тает бессмысленность существования, но вы  признаете
лишь один выход... - капитан полоснул себя по горлу ребром  ладони.  -  Но
эта дорога ведет в тупик! В мире должны происходить изменения -  я  говорю
не о полетах в космос, не  о  новых  машинах  и  приборах,  а  о  развитии
человечества. Неужели мы обречены задыхаться на перенаселенной  планете  -
из года в год, из века в век?
   - Я понимаю, о чем вы говорите, и  я  читал  книги  сиванцев,  -  мягко
произнес  Ху  Ши.  -  Но  предложенный  вами  путь  тоже  ведет  в  тупик.
Бесконечная экспансия, захват планет, уничтожение десятков  разумных  рас,
бешеная индустриализация - до полного истощения каждого нового мира... Все
это уже было на Земле, так что не  стоит  повторять  прошлые  ошибки.  Вот
почему, - голос руководителя колонии стал твердым, - мы  не  совершим  еще
одного преступления! Пусть Дьюной владеет ее народ.
   Наступило долгое молчание.
   - Но пока нам придется жить  рядом  с  ними,  -  нарушил  тишину  голос
Мак-Ки. - Капитан обязан выдерживать график полета, а значит, мы  остаемся
здесь.
   - Если только завтра не придет  распоряжение  об  эвакуации,  -  строго
заметил глава колонии.
   - Если... - насмешливо протянул  капитан  Али  Киачи.  На  его  смуглой
физиономии было написано то, что осталось  недоговоренным:  -  "Без  моего
приказа ни один человек не подымется на борт".



11. ПРАЗДНИК

   Огромный костер пылал, с треском выбрасывая сине-фиолетовые и оранжевые
языки пламени. Столы и импровизированные скамейки, второпях  собранные  из
разнокалиберных деталей, образовывали неровный круг.  Колонисты,  отвыкшие
от женщин и теперь взволнованные их близостью, слонялись взад-вперед между
столовой, костром и заполненной рдеющими  углями  ямой  для  приготовления
жаркого. Там распоряжался Рамазан; с дюжиной помощников  он  насаживал  на
вертел огромного оленя - урфа, как называли  его  хрубаны.  Пологий  склон
горы за рекой усеивали огоньки факелов - все новые и новые группы туземцев
спешили  присоединиться  к  торжеству.  Вглядываясь  в  причудливые  тени,
отбрасываемые  гостями  в  свете  костра,  Кен  все  больше   приходил   в
недоумение; он не ожидал, что в  этой  небольшой  деревушке  окажется  так
много народа.
   Женщины с таким энтузиазмом взялись  за  приготовления,  словно  хотели
показать, что мысли о нерадостном будущем не испортят праздник. Кен, как и
остальная  часть  мужского  населения  колонии,  был  благодарен   им   за
молчаливую поддержку. Казалось, их  подруги  решили  сделать  эту  ночь  -
возможно, последнюю на Дьюне - незабываемой.
   Ори Гейнор, словно извиняясь за аллергию, которую испытывал к  хрубанам
ее муж, стояла на мосту, приветствуя гостей. Лоренс  попытался  предложить
ей свою помощь, но был решительно отвергнут.
   - Я пока что не умею мурлыкать, как эти кошки, зато еще  не  разучились
улыбаться, - заявила Ори.
   Филлис Ху, красавица с хрупкой изящной фигуркой, пришла  в  восторг  от
богатого ассортимента местных продуктов и  заявила  Рамазану,  что  готова
сменить его на посту шеф-повара колонии. Мария Аджей и Анни Экерд взяли на
себя заботу по сервировке стола, Салли Лоренс распаковала свою драгоценную
гитару, а Эзра Моуди проверил, годятся ли оленьи жилы в качестве струн для
его  скрипки.  Дот  Мак-Ки  со  своими  десятилетними  дочками-двойняшками
вызвались мыть посуду.
   Ори Гейнор прислала Кену записку, сообщая, что женщины  хрубанов  тащат
подносы с разной снедью, вероятно, ее смутил вид некоторых яств.
   - Покажи им, куда можно все сложить, - сказал Рив юному Биллу Моуди.  -
За исключением двух видов клубней и некоторых  местных  грибов,  мы  можем
есть все. Кстати, Билл, эти большие темно-красные орехи очень вкусны.
   Кен уселся с Дотришем и Ху Ши; вскоре к ним присоединился капитан Киачи
со своим помощником.
   - Как в добром старом девятнадцатом веке, во  времена  пионеров  Дикого
Запада, - довольно сказал капитан, наблюдая за царившей вокруг  суетой.  -
Скажите-ка, мистер ботаник, - обратился он к Дотришу, вытягивая из кармана
трубку, - нашли вы тут что-нибудь вроде табака?
   - Да, есть растения, содержащие никотин, - кивнул Эйб Дотриш. - Хрубаны
используют их в лечебных целях.
   Ху Ши потянул носом воздух, наполненный ароматами жареного мяса.
   - Какой приятный вечер, - заметил он. - Отличный ужин,  компания  новых
друзей и наши жены, которых мы  не  видели  целый  год...  Что  еще  нужно
человеку? Вот только... - он не договорил, грустно покачав головой.
   - Ну, сэр, все остальное - в ваших  руках,  -  глаза  Киачи  насмешливо
блеснули.
   Из густой тени, что отбрасывали кусты, выступили две хвостатые  фигуры.
Хрестан и Храл! Кен поднялся, представил обоих  хрубанов  капитану  и  его
суперкарго. Гости уселись. Заметив, как Храл аккуратно  располагает  хвост
под скамейкой, Кен вдруг хлопнул себя по лбу.
   - Боже мой, я ведь совсем забыл про  Тода!  Ребенок  сидит  запертый  в
комнате! - воскликнул он с виноватым видом.
   Рот Храла растянулся в улыбке.
   - Не беспокойся, он уже выяснил, что хвосты у наших ребятишек  тоже  не
отрываются. Твой сын проводил эти опыты на мосту. По крайней мере, мне так
сказали.
   Кен внезапно почувствовал головокружение.
   - Как же я... - начал он сдавленным голосом.
   Хрестан улыбнулся, а Храл вежливым жестом остановил потрясенного отца.
   - Он никому  не  сделал  больно.  Знаешь,  наши  мальчишки  тоже  очень
удивлялись - тому, что у него нет хвоста.
   - Что, у молодого  мастера  Тода  опять  неприятности?  -  с  интересом
спросил капитан, не понимавший этого обмена фразами. Он,  однако,  заметил
смущение Кена.
   - Не понимаю, как он ухитрился выбраться из  запертой  комнаты,  -  Кен
недоуменно поднял брови.
   - Может, Пат его выпустила? - предположил Дотриш.
   Капитан гулко расхохотался.
   - Этого молодого человека не удержат никакие замки,  -  сообщил  он.  -
Шустрый паренек, - Киачи ткнул в сторону Кена трубкой, - и ему нужна целая
планета, чтобы резвиться на свободе. Она  нужна  ему,  и  она  нужна  всем
остальным, если вы понимаете, что я имею в виду.
   - Ну, Тодди скоро поймет, что имел в виду  я,  -  мрачно  заметил  Кен,
решив, что не позволит своему шустрому отпрыску тиранить всю колонию.
   Насмешливое фырканье суперкарго яснее  всяких  слов  показало,  что  он
думает насчет намерений Кена.
   - Поглядите-ка! - вдруг воскликнул помощник, показывая на две маленькие
фигурки, появившиеся из темноты.
   Кен вскочил, узнав малыша-хрубана, одного из  тех,  кто  играл  в  мяч,
когда он впервые посетил  деревню.  Паренек  был  на  голову  выше  своего
земного товарища; его пушистый хвост  обвивал  талию  Тодди.  Почувствовав
слабость в ногах, Кен опустился на лавку, а  ребята  направились  прямо  к
Хрестану.
   - Мой новый друг очень расстроен, отец, - сказал маленький хрубан. -  У
него нет хвоста, и он хочет мой. Я объяснил ему, что не могу  отдать  свой
хвост. Тогда он стал просить, чтобы  я  отвел  его  к  тебе  -  может,  ты
сделаешь ему хвост.
   Видимо,  нелепость  этой  детской  просьбы  не  ускользнула   от   сына
старейшины, но изложил он ее весьма торжественно.
   - Хрисс, сын мой, ты  очень  добр,  -  ответил  Хрестан  с  не  меньшей
торжественностью и обнял сына за плечи. - Но объясни  мне,  как  ты  понял
своего друга? Ведь вы говорите на разных языках, не так ли?
   Паренек выглядел удивленным.
   - Он такой сообразительный, - наконец, ответил маленький хрубан,  пожав
узкими плечиками.
   - Я хочу хвост! - заявил Тод неожиданно громко.
   - Малыш, мы не всегда можем иметь  то,  что  нам  хочется,  -  произнес
Хрестан, приобнимая Тода за плечо свободной рукой.
   - Хрестан сказал... - начал переводить Кен.
   - Я все понял, - резко прервал его сынишка.
   - Но каким же образом? Ведь ты не знаешь их языка, - спросил Кен, в его
голосе зазвенело раздражение.
   Тод повернул голову, взглянув на отца чуть ли  не  с  отвращением.  Эти
взрослые такие бестолковые!
   - Надо просто его слушать, - он кивнул на старейшину туземной  деревни.
- Слушай, и все поймешь.
   Капитан захохотал так, что поперхнулся дымом; помощник хлопнул  его  по
спине, и Киачи начал кашлять, пока на глазах у него не выступили слезы.
   - Все... что... нужно... делать... это... слушать... Ну и ну! - наконец
ухитрился выговорить капитан.
   - Хрисс, - сказал Хрестан, отпустив обоих мальчиков, возьми  Руода  (он
не  мог  правильно  выговорить  имя  Тодди)  и  отправляйтесь  играть.  Да
внимательно слушайте друг друга! Слушать и понимать - вот все,  что  нужно
друзьям.
   Мальчишки, ничего не ответив, повернулись и пошли прочь;  хвост  Хрисса
по-прежнему обвивал Тода за пояс.
   -  Иметь  такого  сына  -  честь  для  родителей,  -  заметил  Хрестан,
повернувшись к Кену.
   Тот постарался справиться с раздражением и ревностью. С какой легкостью
Тодди предпочел компанию туземцев, продемонстрировав пренебрежение к отцу!
   - Хрисс обладает мудростью взрослого, - вернул он комплимент.
   - На вашем месте, - сказал Киачи, откашлявшись и вытерев с глаз  слезы,
- я был бы только рад, что парнишка подружился с этим котенком.  Все,  что
нужно Тодди - побольше места для беготни да хорошая компания.
   - Вы полагаете, что я сам не могу воспитывать своего сына?
   Капитан  хрипло  расхохотался,  помощник  издал   насмешливый   смешок.
Внезапно Кен почувствовал на плече чью-то руку; обернувшись, он встретился
с испуганными глазами Пат.
   - О, Кен,  Тодди  выбрался  из  комнаты!  Я  не  шучу  -  действительно
выбрался! Развинтил и снял оконную раму!
   Ласково сжав руку жены, Кен попытался ее успокоить:
   - Он только что был здесь, милая, и с ним все в порядке. Похоже,  Тодди
нашел то, что ему требовалось...
   - Хвост,  хотите  вы  сказать?  -  выпалил  капитан,  и  снова  зашелся
гомерическим хохотом в восторге от собственного остроумия.
   Резкий ответ замер на губах Кена, когда над ними вдруг раздался свист и
трескотня;  затем  Филлис  Ху   через   громкоговоритель   объявила,   что
праздничный стол готов.
   Под звуки  одобрительных  аплодисментов  Пат  притянула  Кена  к  себе,
заставив позабыть о всех неприятностях этого дня.



12. СПАСЕНИЕ

   - Папа, папочка! - звучал в ушах Кена встревоженный  голосок.  Вынырнув
из глубин сна, он почувствовал,  как  его  настойчиво  тянут  за  руку.  -
Папочка, вставай, пожалуйста, - в голосе Ильзы слышалось отчаяние.
   - Что случилось, малышка?  -  спросил  он,  моргая  глазами  и  пытаясь
сбросить сонную одурь.
   - Тодди пропал, - сказала девочка. В ее глазах металась тревога, тонкие
пальцы судорожно сжимались и разжимались  -  привычка,  унаследованная  от
Пат.
   Кен застонал и сел. Затем сдернул со спинки кровати комбинезон и  начал
с трудом его натягивать.
   - Спокойнее, дочка, - он погладил шелковистые локоны  Ильзы.  -  Позови
маму.
   Натянув сапоги и куртку - утренний воздух был еще прохладен -  он  взял
ружье и выскочил из домика. Солнце едва поднялось; над поселком, вместе  с
клочьями полупрозрачного тумана,  плыла  сплошная  смесь  запахов;  аромат
вчерашнего жаркого, который перебивал едкий дым от костра; свежесть речной
воды, блестевшей в первых солнечных лучах; запашок корицы и  еще  каких-то
неведомых пряностей - им тянуло из ближнего  леска.  Кен  протер  кулаками
глаза, прогоняя остатки сна, и оглядел территорию колонии.
   Столы  на  козлах  еще  пестрели  кожурой  от   фруктов   и   ореховыми
скорлупками, но посуда уже была прибрана. Несколько предметов сервировки -
пластмассовое  блюдо,  кувшин,  пара  стаканов  -  валялись  под  лавками,
скрытые,  вероятно,  ночной  темнотой  от  глаз   вчерашних   добровольных
дежурных. Поселок выглядел сейчас непривычно  тихим  и  заброшенным,  и  в
памяти Кена всплыла шумная толпа, заполнявшая его прошлым  вечером.  Какой
разительный контраст со  вчерашним  праздником,  подумал  он.  А  праздник
удался   на   славу   -   радость   долгожданной   встречи   и   дружеская
непринужденность вполне заменили отсутствующие горячительные напитки.
   Тода нигде не было видно. Кен несколько раз  громко  чихнул,  пока  шел
через площадку к складу.  Прихватив  там  несколько  упаковок  патронов  и
бинокль, он направился прямиком к мосту.
   Нет нужды напрягать воображение, чтобы  сообразить,  куда  сбежал  этот
маленький чертенок, думал он. Вчера хрубаны долго  сидели  за  столами,  и
вряд ли их обрадует столь ранний визит.
   Прошлым вечером Тодди раздобыл где-то кусок толстой веревки и растрепал
ее конец, пока он не стал  похож  на  кисточку  на  хвосте  хрубанов.  Это
веревка, трогательная имитация вожделенного хвостика,  волочилась  за  ним
повсюду.
   Когда Кен разыскал сынишку в полночь, тот сладко спал рядом с  Хриссом.
Мальчишки держались за руки, и  хвост  маленького  хрубана  обнимал  талию
приятеля. Это зрелище вызвало у Кена невольный вздох. Впервые за прошедший
день он увидел лицо Тодди спокойным  и  беззащитным;  брови  его  не  были
насуплены, рот чуть приоткрылся, длинные темные ресницы лежали  на  пухлых
щеках... Не божье наказание, а шестилетний мальчуган, совсем  маленький  и
очень милый... Отцовское сердце Кена дрогнуло. Покачивая на  руках  мягкое
теплое тельце, он отнес Тода в кровать, уложил, подоткнул одеяло  и  нежно
тронул губами прозрачный висок. Тодди пошевелился, умащиваясь поудобнее  и
улыбаясь во сне.
   Кен миновал мост. В пыли на другой стороне выделялась отчетливая линия,
оставленная веревочным хвостом; она вела в  сторону  туземной  деревни  за
горой. Значит, он все-таки отправился туда! Один!
   Внезапно  холодный  пот  выступил  на  лбу  Кена.  Лесная  дорога  была
небезопасной. Тут встречались мады -  медведеподобные  твари  с  огромными
когтями,  которые  могли   растерзать   ребенка   в   одну   минуту...   И
подкрадывались они к своей жертве совершенно  бесшумно!  Кен  утешал  себя
мыслью, что с тех пор, как был построен мост, мадов ни разу не замечали  в
долине. Тропа между поселками превращалась в тракт с оживленным движением,
что распугало оленей - урфов, обычную добычу мадов. Травоядные ушли  -  и,
возможно, хищники последовали за ними.
   Но на Дьюне хватало и других ловушек, вроде лианы роамал или  кустов  с
ядовитыми красными шипами,  которые  испускали  такой  обманчивый  сладкий
запах. В списках опасной флоры и  фауны  также  фигурировали  змеи,  пауки
размером с  тарелку,  и  похожие  на  улиток  существа,  выделявшие  едкую
маслянистую субстанцию. Вполне достаточно, чтобы  прикончить  шестилетнего
малыша.
   Не на шутку встревоженный, Кен забрался вверх  по  прибрежному  откосу,
стараясь производить побольше шума, чтобы отпугнуть хищников. След веревки
и отпечатки ботинок Тода ясно виднелись в пыли. Но потом - потом он  вдруг
свернул с тропинки и двинулся по траве вдоль берега  -  прямиком  к  лесу.
Чертыхнувшись, Кен остановился, разыскивая след; наконец,  примятая  трава
подсказала ему маршрут Тодди.
   Значит, малыш не стал лезть в гору, а пошел в обход. Конечно, гора  для
него - серьезное препятствие; и он не знал,  что  по  ее  склону  проходит
самый короткий путь в деревню хрубанов. И самый безопасный!
   Кен бегом направился к лесу. Наверно, стоило взять еще кого-нибудь  для
помощи в розысках... он не ожидал, что ребенок успеет уйти так далеко.  Но
почему мальчик так стремится к хрубанам? Неужели только из-за хвоста?  Что
за нелепый каприз!
   Вчера вечером было так забавно  наблюдать  за  сосредоточенным  личиком
Тода, впитывающим многословные объяснения Хрисса. Тод, не снимая ладошки с
хвоста  маленького  хрубана,  серьезно  кивал   головой.   Затем   оба   с
удовольствием включились в игры и возню, затеянную другими  детьми...  Но,
черт побери, разве из-за этого стоило подниматься за два часа  до  восхода
солнца и удирать из дома?
   Кен  заставил  себя  замедлить  шаги,  когда  приблизился  к   зарослям
кустарника на опушке леса. Ему совсем не хотелось попасть в  одну  из  тех
ловушек,    которые    могли    подстерегать    Тода.    Примятая    трава
свидетельствовала, что мальчик ходил тут взад-вперед,  пытаясь  пробраться
сквозь кусты. Брешь, которую он нашел, оказалась недостаточно широкой  для
Кена. Тщательно обследовав обе стороны прохода, он не заметил ни лиан,  ни
колючих  кустов.  Раздвинув  ветви  прикладом  винтовки,  он  вступил   на
тропинку, но тут же остановился. Земля, покрытая сухими упругими  иголками
губчатых деревьев, не сохраняла следов, как пыль или трава. Да, здесь  Тод
вошел в заросли... Но куда он направился потом?
   Надо поставить себя на место шестилетнего мальчугана, сказал себе  Кен.
Но даст ли это что-нибудь? Тод был совсем не  таким,  как  другие  дети...
Ладно, решил он наконец, пойдем по линии наименьшего  сопротивления  -  то
есть прямиком к деревне.
   Местность спускалась вниз, к  реке,  которая  виднелась  меж  деревьев.
Может быть, Тодди пошел к берегу? Кен в нерешительности остановился, потом
сообразил, что разглядит прибрежный склон из  леса.  Удвоив  внимание,  он
зашагал вперед.
   Вскоре река повернула к северу, и Кен последовал за ней. Он  знал,  что
впереди будет еще один поворот, а за ним -  озерцо  и  водопад  у  деревни
хрубанов. Теплые солнечные лучи заливали  лес,  наполнившийся  шорохами  и
трелями птиц.  Если  здесь  и  были  хищники,  их  присутствие  оставалось
незаметным. Кен, однако, держал палец на предохранителе своей винтовки.
   Внезапный крик потревоженной птицы  привлек  его  внимание.  Громкий  и
резкий, он раздался справа, ближе к реке. Сжимая обеими  руками  винтовку,
Кен побежал туда, прорываясь сквозь густой подлесок. Через пять  минут  он
выскочил на каменистый высокий  берег  реки,  которая  пенилась  под  ним,
перекатываясь через валуны. Там, где поток сворачивал к деревне,  у  самой
воды металось какое-то пятнышко. Торопливо настроив  бинокль,  Кен  увидел
лохматую коричневую тушу  огромного  мада.  Казалось,  зверь  находится  в
страшном возбуждении; он то  бросался  вверх  по  прибрежному  склону,  то
подбегал к самой воде - туда, где ярдах в трех от  берега  торчал  высокий
валун. На вершине его скорчилась крохотная фигурка. Тод! Мальчишка  сидел,
поджав колени к подбородку, словно надеялся,  что  чем  меньше  он  займет
места, тем незаметнее станет идя рыскавшего по берегу хищника.
   Кен прикинул расстояние. Слишком велико для точного выстрела... А  мада
нужно прикончить наверняка; нельзя оставлять раненого  разъяренного  зверя
вблизи деревни хрубанов. Пожалуй, у него еще есть время. Тод  находился  в
относительной безопасности -  хотя  то,  как  он  попал  на  этот  камень,
торчавший в бушующем потоке, оставалось для Кена загадкой.
   Спотыкаясь и скользя  по  склону,  перепрыгивая  через  гниющие  стволы
деревьев и камни, он  ринулся  к  сыну.  Хриплое  рычание  голодного  мада
становилось  громче.  Кен  благодарил  судьбу  за  то,  что  находится   с
подветренной стороны от зверя; к тому же, бешеный  грохот  потока  скрывал
шум его шагов. Он слегка притормозил, стараясь успокоить дыхание; руки его
тряслись. Страх и напряжение пересиливали осторожность, заставляя Кена все
увеличивать скорость.
   Теперь он уже отчетливо видел мада. Кажется, зверь был готов прыгнуть -
он стоял в воде передними лапами, задние были поджаты. Хрипло рыча,  мотая
головой из  стороны  в  сторону,  хищник  в  нерешительности  замер  перед
валуном. Кен заметил полузатопленный ствол дерева, зажатый между камнями у
подножия валуна. Вот, значит, как Тодди перебрался через  поток...  Прошел
по бревну, а потом оттолкнул его в сторону! Внезапно мад застыл,  повернув
лобастую голову к лесу; рычание больше не клокотало в его  глотке.  Кто-то
приближался со стороны деревни, и зверь уловил запах.  Припадая  к  земле,
хищник крадучись отошел от воды. Кен направил бинокль на опушку, но ничего
не увидел. Больше не пытаясь соблюдать тишину, он бросился вперед, на ходу
щелкнув предох