миров...
   - Которые вы могли бы посетить, служа во Флоте. - Сассинак  подсластила
пилюлю, добавив улыбку. Они обе вели  эту  игру,  и  она  не  намеревалась
позволить  своей  прапрапрабабушке  переиграть  ее  в  своем   собственном
кабинете.
   Айгар, прищурившись, разглядывал ее.
   - Я слишком  часто  слышал  о  предубеждениях,  с  которыми  приходится
сталкиваться выходцам из тяжелых миров.
   - Друг мой, если вы будете настроены дружественно и соответственно себя
вести, людям не может не понравится такой молодой человек, как вы, - веско
заявила Сасс, игнорируя попытки Лунзи  вмешаться.  -  Жизнь  на  Ирете,  в
условиях  нормальной  гравитации,  пошла  вам  на  пользу.  Вы   выглядите
абсолютно нормально, хотя я готова держать пари, что вы  справились  бы  с
сильным притяжением лучше многих других.  Держитесь  по-дружески,  и  люди
примут вас без колебаний. Но если вы будете угрожать им силой, они ответят
вам страхом и ненавистью. - Сасс пожала плечами.  -  Вы  достаточно  умны,
чтобы это понять. Из вас выйдет отличный боец.
   Айгар с вызовом вскинул голову:
   - Думаю, я способен и на большее, коммандер. Я не собираюсь  оставаться
во вторых рядах. Я хочу получить возможность учиться. Насколько  я  понял,
эту привилегию ФОП предоставляет, не так ли? Я хочу узнать то, чему нас не
учили и не намеревались учить. Нам постоянно лгали. - В его глазах блеснул
сдержанный гнев,  удививший  Сассинак,  которая  не  ожидала  от  молодого
человека столь глубоких чувств. - Они держали нас  в  невежестве!  -  Сасс
почти благословляла патологически осторожных мятежников за этот промах.  -
Потому что нам, - и Айгар ткнул себя в грудь, имея в виду свое  поколение,
- вообще не предназначалась даже часть этой планеты!
   -  Это  верно,  -  согласилась  Сассинак,  вспомнив  еще  один  обрывок
информации, полученной в "соборе" теков.
   - Фактически, - заговорила Лунзи таким же сладким  голосом,  как  и  ее
прапраправнучка,  -  у  вас  есть  счет  и  к   планетарным   пиратам.   К
"тяжеловесам", которые послали сюда Крусса и это транспортное судно.
   Айгар  посмотрел  на  врача  с  такой  признательностью,  что  Сассинак
прокляла себя за промах, - это научит ее смотреть на  внешность  человека,
не забывая о том, что у него внутри.
   - Вы правы, - ответил Айгар уже более мягко.
   - В таком случае,  -  объявила  Сассинак,  глядя  на  Лунзи  в  поисках
одобрения, - думаю, мы можем принять вас в качестве... м-м... специального
консультанта.
   - Меня только что зачислили в экипаж  в  точно  таком  же  качестве,  -
вставила Лунзи, заметив колебания  Айгара.  -  Специальные  обязанности  и
специальное обучение.
   - Не обычная строевая подготовка, -  добавила  Сасс,  бросив  на  парня
взгляд, который растопил сердца многих младших офицеров.
   - А от кого  я  буду  получать  приказы?  -  осведомился  Айгар  весьма
необычным для него любезным тоном.
   - Я  все  еще  капитан,  -  твердо  ответила  Сасс,  сердито  глядя  на
усмехающуюся прапрапрабабушку.
   - Хоть вы и "легковес", капитан, но я, пожалуй, смогу  это  вынести,  -
хмыкнул Айгар.
   - Добро пожаловать на борт, специалист Айгар! -  И  Сассинак  протянула
руку, не опасаясь излишне крепкого пожатия.
   Лунзи снова усмехнулась.
   - Думаю, прапраправнучка, это будет в высшей степени...  -  последовала
многозначительная пауза, - познавательное путешествие. Может, опрокинем за
это еще по одной?
   Несколько секунд Айгар переводил взгляд  с  одной  на  другую  с  видом
человека, не вполне понимающего скрытый смысл услышанного.
   - Мы,  профессионалы,  должны  держаться  вместе,  -  заключила  Лунзи,
предлагая новоявленному консультанту бокал янтарного  бренди.  -  Вы  тоже
выпьете за это, не так ли, коммандер?
   - За это и за  многое  другое!  В  частности,  за  гибель  планетарного
пиратства! - Сасс внимательно посмотрела на Лунзи, интересуясь, что именно
она рассчитывает заполучить во время этого путешествия.
   - Вот именно! - радостно откликнулась Лунзи.



    Энн Маккефри, Джоди Линн Най.
    Смерть по имени сон

   -----------------------------------------------------------------------
   Anne McCaffrey, Jody Lynn Nye. The Death of Sleep (1990)
   ("Planet Pirates" #2 - Dinosaur Planet Universe).
   Пер. - А.Макаренко. М., "Центрполиграф", 1998.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 30 July 2001
   -----------------------------------------------------------------------



ЧАСТЬ ПЕРВАЯ


1

   По  корпусу  огромного  сфероподобного  рудовоза,  идущего  порожняком,
разносилось приглушенное бормотание единственного  включенного  двигателя.
Оно достигало и жилых помещений судовой команды, отчего полы и  перекрытия
в каютах  непрерывно  вибрировали.  Характер  вибрации  зависел  в  первую
очередь от расположения  духа  двигателя.  Иногда  эта  дрожь  могла  быть
раздражающей, иногда - успокаивала. Но после четырех  недель,  проведенных
на борту грузового судна "Нелли Майн", которое было приписано к одному  из
портов на Тау Кита, Лунзи Меспил  замечала  гул  двигателя  только  тогда,
когда задумывалась о нем. Когда она только оказалась на борту  в  качестве
судового врача, недавно нанятого для  рудной  платформы  "Декарт-6",  этот
звук доводил ее почти до безумия. Работы тогда не было, и она дни напролет
читала,  спала  и  слушала,  вернее  ощущала,  шум  двигателя.  Позже  она
обнаружила, что этот шум весьма располагает ко сну и  позволяет  полностью
расслабиться, подобно тому, как пассажира скорого поезда  убаюкивает  стук
колес. Известно было о том ее попутчикам или  нет,  но  одной  из  главных
причин того, что во время рейсов кораблей рудной корпорации "Декарт" почти
не случалось драк и бунтов, являлся именно этот, настраивающий  на  мирный
лад, гул двигателей.
   Первые  несколько  дней  она  почти  безвылазно   просидела   в   своей
расположенной на отшибе крошечной каюте с голыми стенами, которая  служила
ей и жилищем, и рабочим кабинетом одновременно. Так что у нее  было  более
чем достаточно времени для раздумий  о  дочери  Фионе.  Четырнадцатилетнюю
Фиону, привлекательную и не по годам развитую девочку, Лунзи оставила  под
присмотром  своего  старого  друга,  служившего  начальником  Медицинского
Управления на недавно колонизованной планете системы Тау Кита.  Хотя  люди
обосновались  там  совсем  недавно,  жить  в   том   городке   было   одно
удовольствие, поскольку планета отличалась хорошим климатом, имела  вполне
подходящую по отношению к людям  биосферу  и  чередующиеся  времена  года.
Огромные площади плодородных угодий позволяли выращивать как  традиционные
земные виды растений, так и разнообразные гибриды. Лунзи и сама  надеялась
обосноваться там, когда подойдет к концу ее служба на платформе.
   К несчастью, Лунзи не имела иных средств к существованию, кроме работы,
а в системе Тау Кита даже предметы первой необходимости были столь дороги,
что оклад простого медицинского эксперта не давал достаточного дохода  для
более-менее сносной жизни. Требовалось найти более прибыльное занятие,  но
атмосферно-гравитационный мир не испытывал особой нужды в  специалисте  ее
профиля,  практикующем  в  области  психологических   травм   космического
происхождения.  Делать  было  нечего,  ради  хорошего  заработка  пришлось
соглашаться на работу вне  планеты.  Однако,  к  ее  великому  ужасу,  все
должности, которые наиболее соответствовали ее  специальности  и  опыту  и
максимально оплачивались, предполагали командировки в самые захолустные  и
необжитые уголки Галактики. Это означало, что она не сможет взять Фиону  с
собой.  Поборов  многочисленные  сомнения,  Лунзи  подписала  контракт   с
корпорацией "Декарт", согласно которому ей предстояло в течение нескольких
лет работать на весьма удаленной рудной платформе.
   Фиона очень рассердилась, когда узнала, что поехать вместе с матерью не
сможет. Она было заартачилась, не желая мириться с  этим  вынужденным  для
Лунзи обстоятельством. Полностью замкнувшись,  девочка  всячески  избегала
матери, уклоняясь от любых  разговоров,  и  упорно  распаковывала  две  ее
пятикилограммовые дорожные сумки, едва лишь та  укладывала  их.  Это  была
всего лишь детская выходка, но она показала Лунзи,  как  болезненно  Фиона
переживает предстоящую разлуку. С самого рождения дочери  они  никогда  не
расставались больше чем на день. Сердце Лунзи тоже разрывалось  на  части,
но  она  понимала  то,  чего  Фиона  понять  не  могла:   только   жесткая
экономическая  необходимость  заставляет  мать  согласиться  на  должность
судового врача так далеко от дома и покинуть дочь.
   На Тау Кита они приехали в группе  ученых,  изучавших  целесообразность
организации центров  клонирования  на  недавно  колонизированной  планете.
Лунзи была введена  в  состав  группы  по  решению  совета  по  этике;  их
заинтересованность была вызвана тем, что еще в дни обучения на медицинском
факультете Университета она принимала активное участие в  работе  подобной
группы, приведшей в результате к созданию экспериментальной колонии. Проку
в тех экспериментах оказалось на удивление мало даже для самих  участников
группы. Кроме того, Лунзи рекомендовал совету ее бывший муж Сион. Его  имя
становилось все более известным и уважаемым  среди  ученых,  работавших  в
области генетики,  особенно  тех,  кто  занимался  регулированием  мутаций
человеческого организма в условиях сильного тяготения.
   Консилиум,  обсуждавший  этическую  сторону  вопроса,  собирался  всего
четыре или пять раз.  В  конце  концов  совет  постановил,  что  даже  при
создании  наиболее  благоприятных  условий  для  выживания  клоны  ожидает
вырождение уже через несколько поколений. Вопрос  на  этом  был  исчерпан.
Лунзи осталась без работы, в ее услугах больше не  нуждались.  Секретность
проводившихся исследований не позволяла Лунзи объяснить дочери, почему  ее
не взяли на работу, ради которой они и приехали на Тау Кита.
   После пятой или шестой попытки  упаковать  свою  поклажу  Лунзи  уже  с
закрытыми глазами узнавала каждую  из  тех  немногих  вещей,  которые  она
собиралась взять с собой. В конце концов она отнесла багаж  в  медицинский
центр и заперла на складе отравляющих веществ, чтобы Фиона больше не могла
добраться до сумок.
   К этому времени молчаливый протест сменился просто дурным  настроением.
С бесконечными любовью и терпением  Лунзи  наблюдала  за  Фионой,  ожидая,
когда та смирится с их грядущей разлукой, и старалась почаще бывать  рядом
с томимой переживаниями дочерью, чтобы помочь ей,  когда  она  решится  на
разговор. По собственному опыту Лунзи знала, что давить на Фиону ни в коем
случае нельзя: ни к чему хорошему это не приведет. Матери  следовало  дать
дочери возможность прийти самой. И только  тогда,  когда  та  сама  сочтет
нужным. У них было очень много общего, и попытка приблизить развязку могла
бы привести к настоящему взрыву, не  хуже,  чем  в  ядерном  реакторе.  На
работе в медицинском центре Лунзи буквально не находила  себе  места.  Она
помогала коллегам выполнять текущую работу чисто автоматически,  поскольку
все мысли ее были рядом с Фионой.
   И вот наконец  долгожданный  день  настал.  Когда  Лунзи  вернулась  из
медицинского центра, Фиона встретила мать и протянула ей небольшой тяжелый
сверток, напоминающий  по  форме  треугольную  призму.  Лунзи  улыбнулась,
догадавшись, несмотря на  упаковку,  что  находится  внутри.  В  пакете  с
фирменным знаком недавно открытого салона лежала голограмма с изображением
Фионы. На девушке было самое лучшее ее платье, сшитое по последнему  слову
моды. Лунзи вспомнила, как дочь терзала ее,  умоляя  добавить  недостающую
сумму, чтобы  купить  этот  наряд,  -  большую  часть  она  скопила  сама,
откладывая понемногу карманные деньги. Достаточно было лишь  взглянуть  на
голограмму, чтобы увидеть,  сколь  многое  дочь  унаследовала  от  матери:
выступающие скулы,  высокий  лоб,  выразительный  рот.  Правда,  волнистые
мягкие волосы были значительно темнее, а брови казались почти  черными  по
сравнению  с  золотистыми  бровями  Лунзи.   От   отца   Фионе   достались
продолговатые, чуть  томные  глаза  и  энергичный  подбородок.  Эти  черты
придавали ее лицу непреклонное, чтобы не сказать упрямое выражение, даже в
ту пору, когда она  была  еще  совсем  малышкой.  Рубиново-красное  платье
выгодно  подчеркивало  белизну  девичьей  кожи,  девушка  в  нем  казалась
изысканным,   прелестным   цветком.   Изюминка   наряда   заключалась    в
полупрозрачной, ниспадающей свободными складками пелерине,  струившейся  с
плеч. По всему ее полю были рассыпаны мельчайшие мерцающие звездочки, и их
бледное  сияние  окутывало  Фиону,  образуя  у  самых  ее  икр  водоворот,
напоминающий хвост кометы. Лунзи с трудом оторвала  взгляд  от  подарка  и
встретилась с настороженными глазами дочери, которые пристально следили за
ней. В них читалось напряженное ожидание: что же она сейчас услышит?
   - Как же я люблю тебя, милая, - промолвила Лунзи, крепко обнимая  дочь.
Она бережно уложила голограмму в небольшую сумочку  для  документов.  -  Я
буду так тосковать по тебе.
   - Не забывай меня! - И не в  силах  больше  сдерживать  слезы,  девочка
разрыдалась у Лунзи на груди.
   Лунзи сжала заплаканное лицо дочери между ладонями, вглядываясь в него,
впитывая его, запоминая наизусть малейшую его черточку.
   - Никогда не забуду, - пообещала она. - Я просто не смогу тебя  забыть.
И вернусь раньше, чем ты думаешь.
   Лунзи спешно привела в  порядок  свои  дела  в  лаборатории,  переложив
большую  часть  рутинных  обязанностей  на  плечи  соисполнителей,   чтобы
развязать себе руки и все оставшееся до командировки время провести  рядом
с дочерью. Они объездили все окрестные достопримечательности  и  только  в
последний день перевезли все пожитки Фионы с их служебной квартиры  в  дом
друга Лунзи,  который  согласился  опекать  девочку,  пока  мать  будет  в
отъезде. Все эти дни они прожили душа в душу, стараясь слить воедино  свои
переживания; они то и дело спрашивали друг друга: "А помнишь,  когда?..  А
помнишь, как?..", делясь драгоценными для обеих воспоминаниями. Светлая  и
радостная полоса жизни каждой  из  них,  которая,  как  показалось  Лунзи,
прошла слишком быстро.
   Фиона поехала проводить мать. Печальные и  молчаливые,  они  шли  вдоль
платформы, где Лунзи уже дожидался челнок, который должен был перевезти ее
на "Нелли Майн". Сине-лиловое небо  Тау  Кита  в  этот  день  было  сплошь
затянуто облаками. В ясную погоду Лунзи  любила  смотреть,  как  солнечные
блики играют на корпусах кораблей, зависавших на стационарной  орбите  над
космодромом. Но сейчас она была рада, что ничего  этого  не  видит.  Лунзи
всеми силами пыталась не показывать снедавшую ее тоску:  Фионе  хватало  и
собственных страданий, не следовало подливать масла в огонь своим  нытьем.
Лунзи обещала себе, что вдоволь наревется, как только  окажется  на  борту
корабля. В какой-то момент ей даже показалось, что Тоска вот-вот  разорвет
ее на части. Она готова была броситься к своим  работодателям,  умоляя  их
расторгнуть контракт и дать ей  любую  -  хоть  самую  грязную  -  работу,
которая только позволила бы ей не разлучаться с дочерью. Но здравый  смысл
взял верх над чувствами. Лунзи вспомнила о вопиющем безденежье, в  ловушку
которого они попали, и стала убеждать себя, что  поездка  будет  не  очень
длительной, и она вернется, и они заживут в  свое  удовольствие,  не  зная
забот, на те деньги, что она заработает.
   - Я при первой же  возможности  обговорю  условия  аренды  астероидного
геологоразведчика, - попыталась она нарушить тягостное молчание.  -  Может
быть, стоит рискнуть.
   На ее слова эхом отозвались рифленые  металлические  стены  космопорта,
казавшегося совсем пустым.
   - Мы найдем богатое месторождение, вот увидишь! Ты сможешь поступить  в
любой университет, какой только пожелаешь. Или пойти в служащие скоростной
железной дороги, как мой брат. Все, что только пожелаешь.
   - Угу, - только и ответила Фиона. Лицо ее не покидало столь трагическое
выражение, что Лунзи хотелось и плакать, и смеяться  одновременно.  В  это
утро  Фиона  не  захотела  наносить  макияж,  поэтому   выглядела   совсем
по-детски, чего обычно как огня боятся подростки ее лет. "Она сделала  это
специально, чтобы посильнее задеть меня, я  это  знаю,  -  жестко  сказала
самой себе Лунзи. - Но я должна заработать на жизнь, иначе  какое  будущее
нас ждет? Конечно, она глубоко опечалена, но я  уезжаю  лишь  на  какие-то
пару-тройку лет. От силы пять!" Нос девочки покраснел, она плотно  сжимала
бледные губы. Лунзи снова попыталась ее развеселить, когда  вдруг  до  нее
дошло, что именно она сама-то и пытается манипулировать дочерью, добиваясь
от нее подтверждения собственных разумных доводов. "Я не  хочу  устраивать
сцен и всем своим поведением сдерживаю девочку, навязывая  ей  собственную
позицию". И Лунзи больше не возобновляла  своих  псевдободрых  речей.  "До
чего же мы похожи - прямо беда!" - подумала она, покачав головой, и крепко
стиснула руку Фионы. Молча подошли они, взявшись  за  руки,  к  посадочной
площадке.
   В шестом посадочном доке разместился большой грузовой  челнок.  Челноки
этого  типа  использовались  большей  частью   для   фрахтовых   челночных
перевозок, а не для транспортировки пассажиров. Вдоль всего корпуса судна,
некогда аккуратно выкрашенного в белый цвет, шла широкая  красная  полоса.
Вся его поверхность была в выбоинах, а покоробленное керамическое покрытие
на носовой части лучше любых  слов  рассказывало  о  бешеной  скорости,  с
которой корабль проносился сквозь плотные слои планетных атмосфер,  заходя
на посадку. Во всех остальных отношениях  летательный  аппарат,  казалось,
был в хорошем состоянии и выглядел  вполне  ухоженным.  Посреди  платформы
стоял широкоплечий кудрявый брюнет, помахивая портативным компьютером:  он
отдавал распоряжения небольшой группе рабочих в спецодежде. Грузоподъемник
отправлял опечатанные контейнеры с багажом в люк, зиявший черной  дырой  в
самой верхней части челнока.
   Черноволосый мужчина заметил их и пошел навстречу, махая рукой  в  знак
приветствия.
   - Вы наш новый доктор? - спросил он,  хватая  свободную  руку  Лунзи  и
по-дружески крепко пожимая ее. - Капитан Косимо, корпорация "Декарт".  Рад
видеть вас в составе своей команды. Мое  почтение,  юная  леди!  -  Косимо
мотнул головой, изображая  нечто  среднее  между  поклоном  и  фамильярным
приветствием. - Это ваши вещи, доктор? Маркус!  Отнеси  багаж  доктора  на
борт!
   Лунзи протянула капитану маленькую дискету, на которой были записаны ее
контракт, предписания и прочие документы. Он сунул ее в свой компьютер.
   - Все в порядке, -  удовлетворенно  проговорил  он,  бегло  проглядывая
бегущие строчки на экране. - У вас есть без малого двадцать минут, потом -
отбываем. Шлюзовая камера закрывается за две минуты до отхода.  Все  время
до этого момента в вашем распоряжении. - Еще  раз  улыбнувшись  Фионе,  он
отправился на свой пост,  окликая  одного  из  работников:  -  Послушайте,
Нельхен, это же грузоподъемник, это вам не игрушки!
   Лунзи обернулась к Фионе. Комок подступил у нее к горлу. Слова, которые
вертелись на языке, казались такими незначительными в сравнении с тем, что
было у нее на сердце. Она едва сдерживала рыдания. Глаза Фионы  тоже  были
полны слез.
   - У нас еще есть немного времени.
   - Ох, мама! - Фиона громко всхлипнула. - Я буду так тосковать по тебе!
   Фиона называла мать только по имени с самого раннего  возраста.  Теперь
же девочка-подросток, почти совсем взрослая,  стесняющаяся  любых  детских
проявлений, вернула Лунзи обращение, которым звала ее лишь в младенчестве.
   - И я буду тосковать без тебя, Фи. - Лунзи тоже назвала дочь ее детским
именем. Она даже не подозревала, насколько  может  тронуть  ее  это  давно
позабытое дочерью обращение. Они обнялись, и  уже  ничем  не