ысокий
мужчина. Его тощие конечности и длинное лицо свидетельствовали о том,  что
он один из тех, кто родился на этом судне, человек, который всю свою жизнь
провел в космосе. Меньшая гравитация, как правило, приводила к  тому,  что
за счет расширения межкостных прослоек люди вырастали выше, чем родившиеся
в обыкновенных условиях. Они также не страдали от кальциевого голодания, с
которым сталкивались в продолжительных космических рейсах путешественники,
рожденные на планетах.
   Пожимая мужчине руку, Лунзи испытывала неловкое чувство,  будто  где-то
его уже видела. За исключением глаз, бывших не карими, а зелеными, молодой
человек в точности соответствовал генотипу кленовой колонии, которую  она,
будучи  студенткой,  исследовала  в  составе  научной  группы  на   Астрис
восемьдесят  с  лишним  лет  назад.  Впоследствии  подобные   исследования
запретили.
   - Я - лейтенант Санборн. Мы получили ваши документы всего лишь два часа
назад.  Очень  хорошо,  что  на  судне  появился  врач  -  специалист   по
космическим травмам. Закрыто-пространственная паранойя  -  одна  из  самых
сложных проблем, с которыми мы сталкиваемся.  Настоящая  эпидемия,  знаете
ли. Но вы также и специалист широкого профиля?
   - Я сумею зашить рану и принять роды. Если это  то,  что  вы  имеете  в
виду, - сухо сказала Лунзи.
   Санборн откинул  голову  и  рассмеялся.  Он  казался  приятным  молодым
человеком. Нехорошо, наверное, его дразнить.
   - Я не должен был напрашиваться на столь  краткую  отповедь.  Простите.
Давайте я покажу вам квартиры для гостей. Вам повезло. В ваше распоряжение
предоставляется отдельная спальня в секторе для временных служащих.  -  Он
подхватил ее сумки и повесил их через плечо. - Пожалуйста, сюда, Лунзи.
   Ее каюта была маленькой и скромной, но места в  ней  как  раз  хватало,
чтобы устроиться с комфортом. Лунзи  убрала  свои  вещи  в  подвешенный  к
потолку рундук и отправилась вместе с Санборном знакомиться  с  собратьями
по  полету  в  кают-компанию,  которая  одновременно  использовалась  и  в
качестве комнаты отдыха.
   - Последнюю треть каждой смены мы приберегаем для беседы. Только так  и
можно избавиться от беспокойства, которое причиняет игра в гравибол у тебя
над головой, - пояснил Санборн, представляя Лунзи окружающим.
   Общие комнаты в секции для кислорододышащих гуманоидов были  обставлены
мебелью самой разнообразной формы и размера, в которой могли  с  удобством
устроиться как самый мелкий вефт, так и самый крупный "тяжеловес".
   -  Милости  просим  на  корабль,  -  поздоровался  мужчина  в   голубом
комбинезоне, сидевший возле стены, развалясь в кресле  с  откинутой  назад
спинкой. У него была гладкая,  темно-коричневая  кожа  и  большие  кроткие
глаза.  По  соседству  устроился  желтолицый   парень   в   бледно-зеленом
лабораторном  халате,  опираясь  локтями  на   спинку   стула.   Он   лишь
невыразительно посмотрел на нее. - Меня зовут Коу. Присоединяйтесь к  нам.
В шахматы играете?
   - Может, попозже, а? - вмешался Санборн, опережая ее ответ. - Я  должен
показать Лунзи корабль.
   - В любое время, - махнув рукой, отозвался Коу.
   Его приятель еще раз глянул в их  сторону  и,  встретившись  глазами  с
Лунзи, что-то шепнул Коу. Лунзи показалось, что она услышала  свое  имя  и
слово "амброзия".
   У нее похолодело внутри. "Только не это! - подумала она. - Из огня да в
полымя... Меня заманили на судно, где кому-то известно про "амброзию"!"
   - А что это был за молодой человек с  Коу?  -  спросила  она  Санборна,
стараясь говорить спокойно.
   - А-а, это Чакал. Техник, обслуживает линии связи. Не больно интересный
собеседник для специалиста  такого  уровня.  Коу  -  единственный,  кто  в
состоянии его выносить. Вечно особняком, когда не на дежурстве.
   Это было бы вполне подходяще для агента Парчандри  или  пиратов.  Лунзи
интересовало, к которой из этих двух категорий  его  следует  отнести.  Ей
хотелось бы поговорить с Коромелем, но он был уже вне досягаемости. Хорошо
это или плохо, она предоставлена самой себе. Но, так или иначе; что значит
"амброзия"?     Или     у     нее     просто     проявляются      симптомы
"закрыто-пространственной паранойи", как назвал это Санборн?
   "АРКТ-10"  оказался  настолько   велик,   что   запросто   можно   было
представить, будто ты живешь  на  планете,  а  вовсе  не  путешествуешь  в
космосе.  По  замыслу  создателей,  корабль  мог  находиться   на   полном
самообеспечении и годами не нуждался в контакте с  базами,  размещавшимися
на планетах. Санборн провел Лунзи к административному сектору мимо куполов
жизнеобеспечения,   где   произрастали   овощи,   фрукты    и    злаковые,
предназначенные   запитывать   углеводородным   сырьем    синтезаторы    и
разнообразить  быстро  приедающиеся  без  подобных  добавок  синтетические
харчи, равно как и  для  пополнения  атмосферы  свежим  кислородом.  Лунзи
пришла в восхищение: секция в два раза превышала  по  размеру  гидропонную
секцию на "Зове Судьбы", хотя  ни  в  коей  мере  не  могла  сравниться  с
экзотичностью и разнообразием имевшейся там в наличии растительности.
   Одну секцию корабля занимали каюты, где жили многие поколения рожденных
и выведенных на корабле.  Гостиница  для  временно  находящихся  на  борту
располагалась в стороне. Лунзи вскоре обнаружила, что  между  этими  двумя
группами  существует  скрытое  соперничество.   "Местные"   с   презрением
относились к проблемам "гостей", страдавших прежде всего от ограниченности
жизненного пространства и тяжело адаптировавшихся  к  почти  беспросветной
синтезированной кормежке. А "гости", что составляли большую часть  судовой
команды годы подряд, не могли  взять  в  толк,  отчего  это  рожденные  на
корабле так гордятся существованием в столь стесненных  условиях,  подобно
лабораторным животным,  которых  содержат  на  необходимом  для  выживания
минимуме. Естественно, каждая группа считала  лучшим  свой  способ  жизни.
Соперничество это,  правда,  обычно  не  выходило  за  рамки  добродушного
подшучивания.
   Поскольку большую часть "гостей" корабля составляли озабоченные  своими
исследованиями ученые и колонисты,  дожидающиеся  транспорта  на  планеты,
заселение которых санкционировано ФОП, попытки преодолеть  эту  границу  с
целью объединения обеих групп предпринимались довольно редко. Во всем, что
касалось "временных", и трудности  считались  временными.  В  среднем  они
"гостили" на "АРКТ" около трех лет. Когда наемным специалистам становилось
нестерпимо жить в таких условиях, они покидали корабль.
   А "местные" чувствовали,  что  в  течение  трех  лет  они  могут,  если
пожелают, игнорировать кого угодно. Что такое  три  года  по  сравнению  с
миллионом световых лет, что были на  счету  рожденных  на  борту  кораблей
многих поколений? К счастью для  более  общительных  натур,  вроде  Лунзи,
границы являлись ничем иным, как формальностью.
   Несколько наиболее многочисленных  рас  ФОП  имели  значительное  число
своих  представителей  в  обеих  группах  на  борту  "АРКТ".  "Тяжеловесы"
занимали особые блоки, в которых поддерживалась удвоенная, по сравнению  с
земной, гравитация и обеспечивался жесткий температурный  режим,  присущий
их родным планетам.
   Рикси нуждались  в  просторе  более  всех  остальных.  Многих  "гостей"
возмущало,  какие  огромные  жилища  предоставлены  птицеподобным,  однако
"местные" прекрасно понимали, что это минимум того, что необходимо рикси.
   Теки плавно скользили по коридорам, словно горы, исчезающие вдали,  без
видимых признаков движения. По размеру они были от метровых, как  Тор,  до
семиметровых экземпляров, живших в гидропонной  секции  и  говоривших  так
медленно, что им требовалась неделя, чтобы произнести слово от  начала  до
конца. На борту судна работало и  некоторое  количество  брахианов.  Лунзи
сразу же узнала их длиннорукие силуэты в слабо освещенном коридоре.  Семья
морских обитателей если целиком занимала аквариум в  общежитии  постоянных
жителей корабля. Они решили всецело посвятить себя служению ИОК, и  "АРКТ"
охотно  пользовался  их  познаниями  в  области   химии   и   результатами
энергетических исследований.
   Так же, как и на  платформе  "Декарт",  здесь  предпринимались  попытки
объединения всех видов в единое сообщество.  Правда,  подобная  инициатива
исходила прежде  всего  от  обитателей  корабля,  а  не  от  "пассажиров",
интересы   которых   ограничивались,   как   правило,   только    научными
исследованиями и дальней разведкой. Важная роль отводилась  семье.  Похвал
удостаивались не только дети, добившиеся хороших результатов в учебе, но и
вся семья - за то, что поддерживала свое чадо и поощряло его стремление  к
успеху. Личными достижениями не пренебрегали, но рассматривали их,  исходя
из  интересов  сообщества.  При  этом   Лунзи   не   чувствовала   жесткой
администраторской  руки,  которая  могла  бы  гарантировать  всем   равное
отношение. Подразделениям  в  сфере  их  деятельности  была  предоставлена
автономия. Администрация ИОК  вмешивалась  только  в  тех  случаях,  когда
требовалось  помочь  разным  подразделениям  найти  общий  язык.   Жителей
поощряли разбираться в своих проблемах  самостоятельно.  Лунзи  нашла  эту
систему   взаимоотношений   на   редкость   удачной.    Подобный    подход
благоприятствовал успешному разрешению проблем совместными усилиями.
   Когда Лунзи не занималась исследованиями и  у  нее  не  было  работы  в
лазарете, она проводила время в  кают-компании,  стремясь  поближе  узнать
своих собратьев по полету и познакомиться с кораблем. "АРКТ-10"  находился
в космосе уже сто пятьдесят земных стандартных лет.  Многие  рожденные  на
корабле являлись потомками семей, поселившихся на  борту  судна  с  самого
ввода  его  в  эксплуатацию.  Однажды  Лунзи  присоединилась  к  оживленно
дискутирующей  компании,  сцепившейся  на  "нейтральной  полосе",  нарушая
традиционный порядок вещей, согласно которому "гости" и "местные" сидели в
противоположных концах зала.
   - Как же вы выдерживаете эту пищу? - спрашивала у  Грабона  восседавшая
на бесформенном пуфе Вариан, повернувшись лицом к собеседнику. Вариан была
рослая девушка  из  пришлых,  ксенобиолог  по  специальности.  -  Ведь  ее
элементы уже семь поколений гоняют по рециркуляционным трубкам!
   - Ничего подобного! - возразил Грабон, работавший на судне инженером  и
родившийся тут же. - Мы используем в пищу свежие углеводороды.  Рециркулят
применяется для  прочих  нужд,  например  в  качестве  удобрений  или  для
изготовления пластиковых покрытий. Мы  на  полном  самообеспечении.  -  Он
встряхнул копной рыжих волос, вкладывая в этот жест все свое  негодование.
- Да как вы можете сомневаться в системе, при которой за последние сто лет
смертность составляет менее чем четыре процента?
   - Но все-таки это не слишком эстетично, -  заметила  Лунзи,  вступая  в
спор. - Лично я всегда с большим трудом выдерживала еду из синтезатора. От
настоящей пищи - одно название. Ну ничего общего.
   - Хоть бы ваши повара не делали синтезированную пищу такой  безвкусной!
- с отвращением добавила Вариан. - Она была бы почти  съедобной,  если  бы
удавалось различить хоть какой-нибудь вкус. Бьюсь об заклад, Грабон, вы ни
разу не пробовали настоящей еды! Даже овощей, что  выращивают  на  верхней
палубе.
   - А зачем мне, спрашивается, рисковать?  -  вызывающе  спросил  Грабон,
разваливаясь и  кладя  ногу  на  ногу.  -  Травитесь  на  здоровье  своими
растущими в антисанитарных условиях продуктами питания. Общеизвестно,  что
синтезированная еда безопасна и питательна.
   - Нет, скажите, вы когда-либо пробовали натуральную растительную  пищу?
- допытывалась Вариан.
   - А если бы и пробовал, какая разница? Я всю жизнь провел на "АРКТ-10",
- признался он. - Обслуживаю  двигатели.  Нет  причин,  которые  могли  бы
заставить меня вылезти на планету. Потенциально опасное мероприятие,  смею
вас заверить. Рискуйте собственной жизнью, а меня оставьте в покое.
   - А жизнь - вообще опасное для здоровья мероприятие, -  весело  бросила
Лунзи сидящей рядом Вариан.  Ей  нравилась  эта  живая  кудрявая  девушка,
которая больше минуты не могла усидеть на  месте.  Они  вместе  занимались
медитацией в утреннюю смену. Лунзи обратила внимание, что  Вариан  обучена
лишь самым азам, хотя любому профану показалось бы, что уровень ее  весьма
высок. - А как вы  получаете  планетарную  командировку?  -  спросила  она
Вариан. - Могу ли и я занести свое имя в список претендентов?
   - Вообще-то нет, - ответила Вариан. - Ничего подобного  так  просто  не
организуешь. Каждое задание  требует  от  соискателя  столь  разнообразных
навыков, что даже стоящий в очереди первым  может  оказаться  недостаточно
квалифицирован.  Подробности  о  задании  и  требования,  предъявляемые  к
участникам,  сообщаются  за  много  дней  до   высадки.   Если   вас   это
заинтересует, вы информируете Центр и вас  вносят  в  список  имеющихся  в
распоряжении. Потом начальник экспедиции формирует личный  состав  группы.
Некоторые командировки планирует ФОП-Центр. Другие предпринимаются в  силу
тех  или  иных  обстоятельств.  Сейчас  объясню.  Деятельность   "АРКТ-10"
заключается в том, чтобы приглядывать за всеми судами, которые  занимаются
разведкой,  исследованиями  и  оценкой  в  нашем  секторе,   и   по   мере
необходимости помогать им силами сухопутных бригад.  Поэтому  на  самом-то
деле никогда невозможно сказать, что или  кто  именно  потребуется.  Кроме
того, "АРКТ" поддерживает в рабочем состоянии  зарегистрированные  в  этом
секторе    связные    маяки,    которые     некогда     установили     для
разведчиков-первопроходцев  ИОК.  Они  вечно  требуют  с  нас  доклады   и
отправляют рапорты в ФОП-Центр, когда бы мы ни  оказались  у  них  в  поле
зрения. Если нужна разведывательная  или  аварийная  бригада,  "АРКТ"  это
обеспечит. Вот так. - Вариан пожала  плечами.  -  Здесь  можно  приобрести
богатый ксеноопыт всего за три года службы.
   - А вы этого хотите? - спросила Лунзи.
   - Естественно! Это обеспечит мне хорошую работу  на  любой  планете.  -
Выражение подвижного ее  лица  переменилось,  и  она  заговорила,  понизив
голос: - Возможно, скоро выпадет блестящая  возможность.  У  меня  друг  в
Центре, он подсказал мне держать ушки на макушке.
   - Так вас ничуть не тревожат слухи?
   - Какие еще слухи? - равнодушно спросила Вариан.
   - Что колонистов будут заселять без их согласия.
   - Да это старо как мир, - с усмешкой вставил  Грабон.  -  Собака  лает,
ветер носит, знаете ли. Вам, Лунзи, это пока еще простительно,  ведь,  как
мне известно, вы на борту недавно. И можете  не  знать,  сколько  раз  эти
сплетни сочились сквозь переборки.
   - Хорошо, что успокоили, - ответила Лунзи. - Ведь это так расходится  с
официальной позицией ИОК.
   -  Это  все  пустое,  -  настаивал  Грабон.  -  Вы   это   слышали   от
"тяжеловесов", так ведь? Их излюбленная  бредятина.  Они  думают,  что  мы
прямо-таки мечтаем высадить их  на  какой-нибудь  планете  при  первой  же
возможности. Но ведь это не так.
   - Нет, это были не "тяжеловесы", уверяю вас, - помедлив, сказала Лунзи.
Ей следовало  сохранять  нейтралитет.  -  Мне  говорил  об  этом  один  из
"гостей"-ученых, который только о том и думает, чтобы  поскорее  закончить
свою работу и вовремя вернуться домой. Кажется, у него грядет внук.
   - Да будет вам известно, - продолжал доказывать  беспочвенность  слухов
Грабон, - "АРКТ-10" и не может никого поселить насильно.  Чтобы  нормально
спланировать  колонию,  требуются  годы.  Ведь  это  совсем  не  просто  -
подобрать группу желающих поселиться в определенном  мире  людей,  которые
смогли бы жить мирно, не говоря  уж  о  сотрудничестве.  Вы  не  поверите,
сколько надо провернуть работы, прежде чем ИОК  даст  добро  на  заселение
колонии.
   - Но если бы первичного заселения колоний добивались с помощью подобных
противозаконных методов,  освоение  космоса  шло  бы  гораздо  быстрее,  -
предположила Вариан. - Конечно, всегда найдутся такие, кто сочтет, что  не
удовлетворяются их минимальные требования, но если уж люди  заселены,  они
научатся справляться с трудностями: деваться-то некуда.
   - А кто-нибудь контролирует рождаемость на планетах? - спросила  Лунзи,
представив толпы на Альфе Центавра, словно наяву. -  А  то  ведь  наплодят
десятки потомков, не задумываясь ни об  окружающей  среде,  ни  о  сносном
уровне жизни будущих граждан.
   - Даже при прямом воспроизводстве населения, когда на каждого взрослого
приходится по одному ребенку, - заметила Вариан,  -  имеющиеся  на  момент
высадки в распоряжении ресурсы вскоре будут  истощены,  не  говоря  уже  о
воспроизводстве расширенном. Разумный подход к вопросу  переселения  помог
бы разрешить эту проблему. Хотя я и не поддерживаю это, уверяю вас.
   На служебной панели замигала одна  из  лампочек.  Все,  находившиеся  в
комнате, невольно посмотрели на голубой медицинский огонек. Лунзи вскочила
на ноги:
   - Я отвечу. - Она ткнула в засветившуюся кнопку. - Лунзи.
   - Несчастный случай  на  стыке  А-10.  Один  член  экипажа  погиб,  еще
несколько ранены.
   Лунзи мысленно прикинула кратчайший путь к месту аварии и снова  нажала
на кнопку.
   - Все ясно. Иду. - И она помахала рукой Грабону и Вариан.
   Стыки отделяли различные среды обитания друг от  друга  и  были  самыми
уязвимыми узлами  системы  жизнеобеспечения  на  "АРКТ-10",  в  силу  чего
требовали особо тщательного  ухода.  В  то  время  как  обычные  переборки
испытывали равное давление с обеих сторон, стыки должны  были  выдерживать
разницу давления между  двумя  атмосферными  зонами.  Иногда  эта  разница
оказывалась очень велика,  и,  кроме  того,  порой  ее  изменяли  согласно
программе. Стык А-10 отделял секцию  людей  с  нормальным  весом  от  зоны
повышенной  гравитации,  где  обитали  "тяжеловесы".  Если  бы  что-нибудь
подобное  произошло  в  первые  недели  пребывания  Лунзи  на  борту,  она
растерялась бы. Теперь же она прекрасно  ориентировалась  на  судне,  зная
названия всех палуб и секций, их  местоположение  и  обитателей.  Находясь
недалеко от места аварии, она добралась туда без особого труда.
   Десятки других членов команды спешили по коридорам к секции А. Холодный
воздух врывался сквозь повреждение стыка А-10 в более теплую "легковесную"
зону. Студеный, как все ветры  на  Дипло.  Прижимая  медицинскую  сумку  к
груди, Лунзи пробиралась  через  наскоро  сооруженную  камеру-перегородку,
которая  должна  была  послужить  временным  барьером  на  пути   ледяного
сквозняка, пока стык  не  отремонтируют.  По  ту  сторону  пробитой  стены
располагался спортзал. "Тяжеловесы" собирали гири  и  прочее  оборудование
для тренировок, резко полегчавшее в результате падения гравитации. Рабочие
всевозможных  рас  сновали  туда-сюда,  разбирая  обломки,  восстанавливая
нарушенные  коммуникации,  собирая  с  пола  воду  и  нечистоты   шлангами
вакуумного отсоса. Лунзи стороной обошла двух сварщиков, которые  обрезали
рваные останки стыка с помощью электродуги.
   - Быстрее, доктор! - нетерпеливо махала рукой женщина-офицер  в  черной
форме, специалист в области экологии. - Орлиг бьется не  переставая,  даже
когда теряет сознание. Он проверял стык, и там что-то рвануло.
   Лунзи поспешила пролезть на ту сторону, не обращая внимания на зловоние
нечистот и запах  горелого  мяса.  Перед  стоявшей  на  коленях  женщиной,
распластавшись на полу, лежал гигант-"тяжеловес" в  спортивном  костюме  и
защитных очках. Его ранило  в  нескольких  местах  осколками  обшивки.  На
правой стороне лица темнела огромная гематома. Глаза его были закрыты,  но
он неистово молотил конечностями и что-то бормотал. Лунзи  быстро  достала
из поясной сумки свою "вещую птицу".
   - Я не отважусь ввести ему  успокоительное,  пока  не  выясню,  нет  ли
нервного повреждения, Трана, - объяснила Лунзи.
   - Делайте все