ашими  Талантами  и  ответственностью  не  должны  заниматься  вульгарной
физической активностью". -  Она  подражала  голосу  Сиглен  обезоруживающе
точно.
   - Вульгарной физической - действительно, - засмеялась Лузена. - О, я не
потешаюсь над ней, но, правда, Ровена, Сиглен ни по  темпераменту,  ни  по
физическому  состоянию  никак  не  подходит  для  того,   чтобы   получать
удовольствие от "лучших эмоций в жизни"... Даже если бы она узнала их... А
ты такая стройная, молодая...
   - Фея - так, кажется, этот рыжий кинетик с  Земли  с  последнего  курса
назвал меня? - Ровена быстро взглянула на Лузену.
   - Феи весьма привлекательны. - Лузена не хотела отступать от своего.
   Теперь они были в доме, и Ровена разглядывала себя в зеркале,  висевшем
в холле.
   - Я могу покраситься?
   - Почему бы нет?
   - В самом деле, почему?
   Они попробовали  несколько  оттенков.  Ровене  хотелось  иметь  длинные
черные локоны, но для брюнетки она была  слишком  белокожей.  Поэтому  они
остановились на русом цвете. На лето Ровена решила также сделать  короткую
стрижку с завивкой. Результат понравился им обеим.
   - Так лучше? - хотела знать Ровена, приглаживая завиток надо лбом.
   -  Пикантно!  В  ногу  с  модой!  Теперь  иди,  развлекайся.  Краска  с
гарантией: не выцветает на солнце и не растворяется в морской воде.
   - Я только искупаюсь и немного позагораю, чтобы убедиться, что это так.
Пойдешь со мной?
   - Не сегодня.
   Лузена  мягко  выпроводила  Ровену.  Предстояло  многое  заказать   для
кухонного блока. Некоторые посетители  при  отъезде  не  всегда  аккуратно
пополняли запасы в номере.
   Ленивое  купание  плюс  беспечно  проведенное  время  на  пляже,  чтобы
подправить цвет своего загара, решительно улучшили настроение Ровены.  Она
и  Лузена  обедали  на  открытом  воздухе,  и  некоторые  мужчины  бросали
восхищенные взгляды в их сторону.
   - Ты уверена, что никто здесь не знает, кто я?
   - Никто. Даже Джероламану придется посмотреть на  тебя  дважды,  прежде
чем он узнает тебя теперь. Правда, и здесь, -  Лузена  пожала  плечами,  -
могут предположить, что у тебя есть какой-нибудь Талант, но  третья  часть
планеты имеет какой-нибудь из мелких Талантов.
   - Лучше всего быть самой собой и не беспокоиться о Таланте совсем.
   Лузена не поняла, произнесла ли Ровена это грустное  предложение  вслух
или нет. Год за годом Лузена случайно "подслушивала" чисто  телепатические
реплики, но никогда не говорила об этом Ровене, чтобы уберечь  девочку  от
чувства неловкости, что кто-то может  услышать  ее  сокровенные  мысли.  С
другой стороны, это говорило о том, что  девочка  полностью  ей  доверяет.
Лузена ни разу не пожалела, что  все  эти  пятнадцать  лет  была  рядом  с
Ровеной, хотя время от  времени  ее  собственные  дети,  Барди  и  Финнан,
сердились на мать за такую преданность Ровене.
   Именно поэтому, когда-через два дня муж Барди, Джеддер  Халей,  сообщил
Лузене, что у ее дочери  начались  преждевременные  роды,  она  немедленно
собралась выехать в имение Халеев на восточном краю Великой Южной пустыни.
   - Если я тоже поеду, Барди расстроится, - твердо сказала ей  Ровена.  -
Ты одна нужна Барди. Сама же говорила,  что  я  уже  достаточно  взрослая,
чтобы жить самостоятельно. И ты уверяла, - продолжала Ровена, предупреждая
возражения Лузены, - что никто не знает, кто я, поэтому я  совершенно  вне
опасности. Честно  говоря,  мне  очень  нравится  такая  идея  -  провести
несколько дней одной. Большинство детей  начинают  жить  самостоятельно  в
шестнадцать лет. Я не могу провести всю жизнь в вакууме.
   Ровене понадобился только один миг, чтобы достаточно глубоко проникнуть
в сознание Лузены и прочесть ее мысли и опасения относительно дочери.
   - Это не значит, что со мной нельзя поддерживать связь, дорогая Лузена.
Я буду хорошо себя вести. Я же не Мойра.
   - Конечно нет! - Лузена так и не простила свою племянницу, хотя ее брат
до сих пор не знал, почему  те  каникулы-закончились  всего  за  несколько
дней.
   - Бери автолет Камиллы, его доставили на летное поле для нас. И  можешь
лететь не откладывая, - продолжала Ровена, быстро и аккуратно перекладывая
в сумку Лузены вещи из ее чемоданов. - Через десять  минут  будешь  уже  в
пути. Барди не может ожидать лучшего ответа на свою просьбу.
   - Дорогая моя! - Подвижное лицо Лузены засветилось благодарностью.
   - Глупости, ты моя самая близкая подруга. -  И  Ровена  обняла  Лузену,
обволакивая ее любовью и пониманием. - Я  тебя  монополизировала,  ты  это
знаешь.  У  Барди  есть  право  обижаться  на  меня,  но   она   настолько
великодушна, что никогда даже не упрекнула меня вслух. Ты была нужнее мне.
До сих пор. Теперь ты нужна ей.
   Ровена стояла на веранде, испытывая странное чувство радости.  Какое-то
облегчение, хотя Лузена всегда была искренней и нежной, заботясь о ней.  У
Ровены никогда не было причин обижаться на излишний надзор  за  собой.  Но
она осталась  наедине  с  собой  впервые  за  пятнадцать  лет  после  того
чудесного спасения. С ней не было даже пухи.
   Она повернулась на каблуках и вернулась в дом, шлепнула рукой по двери,
пробежала пальцами по  столу,  постучала  по  вазе  со  свежими  весенними
цветами, повертелась в гостиной и погладила полированные парчовые  стулья,
будто хотела удостовериться, что они не живые и  что  она  -  единственное
живое существо в доме. Она закружилась в диком пируэте,  затем  с  хохотом
завалилась на диван.
   Чудесное чувство! Быть одной! Быть самостоятельной! Наконец-то.
   Она уловила  сознание  Лузены:  бедная  женщина  все  еще  сомневалась,
разумно ли оставлять свою подопечную  совсем  одну,  но  она  должна  была
ответить на просьбу Барди. Ровена мягко и  нежно  убрала  беспокойство  из
сознания Лузены, установив отвлекающий  блок,  если  Лузена  вдруг  начнет
беспокоиться  о  ней.  Ровена  хотела  вновь  насладиться  своими  первыми
настоящими каникулами.
   Приятная Бухта приобрела для нее  новое  очарование.  Она  ела,  только
когда чувствовала голод, - ведь рядом не было Лузены,  которая  напоминала
бы об обычном времени обеда или ужина. Особенно  приятно  было  отсутствие
Сиглен с ее вечными советами попробовать это, съесть еще немножечко  того,
или: "Будь добра, доедай до конца все, что подано, поскольку многие в мире
могут только мечтать о таких чудесных блюдах".
   Когда Ровена чувствовала голод, она садилась на велосипед и  спускалась
в торговую часть города, по дороге принюхиваясь к многочисленным  запахам,
приносимым легким весенним бризом.
   Однажды она поставила велосипед на подставку  около  приглянувшейся  ей
коптильни. Аппетитный  запах  жареной  рыбы  не  оставил  ее  равнодушной,
поэтому она заняла место рядом с другими посетителями этого  гриля.  Всего
раз взглянув на соседа в профиль и слегка прощупав мозг, она сразу  узнала
Туриана, их капитана и инструктора во  время  первого  посещения  Приятной
Бухты.
   - Что у них тут самое лучшее? - спросила она. - Все так хорошо пахнет.
   - Я заказал бутерброд с  жареной  красной  рыбой,  -  ответил  мужчина,
улыбаясь ей. "Хорошенькая! - говорил его мозг. - Не похоже, что студентка,
каникулы еще не начались. Выздоравливающая?  Выглядит  уставшей.  Чудесные
глаза".
   Ровена не поняла, рада она или нет, что моряк не узнал ее.  Конечно,  у
него сотни клиентов за лето. Почему он должен запомнить какую-то девчонку?
   - У них только красная рыба? - спросила она.
   - Нет, но она самая свежая,  -  сообщил  Туриан.  -  Я  видел,  как  ее
разгружали в доках полчаса назад.
   - Тогда это то, что нужно.
   Поэтому, когда официант  спросил,  что  она  выбрала,  она  знала,  что
заказать, но  сильно  переживала  из-за  невозможности  не  слышать  поток
сознания Туриана. Он перебирал в уме, что  ему  предстоит  сделать,  чтобы
отремонтировать свое судно, раздумывал,  хватит  ли  ему  кредитов,  чтобы
хорошо сделать работу, или где он сможет  сэкономить  без  риска  потерять
своих клиентов  или  нанести  вред  кораблю.  Он  проголодался.  Все  утро
соскребал с корпуса зимнюю грязь и от кухонных ароматов слюнки глотал. Или
этого оттого, что рядом сидит  хорошенькая  девушка?  От  такой  у  любого
мужчины потекут слюнки. Она здесь уже  по  крайней  мере  несколько  дней:
какой красивый загар. Странно! Ее лицо  почему-то  кажется  ему  знакомым.
Нет. Он, должно быть, ошибся: он никогда прежде не  видел  ее  в  Приятной
Бухте.
   - Ты здешняя? - спросил он, чтобы убить время, пока жарится рыба.
   - Нет. Я из порта.
   - Отпуск?
   - Да. Мне удалось уехать пораньше в этом году.  Должностное  расписание
редко  позволяет  новичкам  отдохнуть.  -  Это  прозвучало  как  ответ  на
возможные вопросы. - А ты?
   - Я готовлю свой корабль к лету.
   - Да-а, а какой  у  тебя  корабль?  -  Этот  вопрос  мог  бы  послужить
возобновлению знакомства. Так  он  вряд  ли  вспомнит  прошлую  встречу  и
сколько ей лет на самом деле.
   Он улыбнулся.
   - Тур по морским заповедникам! Купание на глубине! И все такое. "Если я
хорошо заработаю летом, то смогу рыбачить всю зиму  там,  где  захочу",  -
добавил он мысленно.
   - Всегда в Приятной Бухте? - Она не припоминала, чтобы видела его здесь
в прошлом году, но она же не искала специально, да и в заповеднике  больше
не бывала.
   - Не всегда. На Альтаире сколько угодно великолепных гаваней. Я  плаваю
повсюду, но летом здесь весьма неплохо.
   Официант поставил их блюда на прилавок и  попросил  заплатить.  Ровена,
пошарив в карманах легкого жакета, вспыхнула в замешательстве:  ее  пальцы
нашли только три мелкие кредитки. Как она могла так сглупить? Ведь  Лузена
всегда напоминала ей. Но стоило остаться одной,  как  она  позабыла  самые
простые требования. Она протянула  все,  что  у  нее  было,  но  этого  не
хватило, чтобы заплатить за рыбу.
   -  Ой!  -  Она  смущенно  улыбалась  официанту  и  Туриану,   судорожно
вспоминая, где в доме оставила свой кошелек. Она могла бы  телепортировать
нужную сумму в карман своих шорт...
   - Разреши мне, - попросил Туриан, а на грани его сознания промелькнуло:
"В компании есть куда приятнее, и она не очень-то похожа на попрошайку или
вымогательницу".
   Улыбка облегчения, засветившаяся на лице Ровены, была для него  дороже,
чем право заплатить за нее.
   - Я настаиваю, чтобы ты разрешил мне вернуть тебе деньги, -  решительно
объявила девушка, когда он показал  на  свободные  места  за  столиком  на
террасе с видом на бухту. - Я забыла кредитки  дома.  Настоящая  отпускная
забывчивость.
   - Знаешь что, я заплачу тебе этим бутербродом за пару  часов  не  очень
тяжелой работы. Если твои родители не будут возражать.
   - Это мои каникулы, - заявила она. - Но, думаю, что здесь достаточно...
- Она махнула рукой в сторону мужчин и женщин, проходивших по улице мимо.
   - Все заняты своими делами, а мне позарез нужна еще  одна  пара  рук  и
кто-то, кто смог бы выполнять простые задания. - Его  улыбка  сообщила  ей
больше, чем требовалось. - Я научу тебя ставить паруса. Когда-нибудь  тебе
это пригодится.
   Ровена хорошо понимала, что он не ждет ничего большего. Туриан все  еще
был, как и четыре года назад, откровенным и честным человеком.
   - Идет! Немного тяжелой работы мне не повредит - это  послужит  хорошим
отдыхом от скучного сидения в кабинете. Куда мне прибыть на работу  утром,
сэр? - Она приложила ладонь ко лбу наподобие морского салюта.
   -   Лодочная   пристань   Сендера.   Отсюда   вниз.   Мой   корабль   -
пятнадцатиметровый шлюп с синей кормой.
   Улыбаясь, она взяла свой бутерброд и со вкусом откусила хрустящий  хлеб
с горячей крошащейся рыбой. Пикантный соус, которым она полила рыбу, потек
по подбородку. Она вытерла струйку пальцем и облизала его. Туриан проделал
то же самое, улыбка его была самой что ни на есть товарищеской.
   Когда они прикончили рыбу, он настоял на десерте за его счет: половинка
дыни со свежими весенними фруктами и  бокал  местного  напитка.  Потом  он
попросил прибыть ее к семи утра, чтобы они закончили самую  тяжелую  часть
работы, прежде чем станет слишком жарко, и вежливо с ней попрощался.
   И  ушел,  говоря  себе,  что  не  стоит  обращать  внимания  на   такую
молоденькую девушку. Впереди все лето, и, как Обычно, у него  будет  много
предложений.
   Это слегка задело Ровену. По дороге домой она думала, как  бы  доказать
ему, что она не так  уж  молода,  как  ему  показалось.  Он  был  приятным
человеком, благородным и чувствительным, способным  моряком  и  интересным
гидом.
   Вернувшись в свой коттедж, девушка решила  подготовиться  к  завтрашней
работе. Она заказала всю доступную информацию о  парусном  снаряжении,  об
общем мореплавании, надолго задержалась  на  теме  ремонта  корабля  после
зимней  стоянки.  Праймы  обычно  обладают  фотографической  памятью.  Это
требуется при выполнении их обязанностей. Одно лишь наличие Таланта, как у
Ровены, вовсе не гарантирует статус Прайма.
   Она сверилась с морским  справочником  относительно  кредитоспособности
Туриана Негайона Салика и, используя код  Башни,  просмотрела  его  личное
дело. Туриан был тридцатидвухлетним Стандартом. Морщины,  появившиеся  под
воздействием солнца,  немного  старили  его.  (Из  разговоров  девушек  на
различных курсах она знала,  что  мужчины  чуть  более  старшего  возраста
предпочтительнее.) Он был холост и никогда не имел намерения жениться,  не
говоря уже о заключении краткосрочного брачного  контракта.  У  него  было
много братьев и сестер и  других  близких  родственников,  большинство  из
которых занимались морским бизнесом.
   Чего-то не хватало в документах о нем и других членах его семьи. Ровене
пришлось подумать, что же было пропущено. Потом ее вдруг осенило:  ни  он,
ни его родственники никогда не проходили тест на наличие Таланта. Это было
самое невероятное  упущение,  поскольку  большинство  семей  рьяно  искали
приметы  хоть  каких-нибудь  способностей,  малых  или  крупных,  в  своих
потомках.  Значительный,  признанный   Талант   значил   привилегированное
образование, а зачастую и денежную помощь для всей семьи. Не то  чтобы  на
такой богатой и малонаселенной планете,  как  Альтаир,  это  было  так  уж
необходимо, но хорошая прибавка к доходу пока еще никому не мешала.  Закон
никого не обязывал регистрироваться в  центре  тестирования  Талантов,  но
выглядело довольно странно, если кто-то не воспользовался  предоставленной
возможностью.
   Она проверила данные на его корабль "Мираки",  схему  его  плаваний  за
последние четыре года, так что ей теперь было известно,  где  он  рыбачил,
останавливался, кто были его пассажиры. Она также  узнала,  что  когда  он
закончил учебу у дяди, опытного моряка, ему дали ссуду на покупку шлюпа, и
он много работал, чтобы вернуть кредит, и теперь он полноправный  владелец
судна. "Мираки" имел лицензию на чартерные  перевозки,  на  ловлю  рыбы  и
исследовательские работы. За восемь лет со времени спуска на воду  корабль
выполнял  все  работы,  которые  позволял  его  размер.  Послужной  список
"Мираки" содержал все факты вплоть до настоящего времени, и она  не  нашла
никаких записей о нарушениях, штрафах или убытках.
   Ровена встала в шесть часов, плотно позавтракала и чуть не опоздала  на
лодочную   пристань   Сендера,   потому   что   слишком   долго   выбирала
соответствующую случаю одежду. Она собиралась выйти за пятнадцать минут до
назначенного часа - лодочная станция была в двух шагах от  дома,  -  когда
поняла, что Туриан не поддается или избегает сетей девушек, гораздо  более
искушенных в кокетстве, чем она. Он считал ее просто  хорошенькой  молодой
девушкой,  слегка  худой.  Хорошо,  она  начнет  прямо  отсюда.  И   будет
продвигаться дальше.
   Ровена появилась в назначенном месте с последним ударом часов в рабочем
комбинезоне и со сменой вещей в багажнике велосипеда. Ее изыскания прошлой
ночью говорили, что скорее всего работа будет грязной. В кармане  запасных
брюк лежала тяжелая пачка кредиток.
   - Ты когда-нибудь работала на паруснике? - спросил ее Туриан уже  через
пару часов, заметив, что помощница почти не нуждается в инструкциях.
   - И да и нет. Мне всегда нравилось  плавать  под  парусами,  поэтому  я
старательно  изучала  все,  что  смогла  достать  о  парусниках.   Хорошее
образование всегда в первую очередь учит, где найти то, чего вы не знаете.
   - Надо сказать, ты ловко применяешь теоретические знания  на  практике.
Обычно интеллектуалы - плохие помощники. Чем ты занимаешься?
   - О, скучищей! Перевозками импорта и экспорта. -  И  она  неопределенно
пожала плечами. - Но  платят  прилично,  да  и  приработок  неплохой.  Мне
придется пройти инопланетную подготовку для дальнейшего прогресса. Я  была
достаточно хороша для работы в компании, пока они не заметили, что я очень
хочу развивать свои способности.
   "На  этот  раз  девица  с  головой",  -  думал   Туриан.   Чем-чем,   а
неискренностью он не страдал, поэтому проникновение в его сознание не было
нарушением  его  личной  неприкосновенности:  все  эти  мысли  лежали   на
поверхности, как непроизнесенный монолог.
   Когда солнце достигло зенита в сверкающем безоблачном небе, он  объявил
перерыв и предложил перед  обедом  искупаться  в  конце  причала  лодочной
станции. Ровена одним движением скинула  комбинезон  и  оказалась  в  воде
быстрее его, смеясь и брызгаясь. Сложение моряка все  так  же  впечатляло.
Глубокий бронзовый загар подчеркивал изгибы его сильного тела.
   После купания они взобрались на причал и сели в тени от развешанных для
сушки сетей.
   - Ты такой хороший работник, что  я  решил  оплатить  твой  завтрак,  -
объявил он одобрительно.
   - Один раз ты мог заплатить, но дважды в сутки - не пойдет. Я захватила
достаточно денег для нас обоих.
   Вокруг его синих, как море, глаз лучились морщинки. Он  встал,  весь  в
каплях воды, руки на бедрах, и посмотрел на нее сверху вниз.
   - Деньги девать некуда?
   - Долг платежом красен. Ты меня  выручил,  и  я  возвращаю  свой  долг.
Сейчас я хочу помочь тебе отремонтировать "Мираки", а ты за это  позволишь
мне пойти с тобой в плавание, когда он будет спущен на воду. Идет?
   Они пожали друг другу руки. Туриан смеялся, а мозг  его  восхищался  ее
независимостью. Она хотела бы, чтобы он думал не так громко, так  как  это
давало ей нечестное преимущество. И еще она старалась сделать  все,  чтобы
доказать, что она не так молода, как кажется.
   Им понадобилось еще три дня до спуска "Мираки" на воду. Ровена работала
наравне с моряком, пытаясь не слишком показывать,  что  выполняет  еще  не
высказанные вслух приказы. Прохладными вечерами Туриан записывал в судовой
журнал, что было сделано, и говорил, что предстоит сделать завтра. Если ей
приходилось чему-то обучаться, она  без  труда  скрывала  свои  умственные
способности,  но  физическая  нагрузка,  особенно  усталость   в   плечах,
оказалась для нее настоящим открытием. Она добросовестно выполняла  каждую
работу, прежде чем идти спать. Спалось ей намного лучше, чем все последние
месяцы.
   Когда Туриан проверил каждый  дюйм  "Мираки":  корпус,  палубу,  днище,
мачту, шкоты, снасти, мотор,  кубрик,  камбуз  и  каюту,  -  он  пригласил
представителя  морской  инспекции  Приятной  Бухты  проверить   готовность
корабля к выходу в море и подтвердить его лицензию. Корабль прошел осмотр,
и Ровена не скрывала распирающей ее гордости за то, что лично  участвовала
в этом.
   - Ну, когда я могу выйти в море? - спросила она Туриана, после того как
он проводил инженера до причала. -  Прогноз  погоды  говорит,  что  завтра
будет ясно, ветер - пятнадцать узлов норд-норд-вест.
   Туриан засмеялся и растрепал ее  волосы.  Она  почувствовала  внезапный
приток острого сексуального чувства, вызванного его случайной  лаской.  Но
она  не  должна  слишком   сильно   реагировать   на   простое   дружеское
прикосновение. Его ласковый, дурашливый жест не произвел бы на