ых анализа психологической травмы,  полученной  на  Бете  Корви,
которые тебе необходимо ввести в свой банк.
   - Это не только моя заслуга, но и Паролана, - сказал  Добриньон,  снова
пытаясь втянуть  безмолвствующего  инспектора  в  разговор.  -  Он  сделал
несколько весьма  проницательных  наблюдений  из  расшифровки  психотестов
других участников полета, которые помогли  моим  людям  сформулировать  те
предварительные выводы, которые мы пока смогли сделать.
   - Да-да, Паролан был очень  полезен,  -  буркнул  Рейли.  -  Итак,  нам
осталось только  обсудить  кандидатуру  подходящего  "тела".  В  настоящее
время...
   - Постойте, - перебила его Хельва. - Разве я недостаточно ясно дала вам
понять, что соглашусь на полет  к  Бете  Корви  только  с  тем  партнером,
которого выберу сама? Останется ли он со мной после Беты  Корви,  значения
не имеет.
   Рейли повернулся к ней, взгляд его выражал настороженность.
   -  Да,  мы  это  уже  согласовали.  Но  ведь  ты  сказала,  что  хочешь
постоянного напарника.
   - Хочу. Но на Бету Корви я не полечу, если вместе со  мной  не  полетит
Паролан.
   Она не стала слушать ни бурных протестов Рейли, ни изумленных возгласов
и поздравлений Бреслау и Добриньона. Ее взгляд, ее мысли, все ее  существо
были прикованы к Найалу.
   Он резко обернулся, глаза его безошибочно нашли то место на пилоне,  за
которым находилось ее лицо.
   - Нашла время шутить, Хельва.
   - Я нисколько не шучу, мальчик мой.
   - Клянусь Всевышним,  Паролан,  Хельва  просто  гений!  -  с  восторгом
воскликнул Добриньон, хлопая инспектора по напрягшейся  спине.  -  Здорово
она вас раскусила!
   - Вот-вот, - сухо и холодно заметил Рейли. -  А  вы,  помнится,  всегда
хвастались, что можете провести любого в нашей конторе. - И если в  выборе
Хельвы не было и намека на  злорадство,  то  в  резком  выпаде  Рейли  оно
прозвучало вполне ощутимо. -  Вам,  инспектор,  пойдет  только  на  пользу
проветриться в полевых условиях.
   - Я думаю, Хельва сможет  решить  проблему  неустойчивости  гравитации,
которая подвела наш испытательный корабль, - заверил Паролана Бреслау, - а
для дополнительной страховки у вас всегда есть амортизирующая сетка.
   Они быстро собрались и ушли. Остался один Найал Паролан. Вид у него был
расстроенный и какой-то оцепеневший - словом, он реагировал совсем не так,
как могла ожидать Хельва.
   - Наверное, Хельва, ты все-таки пошутила,  -  произнес  он  наконец,  и
голос его предательски дрогнул, несмотря на явные попытки овладеть собой.
   - С какой стати? Вы знаете все, что положено знать "телам", лучше,  чем
кто бы то ни было в нашей конторе. И  все,  что  касается  корвиков,  тоже
изучили вдоль и поперек. И наверняка  разобрались  в  уравнениях  Бреслау,
прежде чем...
   - Еще бы, - с горечью воскликнул он, и все его самообладание как  рукой
сняло. - Неужели ты думаешь, что я мог втянуть  тебя  в  то,  что  сам  не
проверил от начала и до конца? Но знай: именно я затеял весь этот фарс. Я,
а не Рейли! Это я его уговорил. И Бреслау с Добриньоном тоже.  Потому  что
знал: только так можно поймать тебя на крючок.
   - Это ясно, как Божий день!
   - И я не оставил тебе никаких шансов. Потому  что  знал,  на  какую  из
твоих кнопок нажать и в какой момент. И  я  добился  своего,  прости  меня
Господи!
   - Спору нет - вы самый бессовестный инспектор во всей нашей конторе,  -
согласилась она, противопоставляя  его  едкому  самобичеванию  безмятежный
юмор. - И то, что вы мне  только  что  подстроили,  -  грязная  и  гнусная
ловушка.
   - Ты можешь хоть раз выслушать меня, безмозглая жестяная ведьма? Можешь
понять, что я с тобой сделал? Ведь я вынудил тебя остаться на службе!
   - Нет, я сама решила остаться. Но на своих условиях.
   Найал  смотрел  на  нее  безумными  глазами.  На  лице   его   боролись
противоречивые   чувства.   С   него   разом   слетела   вся   бравада   и
самоуверенность. До него только сейчас дошло, что она действительно обвела
его вокруг пальца, и самолюбие его получило ощутимый удар.
   - На твоих условиях? Теперь понятно... Вот еще один  прекрасный  пример
торжества космической справедливости, - бросил он  и  хрипло  расхохотался
над чем-то понятным только ему одному.
   - Почему бы вам, Найал, не поделиться  этой  шуткой  со  мной?  Я  тоже
охотно повеселюсь, даже если придется смеяться над собой.
   В его глазах  застыли  слезы,  он  выпрямился,  как  от  удара,  прижав
стиснутые кулаки к бокам.
   - Ну так слушай. Я, Найал Паролан, подстроил все  это,  потому  что  не
смог допустить, чтобы ты ушла из Центральных  Миров.  Именно  так.  Да,  я
подсовывал  тебе  самые  выгодные  задания,  чтобы   ты   могла   поскорее
расплатиться. А когда этот день настал, понял, что не смогу вынести  такой
перспективы, и заварил всю эту хитрую дерьмовую кашу, чтобы тебя удержать.
И только когда увидел, что ты реагируешь именно так,  как  я  рассчитывал,
понял: я воспользовался своим  положением  ради  самого  гнусного  дела  в
длинной череде хитрых, коварных, гнусных махинаций. Но я знал, что уже  не
могу остановить механизм, который сам же запустил. Я  даже  не  мог  найти
способ вытащить тебя из этого дерьма. А ты, Хельва, ты выбрала меня  своим
"телом"! - его смех звучал как крик о помощи.
   - И не изменю своего выбора, - решительно произнесла она. Нужно  как-то
остановить этот ужасающий смех!  -  И  мною  руководит  такой  же  эгоизм,
который двигал и вами, когда вы хотели оставить меня на службе. К тому же,
мне  будет  как-то  спокойнее,  если  вы  станете  моим  "телом",   а   не
инспектором.  В  конце  концов,  что  мне  еще  делать,  как  не   служить
Центральным Мирам? - сказала она уже мягче. - А вы помогли мне остаться на
моих условиях, потому что они распрекрасно знают: я единственный  корабль,
который справится с этим заданием. И вы,  Найал  Паролан,  нужны  мне  как
напарник, потому что вы чертовски  умны,  изобретательны,  беспринципны  и
требовательны. Потому что вы знаете, как  со  мной  обращаться,  на  какие
кнопки нажимать. Конечно, ростом и наружностью вы не Бог весть что, но  на
этом я уже обожглась. И я верю, что вы вытащите меня  отовсюду...  даже  с
Беты Корви.
   -  Веришь...  мне?  -  с  трудом  выдавил  он.  Тело  его  тряслось  от
нечеловеческого напряжения. - Да ты соображаешь, что говоришь, безмозглая,
несуразная идиотка, недоразвитая романтическая жестяная дуреха? Ты  веришь
- мне? Неужели ты не понимаешь, что я знаю о тебе все до последней мелочи?
Я  даже  сделал  хромосомное  экстраполирование  и  теперь  знаю,  как  ты
выглядишь? Знаю, какие отключающие слоги закодированы  в  твою  панель  не
далее, как семь дней назад! Она мне верит! Да я последний человек из, тех,
кому ты можешь верить. И ты выбрала меня своим "телом"! Боже милостивый...
   Это открытие потрясло Хельву до глубины души. Так  значит,  у  Паролана
возникло к ней телесное влечение? Она не знала, что делать  -  благодарить
небеса или выть от ярости. В душе ее боролись восторг  и  ужас.  Нет,  она
знает, что ей делать. Еще ничего не потеряно.  Подсознательное  стремление
"тела" увидеть лицо своего "мозгового" партнера  -  явление  не  столь  уж
редкое,  когда  между   напарниками   возникает   глубокая   эмоциональная
привязанность.  Обычно  оно  неосуществимо  из-за  невозможности   открыть
смотровую панель. Но если Найал знает секретный код...
   Она должна избавить его от этого наваждения, так или иначе...
   - Вот почему, Хельва, я не могу быть твоим "телом", -  упавшим  голосом
проговорил Найал. - Только прошу тебя, не надо дурацких песен о  том,  что
это обычное для тел наваждение, что оно пройдет. Я знаю отключающие слоги.
И однажды малыш Найал может не выдержать. Мне придется открыть этот  гроб,
в  который  они  тебя  замуровали.  Взглянуть  на  твое  прекрасное  лицо,
коснуться ангельской улыбки и обнять тебя...
   Он  подходил  все  ближе,   шаг   за   шагом   преодолевая   чудовищное
сопротивление, пока не приник всем телом к ее  пилону,  вжавшись  щекой  в
неподатливый металл. Пальцы побелели от усилий проникнуть  за  разделяющую
их титановую поверхность. Вот рука его  медленно  скользнула  к  смотровой
панели.  А  на  лице  застыло  спокойное,  отрешенное,  почти   счастливое
выражение, глаза были закрыты, как будто он уже держал ее в объятиях.
   - Тогда скажи эти слоги! - затрепетав от страсти, крикнула она. - Сними
панель, открой капсулу, загляни мне в глаза, прижми к груди мое  уродливое
тело. Я лучше умру  в  твоих  объятиях,  чем  навеки  останусь  нетронутой
девственницей - без тебя!
   Он вскрикнул и  отпрянул,  будто  обжегшись  о  холодный  металл.  Лицо
исказила страшная гримаса.
   - Вот видишь, Найал, ты этого не сделал - значит, не сделаешь  никогда,
-  тихо  и  нежно  проговорила  она,  стараясь  справиться  с   неожиданно
нахлынувшим желанием, которое грозило свести ее с ума.
   - Боже мой, Хельва, нет, нет!
   Он повернулся и бросился к  шлюзу.  Рванул  рычаг  двери.  Выскочил  из
лифта, не дожидаясь остановки. И исчез в главном здании.
   "Теперь мне остается только ждать, -  с  тоской  думала  Хельва.  -  Он
должен принять решение сам. Должен сам захотеть вернуться, после того, как
убедится, что может доверять себе. Моя безоглядная вера в неги  ничего  не
значит. Ведь именно от него зависят все наши планы, замыслы, свершения".
   Ну почему я не захлопнула перед ним двери шлюза?  Почему  не  заставила
его остаться, пока он  не  поймет,  что  все  уже  прошло,  что  опасность
навсегда миновала?  Почему  не  воспользовалась  моментом,  когда  с  него
слетела вся бравада - ведь уже никогда он не будет так открыт, незащищен -
ни от меня, ни от себя самого. И он это поймет, как только придет в себя.
   Вероятно, он скоро вернется  -  заносчивый,  беспечный,  весь  напор  и
самоуверенность.  Если  привязанность  зашла  так  далеко,  он  непременно
вернется. Просто не может не вернуться. Хотя... Найал Паролан сможет  все.
Если решит, что так нужно. Он такой. Он сумеет оправдать любой вероломный,
коварный,  беспринципный  замысел,  который  сам  же  состряпал,  а  потом
выкинуть его из головы, как только тот сослужит свою службу. Но  поставьте
его в такую ситуацию, которая затронет его  душу,  взовет  к  его  глубоко
запрятанным и бдительно охраняемым лучшим  чувствам,  -  и  Найал  Паролан
сможет  сделать  благородный  жест,  проявить   несвойственный   ему   акт
самопожертвования. И до конца жизни обречь их обоих на несчастье!
   Может быть, вызвать Рейли? Он примет безотлагательные меры.  Но  какие?
Найал укрылся в главном здании. Ему необходимо все  обдумать,  взвесить  и
принять решение. И она искренне надеется, что он решит вернуться. И потом,
после всего того,  что  они  устроили  Рейли,  лучше  его  лишний  раз  не
раздражать. Особенно по поводу Паролана.
   И Хельва продолжала-ждать - открыв шлюз, опустив лифт.
   Он  назвал  ее  красивой.  Когда  он  успел  сделать  экстраполяцию  ее
хромосомной структуры? Это должно было стоить ему целого состояния.  Перед
ее полетом на Бету Корви? Или во время происшествия на Бореалисе? Господи,
неужели он видел ее медицинскую  карту?  Нет,  это  оттолкнуло  бы  такого
поклонника женской красоты, как он. -  Она  усмехнулась  своим  мыслям.  -
Неужели он нашел ее юной и  желанной?  Конечно,  ошеломляющие  сексуальные
подвиги,  на  которые  он  так  прозрачно  намекал,  могли  быть   обычной
болтовней. С другой стороны,  мужчины,  которых  судьба  обделила  статью,
зачастую  могут  похвастаться  другими  весьма  завидными  качествами.   И
аппетитами им под стать. Но он сказал, Что ее лицо прекрасно. И пусть  это
всего лишь искусственная экстраполяция, все равно услышать такое  приятно.
Он не из тех, кто легко бросается  такими  словами.  Раз  он  так  сказал,
значит она действительно красива.
   Мысль о  собственной  красоте  льстила  и  одновременно  лишала  покоя.
Капсульников специально программировали, чтобы они не задумывались о своей
внешности,  и  заботились  о  том,  чтобы  они  никогда  не  видели  своих
изображений. Это тоже принадлежало к разряду особо секретных сведений. Но,
по-видимому, для того,  кто  настроен  решительно,  нет  ни  секретов,  ни
святынь. Найалу удалось узнать новый  отключающий  код,  известный  только
шефу Рейли и вдобавок, в  качестве  дополнительной  предосторожности,  под
гипнозом запечатленный в его памяти.
   Значит, она прекрасна, - так сказал Найал. Но где же он?

   Люди умирали, и черви их сжирали,
   Но не от любви.

   Она усмехнулась этим странным строкам, так неожиданно пришедшим  ей  на
память. Тем не менее, ничто на свете  не  заставляло  людей  так  отчаянно
рисковать, как красота, особенно красота недосягаемая.
   Ради  обладания  легендарной  Еленой   пала   Троя.   Ради   прекрасных
драгоценностей люди ставили на карту жизнь, свободу,  веру.  Ради  красоты
истины они шли на костер. Ради красоты принципа  орды  приверженцев  самых
разных религий жертвовали жизнью.
   Но она не хочет, чтобы Найал погиб ради нее - неважно, красива она  или
нет. Он нужен ей живым, за пультом управления!
   Включился канал связи.
   - Слушаю!
   - Какой милый прием, - проговорил чей-то знакомый голос.
   Это не Найал. Волна облегчения набежала и отхлынула.
   - Кто это?
   - Дорогуша, ты меня обижаешь.
   - Ах, это ты, Броули. Я... просто я ждала другого вызова. Но  я  всегда
рада услышать твой голос.  -  Было  бы  неразумно  ссориться  с  городским
капсульником,  тем  более  с  Броули,  и   особенно   сейчас.   Ей   может
потребоваться его помощь.
   - У тебя был такой радостный голос! Я искренне надеюсь, что тот,  чьего
вызова ты ждешь, мне не соперник.
   - Соперник?
   - Вот именно,  -  в  его  голосе  прозвучала  резкая  нотка,  и  Хельва
мгновенно насторожилась. Броули не стал бы так любезничать,  не  будь  ему
что-то  нужно.  -  Насколько  я  понимаю,  -  голос  его   обрел   прежнюю
вкрадчивость, - ты расплатилась с долгами.
   - Ты всегда все узнаешь первым.
   - И ты еще ни с кем не договорилась?
   - Мне очень жаль, Броули, но я продлила контракт с Центральными Мирами.
   - Продлила контракт? С Центральными Мирами? - голос  Броули  перешел  в
возмущенный шепот. - А я-то всегда считал тебя умницей.  Но  почему,  ради
всех печатных плат, ты пошла на такую невозможную,  вопиющую,  безобразную
глупость? Неужели ты  не  понимаешь,  что  четверо  промышленников  и  две
планеты уже выстроились в очередь, готовые отдать  десятидневную  прибыль,
лишь бы заключить полугодовой контракт с кораблем МТ? Что на тебя нашло? Я
поражен до глубины души.  Пожалуй,  мне  нужно  срочно  проверить  уровень
кислотности. Своей глупостью ты меня просто ошарашила. У меня нет слов!
   Почему-то, выслушав гневную отповедь Броули, она воспрянула духом. Этот
алчный, корыстный, пронырливый городской  сплетник  только  укрепил  ее  в
принятом решении. Пусть шестеро соискателей готовы перегрызть  друг  другу
глотки, лишь бы добиться ее согласия, она совершенно уверена, что не хочет
с ними связываться, какие бы заманчивые контракты они ей не сулили. С ними
неприятностей не оберешься. Несмотря на все свои  недостатки.  Центральные
Миры все же заботятся о благе всей Федерации, а  не  об  усилении  влияния
какой-то одной звездной системы или алчной монополии.
   - Чтобы у Броули не  было  слов?  -  кокетливо  усмехнулась  Хельва.  -
Никогда не поверю.
   - Ведь это Паролан заманил тебя в ловушку? - напрямик спросил Броули.
   Хельва представила, как его проницательный  мозг,  сложив  все  обрывки
подслушанных сплетен  и  личных  наблюдений,  пришел  к  этому  очевидному
выводу. Но что он действительно знает, а о  чем  только  догадывается?  Ей
было известно, что  Броули  очень  гордился  своим  умением  предугадывать
события. Именно эта способность помогла ему стать чрезвычайно  талантливым
городским менеджером. Благодаря его неусыпным заботам  обширная  монополия
Регула,  сложный  разветвленный  организм,  обслуживающий  дюжину  местных
племен и огромное людское население, не знала ни транспортных  пробок,  ни
производственных кризисов, ни нехватки материальных  ресурсов.  И  он  еще
успевал бдительно следить за всеми слухами и скандалами. Он любил скандалы
и утверждал, что от них молодеет, а слухи - так просто обожал, и  был  сам
не прочь ради собственного развлечения пустить какой-нибудь слушок.
   - Ты же знаешь, Паролан - мой инспектор, - уклончиво ответила она, - но
мне удалось внести в наш контракт кое-какие изменения.
   - Значит, ты хотя бы поторговалась?
   - Конечно, и чтобы восстановить свою добрую репутацию в  твоих  глазах,
могу  добавить:  если  они  не  удовлетворят  мои  требования,   продление
контракта будет считаться недействительным.
   - Ну, слава Богу, у меня просто от сердца отлегло. Не соблаговолишь  ли
ты назвать свои условия?
   - Что, Броули, заело?
   - Помилуй, Хельва, я всегда пекусь о твоих  интересах.  Ты  стала  моей
любимицей с тех самых пор, как твой напарник  разделал  под  орех  пятерых
флотских забияк только за то, что они упражнялись в  остроумии  по  поводу
твоего пения.
   В этом весь  Броули  -  ему  обязательно  нужно  было  напомнить  ей  о
Дженнане. Причем именно сейчас. Что ж, про условия он все равно  рано  или
поздно пронюхает, так лучше она расскажет ему сама,  чтобы  сохранить  его
доброе отношение.
   - ЦВ двигатель! - так и вскинулся он. - Ты что, Хельва, не в своем уме?
Давай лучше, дорогуша, я сведу тебя со своими  клиентами,  -  самодовольно
изрек он.
   - Что, разве ЦВ так опасен?
   - Хельва, душенька, неужели ты думаешь, что они скажут тебе всю правду?
Разве ты не знаешь, что случилось с испытательным судном?
   - Мне сказали, что оно улетело на девять  стандартных  лет,  но  ты  же
прекрасно  знаешь:  все  капсульники  гораздо  лучше   приспособлены   для
управления сложной электронной аппаратурой, чем подвижные...
   - Вот черт! - прервал ее Броули. - Вечно не дадут поговорить  спокойно.
Пока Хельва, но учти, что-то здесь нечисто.
   Она была рада, что их разговор прервался. Ее уже начал утомлять  цинизм
Броули. Неужели, прослужив столько лет, сколько он, она тоже превратится в
подозрительную брюзгу? Или  станет  такой  же  равнодушной,  как  Сильвия,
навсегда утратив надежду, что где-то в  будущем  еще  возможны  мгновения,
исполненные любви и красоты?
   Где же Найал? Пора бы ему опомниться и  собраться  с  мыслями.  Сколько
времени прошло, как он исчез... Должен  же  он  понять,  каким  блестящим,
полным, вдохновляющим  может  стать  их  союз!  Хватит  ему  загибаться  в
конторе. Если они объединят свои усилия, то сумеют расплатиться за ЦВ  еще
до истечения срока контракта.  И  тогда  независимость  уже  не  будет  ее
пугать. Если с ней будет Найал, ей никто не страшен. Вот только  будет  ли
он с ней...
   Она с надеждой взглянула наружу и  удивилась  -  над  базой  Регул  уже
спустились ранние тропические сумерки. В главном корпусе погасли почти все
окна, кроме дежурных служб да нескольких кабинетов.  Она  вспомнила,  что,
приземлившись, включила только  лифтовую  акустическую  систему.  Настроив
остальные, она услышала приглушенный  расстоянием  металлический  скрежет,
доносившийся  из  ремонтных   мастерских   и   мерную   поступь   караула,
марширующего вдоль фасада главного здания.
   Еще одна из архаических причуд нашей службы, - подумала Хельва. Ей было
известно, что высокочувствительные  датчики,  установленные  по  периметру
базы, могут засечь и при необходимости уничтожить даже ночного мотылька. И
это случится куда раньше, чем  часовой  сможет  обнаружить  гораздо  более
видимого или слышимого нарушителя. И все же топот обходящего базу  караула
действовал успокаивающе. Она не чувствовала  такого  полного  одиночества.
Действительно, некоторые старые традиции совсем неплохи, если учесть,  что
их нечем заменить. Вроде... чертов Броули! И зачем только он в