Энн Маккефри.
    Спор о Дьюне

   -----------------------------------------------------------------------
   Anne McCaffrey. Decision at Doona (1969).
   Пер. - А.Антошульский, М.Нахмансон. СПб., АО "Спикс", 1993.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 20 July 2001
   -----------------------------------------------------------------------



ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

   ЛЮДИ:

   Кениет Рив - лингвист, мастер на все руки
   Патриция Рив - его жена
   Ильза (десять лет), Тод (шесть лет) - их дети
   Ху Ши - метрополог, администратор колонии
   Филлис Ши - его жена
   Двое детей четы Ши
   Сэм Гейнор - инженер
   Ори Гейнор - его жена
   Ли Лоренс - социалист
   Салли Лоренс - его жена
   Мэйси Мак-Ки - животновод
   Дот Мак-Ки - его жена
   Кэт, Лейзи - их дочери-близнецы
   Вик Солинари - снабженец колонии
   Энн Солинари - его жена
   Эзра Моуди - врач
   Кейт Моуди - его жена, педиатр
   Билли - их сын
   Мартин Рамазан
   Фазия Рамазан - его жена
   Алморед - их сын
   Бен Аджей - ветеринар
   Мария Аджей - его жена
   Базз Экерд - пилот
   Анни Экерд - его жена
   Эйб Дотриш - ботаник
   Бекки Дотриш - его жена
   Али Киачи - капитан транспорта "Астрид"
   Ландрю - командир, представитель Космического департамента (Космодепа)
   Хаминейд - чиновник, представитель Колониального департамента
   Сумитрал - адмирал, представитель департамента Внешних сношений

   ХРУБАНЫ:

   Первый Консул - общее руководство Советом
   Второй Консул - служба внешних дел
   Третий Консул - служба внутренних дел
   Четвертый Консул - служба образования и воспитания
   Пятый Консул - служба страны здоровья
   Шестой Консул - служба производства
   Седьмой Консул - служба материального обеспечения
   Восьмой Консул - компьютерная служба
   Хрестан - старейшина деревни хрубанов
   Мрва - его жена, врач
   Хрисс - их сын
   Хрул - молодой хрубан, разведчик
   Храл - старший разведчик



1. СОВЕТ

   Планета  удалялась,  превращаясь  в  маленький  зелено-голубой   шарик.
Меньший из двух ее спутников жемчужно-серой слезой висел на фоне северного
полушария.
   Фильм закончился так неожиданно, что  некоторое  время  в  зале  царили
полное молчание; затем  раздалось  обычное  покашливание  и  поскрипывание
стульев. Первый Консул призвал к тишине  и  учтиво  поклонился  в  сторону
Старшего  Разведчика,  вид  которого  отражал  мрачные  раздумья  вкупе  с
попытками скрыть их.
   - Благодарю Вас, Старшего Разведчика, за столь  эффектную  и  наглядную
демонстрацию, - вкрадчиво начал Первый. - Судя по этому докладу, планета -
настоящий райский уголок.
   - Вот именно! - Третий Консул встал,  слегка  повернувшись  к  Первому;
потом, не дожидаясь его разрешения, обратился к собранию:  -  Вот  именно!
Настоящий райский уголок - и, к тому же абсолютно  бесполезный,  поскольку
залежи минералов на планете слишком малы, чтобы оправдать огромные затраты
на  их  разработку.  Более  целесообразно  начать  освоение  этой   бурной
вулканической планеты в секторе... - он заглянул в свои записи,  -  9А-23.
Для нас значительно важнее пополнить запасы редких элементов, чем носиться
с "райскими уголками".
   Старший  Разведчик  и   Директор   Корпуса   Космических   Исследований
обменялись быстрыми озабоченными взглядами; Директор поднял  глаза  на  их
шефа, Второго Консула, и тот едва заметно одобряюще кивнул.
   - Я думаю, у Четвертого  должна  быть  информация  о  секторе  9А-23  и
перспективах его освоения, - заметил Первый.
   Четвертый Консул поднялся, движением плеч поправляя сползающую мантию.
   - К сожалению, мы не сможем  начать  там  работы.  Слишком  рискованное
предприятие, - он недовольно поморщился.  -  Не  нашлось  желающих  пройти
подготовку  по  тем  профессиям,   которые   необходимы   для   разработки
месторождений на планете с таким буйным нравом.
   - Не могу поверить, - буркнул Третий.
   Четвертый  укоризненно  взглянул  на  него,  слегка  огорошенный   этим
замечанием.
   - Но Вам же известно, что  за  последние  несколько  лет  нашелся  лишь
десяток-другой претендентов на курсы по обучению...
   - Мы обсудим эту проблему. Четвертый, но чуть позже, - спокойно прервал
его Первый Консул. Взглянув на Третьего, он заметил:  -  Четвертый  просто
хочет подчеркнуть одну из множества причин, по которой  мы  решаем  сейчас
вопрос о колонизации этой пасторальной планеты.
   - Колонизации? - взорвался Третий.
   - Да. И незамедлительной!
   - Я не вижу, каким образом колонизация этой никому  не  нужной  планеты
позволит нам  получить  грамотный  персонал,  необходимый  для  разработок
месторождений на 9А-23!
   - Вы разрешите? - начал Первый с такой иронией, что  Третий  озадаченно
умолк. - Это прелестное место, - он кивнул головой  в  сторону  экрана,  -
изобилует чистым воздухом, землей, озерами, и реками, равнинами и  горами.
Там водится разнообразная  живность,  неразумные  твари,  так  что  мы  не
нарушим Основной Закон. Там необъятные просторы необитаемых земель,  -  он
заметил, что Третий невольно передернулся. - Эта планета так похожа на наш
мир, каким он был когда-то, словно их  отлили  в  одной  форме.  Идеальное
место для переподготовки!
   От возмущения Третий Консул вскочил на ноги. Глаза его пылали огнем, на
физиономии отражались досада и озабоченность.
   - Хорошо, сэр, но сто  лет  назад  систему  Руара  уже  предлагали  для
колонизации, и восемьдесят семь процентов населения отвергли этот пункт! А
теперь вы снова  возвращаетесь  к  этой  затасканной  идее,  к  сказкам  о
простой, чистой и примитивной жизни! Да кто же пойдет на такие лишения?
   Старший Разведчик едва сдержал протестующее восклицание.
   - Сто лет назад, - спокойно ответил Первый Консул, - число  самоубийств
среди молодежи не достигало сегодняшнего уровня, четвертая  планета  нашей
собственной системы еще не  была  заселена,  и  цивилизация  не  разрушила
остатков девственной природы. В  частности,  моря  могли  прокормить  наше
население. Сегодня же мы столкнулись с таким  серьезным  кризисом,  что  я
опасаюсь за будущее всей расы. Стремясь избавиться от нужды  и  дать  всем
равные возможности мы исключили дух соревнования и тем  самым  практически
уничтожили   весьма   полезные   качества   -   инициативу,    честолюбие,
жизнестойкость. В результате охотник былых времен, сильный и мужественный,
превратился в вялого наблюдателя.
   Первый Консул многозначительно оглядел своих коллег и продолжил:
   - Четвертый кратко изложил нам свои соображения, но  сначала  позвольте
напомнить вам тревожную статистику: среди подрастающего  поколения  только
половина процента проявляет интерес -  нет,  не  к  чему-то  по-настоящему
конструктивному, -  просто  интерес  к  обучению  в  области  техники  или
управления.  Нет  нужды  напоминать   вам,   что   этого   катастрофически
недостаточно для замены нынешнего персонала. Мы стали настолько  пассивны,
настолько миролюбивы, настолько обособлены и безучастны, что даже  попытка
расширить среду обитания нам не по силам.
   Пятый Консул, отвечающий за Здравоохранение и Медицину, мрачно  кивнул,
нервно  постукивая  пальцами  по  своему  докладу,  рисующему  еще   более
удручающую картину.
   - Компьютеры предсказывают, что если мы немедленно... -  Первый  сделал
паузу, чтобы  каждый  из  семи  коллег  проникся  важностью  его  слов,  -
немедленно не начнем бороться с этой губительной инертностью, то через три
поколения наша цивилизация перестанет существовать.  А  посему,  -  Первый
поднялся во весь рост, -  я,  как  Первый  Консул,  уже  выбрал  тех,  кто
переселится  в  этот  новый  прекрасный  мир,  чтобы  начать   интенсивное
переобучение. Они станут развивать те черты нашей расы, которые  позволили
завоевать мир, они будут...
   - Охотится и убивать? - зловещим шепотом выдохнул Третий.
   - Охотится, да! И убивать, добывая пищу, - спокойно согласился  Первый,
- но с помощью самого примитивного оружия. На этой  планете  нет  разумных
существ.  Это,  как  вы  только  что  видели   на   экране,   экологически
сбалансированный мир,  сохранивший  естественный  порядок  жизни,  который
зиждется на принципе "пусть победит сильнейший". Кроме того,  если  бы  мы
сейчас были вынуждены считаться с судьбой местных развивающихся видов, то,
на мой взгляд, мы проделали слишком сложный путь  эволюционного  развития,
чтобы забыть ужасные уроки прошлого и не сделать  из  них  соответствующих
выводов. На самом деле, - невесело  улыбнулся  он,  -  мы  зашли  в  своем
развитии так далеко, что едва ли  не  сгубили  собственную  расу.  Поэтому
давайте обсудим эту проблему со всех сторон, как  подобает  высокоразвитым
разумным существам, каковыми мы себя считаем.  Я,  конечно,  не  собираюсь
попирать чьи-либо убеждения или принципы. Пятый, не  хотите  ли  вы  взять
слово? У вас, кажется, тоже есть соображения насчет этого, не так ли?
   С поспешностью, которая плохо вязалась с его  положением  и  возрастом,
Пятый поднялся и хриплым от волнения голосом произнес целую речь.
   Он  не  пытался  скрыть  пугающий  рост  числа   самоубийств,   включая
необъяснимую волну массовых смертельных самоистязаний;  ужасную  апатию  у
одних слоев населения и бессмысленную тягу к  насилию  у  других;  падение
рождаемости у высших и наиболее развитых;  умственную  деградацию  низших;
общий упадок и безразличие.
   Четвертого  Консула  попросили   более   подробно   осветить   проблемы
образования. Почтенный джентльмен мгновение смотрел на свой пухлый  доклад
и вдруг выпустил его из рук; стопка листов упала на стол.
   - Здесь масса статистических данных. Но Первый Консул  уже  сказал  вам
самое главное: среди молодежи лишь один из  двухсот  проявляет  интерес  к
занятиям. Не стремятся, а всего лишь проявляют интерес! Если  нет  стимула
учиться, зачем  себя  утруждать?  Судя  по  данным  об  уровне  начального
образования, в моей дальнейшей деятельности  нет  никакого  смысла.  Скоро
совсем не останется  учителей,  чтобы  учить  тех,  кто  не  хочет  ничему
учиться!
   Он пожал плечами и сел. Голова его упала на  грудь,  весь  вид  выражал
полное уныние.
   Шестой  Консул  встал  и  откашлялся,   намереваясь   слегка   рассеять
пессимизм,  в  который  повергло  всех  выступление  Четвертого.   Зачитав
половину своего отчета по промышленности, он тоже замолчал, и  его  доклад
шлепнулся об стол.
   - Нет смысла продолжать. Возможно, мне повезло, так как  большая  часть
операций  в  моем  департаменте  автоматизирована,  и  в  настоящее  время
подготовка персонала не является столь острой проблемой. Но она непременно
возникнет. Причем очень скоро.
   Третий Консул пристально оглядел коллег, пытаясь  поймать  их  взгляды.
Наконец, он дошел до Второго и промолвил:
   - Я полагаю, вы тоже собираетесь сетовать на  судьбу,  чтобы  оправдать
постыдное равнодушие и неспособность к действиям?
   - Совсем напротив, - ответил Второй, предварительно  бросив  взгляд  на
Первого Консула; тот кивнул  головой,  предлагая  ему  продолжать.  -  Мой
департамент постоянно набирает стажеров. Конечно,  многие  кандидатуры  мы
отклоняем по причине физической непригодности. Другие  разочаровываются  и
уходят  сами...  к  сожалению  финансирование   космических   исследований
совершенно не соответствует стоящим перед нами задачам. В результате у нас
остаются лучшие из лучших. Если  Шестой  не  против,  я,  вероятно,  сумею
выделить кадры для освоения той перспективной  планеты  в  секторе  9А-23,
пока не будут подготовлены соответствующие специалисты. Но  корпус  сможет
только начать работу; дальнейшее - наша общая проблема.
   В тоне, которым Второй внес это спасительное  предложение,  было  нечто
такое, что возмутило  Третьего  гораздо  больше,  чем  возражение  Первого
против приоритета мира 9А-23 перед пасторальной планетой Наверняка все эти
сокрушительно пессимистические доклады содержат явные преувеличения! Более
того,  здесь  пахнет  сговором!  Третий  решил  проверить  все  данные  на
компьютере, однако это требовало времени, а Первый консул уже поставил  на
голосование свой проект колонизации. Третий чувствовал, что  обязан  найти
какие-то возражения, но дело было уже  сделано  -  шесть  других  консулов
поддержали Первого.
   Не теряя  времени.  Первый  дал  слово  директору  Корпуса  Космических
Исследований.
   Директор поднялся.  В  этот  момент  он  испытывал  к  Первому  Консулу
огромную, граничащую с восхищением благодарность; надо  же  так  мастерски
разрешить такой скользкий вопрос!
   Директор учтиво поклонился главе Хрубы, не уловив  в  открытом  взгляде
Консула  ни  единого  намека   на   тот   факт,   что   начало   программы
переподготовки, о которой он  собирался  сейчас  говорить,  было  положено
двадцать лет назад.



2. ИЗБАВЛЕНИЕ

   Кену Риву потребовалось все его  самообладание,  выработанное  за  годы
тяжких испытаний, чтобы не закричать во  весь  голос,  не  запеть  во  все
горло, не запрыгать от радости и не выкинуть что-нибудь еще в  этом  роде.
Как и следовало ожидать, пассажиры экспресс-лифта  сверлили  его  суровыми
взглядами, замечая  на  лице  Кена  широкую  улыбку.  Он  пытался  принять
бесстрастный вид, но одна мысль о  том,  что  скоро  ему  предстоит  стать
счастливым обладателем целого нового мира, делала  эти  попытки  тщетными.
Однако ему вовсе не улыбалось быть задержанным за нарушение  общественного
порядка - это отсрочило бы триумфальное возвращение  к  Патриции.  Подавив
ликованье, Кен опустил плечи, плотно прижал локти к бокам, подобрал живот,
стиснул колени и застыл в этой  позе,  приличествующей  для  пребывания  в
кабине лифта.
   Впрочем, ему никак не  удавалось  сдержать  сумасшедший  восторг  -  он
просто светился, от радости.  Красноречивые  взгляды,  которые  исподтишка
бросали на него попутчики, пока лифт спускался к жилым  уровням,  намекали
на непристойность подобного поведения. Никогда  прежде  Кен  не  ощущал  в
такой степени запах людской толпы, жар,  источаемый  массой  людских  тел,
сгрудившихся в кабине. Он задыхался от этой смеси духов и пота,  приторных
ароматов  освежителя  для  рта  и  желудочного,  эликсира,  едкого  запаха
нагретых искусственных тканей, вони старой краски и мерзкого воздуха,  что
бил  струей  из  отверстия  кондиционера.  Жалкие   остатки   испакощенной
атмосферы, продляющие убогую жизнь изможденных обитателей планеты... Скоро
он покинет ее навсегда!
   Гидравлика опять не работает, отметил про  себя  Кен,  когда  лифт  при
остановке жутко тряхнуло.  В  недавнем  выпуске  новостей  молодежь  опять
призывали на работу по эксплуатации и ремонту  бытовой  техники.  Но  даже
поломка двух скоростных грузовых лифтов не привела к желаемым результатам;
полное равнодушие - и только. Казалось, в плотно набитой кабине  никто  не
заметил резкого толчка при остановке. Кена стиснули так, что он  едва  мог
вздохнуть; ребра его трещали,  глаза  лезли  на  лоб,  по  спине  катились
струйки пота.
   Медленно  скользя,  открылись  широкие  двери.  Кен  умудрился   быстро
выскочить наружу - прочие пассажиры, как и полагалось  при  высадке,  едва
шевелили ногами. Вокруг волновалось море голов и плеч.  Волоски  на  руках
Кена встали  дыбом,  наэлектризованные  близостью  человеческих  тел.  Кен
скрипнул зубами, подавляя страстное желание ринуться  вниз  по  пешеходной
дорожке  235-го  яруса;  однако  он  продолжал   терпеливо   топтаться   в
захватившем его человеческом море - рыбешка в гигантском косяке, муравей в
необозримой  колонне  двуногих  насекомых.  Обычно  этот   черепаший   шаг
раздражал его, но сейчас Кен думал о полях  и  холмах,  по  которым  скоро
сможет бродить сколько душе  угодно.  Знает  ли  хоть  кто-нибудь  из  его
приятелей и близких, что такое "поле"? Или "холм"? Он  мог  держать  пари,
что никто из них в жизни не побывал на Квадратной Миле. Зато его ставка  -
та, которую  он  сделал,  увидев  Квадратную  Милю  собственными  глазами,
оказалась выигрышной. Он, его жена Пат и  двое  ребятишек,  Ильза  и  Тод,
собирались покинуть этот  земной  крольчатник  ради  необъятных  земель  и
чистого неба Дьюны. Дьюна! Имя это гремело набатом свободы: океан  свежего
воздуха, горы натуральной пищи, простор девственной природы!
   Коридор 235-го яруса никогда не казался Кену таким длинным, а  движение
пешеходной ленты - таким медленным. Она ползла, оставляя позади квартал за
кварталом. Кен чувствовал, что каждый мускул у него дрожит от  нетерпения.
Но коридор кишел  надзирателями-прокторами,  которые  выискивали  малейший
проступок,  чтобы  хоть  чем-то   скрасить   однообразие   четырехчасового
дежурства.  Кен  слышал,  что  за  каждого  виновного  прокторы   получали
дополнительные калории.
   Ну, если это правда, - тут он фыркнул, невинно уставившись на  соседей,
бросавших на него осуждающие взгляды, проктор их тупика был  бы  в  десять
раз толще, чем на самом деле.
   Далеко впереди  Кен  услышал  приглушенный  шум  голосов.  Привстав  на
цыпочки, он взглянул поверх  потока  коротко  остриженных  голов,  что  не
представляло труда, поскольку он был выше большинства своих соплеменников.
До него доносились сопение, недовольные возгласы и приглушенный топот.
   Наверное, опять что-то не поделили, решил он,  усмехнувшись  про  себя.
Если нарушителя поймают, ему порядком срежут калории.
   К счастью, место преступления было дальше поворота в его тупик.
   - Поворот, пожалуйста, - виновато пробормотал Кен - именно таким тоном,
каким следовало обращаться к согражданам.
   С механической готовностью пассажиры справа от него подались в стороны,
освободив ему ровно столько места, чтобы Кен  смог  проскользнуть  к  краю
движущейся дорожки и сойти на пластиковый пол.
   - Прошу простить, поворот, - бесконечно повторял Кен, бочком пробираясь
к своему 84-му тупику. Господи, до  чего  же  здорово  было  бы  выбраться
отсюда, не заглядывая в  график  пешеходного  движения  яруса  и  в  схему
коридоров! Он мог бы добраться от здания Космодепа к дому еще четыре  часа
назад. Правда, он не зря потерял время на  собрании  группы  третьей  фазы
освоения. Хороший парень этот доктор Ху Ши, их администратор и метрополог!
Вежлив, но достаточно тверд. Кажется, доктор  знал  вдоль  и  поперек  все
отчеты Космического департамента. К тому же он,  как  и  сам  Кен  еще  не
достиг возрастного ценза.
   Кен с сожалением подумал о тщетных надеждах множества мужчин и  женщин,
предварительно отобранных для колонизации иных миров. Большинство  из  них
никогда не покидало свою планету, успевая состариться, прежде чем Космодеп
передавал  в  распоряжение  Колониального  департамента   хотя   бы   одну
подходящую планету. Бог мой, провести всю  жизнь,  не  имея  ничего  кроме
мечты, которая никогда не осуществится!  Кандидаты  на  исход  из  земного
муравейника были вынуждены мириться  с  худшими  жилищными  условиями,  со
скудным пайком, с насмешками и снисходительностью соседей - и после  всего
этого даже не имели возможности покинуть свой перенаселенный мир!
   Одной из причин, по которой Кен решился подать заявление, была та,  что
несостоявшиеся колонисты  уходили  из  жизни  молодыми.  Самоубийства!  Но
теперь этот путь не для него! Кен  собирался  вместе  с  семьей  отбыть  с
Земли. И мечта, которая овладела им в тот день, когда он  впервые  вдохнул
восхитительные ароматы Квадратной Мили,  почувствовал  траву  под  ногами,
увидел синее бескрайнее небо - эта мечта близка к осуществлению.
   Кен бессознательно  ускорил  шаги,  чуть  было  не  наступая  на  пятки
человека, тащившегося перед ним.
   - Ваш номер! - недовольно проскрипел тот.
   - Когда ты подашь на меня в суд, я буду уже далеко отсюда, -  громко  и
бесшабашно ответил Кен. Он вдруг  ощутил  полное  пренебрежение  к  земным
условностям - ведь ему предстоит завоевать новую планету! -  Я  отправлюсь
на Дьюну!
   Недовольство сменилось бурным  негодованием  соседей.  Со  вс