в. Летающие сады, как зеленые облака, висели на разной высоте над собственными тенями. Некоторые острова были связаны цепями, канатными дорогами или арками сверкающих железных мостов. Когда в этих местах еще не появились еретики, Баус населяла раса, обитающая на деревьях. Их город был похож на лоскутное одеяло из десяти тысяч маленьких рощ, разделенных аккуратными просеками и невысокими, поросшими травой холмами. Теперь большую часть лесов вырубили. Целая сеть новых дорог прорезала мягкий ландшафт, и расплавленная глина их покрытий краснела свежими ранами. Еретики устроили свои лагеря на холмах, и над сохранившимися рощицами мутной пеленой висели дымные облака от бесчисленных костров и плавилен, где изготовлялось оружие.
     Дальше за городом, укрытые облаком собственных испарений, раскинулись яркие зеленые джунгли. Летающий сад находился на такой высоте, что видны были оба края мира: справа - голубая ломаная линия Краевых Гор, слева - серебристая равнина Великой Реки. А между ними, под цепочками белых облаков, - весь обитаемый мир, сужающийся и убегающий к смутной, чуть красноватой точке за горизонтом:
     За дни, проведенные в неволе, Йама привык подолгу рассматривать эту картину и уже убедил себя, будто за падением Великой Реки, за горами в срединной точке мира он видит начало Стеклянной Пустыни.
     Доктор Дисмас выдохнул струю отдающего гвоздикой дыма и произнес:
     - Все, что ты сейчас видишь, - это территория еретиков.
     Две сотни городов вниз по течению и еще сотня - выше. Под их властью уже находятся тысячи рас. А скоро последуют и остальные, Йамаманама. Скоро, скоро, не сомневайся, если, конечно, не принять мер. Их достижения весьма значительны, но нужно прервать этот победоносный марш. Уж очень часто они лезут не в свое дело, туда, где ничего не понимают.
     Например, еретики попытались разбудить огромные машины в основании мира. К счастью, ничего у них не вышло.
     Доктор Дисмас искоса взглянул на Йаму, но тот промолчал. У аптекаря была лукавая привычка обращаться к темам, о которых Йама немного знал. Пытаясь выудить информацию, он действовал подобно рыбаку: забрасывал наживку и ждал, пока клюнет рыбка. Йаме случилось увидеть эти гигантские машины, скрытые в килевых породах основания мира, когда Беатрис доставила его домой, в замок Эдила, по древним подземным дорогам в толще глубинных пластов базальта. Однако в те времена Йама еще не подозревал о своих необычных способностях, и ему не пришло в голову попробовать нащупать контакт с этими громадными созданиями.
     - Значит, так. Сейчас ты будешь помогать еретикам.
     Временно. - Доктор Дисмас говорил резко и очень решительно. - Окажешь им услуги, за которые в свое время мы потребуем платы. И пожалуйста, ради собственной безопасности не пытайся совершить какой-нибудь неосторожный шаг. Мои слуги - существа примитивные, они точно следуют инструкциям. Мне очень не хочется, чтобы ты оказался искалечен из-за какой-то досадной случайности.
     Стараясь сдержаться, Йама так крепко сжал кулаки, что ногти впились в ладони. С безразличной интонацией он произнес:
     - Каковы бы ни были мои способности раньше, теперь меня их лишили. И я этому рад. Но даже если бы я обладал прежней властью, то не стал бы служить тебе ни при каких условиях.
     - Ты не понял. Вопрос о выборе не стоит. Не забывай о машине, она все еще где-то у тебя внутри, и я уверен, она себя проявит.
     - Делай что хочешь. Можешь разбудить тварь, которую ты в меня вселил, можешь снова ввергнуть меня в немощь, но не втягивай меня в свои дела. Я ни за что не встану на твою сторону и не проникнусь твоими идеями.
     Йама отвернулся, прошел к кровати и сел. Доктор Дисмас остался у окна. Завернувшись в мантию, он не спеша, тщательно раскурил новую сигарету, выпустил струю дыма и стал смотреть на расстилающийся у его ног город. Всем своим видом он напоминал завоевателя после только что одержанной победы. Наконец, не оборачиваясь, он произнес;
     - Остынь-ка, Йамаманама. Я тебе даже завидую. Когда меня настигло преображение, я был одинок, моя госпожа была стара и увечна. Мы оба чуть не погибли еще до того, как союз был окончательно заключен, а потом еще раз, когда возвращались прежним путем сквозь Стеклянную Пустыню. Тому уже почти сорок лет. Удивительное совпадение, не правда ли?
     Несмотря на отвращение к аптекарю, Йама заинтересовался и, пересилив себя, спросил:
     - Это как-то связано с Древней Расой?
     - Ну-ну, я смотрю, ты собирал сведения о своем прошлом. Тем лучше, сэкономим время. Да-да, один человек Древней Расы имеет к этому самое прямое отношение. К тому же самый важный из них. Все люди Древней Расы были, в сущности, вариациями одной темы, а та, которую называли Анжелой, была наиболее близка к оригиналу. Полагаю, ты с ней встречался.
     Женщина из оракула! Женщина в белом.
     Йама произнес:
     - Это матрица существа возрастом в пять миллионов лет.
     Истеричная особа, не сумевшая стать богиней и сбежавшая от своих врагов в другую галактику. Там она тоже не смогла найти себе применения и явилась сюда, решив поэкспериментировать со Слиянием. Она-то и есть первоисточник ереси, ее убили ее собственные товарищи.
     - Верно, верно. Но до того, как ее убили, Анжела оставила свою копию в пространстве оракула. Это ее фантом, с ним ты как раз и разговаривал. Ей хочется сделать из тебя союзника, потому она и рассказала историю своей жизни. И, разумеется, дала понять, насколько она могущественна.
     - Я ее уничтожил, доктор, - холодно сообщил Йама.
     Доктор Дисмас тонко улыбнулся.
     - Это вряд ли. Тебе еще многое предстоит узнать о свойствах рассеянной информации. Матрица Анжелы хранится в форме закодированного светового сигнала в самой глубине пространства оракула. Возможно, пройдя трансформацию и став сильнее, ты действительно сумеешь ее уничтожить, если, конечно, я сочту это полезным, а пока ты справился только с копией копии. - Доктор Дисмас запустил руку в глубокий карман мантии и извлек пластиковые соломинки, которые любил вертеть в руках, когда ему требовалось принять решение. Он покрутил горку соломинок на ладони, растянул губы в коварной усмешке, а затем отложил палочки в сторону. - Судьба богов в моих руках, правда забавно? Ах да, у тебя нет чувства юмора, Йамаманама. Однако твоей вины тут нет;
     Любой человек, воспитанный этим старомодным, ограниченным идиотом, к тому же помешанным на дурацких предрассудках, стал бы...
     Йама взревел и вновь кинулся на доктора Дисмаса.., и вновь был отброшен одной из машин. Однако прежде, чем рухнуть на пол, он с радостью заметил, как аптекарь в страхе отшатнулся. На мгновение Йама ослеп от безмолвного вихря черных и красных молний в мозгу. Ощущая вкус крови во рту и нестерпимый звон в ушах, он перекатился на спину и попытался встать на колени. Когда ему удалось подняться, комната ходила перед глазами ходуном, и он тут же присел на край кровати.
     Дисмас закурил новую сигарету и стоял, наблюдая за Йамой с искренней симпатией.
     - Прекрасно. Тебе еще понадобится твой боевой дух, Йамаманама, - заметил он. - Дорога, которую я для тебя избрал, нелегка, но в конце концов ты сам скажешь мне спасибо. Ты, как в свое время я, подвергнешься трансформации - я объясню тебе, как это происходит.
     Я считаю, что в развитии Слияния наблюдаются катастрофические симптомы регресса и загнивания. Вдумайся: наши технологии родились за пять миллионов лет до сотворения мира, тем не менее Древняя Раса смогла манипулировать той их частью, которая скрыта от глаз десяти тысяч рас Слияния или же утеряна для них. К примеру, Анжела смогла проникнуть в пространство оракулов и многое там узнала.
     - Она уничтожила аватар, - сказал Йама. - В народе считают, что это сделали еретики, однако аватары умолкли задолго до начала войны.
     - Помолчи. Сейчас говорю я. Ее историю ты, похоже, уже слышал. Она пыталась тебя завербовать, а ты, я полагаю, оказал сопротивление, иначе ты был бы теперь не здесь, а совсем в другом месте. Ты поступил абсолютно правильно.
     Анжела нам не друг, Йамаманама. Союзник - да, но не друг.
     Энобарбус подчиняется ей безоговорочно, но у нас имеются свои соображения. Кроме того, многое из сказанного ею служит лишь ее собственным целям, иначе говоря, не является правдой. Аватар уничтожила не Анжела, это работа одной из ее копий, которую Анжела поместила в пространство оракулов. Фантом, с которым ты общался, был копией той самой копии, но это не имеет значения. В любой из своих форм это просто убогое, обманутое создание. Когда Анжела погибла, женщина-фантом оказалась среди врагов и бросилась в нападение. Именно тогда погибли аватары, и не только они. Сгинули многие справочники, карты и архивы, заключенные в пространстве оракулов. Это и была настоящая война, а та, что тянется с тех пор между еретиками и бюрократами, - просто ее жалкая тень, ведь бюрократы потерпели поражение еще до того, как первый корабль с кучей идиотов на борту отправился из гавани Иза подавлять волнения в серединной точке мира.
     Однако все это нас не касается. Пока Анжела спускалась вниз по реке к самому дальнему и ничтожному городу Слияния, где собиралась посеять семена будущей ереси, в то самое время я вступил в пределы Стеклянной Пустыни. По образованию я - аптекарь, моя семья принадлежит к Департаменту Аптекарей и Хирургов уже тысячи лет, но я стремился к более глубокому знанию, знанию тайному, скрытому, забытому или запрещенному жрецами и чиновниками, которых пугает истинная судьба мира. Еще ребенком я изучил все закоулки в библиотеке департамента, все ее сокровища. Мое детство пришлось на те времена, когда иеродулы, обитающие внутри оракулов вместе с аватарами, еще не были уничтожены, а потому письменными источниками тогда практически совсем не пользовались. Среди хранящейся в них информации было полно ерунды, но мне удалось отыскать несколько настоящих драгоценностей.
     - Там ты и встретил Элифаса, - заметил Йама.
     - Нет, нет, это случилось в другой период. Разумеется, я его знал, как ребенок знает в лицо всех, работающих там, где проходит его детство. Однако сомневаюсь, что я сказал с ним хоть слово до своего прошлогоднего возвращения. В то время Элифас давно уже бросил поиски древних сокровищ - письменных раритетов, но вот его друг, а когда-то и партнер, начальник всех служителей библиотеки, очень меня поощрял.
     Сам он интересовался картами, но я нашел кое-что получше.
     Я обнаружил личный отчет одного хирурга, жившего пять тысяч лет назад. Он работал среди непреображенных рас в серединной точке мира, и ему удалось заметить целую серию странных симптомов, встречавшихся у кочевых кланов, которые временами осмеливались забираться в районы древний боевых действий в Стеклянной Пустыне. Необычным было то, что одни и те же симптомы отмечались у представителей различных рас. В большинстве кланов зараженных особей убивали либо изгоняли, однако в некоторых племенах их болезнь считали благословением Хранителей, они становились предсказателями, пророками, оракулами, шаманами и тому подобное.
     - Это та самая болезнь, которой ты заразил меня! - воскликнул Йама.
     Доктор Дисмас вдруг резко ткнул рукой в сторону Йамы и с внезапным гневом завопил:
     - Молчи!. Хватит меня прерывать! Ты будешь молчать, иначе я...
     Руки доктора сотрясала крупная дрожь. Он стремительно отвернулся к окну. Плечи его вздымались. Когда, он снова обернулся к Йаме, на лице его играла улыбка, а в голосе звучали сладкие ноты:
     - Это моя история, Йамаманама. Не забегай вперед. Ты думаешь, что тебе многое известно, но ты ошибаешься.
     - Не скажу, что твоя история меня очень заинтересовала.
     Я хотел бы как можно скорее увидеть ее конец.
     - На самом деле очень даже заинтересовала! Уж я-то знаю!
     А кроме того, - продолжал доктор Дисмас все тем же медоточивым голосом, - если ты не захочешь слушать, я отрежу тебе ухо, но не сразу, не сразу. Настругаю его тоненькими ломтиками. Это будет тебе уроком. Так на чем я остановился?
     - Ты нашел древний отчет о путешествии.
     Сам того не желая, Йама заинтересовался рассказом. История доктора Дисмаса очень напоминала ту, с помощью которой Элифас заманил его в низовья. Элифас заявлял, что обнаружил сообщение о таинственном городе в отчете человека, путешествовавшего по Стеклянной Пустыне. По словам Элифаса, этот город населяли люди одной с Йамой расы.
     Документы, которые он показал Йаме, были подделкой, но кто знает, может быть, ложь старого посыльного уходила корнями в истину?
     Доктор Дисмас продолжал рассказывать:
     - Эти убогие записки никак не шли у меня из головы, я возвращался к ним снова и снова, пока наконец не выучил наизусть. Я даже снял с них копию. Но тогда я был еще ребенком, и впереди меня ждали долгие-долгие годы учебы.
     Постепенно моя увлеченность поугасла, я обратился к другим мыслям. Получив диплом и отправляясь к своему первому месту службы, я взял с собой только инструменты моей профессии, сложив их в кожаную сумку, оставшуюся еще от деда, да прихватил стандартный каталог травных сборов, микстур, ингредиентов и тому подобного. Ту копию мемуаров я с собой не брал, забыв о ней, как и о других детских забавах.
     Не стану утомлять тебя подробностями службы на моем первом месте, да и на втором тоже. Я был молод, глуп и наивен, стремился творить добро в мире, где это добро способно одерживать лишь временные победы. Но когда я получил третье назначение, в мою жизнь вмешалась сама судьба. Видишь ли, Йамаманама, я не верю в Хранителей. Точнее, я не верю, что они продолжают существовать в феноменологической Вселенной. Однако в тот момент все выглядело так, будто в мою жизнь вторглась какая-то неведомая сила и изменила ее навсегда.
     Меня направили в небольшой городок за падением Великой Реки, у самой границы Стеклянной Пустыни, и вот тут-то я столкнулся с теми симптомами, о которых с таким удивлением читал еще в детстве.
     Разумеется, мой интерес вспыхнул с новой силой. Летом я отправился в путешествие с торговым караваном и посетил множество стойбищ непреображенных кочевых племен. Наблюдая различные стадии болезни, я получил возможность составить представление о ее ходе. Мне удалось проследить развитие симптомов от момента появления простых бляшек и связанной с этим потери чувствительности до возникновения маний, слепоты и смерти. Мне представилась возможность произвести вскрытие свежего трупа - для этого пришлось взломать гробницу - и обследовать все наросты и узлы вдоль нервных волокон. Проследив пути миграции различных кланов кочевников по окраинам Стеклянной Пустыни и соотнеся их со случаями болезни, я сумел вычислить очаг ее распространения.
     Не стану утомлять тебя описанием всех трудностей, с которыми мне пришлось столкнуться. Я никому не мог довериться, а потому шел один, что едва не стоило мне жизни.
     Стеклянная Пустыня - это настоящий кошмар. За Большим Хребтом нет свободной воды. Тамошняя река - зеркальное отражение нашей Великой Реки - высохла еще в Эпоху Мятежа. Вся эта местность - сплошной жар и нестерпимое сияние, бесконечные песчаные дюны, солончаки, кратеры расплавленного стекла, выжженная земля. Там ничего не растет, только камнеломки и какие-то жилистые растения, больше похожие на машины, чем на живые организмы. Увидев их, я понял: мемуары не солгали. А подойдя к кучке этих созданий чуть ближе, я едва не погиб.
     Отправляясь в путешествие, я взял с собой несколько верблюдов и мула, однако верблюды пали от болезни, и мне пришлось оставить большую часть провизии у их трупов. Мул оставался со мной, но потом разразилась страшная песчаная буря. Она длилась двенадцать дней, и все это время мул был привязан у моей палатки. Когда я наконец сумел выбраться наружу и сквозь красноватую пыль увидел мутный диск солнца, то нашел только кости несчастного животного. Какие-то твари, похожие на грифов, ссорились из-за останков моего спутника. Эти птицы тоже отчасти были машинами, и когда они обратили свое внимание на меня, мне пришлось их убить.
     Одна задела меня крылом, и жесткие перья рассекли мне грудь до самых ребер.
     Я отправился дальше, страдая от ран, таща на себе все свои пожитки и зная, что на обратный путь не хватит ни хлеба, ни воды. Я шел по ночам, а днем укрывался от демонов пыли и жара, а также от внезапных песчаных бурь, гнавших острые как лезвия кремневые иголки. Днем стояла не стерпимая жара, ночью наступал такой холод, что дыхание застывало кристалликами льда. Небо было абсолютно чистым. Мой взгляд беспрепятственно проникал в самые глубины Вселенной: я видел туманности, искорки далеких галактик, видел тусклое свечение первичного космического яйца-прародителя. Так я двигался четыре дня, а на пятый нашел то, что искал.
     Доктор Дисмас зажег новую сигарету. Руки его сильно дрожали. Йама не отрываясь следил за каждым движением доктора. История полностью захватила Йаму, он чувствовал: то, что когда-то случилось с доктором, сейчас происходит с ним самим. Черно-красные вспышки перед глазами усилились. Казалось, он смотрит на мир сквозь колышущиеся на неощутимом ветру полотнища полупрозрачных знамен. Страх бился в его груди огромными стальными крыльями. Йаме чудилось, что он вовсе не попал возле оракула в плен к доктору Дисмасу, вместо этого он перевалился через край мира и теперь летит вниз, в бездну, что все это - кошмарный сон, и сейчас Йама проснется, чтобы оказаться еще в более страшной действительности.
     - Эх, Йамаманама, - проговорил наконец доктор Дисмас. - Дитя Реки! Как я тебе завидую! Все это было так давно, что у меня в памяти сохранилось лишь несколько по-настоящему ярких воспоминаний; я так долго играл с этими драгоценностями, что теперь они совсем истерлись, словно мелкие камушки в ложе быстрого горного потока. Это было так ужасно и так прекрасно! Такая боль и такая радость! Такая радость!
     Йама остолбенел: старый аптекарь плакал!
     Лицо доктора Дисмаса заострилось, но выражение восторга с него не уходило.
     - Да, да, - сказал он. - Слезы, обыкновенные человеческие слезы. Слезы о том, чем я был. И чем стал в объятиях своей страсти. Я заново родился на свет. Родился в крови и боли. Но из всего этого явилась безмерная слава и радость.
     Такая безмерная радость!
     Левой рукой он отер слезы с темного, задубевшего от бляшек лица и громко потянул носом. На физиономии доктора Дисмаса чувства проявлялись очень редко, и сейчас он напоминал театрального мима, который держит перед раскрашенным неподвижным лицом маску подходящей к случаю эмоции. (Йама вдруг подумал, не по плану ли Хранителей практически у всех рас Слияния одинаково выражаются все чувства: страх, надежда, гнев, любовь, счастье, скорбь.) Истинные помышления доктора Дисмаса были загадочны, но сейчас он впервые показал нечто похожее на человеческие переживания.
     - Да, да, - наконец произнес доктор Дисмас, слегка шмыгнув носом. - Я до сих пор волнуюсь, вспоминая о тех временах. Я добрался до цели и сам этого не понял. Я был в бреду. Ожоги и ссадины покрывали все мое тело. Кожа почернела и растрескалась от солнца, при каждом движении из ран сочились кровь и гной. Все связки распухли. Дело было на рассвете. Дул бешеный обжигающий ветер. Он вытягивал из моего тела последние капли влаги. Я добрался до какого-то хаотического лабиринта. Земля там походила на грубое, шершавое стекло, исчерченное путаницей причудливых хребтов и каньонов. Истощенный и больной, я понимал, что еще до конца дня или к закату следующего обречен умереть. Кое-как я дополз до глубокого ущелья, поставил в его тени палатку и заполз внутрь.
     Моя возлюбленная услышала звук шагов за много лиг, уловила его сотнями антенн-усиков, рассеянных по поверхности пустыни. Она наблюдала за мной десятками глаз, и эти глаза были повсюду. Они сверкали кристаллами в скальных породах, обшаривали местность, извиваясь на гибких стебельках-шеях, которые моя госпожа вырастила из обломков собственного тела.
     Как раз эти щупальца-стебли явились за мной в самый пик полуденного зноя.
     Сотни, а может, тыся