Слушай меня, Борис Михайлович. - Он пристально  посмотрел  в  глаза
Подседерцеву. - Если рванут... - Шеф суеверно сжал кулак. - Ты прав,  до
суда это дело не дойдет. За отсутствием виновного. Догадываешься, кого?
   - Я все понял, Александр Васильевич! - процедил Подседерцев.
   - Тогда иди работать. - Шеф положил ладонь на папку. - Это  останется
у меня.
   Подседерцев встал, молча кивнул и вышел из кабинета.
 
Розыск 
 
   Докладываю, что в рамках активных мероприятий по ДОРу "Отель" в 1 час
30 мин. 19 июня с. г. проведено скрытое  проникновение  в  кабинет  217,
принадлежащий  заместителю  министра  финансов  Герману  Кузнецову.  При
вскрытии сейфа обнаружена крупная сумма в валюте-538  000  долл.  США  в
ненарушенных банковских упаковках. Документов, объясняющих происхождение
денег,  не  обнаружено.  Купюры  нами  помечены  средством  "Светлячок".
Проведено   фотографирование   банковских   документов,   подтверждающих
трансакции из предвыборного фонда на счета в зарубежных банках.
   В 16 часов 45 минут в кабинете 217 состоялась передача  денег  гр-нам
Лисовскому и Евстафьеву, прибывшим по поручению  объекта  "Рыжий".  Факт
передачи и упаковки денег нами зафиксирован  на  видео.  Гр-н  Лисовский
оставил представителю Кузнецова собственноручную расписку.
   В 17 часов 20 минут на проходной  Дома  правительства  под  предлогом
отсутствия документов на вынос коробки гр-не Лисовский и Евстафьев  были
задержаны службой охраны. После вскрытия коробки и  обнаружения  крупной
суммы в валюте наряд проинформировал оперативников СБП. Гр-не  Лисовский
и Евстафьев доставлены в служебное помещение СБП для дачи объяснений.
   Допрос задержанных проводится следователями ФСБ. На настоящий  момент
гр-н  Лисовский  дает  объяснения  по  данному  происшествию,  показаний
достаточно для  возбуждения  уголовного  дела  по  факту  организованных
хищений в особо крупных размерах.
   Гр-ну  Евстафьеву  ввиду  ухудшения   состояния   вызван   врач.   От
медицинской помощи и госпитализации Евстафьев отказывается, показаний не
дает.
   Нач. отдела  по  борьбе  с  коррупцией  СБП  РФ  полковник  Стрельцов
<Информация для этой главы взята  из  книги  А.  Коржакова  "Ельцин:  от
рассвета до заката". Вагриус, 1997.>.
 
   Срочно Секретно т.  Подседерцеву  Докладываю,  что  по  установленным
адресам гр-н Белов И. И. не обнаружен.
   На настоящее время информации по линии МВД по Белову не поступало.
   Линейный отдел Октябрьской железной  дороги  сориентирован  на  поиск
гр-на Белова в поездах дальнего следования  и  электричках  по  маршруту
Москва - Ржев, В поселок Лесной, где находится семья Белова,  направлена
оперативная группа Волоколамского райотдела ФСБ.
 
Глава тридцать седьмая 
 
ЧЕРНЫЙ ХОД 
 
Профессионал 
 
   Белов открыл глаза, всмотрелся в свое отражение в большом зеркале, не
удержался   и   весело   подмигнул.   Из   зеркала   на   него   смотрел
условно-досрочно освобожденный авторитет с  волевым  лицом  закоренелого
"отрицалова".
   "М-да. В камере шконка у окна мне  гарантирована",  -  подумал  он  и
улыбнулся своему  отражению.  Поймал  взгляд  парикмахера,  тот,  увидев
реакцию клиента, воспрянул духом.
   - Вы знаете, что я вам на это скажу? - зашептал он, склонившись к уху
Белова. - Я скажу, что вы правильно сделали. Конечно, вы намного  моложе
меня, но, увы, далеко не мальчик... Я это к тому, что вы меня  правильно
поймете.
   Зачем прятать свои годы? Если с годами на вашей шевелюре образовалась
плешь, то к черту ее. Я имею в виду шевелюру! Хотя это моя профессия, но
я вам скажу, что не уважаю мужчин, подкрашивающих седину и  прикрывающих
лысину. Зачем? Между завитым пуделем и матерым волком нормальная женщина
выберет последнего, вы согласны?
   - Трудно спорить, - усмехнулся Белов.
   - Вашей  даме  понравится,  можете  даже  не  сомневаться.  Я  сейчас
чуть-чуть подровняю, и вы поспешите туда, куда вам надо. А потом придете
и скажете спасибо. - Он защелкал  ножницами,  прицеливаясь  к  короткому
ежику волос, это было все, что осталось на голове Белова.
   "Знал бы  ты,  старик,  куда  мне  надо!"  -  Белов  закрыл  глаза  и
постарался расслабиться. От легких прикосновений опытных пальцев мастера
боль в виске прошла сама собой, думалось на удивление легко. А  ему  это
сейчас и требовалось - думать легко и быстро, не до  тугодумства,  когда
погоня дышит в затылок.
   Парикмахерская была под  стать  мастеру:  старая,  много  повидавшая.
Белов обнаружил ее лет восемь назад. Сначала руки  зачесались  вербануть
старичка мастера и обустроить здесь явку, но, сопоставив мелкие  детали,
решил не будить лиха, пока оно тихо.
   Помещеньице было маленьким, два кресла в зальчике и подсобка,  мутные
от вековой пыли окна выходили на высокую стену  хлебкомбината.  Парадная
дверь для посетителей и  маленькая  дверка  из  подсобки,  выводившая  в
глухой проулок.
   Никаких бедрастых и грудастых девиц в белых  халатах,  только  старый
мастер с глазами умного спаниеля  и  его  сменщик,  туберкулезного  вида
мужчина  неопределенного  возраста.  На  указательном   пальце   мастера
выцветшая татуировка перстня  и  что-то  неуловимое  в  выражении  лица,
появляющееся у любого  переступавшего  порог  камеры.  Да  еще  близость
рынка, который только в официальных отчетах назывался колхозным и во все
времена плотно опекался уголовным людом. Белов быстро сообразил, что его
опередили, причем достаточно давно. Выручка и  клиентура,  насколько