то  ссли  может
обнаружить этот маленький отсек в нормальном пространстве, в то время  как
мы...
   - Мы могли бы сделать это вместе, сэр.
   У Кавери создалось впечатление, что вефт подразумевает  нечто  большее,
но возбуждение пересилило любопытство.
   - Не знаю, как я смогу уговорить капитана, -  пробормотал  он,  понизив
голос, так как к ним приближался Ахаэль.  -  Я  не  намерен  пускаться  во
что-то сомнительное.
   - Я знаю, Кавери, что девушка тебе нравится, - вмешался в  их  разговор
Ахаэль. - Она  очень  привлекательная,  и  я  бы  с  удовольствием  с  ней
переспал. -  Кавери  густо  покраснел.  -  Но  обстоятельства  наводят  на
размышления - даже на подозрения.
   - Полагаю, ты бы заподозрил любого сироту и бывшего раба.
   Ахаэль тотчас же напрягся.
   - Не я упомянул о ее прошлом, - напомнил он.
   - Верно, но ты должен признать, что был в плену в том же месте и  в  то
же время, что и Сассинак. Странно, что ты ни разу ее там не видел.  Может,
это тебе что-то имплантировали?
   Ахаэль свирепо уставился на него.
   - Ты сам никогда не был в плену,  верно?  А  я  торчал  на  той  жалкой
планетке, запертый в  вонючей  камере  с  пятью  другими  членами  экипажа
"Калеба". Один из них умер от ран, а мой лучший друг  был  в  полубезумном
состоянии из-за наркотиков, которыми его  накачивали  перед  допросами.  У
меня не было  времени  шляться  возле  бараков  для  рабов  и  глазеть  на
маленьких девочек.
   - Прости, - смущенно потупился Кавери. - Я не знал.
   - Я об этом никому не рассказывал. - Ахаэль отвернулся и внезапно ткнул
в Кавери указательным пальцем. - И надеюсь, ты тоже не будешь болтать.
   - Разумеется, не буду. - Кавери смотрел вслед уходящему  Ахаэлю,  кляня
себя за свою несдержанность.
   - Вы заметили, что он не ответил на ваш вопрос?  -  задумчиво  протянул
Макин. В ответ на непонимающий взгляд Кавери он объяснил: -  Вы  правильно
предположили, сэр, что во время пребывания в  плену  пираты  могли  ввести
какую-то программу в мозг лейтенанта Ахаэля, что бы  он  там  ни  говорил.
Возможно, его друг действительно помешался от наркотиков,  но  кто  знает,
что произошло с ним самим?
   -  Мне  не  нравится  обвинять  человека,  прошедшего  через...   через
подобное.
   - Естественно. Но пираты как раз могли рассчитывать, что  это  объяснит
все его промахи. А что касается отсека и энсина Сассинак...


   Сторонники Сассинак собрались в отсеке Кавери - вефты,  другие  энсины,
Эрлинг из машинного отделения... После начальной  неразберихи,  когда  все
уверяли друг друга, что  Сассинак  не  способна  ни  на  что  дурное,  они
приступили к поискам выхода.
   - Нужно проделать все поскорее, потому что в этих  чертовых  отделяемых
отсеках слишком мало  запасов  воздуха.  Если  Сассинак  в  сознании,  она
погрузит себя в холодный сон, но,  когда  этим  занимаются  любители,  они
часто совершают роковую ошибку.
   - Если она в холодильной камере, мы не сможем ее обнаружить -  это  все
равно что смерть, - вставил Макин. - Нам нужно найти ее,  прежде  чем  она
это сделает или прежде чем она умрет.
   - Как долго она сможет протянуть, Эрлинг?
   Все посмотрели на лицо инженера  -  оно  не  выражало  особой  надежды.
Эрлинг развел руками:
   - Зависит от нее. Рискнет она продержаться на имеющихся запасах воздуха
или выберет холодный сон. Мы ведь даже не знаем, а не вывел  ли  тот,  кто
запустил отсек, вместе с маяком из строя  и  кислородные  баки  с  модулем
холодного сна. Самое большее сто десять - сто  двадцать  часов  с  момента
запуска. - Он посмотрел на часы и закончил: - Прошло уже восемь  часов.  А
так как капитан твердо решил явиться на завтрашнее рандеву с кораблем ИОК,
это отнимет у нас еще от двадцати четырех  до  тридцати  часов.  -  В  его
взгляде ощущался вызов, и вефт-энсин Джрайн принял его.
   - Предположим, мы не смогли убедить капитана отказаться от рандеву. Как
насчет того, чтобы вернуться после встречи? Тогда капитан, возможно, будет
более сговорчивым.
   - Кто знает? - фыркнул Эрлинг. - Может,  ему  приспичит  отправиться  в
командный сектор. Вы утверждаете, что сможете  найти  Сассинак  вместе  со
ссли, но я не уверен, что после встречи смогу достаточно точно  рассчитать
курс и время. Даже если мы выйдем на то  же  самое  место,  где  произошло
катапультирование,  -  хотя  и  это  звучит  нелепо,  когда  речь  идет  о
сверхсветовом пространстве, - у нас нет гарантий, что мы используем тот же
вектор. Как-то на одном корабле попытались перебросить  боевые  модули  из
ССП в систему Герими. Так те разметались по всему космосу, и  понадобились
месяцы, чтобы разобрать ту путаницу. Даже используя вас  как  проводников,
мы должны  будем  маневрировать  кораблем.  Не  знаю,  насколько  нам  это
удастся.
   - Мы должны попытаться. - Мира взъерошила свои светлые  волосы,  словно
пытаясь их выдрать. - Сассинак невиновна, и я не намерена позволять, чтобы
все свалили на нее. Она многим помогала в Академии...
   - Только не вашей компании, - заметил Джрайн.
   - Это моя мать заставила меня дружить с ними, - отозвалась Мира.  -  Но
теперь моя подруга - Сассинак, и я не хочу, чтобы она болталась по космосу
неизвестно сколько времени в этом дурацком отсеке!
   - Ну и что ты предлагаешь?
   - Думаю, у Джрайна возникла хорошая идея. Пусть  Фаржон  проведет  свое
рандеву, а когда он выкинет эту заботу из головы, попробуем  убедить  его.
Если же он не согласится...
   Кавери сердито нахмурился. Никому не хотелось произносить  вслух  слово
"мятеж".



7

   Сассинак очнулась в тусклом сероватом  свете  эвакуационного  отсека  с
шишками на лбу и на затылке и с чувством, что прошло очень много  времени.
Она почти ничего не видела и наконец осознала,  что  что-то  закрывает  ее
голову. Но когда девушка подняла руку, она  почувствовала  резкую  боль  и
потерла больное место. Казалось, туда сделали укол... С трудом  сбросив  с
головы капюшон, Сассинак огляделась. Она  лежала  на  противоперегрузочной
кушетке  в  стандартном  эвакуационном  отсеке.  Под   подушками   кушетки
находился бак для холодного сна на случай, если что-нибудь пойдет не  так,
как надо. У нее появилось ощущение, что это уже произошло, но она никак не
могла вспомнить, что именно.
   Сасс с трудом приподнялась, стараясь не поддаваться  панике.  Либо  она
находится в функционирующем отсеке внутри корабля, либо в таком же отсеке,
но уже в самостоятельном полете. В  любом  случае  отсек  проявлял  о  ней
должную заботу, иначе она бы не проснулась. Воздух казался нормальным,  но
если она пробыла здесь достаточно долго,  то  ее  обоняние  просто  успело
привыкнуть. Сассинак посмотрела на панель управления, но в этот момент  ее
желудок взбунтовался и к горлу  подступила  тошнота.  Она  вовремя  успела
потянуть за рычаг, и стальной таз выскользнул из ниши возле кушетки.
   Ее рвало до тех пор, пока изо рта не пошла желчь. Сассинак вытерла  рот
рукавом. Ну и вонь! Она усмехнулась - нашла время для брезгливости! Ее все
еще знобило, но понемногу становилось легче. Вернув таз в  нишу,  Сассинак
нашла кнопку, которая  должна  была  опустошить  и  стерилизовать  его,  и
откинулась на кушетку.
   Цифровое табло над люком проинформировало, что отсек  стартовал  восемь
часов  сорок  две  минуты  тому  назад.  Стартовал!  Сасс  заставила  себя
прочитать и остальную информацию. Запас кислорода почти не  тронут;  время
истощения девяносто два часа четырнадцать минут. Запасы пищи и воды  также
в норме; время истощения не определено. Естественно - она ведь пока еще не
пила и не ела, поэтому  компьютер  не  имел  об  этом  сведений.  Сассинак
попыталась взобраться на кушетку и едва снова не  потеряла  сознание.  Как
она могла так ослабеть, если пробыла здесь всего восемь часов? Да и, кроме
того, что вообще произошло? Отделяемые  отсеки  предназначались  в  первую
очередь для эвакуации раненых и вышедших из строя членов  экипажа.  Может,
она потеряла сознание на корабле?
   Только со второй попытки ей удалось влезть на кушетку  и  добраться  до
панели управления. Нажав  кнопку  сифона,  Сассинак  налила  себе  воды  и
сделала два больших глотка. (Вспомнив  о  недавнем  содержимом  таза,  она
понадеялась,   что   процесс   переработки   отходов    еще    не    начал
функционировать.) После этого девушка уменьшила поступление  кислорода  на
пятнадцать  процентов.  Дышать   стало   труднее,   но   это   давало   ей
дополнительное время. Еще один глоток  воды...  Вкус  был  ужасающим.  Она
пошарила в кармане формы в поисках мятных конфет, и в этот  момент  память
вернулась к ней.
   Учебная тревога... тупик "Е"... попытка войти в предписанный отсек... а
потом что-то кольнуло ей в руку и ударило  по  голове.  Сассинак  закатала
рукав  и  нахмурилась.  Маленький  красный  рубец,  болезненный  и  слегка
зудящий.  Ее  усыпили,  ударили   по   голове,   запихнули   в   отсек   и
катапультировали...  Теперь  она  вспомнила  и   ситуацию   на   крейсере.
Таинственные  сообщения,  использованный  кем-то  ее   компьютерный   код,
уверенность, что Ахаэль имеет отношение к убийству Абе...  Если  у  нее  и
оставались сомнения на этот счет, то теперь они исчезли.
   Волна гнева, казалось, прояснила ее разум.  Возможно,  Ахаэль  или  его
сообщник рассчитывали, что она умрет  от  наркотика,  а  может  быть,  они
вознамерились заставить ее погрузиться в холодный сон и сделать так, чтобы
отсек подобрали пираты.
   "Веселенькая перспектива -  нечего  сказать",  -  подумала  Сассинак  и
осмотрелась, чтобы отвлечься.
   Прямо на панели управления лежал большой  серый  конверт  с  оранжевыми
полосками. На нем была надпись: "Служба безопасности Флота.  Секретно.  Не
вскрывать без соответствующей санкции". Конверт был запечатан неплотно - в
нем виднелось большое отверстие. Сассинак протянула было  к  нему  руку  и
внезапно остановилась. Кто бы ни запихнул  ее  сюда,  он  оставил  и  этот
маленький подарок - значит, лучше его не трогать.
   Это могло даже стать уликой против нее. Сасс усмехнулась. Ситуация  как
раз для Карин Колдей. Как бы лихая космолетчица  поступила  на  ее  месте?
Придумала бы способ поймать  злодея,  не  повредив  при  этом  ни  единого
волоска  у  себя  на  голове.  Сасс  взъерошила  собственную  шевелюру   и
вспомнила, что она собиралась постричься.
   С каждой минутой ей становилось все  лучше.  Она  подозревала,  что  на
корабле происходит нечто странное, и оказалась права. Но теперь ее заперли
в  эвакуационном  отсеке,  который  несется  неизвестно  куда,  и  даже  с
радиомаяком вряд ли кто найдет ее до того, как истощится запас  кислорода.
Но, несмотря на все  это,  Сассинак  чувствовала  себя  счастливой.  Голос
разума предупреждал, что это может быть последствием действия наркотика, и
ей следует соблюдать крайнюю осторожность. Но девушка велела этому  голосу
заткнуться. Тем не менее она нашла аптечку и вложила палец в отверстие для
анализа крови. Если ей ввели наркотик, то анализ это покажет... Укол  иглы
прервал ее мысли. Маяк! Она должна проверить радиомаяк.
   Как она и подозревала, маяк не работал. Сассинак  задумчиво  посмотрела
на панель управления. Самый простой  и  быстрый  способ  вывести  маяк  из
строя, для чего  потребуются  всего  лишь  отвертка  и  три-четыре  минуты
времени, -  это  поднять  крышку  панели,  подобраться  к  выключателям  и
проводке,  а  потом  что-нибудь  зажать,  перерезать  или  выдернуть  -  в
зависимости от того, насколько заметно это должно выглядеть. Так  что  она
не удивилась, увидев отвертку на "палубе" отсека.
   Разумеется, ей должна  была  прийти  в  голову  мысль  проверить  маяк,
использовав эту отвертку для освобождения крышки панели. В итоге отпечатки
ее пальцев остались бы не только на конверте с надписью "Секретно",  но  и
на отвертке, панели и выключателях, сведя на нет следы  работы  того,  кто
запер ее здесь.
   Сассинак  еще  раз  глотнула  воды  и  порылась  в  аптечке  в  поисках
стимулятора. Пока что лучше ни к чему не прикасаться.
   В аптечке нашлось все необходимое. Например,  щипцы,  которыми  удалось
поднять отвертку и вставить ее в пакет с таблетками от головной боли.
   Тут девушке пришло в голову, что, пока она была без сознания,  напавший
на нее мог прижать ее пальцы к конверту или отвертке, но  в  таком  случае
уже ничего  нельзя  было  поделать.  Сассинак  нашла  маленький  карманный
сканер, который должен  был  иметься  в  каждом  эвакуационном  модуле,  и
отсняла верхнюю половину конверта на панели. Обезопасив  возможные  улики,
она подумала о том, поможет ли ей  это,  если  ее  обнаружат  в  состоянии
холодного сна. Предположим, у ее противника есть сообщники, которые должны
ее подобрать.  Они  уничтожат  всю  ее  тщательную  работу  и  постараются
оставить против нее еще больше улик. Сассинак  вспомнила  слова  Абе:  "Не
волнуйся из-за того, что  ты  не  в  состоянии  изменить;  направляй  свою
энергию туда, где она может принести пользу".
   В данной ситуации это означало  как  можно  больше  продлить  время  до
погружения в холодный сон.
   Сассинак с сожалением подумала, что ей придется  воздержаться  от  еды.
Пищеварение требует энергии, которая поглощает кислород. По той же причине
невозможны никакие упражнения. Только спокойно лежать, медленно  дышать  и
вспоминать о чем-нибудь приятном. "Это все  равно  что  холодный  сон",  -
сердито подумала она.  Девушка  постаралась  привести  себя  в  порядок  с
помощью маленького зеркальца в  аптечке.  Она  аккуратно  подвязала  сзади
слишком отросшие волосы и стерла пятна с формы, потом  легла  на  кушетку,
натянула на себя одеяло и постаралась расслабиться.
   Она не была так голодна со времени давно позабытых дней, проведенных  в
рабстве. Урчание  и  бульканье  в  животе  сменилось  резкими  назойливыми
болями. Сассинак с  усилием  отвлеклась  от  гастрономических  фантазий  и
переключилась на математические. Квадратные и  кубические  корни,  сложные
уравнения, кривые линии, извивающиеся, как шланги  под  давлением  воды...
Наконец ее милостиво охватила дремота.
   Сасс проснулась в скверном настроении, но с более ясной головой, чем  в
первый  раз.  Со  времени  старта  отсека  прошло  двадцать   пять   часов
шестнадцать минут. Стало ясно, что крейсер не задержался для  поисков  или
не смог ее найти. Интересно, получилось бы у ссли уловить такое  маленькое
искажение в энергетических полях, а у вефтов - обнаружить ее, как знакомое
им живое существо?  Но  это  были  праздные  размышления.  Сассинак  снова
протянула руку  к  аптечке  -  она  помнила,  что  каждый  наркотик  имеет
характерный аналитический профиль и что серийные  тесты  могут  обеспечить
лучшую информацию о неизвестном наркотике.
   Внезапно ей показалось, что отсек сжимается вокруг нее, придавливает  к
кушетке. Неужели какое-то ускорение, которое может раздавить ее? Но  этого
не может быть -  эвакуационные  отсеки  снабжены  таким  же  искусственным
притяжением, как и крейсер, защищающим раненых пассажиров. Сассинак знала,
что стены не могут сдвигаться, но теперь поняла чувство, которое испытывал
энсин Корфин. Она была заперта в маленькой металлической коробке, не могла
выглянуть наружу, не знала, где находится и  что  происходит.  Ее  дыхание
стало слишком быстрым - она изо всех сил постаралась  замедлить  его.  Да,
это клаустрофобия. Интересно... Но она ощущала не интерес, а ужас.
   Нужно что-то делать... Квадратные корни тут не помогут.  Может  ли  она
сделать что-нибудь еще, чтобы против нее  не  выплыли  какие-нибудь  новые
улики? Самое худшее уже произошло. Но тут у нее мелькнула страшная  мысль:
а что, если крейсер не ищет ее, так как коммандер Фаржон поверил, что  она
пиратский агент и намеренно покинула корабль в отсеке?
   В животе снова заурчало, и Сасс заставила себя войти  в  первую  стадию
самовнушения, которому обучил ее Абе. Голод - всего лишь голод, из-за него
нечего беспокоиться. А вот ее карьера...
   Большую часть последующих долгих часов Сассинак  провела  в  полудреме,
близкой  к  трансу.  Остальное  время  она  делала  все  возможное,  чтобы
затруднить подтасовку улик  против  нее.  Если  отсек  подберут  враги,  у
которых в распоряжении будет достаточно времени, то,  разумеется,  все  ее
усилия пойдут насмарку, но если это окажется ее крейсер  или  какой-нибудь
другой корабль Флота, то, чтобы свести на  нет  ее  работу  и  подтасовать
улики заново, понадобится отнюдь не несколько минут.
   Когда монитор показал, что с момента старта прошло уже сто часов, а  до
полного истощения запасов воздуха  осталось  менее  пяти  часов,  Сассинак
вынула инструкцию для погружения  в  холодный  сон.  Эвакуационные  отсеки
имели автоматическую систему настройки, но девушка  не  слишком-то  верила
ей, - что, если тот же человек, который испортил  радиомаяк,  поработал  и
над камерой? Сасс отбросила мысль, что он мог вывести из строя всю  камеру
холодного сна. В этом случае она просто заснет и не проснется. Но она  или
попробует уйти в сон, или погибнет от кислородного голодания, а  фильмы  в
Академии ясно давали понять, что это весьма малоприятная смерть.
   Сассинак тщательно наполнила шприцы, несколько раз проверив препараты и
дозы. Прихватив матрац с  противоперегрузочной  кушетки,  она  внимательно
осмотрела  камеру.  Обычно  холодный  сон   требовал   только   замкнутого
пространства - она могла погрузиться в него, используя в  качестве  такого
пространства весь отсек. Но  для  дополнительной  защиты  в  эвакуационных
отсеках были оборудованы специальные камеры. Сассинак заглянула в  пустой,
сверкающий сталью ящик и поежилась.
   Согласно  инструкции,  нужно  было   запрограммировать   автозапуск   и
установить старт на цифре "IV". Но Сассинак так не поступила.  Она  решила
лечь в  камеру  со  шприцами,  сделать  себе  инъекции,  опустить  крышку,
повернуть рычаги, а затем... затем она надеялась проспать столько времени,
сколько понадобится, пока кто-нибудь ее не найдет.
   Тянуть до последнего момента будет  невозможно.  Кислородное  голодание
делает человека медлительным и неуклюжим, и она  может  допустить  роковую
ошибку. Сассинак установила сигнал на час до предельного срока.  Наступали
последние минуты. Девушка огляделась, стараясь не терять хладнокровия. Она
не осмеливалась погружаться в состояние транса, а больше ничего  не  могло
снять напряжение. Сассинак уже составила отчет о  своем  незапланированном
путешествии вместе с предположениями о его причине и личности  преступника
и надиктовала его на пленку, а также положила на кушетку рукописный отчет,
думая, что излишняя предосторожность не повредит.
   Когда  прозвучал  сигнал,  Сассинак  подхватила  шприц   и   попыталась
отключить сигнализацию,  но  у  нее  ничего  не  получилось.  "Отлично!  -
подумала она. - Я погружусь в  холодный  сон,  слыша  этот  ужасный  звук,
который будет годами преследовать меня в ночных кошмарах".  Но  постепенно
ей стало ясно, что это был не тот сигнал, - до запланированного оставалось
еще пятнадцать минут. Девушка дико озиралась, пытаясь понять, в чем  дело,
пока не сообразила, что это сигнал тревоги. Поблизости появилась  какая-то
крупная  масса  -  возможно,   корабль,   обладающий   средствами   связи,
совместимыми с отсеком.
   Но ведь  она  настроила  бортовую  аппаратуру  на  фиксацию  каких-либо
попыток фальсификации доказательств преступления во время ее сна,  и  если
начнет переключать приборы, то рискует нарушить всю систему.
   А если это не флотский корабль, а союзники ее врага? Или, что еще хуже,
это вообще не корабль, а звезда, куда падает отсек?
   Сассинак твердо сказала себе, что в таком случае беспокоиться не о  чем
- помешать этому невозможно, и все кончится очень быстро. Она нашла нужный
рычаг и отключила сигнал тревоги. Теперь требовалось решить, положиться ли
на  судьбу  или  попытаться  наладить  связь.  Сассинак  приняла   решение
сохранить плоды своей деяте