а".
   -  Ну  хорошо.  Могу  я  воспользоваться  коммуникационным  центром?  Я
полагаю,  вы  известили  мою  дочь  Фиону,   когда   мы   вынуждены   были
эвакуироваться с "Нелли Майн". Я хочу связаться с ней, чтобы сообщить, что
наконец-то  найдена.  Она,  наверное,  очень  за  меня   беспокоится.   Не
отправляется ли в скором времени какой-нибудь челнок на Тау Кита? Я должна
послать ей весточку.
   - Вы думаете, она все еще там? - спросила Сатия,  неодобрительно  глядя
на Стива.
   Лунзи заметила, что они переглянулись.
   - Я оставила ее там на попечении своего  друга,  тоже  врача.  Ей  было
всего четырнадцать...
   Лунзи смолкла. То, как доктора разговаривали  с  ней,  подводило  ее  к
мысли, что челнок  не  могли  найти  года  два.  Что  ж,  подобному  риску
подвергается всякий, кто отправляется  в  космическое  путешествие.  Лунзи
попыталась представить себе, какой стала Фиона теперь, как она выросла  за
такой долгий срок. Юношеская угловатость, должно быть, теперь  смягчилась.
Лунзи надеялась, что наставнику ее дочери хватит такта и  хорошего  вкуса,
чтобы помочь девочке найти собственный стиль  и  уберечь  от  обычной  для
подростков  вульгарности.  Наконец  она  обратила  внимание  на   неловкое
молчание окружающих,  которое  с  каждой  минутой  становилось  все  более
тяжелым. Чутье  подсказывало,  что  что-то  не  так.  Лунзи  подозрительно
посмотрела на своих собеседников. Если обычный перелет из  одной  звездной
системы в другую и то занимал два-три года, едва ли современные  психологи
стали бы так волноваться по поводу холодного сна  такой  же  длительности.
Так сколько же она проспала? Пять лет? Десять?
   - Вы очень ловко уходите от ответа на мой вопрос, но больше я вам этого
не позволю. Ответьте мне прямо, сколько лет я спала?
   Врачи нервно переглядывались. Банус прокашлялся и вздохнул.
   -  Много,  -  произнес  он  небрежно,  хотя  Лунзи  заметила,  что  эта
небрежность наигранная. - Лунзи, было непорядочно с моей  стороны  вводить
вас в заблуждение. Я должен был сказать вам это сразу же,  как  только  вы
пришли в себя, чтобы  вы  могли  адекватно  воспринимать  происходящее.  Я
виноват перед вами и прошу меня простить. Это такой исключительный случай,
что я испугался и изменил своему  обычному  правилу.  -  Запнувшись,  Стив
сделал глубокий вдох. - Вы находились  в  криогенном  сне  шестьдесят  два
года.
   Шестьдесят два... У Лунзи закружилась голова. Она готова была услышать,
что проспала год, два или три, ну, в конце  концов,  двенадцать  лет,  как
Джилет, но шестьдесят два... Она уставилась в стену,  стараясь  припомнить
хоть какой-нибудь сон, хоть что-нибудь, что подтвердило бы ей, что  прошло
столько лет. Ничего. Она не видела ни единого сновидения в холодном сне. В
холодном сне сновидений не видел никто. Она  застыла,  оцепенев,  стараясь
справиться с потрясением.
   - Это невозможно. Я воспринимаю все так,  словно  катастрофа  произошла
лишь несколько минут назад. В моих ощущениях нет  пробела  между  тогда  и
сейчас.
   - Теперь вы видите, почему мне было так трудно сказать  вам,  Лунзи,  -
проговорил Стив мягко. - Гораздо легче, когда речь идет о  двух  или  трех
годах, вы знаете. Здесь, на  платформе,  мы  редко  сталкиваемся  с  более
продолжительными сроками, оказывая главным образом  помощь  горнякам,  чьи
суда потерпели бедствие.  Они  запаздывают  немногим  больше,  чем  сводка
новостей за день, поэтому проблемы с ассимиляцией выпадают  лишь  изредка.
Криогенная технология разработана сто сорок лет назад с небольшим.  Ваш...
э-э-э... интервал - самый длительный за всю историю, рекордно  длительный,
я специально поинтересовался. И мы поможем  вам,  чем  только  сможем.  По
первому вашему слову.
   Рассудок   Лунзи   все   еще    отказывался    осознать,    что    этот
шестидесятидвухлетний провал - нечто реальное.
   - Но это значит, что моя дочь...
   У нее перехватило горло, язык не поворачивался высказать ужасную мысль,
пронесшуюся в сознании. Она протянула  руку  и  ощупью  нашла  голограмму,
стоявшую на полочке рядом с кроватью. Она готова была принять, что  вместо
девочки Фионы, которую оставила, найдет семнадцати- или восемнадцатилетнюю
девушку, но никак  не  женщину  семидесяти  шести  лет,  пожилую  женщину,
которая теперь старше ее самой более чем вдвое.
   - Вы знаете, а мне ведь только тридцать четыре, - пробормотала она.
   Сатия, сидевшая на краю соседней кровати рядом с Лунзи, дружески  взяла
ее за руку:
   - Знаю.
   - Это значит, что моя дочь... выросла без меня! -  судорожно  закончила
мысль Лунзи. - Выбрала профессию, любила, рожала детей...
   Голограмма  радостно  улыбалась  ей,  в  ушах  звенел  смех  Фионы,  не
осознающей своей прелести  длинноногой  девчонки,  которая  обещает  стать
высокой статной женщиной.
   - Да, скорее всего, - согласилась девушка-врач.
   Лунзи уткнулась лицом в ладони и зарыдала. Сатия присела рядом,  обняла
ее и стала ласково гладить по голове.
   - Может быть, принести вам успокоительное и дать возможность отдохнуть?
- предложил Стив, когда всхлипывания стихли.
   - Нет! - Лунзи свирепо стрельнула в него заплаканными глазами. -  Я  не
хочу больше спать!
   "Что это такое я сказала? - подумала она, внутренне собравшись. - То же
самое говорил мне Джилет: чувство обиды, ужас при одной мысли о сне..."
   - Может, кто-нибудь прогуляется со мной по платформе,  пока  я  еще  не
освоилась? - Она с  надеждой  посмотрела  на  окружающих,  заставляя  себя
улыбаться. - У меня было очень много времени для отдыха.
   - С удовольствием, - вызвалась Сатия. - Эта смена у меня  свободна.  Мы
можем сходить в центр связи, послать на Тау Кита запрос о вашей дочери.
   Коммуникационный центр располагался  возле  административных  блоков  в
Первом Цилиндре. Сатия и Лунзи прошли около мили  по  сводчатому  туннелю,
ведущему туда из Второго Цилиндра, где  был  размещен  медицинский  центр.
Лунзи широко раскрытыми глазами смотрела на все, что оказывалось в поле ее
зрения. Как и говорила Сатия,  взрослое  население  платформы  насчитывало
свыше восьми сотен душ. Восемьдесят пять процентов из них составляли люди,
включая  "тяжеловесов",  а  также  вефты  и  птицеподобные  рикси.  Прочие
являлись представителями других, неизвестных Лунзи рас.
   "Тяжеловесы" тоже были людьми, но генетически  они  представляли  собой
почти самостоятельный вид, специально  выведенный  для  заселения  планет,
тяжело  поддающихся  колонизации  из-за  сильной  гравитации   и   суровых
климатических условий, непосильных  для  обыкновенных  людей-"легковесов".
Рост "тяжеловесов" мужского пола  обычно  составлял  семь  футов  и  выше.
Крупные и грубые черты лица делали их похожими на неандертальцев, руки  их
были  огромны,  хотя  кисти  имели  вполне  пропорциональное  сложение   и
относительно   изящные    пальцы.    Рядом    с    могучей,    мускулистой
женщиной-"тяжеловесом"  "легковесная"   женщина   казалась   куклой.   Они
раздражали Лунзи своим  видом,  ей  казалось,  что  она  окружена  кривыми
зеркалами,  как  на  карнавальном  аттракционе.  У  нее   даже   появилось
неприятное ощущение, что  на  нее  могут  наступить,  не  заметив.  Сильно
выдающиеся надбровные дуги на лицах "тяжеловесов"  придавали  им  сердитый
вид, даже когда они улыбались. Она старалась держаться от них подальше.
   Всю дорогу Сатия поддерживала легкую беседу, обращая внимание Лунзи  на
своих знакомых и рассказывая о жизни на платформе.
   - У нас тут довольно маленькая община,  -  весело  щебетала  она.  -  И
потому очень трудно избежать встречи с тем,  кого  не  хочешь  видеть.  На
платформе  в  глубоком  космосе  места  для  уединенного  времяпровождения
неприкосновенны. Они помогают в большинстве случаев, но "Декарт", на самом
деле, проводит подробные персональные анализы, чтобы выявить тех, кто вряд
ли сможет жить и работать на платформе. Во время отдыха у  нас  проводятся
игры и разнообразные  праздники.  Кроме  того,  у  нас  есть  значительная
библио- и видеотека. Скука - одно из самых больших зол для  малочисленного
сообщества.  Я  знаю  почти  всех,  потому   что   организую   большинство
мероприятий для детей.
   Безучастная Лунзи шла  в  ногу  с  провожатой,  бормоча  приветствия  и
улыбаясь друзьям Сатии, но забывая их имена,  лишь  только  они  проходили
мимо.
   - Леп! Домман Лепке! Подожди! - Сатия припустила  со  всех  ног,  чтобы
догнать высокого загорелого мужчину в кителе с воротником-стойкой, который
только что скрылся за автоматическими прозрачными дверями.  Он  обернулся,
услышав окликающий его  голос,  и  улыбнулся  во  весь  рот,  когда  Сатия
помахала ему. - Леп, я хочу познакомить тебя с нашим новым другом.  Это  -
Лунзи Меспил. Мы только что вывели ее из холодного сна. Она считалась  без
вести пропавшей более шестидесяти лет.
   - А-а, еще одна воскресшая из мертвых, - неодобрительно вздохнул Лепке,
пожимая им руки. - Ну и как? "Все переменилось" или "нет никаких перемен"?
Каждого можно отнести к одной из этих двух  категорий.  Это  все  пустяки.
Сатия, ты слышала последние новости с Дельта Маяка? "Тяжеловесы" захватили
Феникс. Это самое настоящее пиратство!
   Сатия, открывшая рот, чтобы сделать ему выговор за равнодушие, замерла,
не издав ни звука. Глаза ее расширились от ужаса.
   - Но ведь тот мир уже шесть лет считается колонией, заселенной людьми!
   - А они заявили, что когда прибыли туда, то не нашли никаких  признаков
разумной жизни. "Легковесы" должны были находиться там  и  сейчас,  однако
они бесследно исчезли - и они, и их поселение. Мы ничего не знаем  о  том,
что с ними случилось. Как корова языком слизнула, словно их там никогда  и
не было. ФОП составляет  список  поселенцев  -  как  это  обычно  принято:
"...все, кто знает последнее местонахождение..." и так далее.
   Лепке, казалось, был даже доволен, что он -  первый,  от  кого  женщины
услышали столь потрясающую новость.
   - Любая жизнеспособная колония обладает правом  собственности,  поэтому
никто не сможет  отвергнуть  притязания  "тяжеловесов",  если  отсутствуют
какие-либо признаки того, что планета была обитаема  перед  тем,  как  они
захватили ее. Правда ведома только "Другим".
   - О черт! Это настоящее пиратство!  Пошли,  Лунзи,  нам  надо  получить
самую свежую информацию. - Изящная Сатия устремилась  к  коммуникационному
центру, увлекая свою подопечную за собой.
   Когда они прибыли на место, там уже собралась настоящая толпа.  Публика
вплотную подступала к объемному видеополю, возбужденно  переговариваясь  и
размахивая руками, лапами, щупальцами.
   - Они не имели права вторгаться в тот  мир!  Он  был  предназначен  для
"легковесных" людей. Их сфера - планеты с сильной гравитацией.  Вот  такие
пусть и занимают! А те, что с  нормальной  гравитацией,  оставьте  нам!  -
возмущенно доказывал кому-то мужчина с огненно-рыжими волосами.
   - И это не первая планета, которую обчистили и  забросили,  -  вставила
молодая женщина с почти  человеческими  чертами  лица,  присущими  вефтам,
живущим  среди  людей.  Лунзи  быстро  оглянулась,  чтобы  посмотреть   на
товарищей девушки-вефта: они обычно держались по трое.  -  Совсем  недавно
шли толки про Эпсилон Индейца. Атаковали сразу все его спутники. Феникс  -
это только последняя погубленная планета, о которой стало известно.
   - А что случилось с колонистами, отправленными работать  на  Феникс?  -
спросила светловолосая женщина.
   - Никто ничего не знает, -  ответил  оператор  по  связи,  крутя  ручки
настройки у основания экрана. - Быть может, их забрали "Другие". Смотрите,
я еще раз покажу - для тех, кто прозевал. Я  вывожу  информацию  на  экран
сразу же, как только она поступает со спутника.
   Толпа зашевелилась:  недавно  прибывшая  публика  стремилась  оказаться
поближе к экрану, оттесняя тех, кто уже просмотрел сообщение.
   Зажатая  между  широкоплечим   мужчиной   в   рабочем   комбинезоне   и
ящероподобным сетти в мундире  администратора,  Лунзи  увидела  на  экране
компьютера изображение жилых домов и промышленного  комплекса  колонии  на
Фениксе. Что же случилось с поселенцами? У  них  ведь  наверняка  остались
родные и близкие, которые обеспокоены их судьбой.  Люди  не  возникают  из
пустоты, каждый из них - чей-нибудь сын. Или - чья-нибудь дочь.
   - Официальное сообщение было крайне сухим,  но  все  можно  прочесть  и
между строк. Они ужасно обеспокоены: что-то в их системе вышло  из  строя.
Предполагается, что ФОП должна стоять на  защите  интересов  зарождающихся
колоний. - Блондинка обращалась к стоявшему рядом с ней мужчине.
   - Только в том случае, если подтверждена их жизнеспособность, - уточнил
вефт. - Существует определенный этап, на котором молодое поселение  должно
само защищать собственные интересы.
   - Это оказалось для них слишком рискованным  предприятием,  -  спокойно
сказал сетти, засовывая свои когтистые лапы в  свисающие  мешками  карманы
форменной одежды. - Вот они и пропали без вести.
   - Послушайте, граждане! Раз уж  "тяжеловесы"  смогли  добиться  успеха,
надо позволить им владеть этой планетой, - предложил краснолицый мужчина в
спецовке.
   Эта идея вызвала море  протеста.  Слова  буквально  потонули  в  полных
негодования выкриках.
   - Хорошо еще, что ФОП занимает иную позицию, чем вы, - прорычал  кто-то
рядом. - А то вашим детям негде было бы жить.
   - Да  свободных  планет  полным-полно,  на  всех  хватит,  -  продолжал
настаивать на своем краснолицый в спецовке. - Галактика бесконечна.
   - Вы только на нас посмотрите! Мы реагируем на происходящее так, словно
это  случилось  только  что,  -  недовольно  бурчал  человек  с   огненной
шевелюрой. - Новости доходят до нас с  опозданием  на  несколько  месяцев!
Неужели нельзя получать информацию из цивилизованного мира побыстрее?
   - Скорость света - единственное, что есть в моем распоряжении, -  криво
усмехнулся служащий коммуникационного центра. - До тех  пор,  пока  вы  не
захотите регулярно  оплачивать  почтовые  прогоны  в  ССП.  Или  посылайте
коллективный запрос, чтобы нам позволили установить усилитель  сигнала  на
ССП-линии. Впрочем, и это будет ненамного быстрее.
   Лунзи  всматривалась  в  самодовольную  круглую  физиономию   человека,
возглавившего новую колонию на Фениксе, возникшую в трехмерном  видеополе.
Он рассказывал  о  торговых  соглашениях,  заключенных  между  Фениксом  и
компанией  "Параден".  Единственное,   что   формально   требовалось   для
официального признания колонии ФОП, - жизнеспособное население, сплоченное
совместно пережитыми трудностями и испытаниями, которое подтверждает,  что
колония   может   самостоятельно   поддерживать   свое   существование   в
галактическом сообществе.
   "...Хотя эта планета и не слишком богата рудами,  содержащими  наиболее
ценные, трансурановые элементы,  на  ней  обнаружены  значительные  запасы
другого минерального сырья, представляющего немалый интерес.  Мы  начинаем
производство..."
   - "Тяжеловесы" не имеют права претендовать на эту  планету,  даже  если
первых поселенцев больше нет в живых, - высказала свою точку зрения Сатия.
- Существует великое множество планет с сильной гравитацией. И их  гораздо
больше, чем тех, что пригодны для обитания обыкновенных людей.
   - В мои времена... - начала  было  Лунзи,  но  тут  же  оборвала  себя,
представив, насколько комично  должны  были  прозвучать  эти  стариковские
слова в устах тридцатичетырехлетней женщины, которой она была физически. -
То есть я хотела сказать, когда я покидала Тау Кита,  "тяжеловесы"  только
начинали колонизацию планет. Они в основном группировались  на  Дипло.  За
исключением тех, кто состоял на службе в корпусе ФОП.
   - А вы знаете, тут есть определенная связь, - рассуждал рыжий  мужчина.
- Ведь пиратских захватов планет не  было,  пока  "тяжеловесы"  не  начали
самостоятельную колонизацию.
   Громадная рука схватила мужчину за плечо и яростно встряхнула его.
   - Это ложь! - проревел "тяжеловес" в спецодежде техника. - Планеты были
созданы пустыми и безлюдными за многие сотни лет до нашего рождения.  Если
хотите найти виновных, так вините "Других". На них  лежит  ответственность
за мертвые миры. А нас не  обвиняйте.  -  "Тяжеловес"  угрюмо  смотрел  на
мужчину сверху  вниз  со  своей  семифутовой  высоты,  прямо-таки  излучая
презрение и неприязнь, распространявшиеся и на Сатию с Лунзи.
   Лунзи постаралась отодвинуться от него  подальше.  "Легковесная"  толпа
начала быстро редеть, освобождая пространство возле "тяжеловеса". Ни  один
из тех, кто только что во всеуслышание  возмущался,  не  захотел  обсудить
проблему захвата Феникса с одним из "тяжеловесов" лично.
   "Другие". Таинственная сила Галактики. Никто не знал, кто "Они"  такие,
равно как никому не было известно, что  на  самом  деле  явилось  причиной
разрушения многих планет: воля "Других" или  некие  природные  катаклизмы.
Лунзи вдруг ощутила холод между лопаток, словно кто-то пристально  смотрел
на нее сзади. Она обернулась и, к величайшему  своему  изумлению,  увидела
спасшего ее тека, ожидавшего у противоположной стены. У него  не  было  ни
черт,  ни  выражения  лица,  но  он  явно  требовал  ее  внимания.  И  она
почувствовала, что он хочет что-то сказать ей.
   -    Мммммммууууууу...    жжжжжжжеееееееееее...     ссттввоооооооооо...
Ввввыыыыыыы...  ддеееееееееееееррррррррррр...  жжжжжжжжааааааааатть...   -
протянул тек, когда она приблизилась.
   - Мужество? Выдержать? Что это значит? - спросила она.
   Но тек больше ничего не  сказал.  Каменная  пирамида  медленно  поплыла
прочь.  Она  хотела  побежать  следом,  чтобы  попросить  разъяснить   эти
загадочные слова. Ведь всем известно, что теки слов на ветер  не  бросают,
тем более не вдаются в подробности в "беседах" с простыми смертными, вроде
людей.
   "Наверное, он сказал это, чтобы утешить меня, - решила Лунзи. - Все  же
он спас мне жизнь, направив молодого рудоискателя туда, куда  занесло  мою
капсулу. Но какого черта никто не освободил меня раньше,  если  тек  знал,
где я нахожусь?"
   Вернувшись в свою комнату, Лунзи уютно  устроилась  в  глубоком  мягком
кресле перед экраном персонального компьютера. Взгляд ее случайно упал  на
кровать, недавно застланную свежим, душистым постельным бельем. Но она  не
могла допустить и мысли, чтобы лечь в постель. Лунзи ни в малейшей степени
не хотела спать, где-то в глубинах ее подсознания все еще жил  страх,  что
она может больше никогда не проснуться, если уступит сну.
   Лучше не забивать себе голову этими глупостями, а подумать о чем-нибудь
полезном.  Бегло  просмотрев  потребительскую  инструкцию,  она  принялась
просматривать  медицинские  журналы,  имевшиеся  в  библиотеке  "Декарта".
Поначалу она даже конспектировала статьи, касавшиеся недавних открытий,  о
которых хотела узнать подробнее. Но за прошедшие  десятилетия  ее  область
науки ушла так далеко  вперед  по  сравнению  с  тем,  чему  она  когда-то
училась,  что  иногда  и  поверить  было   невозможно.   Анализируя   свои
возможности, Лунзи чувствовала себя все более и более потерянной.
   Как и обещал, Стив Банус зашел к ней, чтобы вместе подсчитать,  сколько
же должна  ей  компания.  По  его  приблизительным  подсчетам,  этот  долг
значительно превышал миллион. Врач посоветовал ей рассчитаться с компанией
и вновь заняться преподавательской деятельностью. Он сообщил ей также, что
ее вакансия в компании до сих пор открыта и если  она  захочет,  то  может
занять  ее.  Он  уверял  Лунзи,  что  она,  даже  не   имея   современного
образования, могла бы пополнить штат его сотрудников.  А  если  бы  прошла
курс повышения квалификации, ей была бы по  плечу  и  более  ответственная
работа, например в качестве заведующей отдела в его управлении.
   - Мы не можем вернуть вам эти годы, но мы можем попытаться сделать так,
чтобы вы были счастливы здесь и сейчас, - говорил он.
   Лунзи была польщена и тем не менее никак