й  степени  расходовать  те
деньги, что у меня есть, на личные нужды.  Мне  придется  довольствоваться
лишь самым необходимым.
   Секретарша, безусловно, сочла чуть ли не надругательством над святынями
столь наплевательское отношение бывшей  выпускницы  Университета  к  вещам
первостепенной значимости. Это настроило ее  против  Лунзи,  пренебрежение
которой к нуждам собственной персоны выглядело по меньшей мере вызывающим.
Один  багаж  чего  стоил!  Две  маленькие   старомодные   дорожные   сумки
ширпотребного вида, висевшие на спинке роскошного стула, где сидела Лунзи,
выглядели на его фоне крайне  непрезентабельно.  Уж  такого  от  старейшей
воспитанницы этого элитарного храма науки ожидать не мог никто.
   К радости Лунзи, сумки ее обнаружились в дальнем  хранилище  на  рудной
платформе.  Все  эти  годы  вещи  ее  сохранялись  в  вакууме  при  низкой
температуре,  поэтому  ничто  из  ее  добротной  одежды  не  было  поедено
паразитами и не утратило своих качеств. Ее не волновало, какое впечатление
она производит на университетских служащих. Теперь, осознав  свою  задачу,
она снова могла распоряжаться собственной жизнью так, как  имела  привычку
распоряжаться ею всегда. Аскетизм ее не пугал.  Она  никогда  особенно  не
любила   излишеств.   На   рудной   платформе   она    чувствовала    себя
несамостоятельной, несмотря на общее доброжелательное к ней отношение. Там
сплошь и рядом - из лучших побуждений  -  бесцеремонно  вмешивались  в  ее
жизнь. Здесь же все стало на свои места: она совершенно точно знала, какой
силой обладают власть предержащие и насколько бесполезен  пустой  протест.
Подавляя свои эмоции, она терпеливо ждала.
   - Ну ладно, - смилостивилась наконец секретарша. - Есть  четырехместная
спальня, занимаемая троицей вефтов... Есть свободное  место  в  комнате  -
двойке. Жилец уже получил диплом и съедет недели через две, когда начнется
новый семестр... Комната в шестикомнатном блоке в общежитии...
   -  Какая  из  них  самая  дешевая?  -  спросила  Лунзи,  резко  обрывая
перечисления секретарши. И приветливо улыбнулась нахмуренной женщине.
   С крайне недовольной миной та переключила  компьютер  в  режим  поиска.
Изображение на экране зарябило, потом рябь прекратилась, и в центре экрана
высветилась информация.
   - Трехместный номер в общежитии Университета. Оба ее жильца - люди.  Но
это достаточно далеко от учебных корпусов.
   - Не имеет значения. Коль скоро  там  есть  крыша  и  кровать,  я  буду
счастлива.
   С охапкой документов  и  сумками  в  руках  Лунзи,  получившая  вид  на
жительство, появилась в фойе своего нового дома.  Здание  было  старинное,
построенное еще до того, как Лунзи впервые поступила  в  Университет.  Оно
мало изменилось с той поры, и Лунзи сразу  почувствовала  себя  здесь  как
дома. В вестибюле здания красовались старомодные  стенды  с  персональными
сообщениями для студентов, которые здесь  жили.  Они  занимали  почти  всю
стену; последний ряд располагался чуть ли не  у  самого  пола.  Там  Лунзи
нашла  и  свое  имя.  За  словами  про  радушный  прием  следовал  обычный
бюрократический призыв как  можно  скорее  пройти  тестирование  на  общий
уровень знаний. В общежитии царила полная тишина. Большая часть обитателей
была на дневных занятиях или готовилась к вечерним.
   Ее номер располагался на девяностом этаже. Турболифт погудел, как ему и
полагалось, потом резко затормозил прямо у порога с громким  дребезжанием,
весьма далеким от успокаивающего урчания, которое издавали  подъемники  на
платформе. Никого из ее соседей дома не было. Комната  оказалась  довольно
большой и чистой, хотя и пребывала  в  некотором  беспорядке.  Полки  были
завалены барахлом с небрежностью, свойственной недавним подросткам. Ей  на
мгновение почудилось, что она вновь в  комнате  Фионы.  Кто-то  из  хозяев
этого жилья увлекался моделированием. Несколько моделей были прикреплены к
потолку и висели довольно низко, и Лунзи порадовалась, что в свое время не
выросла пятью дюймами выше.
   Беглое обследование показало, что  свободен  самый  маленький  спальный
отсек, ближайший к  синтезатору  пищи.  Она  распаковала  вещи  и  скинула
дорожную одежду. Лунзи всегда нравилось, что большую часть года на  Астрис
Александрии стоит мягкая теплая погода.  Она  с  превеликим  удовольствием
сбросила брюки из грубой ткани, в которых предпочитала  путешествовать,  и
облачилась в легкую юбку.
   Брюки измялись и нуждались в  чистке.  Лунзи  чувствовала,  что  ей  не
мешало бы  и  помыться.  Рассчитывая  воспользоваться  обычными  чистящими
устройствами,  располагавшимися  в  сантехническом  блоке,   она   достала
туалетные принадлежности, подхватила грязное белье и пыльные ботинки.
   Но едва заглянув в  туалетную  комнату,  она  с  ужасом  уставилась  на
окружившую ее роскошь. За исключением весьма комфортабельного унитаза, все
оборудование было совершенно нового образца.  Сантехнику  в  этом  корпусе
поменяли  совсем  недавно.  Она  отвечала  последнему  слову   техники   и
показалась Лунзи еще более замысловатой,  чем  в  жилых  домах  на  рудной
платформе. Что ж, раз она больше не  являлась  подопечной  Сатии,  которая
могла бы помочь, не имело смысла стоять и  фантазировать,  что  перед  ней
такое. Ведь отношения между ними были достаточно простые, спрашивать Лунзи
не  стеснялась,  а  коли  так,  теперь  можно  и  самой  догадаться,   как
пользоваться этими благами цивилизации, не рискуя ничего повредить.
   После того как одежда была вычищена, она надела свежее белье и  подсела
к монитору рядом  с  ее  кроватью.  После  чего  внесла  свой  формуляр  в
библиотечную систему и зарегистрировала идентификационный  номер,  который
позволял обращаться к библиотечному фонду с любого компьютера на  планете.
Машинально  она  обратила  внимание  на  увеличение  перечня  студентов  в
долгосрочной памяти компьютерной сети с трехсот двадцати килобайт до  двух
тысяч сорока восьми, и это навело  ее  на  мысль  прибегнуть  к  программе
"Зеркало". Если где-нибудь и хранилась какая-то  информация  о  Фионе,  то
программа просмотра всех библиотек Галактики, носившая название "Зеркало",
должна была ее зафиксировать. Фиона смотрела на нее с голограммы, стоявшей
на корпусе компьютера, подобно иконе, которая приносит счастье.
   "ВХОД В СИСТЕМУ "ЗЕРКАЛО" (Стандартное летоисчисление - 2851.0917)",  -
появилось на экране.
   Когда были запрошены базовые данные, она ввела:  "ИМЯ  -  ФИОНА  МЕСПИЛ
/год рождения - 2775.0903 /вид - человек /пол - женский /планета  рожд.  -
Астрис Александрия". Она родилась как раз здесь, в  Университете,  поэтому
планетой ее рождения и была Астрис Александрия. "Настоящее местонахождение
- ?" Где ее последний раз видели? Лунзи  на  мгновение  задумалась,  затем
ввела: "Последнее достоверное  местонахождение  -  колония  на  Тау  Кита,
2789.1215. Последнее предположительное местонахождение -  колония  Феникс,
2851.0421". Пока "Зеркало" переваривало  информацию,  на  экране  появился
незаполненный бланк. Лунзи ввела команду сбросить результаты поиска в свой
персональный  файл,  предназначенный  для  продолжительного  хранения,   и
приготовилась к выходу из системы.
   Неожиданно экран монитора заполнился текстом, который гласил:
   "МЕСПИЛ, ФИОНА.
   ОБРАЗОВАНИЕ (ХРОНОЛОГИЯ ОБРАТНАЯ).
   2802 - присвоена ученая степень в  области  биотехнологии,  Университет
Астрис Александрии;
   2797 - присвоена ученая  степень  в  области  вирусологии,  Университет
Астрис Александрии;
   2795  -  Университет   Астрис   Александрии,   окончила   с   отличием,
специальность - медицина (общая);
   2792 - выдан аттестат об окончании средней  общеобразовательной  школы,
Марс;
   2791 - выбыла из общеобразовательной школы, Тау Кита;
   2787 - окончила начальную общеобразовательную школу, Капелла".
   Далее шел перечень дисциплин и оценки. Лунзи  была  крайне  обрадована:
информация, которую она  искала,  обнаружилась  именно  здесь,  на  Астрис
Александрии! Она не стала дожидаться, что еще появится на экране монитора.
Она еще  только  закладывала  фундамент  предстоящего  ей  информационного
поиска.  Едва  начавшись,  ее  работа   сразу   стала   приносить   плоды.
"Сохранить!" - скомандовала она компьютеру.
   - Я должна была бы догадаться, -  задумчиво  проговорила  она,  покачав
головой. - Я могла бы  догадаться,  что  она  захочет  приехать  сюда,  на
Астрис, после всех моих восторженных рассказов об этом месте.
   Первый шаг оказался успешным! Впервые Лунзи действительно почувствовала
уверенность в своих  силах.  Душа  радовалась!  Она  оглядела  комнату  и,
улыбаясь, направилась к синтезатору пищи. Одно везение за другим!
   - Теперь, - усмехнулась она, потирая руки, - я собираюсь научить  тебя,
как варить кофе.
   Через час или чуть позже она разочарованно крутила в руках полную чашку
бурого варева, лишь отдаленно напоминающего кофе. Напиток  оказался  столь
горек, что ей пришлось допрограммировать здоровенную  дозу  подсластителя,
чтоб было не так противно пить. Но зато в нем  присутствовал  кофеин.  Она
была удовлетворена, хотя все еще продолжала  горевать,  что  за  последние
шестьдесят лет кофе вышел из употребления. Но в  Университете  по-прежнему
существовал Факультет Питания.  И  наверняка  у  кого-нибудь  до  сих  пор
сохранились  рецепты  синтеза  кофе.  Она  собралась   было   поесть,   но
передумала. Не настолько уж она голодна, чтобы есть то, что лишь отдаленно
напоминает еду, которую она помнит с прежних  времен.  Синтетическая  пища
всегда казалась ей безвкусной, а  университетские  синтмашины  к  тому  же
издавна пользовались дурной славой. У нее не было ни  малейшего  основания
предполагать, что их  репутация  -  равно  как  и  качество  их  работы  -
улучшилась за время ее отсутствия.
   Поэтому она планировала обеспечить себя  настоящей  растительной  пищей
этой планеты, как только позволит  время.  На  Астрис  Александрии  всегда
произрастали замечательные бобовые  и  зелень,  и  может  быть,  думала  с
надеждой она, объединение фермерских хозяйств  еще  не  свернуло  кофейный
бизнес.  Как  и  все  цивилизованные  граждане   ФОП,   Лунзи   потребляла
исключительно продукты растительного происхождения, считая  поедание  мяса
варварским пережитком прошлого. Лунзи надеялась, что никто из  ее  соседей
не страдает подобным атавизмом, хотя университетская комиссия по  вопросам
жилья, несомненно, должна была выявить это и изолировать  таких  студентов
от остальных.
   Следуя инструкции, она вошла в компьютерную систему Университета и дала
знак  запуска  программы  тестирования  для   выявления   ее   навыков   и
возможностей. Клавиатура была удобная, и Лунзи быстро нашла себя, пробегая
глазами списки. Одним из обязательных требований, которых в  ее  время  не
существовало, было указание квалификации: для  получения  права  обучаться
некоторым   специальностям   следовало   сдать   вступительный    экзамен,
подтверждающий уровень подготовки. Лунзи с сожалением  отметила,  что  ряд
специальностей, которыми она хотела бы овладеть, относится именно  к  этой
категории.  С  точки  зрения  бюрократа  это  было   вполне   рационально:
численность желающих поступить на эти специальности  превышала  количество
учебных мест, и Университет хотел  иметь  гарантии,  что  будут  зачислены
лучшие из лучших. Даже если бы она решилась сдавать экзамены, ей  вряд  ли
удалось бы добиться успеха сразу, без  предварительной  подготовки.  Лунзи
смирилась с обстоятельствами. Пока на первом месте  стояли  поиски  Фионы,
остальное особого значения не имело. Это от нее не  уйдет.  И  она  начала
отстукивать ответы на вопросы первого теста.
   - Можно? - деликатно поинтересовался чей-то голос из-за двери.
   - Конечно! - ответила Лунзи, выглядывая из-за компьютера.
   - Мир вам, сударыня. Мы - ваши соседи. - Говорящий оказался  субтильным
юношей  с  прямыми  шелковистыми  черными  волосами  и  круглыми  голубыми
глазами. Ему с трудом можно было дать более  пятнадцати  лет.  Сзади  него
стояла темно-русая девушка с толстой пышной косой, закрученной на макушке.
- Я - Шоф Скотни, родом с Димакиса. А это - Памела Исглар.
   - Добро пожаловать, - приветливо поздоровалась  Памела,  протягивая  ей
руку. - Вы не повесили знака уединения на двери, и мы  решили,  что  будет
здорово, если мы войдем и поприветствуем вас.
   - Спасибо, - ответила Лунзи, вставая и подавая руку Памеле. Та  накрыла
ее другой своей рукой. - Рада с вами  познакомиться.  Я  -  Лунзи  Меспил,
зовите просто Лунзи. А?.. Что-то не так?  -  спросила  она,  заметив,  как
недоуменно переглянулись парень и девушка.
   - Да так, ничего, - небрежно обронил Шоф. - А знаете, вам ни за что  не
дашь девяносто шесть лет. Я почему-то представлял, что вы  похожи  на  мою
бабушку.
   - Благодарю за комплимент. Вы  тоже  выглядите  не  настолько  пожилым,
чтобы учиться в высшем учебном заведении, мой мальчик, - весело парировала
Лунзи. Не лучше ли было бы и в  самом  деле  попросить  секретаршу  внести
разъяснения в ее метрики?
   Шоф страдальчески вздохнул. Он явно слышал подобное не в первый раз.
   - Я не виноват, что так хорошо сохранился.
   Лунзи улыбнулась гостю. Парень был безнадежно остроумен и, похоже,  мог
отмазаться от чего угодно.
   Памела двинула ему локтем под дых, и он непроизвольно охнул.
   - Не взыщите с нашего мистера Скромность. Будущих  светил  компьютерной
науки манерам не особо обучают, поскольку машины на дураков не  обижаются.
Я учусь по специальности "Межпланетное Право". А вы по какой части?
   - Я медик. Вернулась сюда, чтобы пройти курсы повышения квалификации. Я
была довольно... далека от медицинской практики последние несколько лет.
   - Готов побиться об заклад, вы добьетесь  успеха,  бабуля!  -  довольно
заявил паренек,  откидывая  со  лба  длинную  прядь  волос.  -  Мы  начнем
поднимать  вас  на  высший  уровень  требований   современности   сию   же
миллисекунду.
   - Шоф! - Памела пинком выставила за дверь своего  неуемного  соседа.  -
Где твое чувство такта?!
   -  Я  сказал  что-то  не  так?  -  невинно  осведомился  Шоф  со   всей
изобретательностью,  на  которую  только  может  быть  способен   человек,
которого изо всех сил колошматят.
   Лунзи наблюдала за ними, посмеиваясь.


   В последующие несколько недель "Зеркало" не  выявило  ничего,  стоящего
упоминания. Лунзи с головой ушла в учебу. Соседи  ее  были  общительные  и
дружелюбные ребята, и они настаивали, чтобы она принимала участие во  всех
их затеях. Они таскали ее с собой на студенческие вечеринки и  концерты  в
составе своей "банды", как называли себя  тридцать  с  лишним  разгильдяев
всех возрастов  и  жизнеформ,  учившихся  в  Университете.  Казалось,  эту
компанию не объединяет ничего, кроме добродушия  и  любознательности.  Она
находила, что эти вылазки вносят  освежающее  разнообразие  в  напряженный
учебный процесс.
   Для "банды"  не  существовало  сокровенных  тем,  предметом  обсуждения
являлось все, включая внешность, привычки, возраст, обычаи. Лунзи скоро до
смерти надоело, что ее называют бабулей  те,  чей  возраст  был  никак  не
меньше ее физических тридцати четырех лет.  Ей  до  сих  пор  больно  было
говорить о холодном сне, о том, что она потеряла дочь,  о  своих  поисках,
поэтому она ловко переводила беседу  в  иное  русло,  подальше  от  личных
переживаний. И она изрядно удивилась бы, узнав, что Шоф полностью в  курсе
ее дел, поскольку уже ухитрился сунуть нос в ее  поисковый  файл.  И  коль
скоро он это сделал, то ему следовало бы  держать  язык  за  зубами  и  не
распространяться на эту тему. Может быть, она не сумела достаточно надежно
закрыть доступ в свой "Зеркало"-файл, а может, он просто  не  предполагал,
насколько у Лунзи серьезные основания  отмалчиваться.  Чаще  всего,  когда
кто-нибудь начинал приставать с расспросами, она незаметно переводила тему
разговора на личную жизнь  того,  кто  проявлял  неумеренное  любопытство,
вынуждая его проговориться в чем-либо, к великой радости остальных  членов
"банды", обожавших наблюдать, как ловко и весело получается это у Лунзи.
   - Тебе следует взяться за криминальную юстицию, -  настойчиво  убеждала
ее Памела. - Не хотела бы я оказаться на скамье подсудимых,  имея  тебя  в
качестве следователя.
   - Нет уж, спасибо. Лучше я буду Доктором Мак-Кой, чем Румпол из Бейли.
   - Кем? - переспросил Косер, один из ее  однокашников,  обезьяноподобный
брахиан с густым лиловым мехом и блестящими белыми зрачками. - Какой-такой
Ромпул?
   - Что-то такое показывали на объемном, - припомнил Шоф.
   - Это из древней  истории,  -  недовольно  заметила  "бандитка"  Фрега,
полируя эбеново-черные ногти рукавом блузы.
   - Никогда даже не слышал ничего подобного, - настаивал Косер. -  Должно
быть, оно исчезло за последнюю сотню стандартных лет.
   - Похоже, что так, - согласилась приведенная в некоторое замешательство
Лунзи. - Вы могли бы еще сказать, что я - изрядный любитель древностей.
   - Судя по твоему возрасту - наверняка! - хихикнул Шоф. Он обеими руками
схватился за тощий живот, а потом стукнул по нему кулаком  и  сделал  вид,
будто слушает эхо. - Хм-м... Я проголодался. Пошли полопаем чего-нибудь.
   Лекции были в основном такими же нудными, какими Лунзи  их  и  помнила.
Только два курса вызывали у нее интерес  -  практикум  по  диагностическим
исследованиям и обязательный курс самовнушения.
   Со времен ее медицинской практики диагностика  шагнула  далеко  вперед.
Компьютерные тесты, которым подвергали поступающих пациентов, стали  менее
назойливыми и гораздо более содержательными и исчерпывающими. В свое время
мать  Лунзи,  от  которой  она  унаследовала   "целебные   руки",   всегда
утверждала: для того чтобы быть хорошим врачом, достаточно в  совершенстве
владеть диагностикой и уметь найти подход к  больному.  Ее  мать  была  бы
счастлива, если бы узнала, что Фиона продолжила семейную традицию  и  тоже
выбрала профессию врача.
   Диагностическая аппаратура ныне тоже претерпела значительные изменения:
она была уже  не  столь  громоздкая,  как  в  ее  времена.  Большую  часть
инструментов можно было носить в кармане по два-три одновременно,  экономя
место в сумке (на  всякий  случай)  и  время.  Больше  всех  прочих  Лунзи
понравилась "вещая птица", маленький медицинский сканер, который  позволял
обследовать больного, не прикасаясь к нему. Одним из  его  узлов  являлось
недавно разработанное антигравитационное устройство, при  помощи  которого
прибор парил над пациентом, зависая  в  критических  точках  и  сообщая  о
выявленных  пороках.  Он  был  особенно   удобен   для   использования   в
невесомости.  Прибор  пользовался  широкой  популярностью  среди   врачей,
которые лечили пациентов, значительно больших по размеру, чем они сами,  и
медиков негуманоидных жизнеформ, считавших неучтивым вторжением не  только
прикосновение, но даже поднесение своих манипулирующих органов на  слишком
близкое расстояние к чьей-либо персоне. Лунзи предпочла  его  потому,  что
руки ее теперь были свободны для оказания помощи  пациенту.  Она  отметила
для себя "вещую птицу" как один из инструментов, которые непременно купит,
когда дело дойдет до врачебной практики.  Он  был  дорог,  но  не  являлся
чем-то совсем уж недосягаемым.
   Однажды собранные сведения  о  состоянии  пациента  хранились  в  банке
данных  и  пополнялись  при  каждом  посещении  врача.  Современный  медик
располагал и таким орудием, как компьютерный анализ с выдачей рекомендаций
относительно того, как лечить. Программа была  составлена  таким  образом,
что врач имел возможность выбора. В чрезвычайных,  но  непосредственно  не
угрожающих  жизни  ситуациях   она   могла   посоветовать   рекомбинантное
геносращивание, химическую обработку либо хирургическое  вмешательство  со
вторжением или без. Распространенные теперь методы  прогрессивной  терапии
позволили отказаться от многих видов  леч