которую они с
Лузеной  не  перекрашивали  после  отделки  Сиглен.  Затем,   работая   на
предельной  скорости,   Ровена   клеила,   красила,   расставляя   мебель,
восстанавливая комнаты в том виде, какими они были в день  ее  переезда  в
Башню. Одну ночь можно будет поспать и в ужасной розово-оранжевой постели.
Она так устала, что почти ничего не замечала.
   Если бы прощальные церемонии зависели от Ровены, она  бы  их  отменила.
Она плохо спала на слишком мягкой кровати. Так что  все  эти  формальности
теперь легко выводили  ее  из  равновесия.  Собралось  все  правительство,
каждый старался сказать ей  одобрительные  слова  и  дарил  что-нибудь  на
память. Координатор Камилла то лучисто улыбалась, то  заливалась  слезами.
Сиглен рыдала на плече Браллы, причитая о предстоящих  Ровене  страданиях:
ну почему ее никто не  слушает  и  не  заботится  должным  образом  об  ее
маленькой ученице, лучшей из всех, кого она  когда-либо  учила  и  которой
теперь предстояло выдержать такое...
   Поднимаясь  во  главе  своей  команды  по  сходням  в  большой  и  ярко
освещенный транспортный космолет, Ровена отбрасывала прочь воспоминания  о
том дне, когда она вот так же шла вверх по трапу, только в  руках  сжимала
пуху, а не Плута.  Она  еще  раз  оглянулась  на  собравшихся  и  уверенно
последовала за стюардом в свой отсек.
   - У вас корабельный кот?! - воскликнул стюард, заметив ее ношу.
   - Плут. Экипаж "Майотта" подарил его мне четыре года назад. Он чудесный
друг.
   - Ух ты, "Майотт"! Классно, Прайм. Вы, должно быть,  правда  особенная,
раз вам решили подарить корабельного кота с "Майотта".
   - А что у  вас  интересного  на  борту?  -  Ровена  бодро  поддерживала
разговор всю дорогу до своей каюты, по поводу которой стюард заметил,  что
это самое большое помещение на космолете, гордо продемонстрировав  все  ее
удобства.
   Ровена старательно делала вид, что ей интересно, но начала  зевать  еще
до того, как поблагодарила словоохотливого стюарда  и  смогла  выпроводить
его за дверь. Каюта была очень маленькой. Ее душевая  и  то  была  больше.
Хорошо еще, что она пробудет здесь совсем недолго.
   "Ну, пожалуйста, не волнуйся, дорогая. На самом деле тебе совершенно не
стоит беспокоиться. - Озабоченный голос Сиглен возник у нее  в  голове.  -
Это совсем не то, что умопомрачительное  путешествие,  какое  я  совершила
сюда, когда Башня Альтаира еще не действовала".
   Сознание Сиглен бурлило от страха за Ровену. Девушка легко представляла
себе величественную Прайм, восседающую в своем кресле, глаза  прикованы  к
координатам космолета на экране, пальцы  вновь  и  вновь  проверяют  напор
гештальта, необходимый для  переброски.  Это  была  картина,  которую  она
наблюдала сотни раз. Бралла, должно быть, держится где-то поблизости.
   "Я сделаю все, чтобы ты  легко  летела,  -  продолжала  Сиглен  со  все
возрастающим беспокойством. - Я  все  проверила  и  перепроверила,  все  в
полной готовности. Я только сожалею, что не могу остаться единственной..."
   Ровена скрипнула  зубами.  Меньше  всего  ей  хотелось  сейчас  слушать
воспоминания Сиглен о перелете с  Земли  на  Альтаир,  хотя  та  и  хотела
сделать как лучше.
   Девушка с  нетерпением  ждала,  когда  же  прозвучит  сигнал,  отдающий
команду  немедленно  взлететь.  Занявшись  гештальтом,  Сиглен  не  сможет
передавать телепатический мусор. Что удерживает Прайм от их взлета?
   "О, Бралла! - Сиглен издала вопль такой силы, что  это  напомнило  саму
трехлетнюю Ровену. - _Как_ я могу сделать это с ней?"
   Ровена пыталась закрыться от  чувства  внезапной  головокружительной  и
умопомрачительной дезориентированности.
   "Поднимай, Сиглен! Не время медлить! Отправь меня с планеты сейчас же!"
- закричала Ровена, она  не  могла  больше  терпеть  отсрочки,  окрашенной
старыми страхами трусливой старухи.
   Ровена откинулась на спину, прислонившись к двери, закрыв свой мозг  от
причитаний Сиглен. Сиглен пугала сама себя. Ровена же не испугалась,  даже
когда ей показалось, что каюта  сужается.  Каюта  на  "Мираки"  тоже  была
маленькой, но "Мираки" шел по морю, волны которого катились по Альтаиру, и
свежий ветер врывался в кубрик. Она  вдохнула  побольше  воздуха,  он  был
самый обычный. "Из инструкций она знала, что воздух меняют между полетами,
и тот, который "она вдыхала, еще не успел пройти регенерацию.
   Пассажирский космолет был небольшим: Сиглен запросто поднимала и  более
массивные. Ей предстояло доставить его только до половины пути назначения,
потом Рейдингер, Прайм Земли, подхватит его и перенесет в Звездную систему
Земли. Приблизившись к Юпитеру, космолет  займет  нужную  орбиту  и  сядет
точно на поверхность Каллисто.
   Как только новая Башня заработает на  полную  мощность,  именно  Ровене
придется подхватывать приближающиеся к планете корабли и сажать их точно и
плавно на платформы, которые построят для их приема  на  Каллисто.  Ровена
сконцентрировала мысли на  своем  будущем,  на  управлении  своей  Башней,
свободном навсегда от суетливых наставлений Сиглен.
   Сигнал прозвучал. Ровена с трудом дошла от двери до койки и, уже ничего
не соображая, рухнула в нее. Она  не  хотела  ощущать  никакого  движения.
Сиглен была опытной Прайм. Так что сейчас не будет  такой  качки,  как  на
"Мираки", идущем через узкий пролив, никакой болтанки, вращения.
   "О, мое дорогое дитя, соберись с силами! Соберись!" -  Сиглен  все-таки
смогла проникнуть сквозь блокировку в мозг Ровены и только потом  занялась
гештальтом для увеличения силы своей телепатии.
   Но Ровена и сама уже знала, что начался  процесс  телепортации.  Знала,
потому что вибрация от работы генератора гештальта пробрала ее до  глубины
костей.
   "О, Бралла, как могу я делать  это  с  ребенком?  Как?  Как  она  будет
страдать!"
   Не было никакой возможности избежать беспокойства Прайм.  Сиглен  никак
не могла оставить ее одну, готовая ненужной заботливостью поддержать  свою
бывшую ученицу в этом тяжелом испытании.
   Потом, как и говорила  Сиглен,  все  вдруг  закружилось  перед  глазами
Ровены: она была ни внизу, ни вверху,  ни  в  стороне,  она  кружилась  по
какой-то ужасной спирали в никуда,  и  она  кричала,  кричала,  кричала  и
слышала, как Плут истошно вопит в такой же  панике.  Потом  она  упала  на
чьи-то  руки,  которые  опускали  ее  вниз,  вниз,  вниз,   в   водоворот,
охватывавший  ее,  и  она  долго-долго  падала,  погружаясь   в   ужасную,
крутящуюся, умопомрачительную темноту.



ЧАСТЬ ВТОРАЯ. КАЛЛИСТО

   Стоило  Ровене  раздраженно  хлопнуть  дверью  при  входе  на   станцию
Каллисто, как персонал станции привычно поспешил укрыться - как ментально,
так и физически. Ментально - потому  что  Прайм  в  таком  состоянии,  как
правило, забывала блокировать волны своего гнева; физически -  потому  что
те  же  волны  буквально  сметали  на  своем  пути  всякую  незакрепленную
дребедень. Сегодня, однако, Ровена держала себя  в  руках  и  лишь  громче
обычного  протопала  по  лестнице,  поднимаясь  в  Башню.  Вихрь   смутных
беспорядочных мыслей несколько минут метался по первому этажу станции,  но
заступившие на вахту люди не  обратили  ни  малейшего  внимания  на  такое
мелкое неудобство, благодарные, что не случилось чего-нибудь похуже.
   Управляющий  станцией  Брайан  Аккерман  в  шлейфе  этих  мыслей,   без
сомнения,  уловил  фиолетовый  оттенок  сильного   разочарования.   Талант
Аккермана достигал всего лишь уровня Т-9, но постоянное общение с  Ровеной
значительно расширило его восприятие. Он отдавал  должное  такому  ценному
приобретению, но лишь находясь за пределами станции.
   Вначале, когда Ровену только-только назначили  Прайм  на  Каллисто,  он
неоднократно пытался перевестись на другую станцию. Но безуспешно. В конце
концов канцелярия ФТиТ разработала целый  комплекс  ответных  мер  на  его
постоянные обращения. Первое  его  заявление  в  начале  каждого  квартала
просто-напросто  игнорировали,  на  второе  приходил  вежливый   ответ   с
разъяснением, как важна его деятельность на станции, на  третье,  зачастую
весьма  требовательное,  всегда  присылали  шотландское  виски,  а   после
четвертого,  уже  жалобного,  проводилась  встреча  с  глазу  на  глаз   с
инспектором сектора.  И  лишь  после  всего  этого  раздавалось  несколько
сдержанных слов в адрес самой Ровены.
   Аккерман был уверен, что она знала всю историю  с  заявлениями  еще  до
своей первой встречи с инспектором. Она  обожала  трудности.  Но  однажды,
когда Аккерман что-то  сердито  заметил  по  поводу  неверно  оформленного
документа, она на целый квартал изменила  свои  методы  работы.  Это  явно
показывало, что она все-таки считается с его мнением,  и  Аккерман  всегда
вспоминал этот момент в  трудную  минуту.  А  со  временем  он  даже  стал
гордиться своим положением старейшего служащего Каллисто.
   Каждый из двадцати трех членов личного  состава  станции  прошел  через
подобные испытания, прежде чем утвердился  на  своем  месте.  Для  точного
управления движением громадных  грузовых  лайнеров  требовался  не  только
очень  высокий  ментальный  талант,  но   и   совершеннейшее   техническое
мастерство плюс яркая индивидуальность. Среди федеральных  телепатов  было
только пять Прайм уровня Т-1 и каждый занимал точно определенное место для
достижения большего эффекта передач и связей в  пространстве  Лиги  Девяти
Звезд. Мечтой ФТиТ было обеспечить когда-нибудь мгновенную  передачу  чего
угодно куда угодно и когда угодно. Поэтому ФТиТ  была  очень  терпелива  и
дипломатична  со  своими  пятью  Праймами.  Мирилась   с   их   капризами,
уподобляясь  владельцам  золотых  гусей.  Если  бы  для   счастья   Ровены
потребовалось дважды в день менять весь состав младшего персонала станции,
то, несомненно, это было бы выполнено.  Нынешний  же  состав  служащих  не
менялся в течение последних двух лет,  несмотря  на  весьма  эксцентричный
характер Ровены.
   На этот раз Ровена пребывала в раздражении целую  неделю,  и  все,  как
один, страдали от этого. До сих пор  никто  не  знал  причины  ее  плохого
настроения, пожалуй, даже она сама. Хотя,  если  честно,  думал  Аккерман,
обычно она имела немало поводов.
   "Готовность для лайнера".
   Ее приказ прозвучал резко и пронзительно. Аккерман был уверен, что  все
на ожидавшем  отправки  лайнере  услышали  ее  слова,  все  же  переключил
селекторную связь на кабину капитана корабля.
   - Есть, - кисло ответил капитан, - начинайте отсчет с пяти, а  затем  -
пуск.
   Аккерман и не думал передавать это сообщение Ровене. Все еще пребывая в
плохом настроении, она уже вышла на связь с  Капеллой.  Панель  генератора
пестрела текстами сообщений, а команда  выводила  стартовые  механизмы  на
расчетный режим, когда Ровена вдруг резко взвинтила темп работы. Она  явно
опережала  стандартный  расчет  времени,  казалось,  ее  энергия  пронзила
станцию. Отсчет перед пуском начался слишком быстро, а вой  энергетических
установок миновал порог слышимости.
   "Ровена, не дури", - попросил Аккерман.
   В ответ он уловил лишь ментальный смех.  Поэтому  он  сразу  же  послал
предупреждение капитану корабля. Оставалось только надеяться, что  капитан
услыхал его предупреждение, поскольку Ровена дошла в своем отсчете до нуля
раньше, чем он закончил передачу, и корабль за какие-то мгновения оказался
далеко за пределами Солнечной системы и связи.
   Генераторы затихли на какую-то минуту и снова загудели в пике мощности.
Множество грузовых контейнеров один за другим выбрасывались в космос, едва
успевая занять свои места на стартовых позициях. Грузы, посланные  другими
Праймами, мягко приземлились на свои  места.  Энергетика  установилась  на
допустимом  уровне.  Ровена  взяла  себя  в  руки.  Она  сумела   подавить
раздражение, не теряя при этом квалификации. Именно это качество и  делало
ее лучшей из Праймов в Лиге Девяти Звезд.
   Станция Каллисто была небольшой,  но  крайне  необходимой.  Большинство
грузовых и пассажирских кораблей Солнечной системы могли быть  выведены  в
открытый  космос  для  совершения  большого  прыжка  только   при   помощи
гештальта. Обустройство Башни покоряло своей роскошью, стоило привыкнуть к
громаде Юпитера по соседству. Терраформирование спутника давало  персоналу
станции психологическую поддержку в течение всего рабочего "дня". Деревья,
зеленые  лужайки,  кустарник,  растущие  под  главным  куполом,  создавали
атмосферу уюта.
   Для  тех,  кто  оставался  на  двадцатичетырехчасовое  дежурство,  были
выстроены  удобные  помещения.  Но  большинство  персонала,  по  настоянию
Ровены, возвращались на отдых на Землю или в свои орбитальные дома.
   Как и подобает Прайму ФТиТ, самой  Ровене  построили  двойной  купол  с
деревьями, кустарником, цветами, бассейном. Ходили слухи, что там  собраны
бесценные сокровища со многих планет,  но  никто  не  мог  сказать  ничего
определенного, поскольку Ровена оберегала свой покой тщательнее, чем  ФТиТ
берегла ее саму.
   Станция на Каллисто, построенная  несколько  лет  назад  по  последнему
слову науки и техники, теперь уже не вызывала удивления: наука шла  вперед
по мере того, как человек достигал новых, все более экзотических планет  в
еще более удаленных звездных системах.
   Один из экипажей,  работавших  на  поверхности,  зажег  сначала  желтый
сигнал готовности, потом красный, после того как десятитонный груз с Земли
сел на площадке срочной посадки. В  сопроводительных  документах  значился
Денеб-8 - одна из новейших колоний  в  пределах  досягаемости  Ровены.  На
грузе была надпись: "Сверхсрочно, очень важно" и  стояло  множество  пломб
медицинской службы и предостережение: "Осторожно". В накладной говорилось,
что груз содержит антитела против  вирусной  чумы,  и  предписывалась  его
немедленная отправка.
   "Ну а где координаты и фото места переброски? - резко спросила  Ровена.
- Я не могу осуществлять переброску  вслепую,  вы  же  знаете,  мы  всегда
перепроверяем курс на Денеб-8".
   Билл  Пауэр  просматривал  Звездный  индекс,  когда  Ровена  неожиданно
подалась вперед - ведь  на  всех  экранах  одновременно  появились  нужные
координаты.
   "Черт! Неужели мне придется сажать там всю эту массу самой?"
   "Нет, глупышка, я подхвачу груз на отметке 24.578.82. - Ленивый  сочный
баритон зазвучал сразу во всех головах.  -  На  полпути  встретится  очень
удобный ориентир - маленький черный карлик. Тебе не придется утруждать  ни
одну клеточку в твоей хорошенькой головке".
   Тишина стояла гробовая.
   "Хорошо, я... - раздалось со стороны Ровены.
   "Конечно, сделаешь, солнышко, только подтолкни эту посылочку поближе ко
мне. Или это слишком трудно для тебя?" - Голос был  скорее  просящий,  чем
оскорбительный.
   "Вы  получите  свою  посылку!"  -   ответила   Ровена,   и   генераторы
пронзительно загудели. В мгновение десять тонн исчезли с площадки.
   "Ну, ты, маленькая озорница, притормози или я надеру тебе уши!"
   "Попробуй  выйди  и  поймай!"  -   Смех   Ровены   разорвал   возникшее
замешательство, и Брайан Аккерман почувствовал, как она закрыла свой  мозг
защитным полем.
   "Я хочу получить содержимое посылки как оно есть, а не  размазанным  по
поверхности планеты, моя дорогая, - строго сказал голос. - О'кей.  Я  взял
ее. Спасибо! Она нам очень нужна".
   "Эй, что ты за дьявол? Где ты находишься?"
   "Денеб-8, моя дорогая, и я сейчас очень занятой мальчик".
   Тишину нарушал только жалобный визг замирающих генераторов.
   Не слышно было даже намека  на  то,  что  думает  Ровена,  но  Аккерман
ухватил ауру недоверия, раздумья и удовлетворения,  распространившуюся  по
станции над всеми другими. Что  за  привлекательный  человек  для  Ровены!
Никто, кроме Т-1, не мог проделать это с такой легкостью. Однако что-то не
было слышно, чтобы  какой-нибудь  новый  Т-1  подписал  контракт  с  ФТиТ,
настолько  это  было  известно  Аккерману,  хотя  ФТиТ  постоянно   искала
кинетиков степени Т-1. Правда, на Денебе подрастало уже  третье  поколение
колонистов, а сама Ровена Появилась во втором.
   - Эй, ребята, - окликнул соседей Аккерман, - не расслабляйтесь.  Ровене
не нравятся мягкие мозги.
   Чувство долга возобладало, аура всеобщей  растерянности  расползлась  в
клочья, но улыбки не растаяли, а Пауэр даже весело посвистывал.
   Еще один желтый  сигнал  появился  в  посадочном  секторе  Альтаира,  в
сопроводительных  документах  значилось:  "Живой  груз  для  Бетельгейзе".
Генераторы громко завыли, стартовая площадка опустела. О чем бы ни  думала
Ровена, она четко делала свое дело.
   Все говорили, что это был странный день. Аккерман не  знал,  радоваться
или нет тому, что  Ровена  больше  не  выказывала  ни  малейших  признаков
раздражения. Она с бесконечной легкостью  выполняла  свои  обязанности.  К
тому времени, как громада Юпитера отрезала спутник от внешнего мира,  день
на Каллисто подошел к концу, но энергия Ровены не  иссякла.  Только  когда
грузы, предназначенные для Солнечной системы, заняли все  возможные  места
на стартовых площадках, Аккерман отключил  систему.  Компьютеры  померкли,
генераторы умолкли. Но Ровена с Башни не спускалась...
   Рэй Лофтус достал и пустил  по  кругу  бутылочку  домашнего  пива.  Как
обычно, Афра, капеллианин Т-4, отказался и достал из кошелька, висевшего у
него на поясе, наполовину сложенную модель оригами, свое  особое  средство
расслабления.
   - Я собирался попросить ее высочество Ровену подбросить меня  домой,  -
задумчиво проговорил Рэй Лофтус, - но не знаю теперь, что и делать...
   И тут же исчез. В следующий миг Аккерман увидел его у личного автолета,
туда же отовсюду слетались  и  различные  нужные  мелочи,  включая  летную
сумку. Рэю было дано время устроиться, потом  дверца  захлопнулась,  и  он
быстро удалился из виду. Билл Пауэр присоединился к Афре и Аккерману.
   - Она, несомненно, веселится, - подытожил он.
   Когда Ровена капризничала, мало кто на станции отваживался  просить  ее
отправить их на Землю. Психологически она была привязана к своему спутнику
и  весьма  нервно  относилась  к   тому,   что   младшие   Таланты   могли
путешествовать в космосе безболезненно, а она нет.
   "Кто следующий?"
   Мирно беседовавшие Адлер  и  Толья  вдруг  исчезли.  Аккерман  и  Пауэр
обменивались многозначительными взглядами,  когда  перед  ними,  улыбаясь,
появилась Ровена.  Впервые  за  последние  две  недели  ее  лицо  излучало
доброжелательность и очарование.
   "Эта прелестная улыбка хорошо показывает,  -  думал  Аккерман,  глубоко
запрятав свои  мысли,  -  насколько  очаровательной  женщиной  может  быть
Ровена". Она была легкой, скорее тонкой, чем худой, и двигалась с кошачьей
грацией. Ровена не соответствовала его пониманию идеальной женщины  -  вся
из углов, с маленькой грудью, - и все же стоило ей искоса глянуть на вас и
легкой улыбке тронуть уголок ее чувственного рта, и вы пропали и  способны
лишь, затаив дыхание, следить за  юной  шалуньей.  И  думать  о  вещах,  о
которых не следовало бы и вспоминать женатому  мужчине  и  Т-9.  Возможно,
такое впечатление создавали ее серебряные волосы - некоторые говорили, что
они поседели во время грязевого оползня на Альтаире, другие  считали,  что
это просто знак ее неземного происхождения. Ровена выглядела не  так,  как
все, но Аккерман точно знал, что она и в самом деле была особенной!
   Сейчас она улыбалась, нельзя сказать, что лукаво, скорее  настороженно,
и ничего не говорила. Она сделала глоток из бутылки, поморщилась и вернула
со словами благодарности.  При  всей  своей  эксцентричности  Ровена  была
человеком  прямодушным.  Ее  способности  развивались  на   Альтаире   под
руководством старой Сиглен. И она твердо усвоила правило: менее  одаренных
телепатов легко оттолкнуть от себя,  выставляя  напоказ  всю  мощь  своего
Таланта. Так что Ровена признавала телепатическое общение только в рабочие
часы, в другое же время она строго следила за соблюде